От Кутюр

      После того ужина прошло несколько недель, прежде чем Осаму вновь дал о себе знать. Он лично позвонил между парами и условился встретиться в субботу, когда Ацуши свободен.       Дом моды “Закатное солнце” занял своё местечко на углу пересечения двух торговых улиц города. С видом на набережную и оттеняемый пальмами, здание цвета абрикосового льда словно глоток холодного сока среди пыльной духоты залитых солнцем улиц. Внутри всё оказалось намного больше, чем снаружи. Первый этаж полностью посвящён магазину и в глубине был отдельный склад с материалами с отдельным входом с верхнего этажа.       Поднявшись на второй этаж Ацуши увидел множество дверей и за каждой кипела работа. Где-то разглаживали ткани, где-то кроили. Пройдя в большое помещение первым делом он заметил огромный стенд с кучей набросков. Каждый рисунок был помечен своим номером. Потерявшись среди скетчей, Ацуши не сразу заметил мужскую руку поочерёдно отклеивающую эскизы. Зацепившись неё, он обратил внимание на человека, внимательно изучавшего изображение.       Это был молодой парень, примерно одного с Накаджимой роста. Тёмные волосы с высветленными на концах двумя прядями, одна из них заколота за ухом крестовидной заколкой и очки в тонкой посеребрённой оправе с прямоугольными стёклами, сидящие на кончике носа. Свободная тёмно-серая рубашка, расстёгнутая на несколько верхних пуговиц и закатанные рукава открывали молочную кожу и тонкие руки. Ближе к кисти парень надел браслет-игольницу и частенько подкалывал булавками наряд манекенщицы. Из карманов чёрных брюк виднелись ножницы и ещё какие-то швейные принадлежности. Он повернулся к рядом стоящей модели и взглянув на рисунок задумчиво дотронулся до губ.       Ацуши как стоял в проходе, так и не смел пошевелиться. Мозг, очевидно, забыл зачем дышать. Чистое воплощение французской готики предстало перед Накаджимой в одном человеке и он не знает как справиться с накатившими эмоциями. Ища опору в дверном косяке студент старался не произнести и звука. Ведь от одного его вида Накаджима растворяется, словно глина в воде. На секунду темнота поглотила взор и остался только он. Миллиарды фейерверков одновременно взлетели в воздух и чуть было не разорвали тонкое тельце изнутри. Спроси его кто-нибудь сейчас как его зовут вместо ответа услышал бы неясное бормотание и набор букв. Ацуши невольно сравнил его с работами Мастера Шартра, так восхищавшими его на истории искусств.       - Эй, Ацуши! - Чуя увидевший нового знакомого поспешил поздороваться. - Рад тебя видеть здесь. Эта скумбрия всё-таки уговорила тебя работать на него.       - А, д-да, - Накаджима словно проснулся от долгого сна и ощущал всё через толщу воды. - Уже подписал бумаги.       - Привет, отличненько, - Осаму поднялся с диванчика и обратился к парню в тёмной одежде. - Акутагава, вот о ком я тебе говорил, приглядись, он то что нам нужно.       - Приятно познакомиться, моё имя Акутагава Рюноске, надеюсь на хорошее сотрудничество. Ты от какого агентства и на какой срок? - парень в тёмной рубашке повернулся к Ацуши и жестом руки отослал модель.       - Ацуши Накаджима, да, взаимно. Но я ни от агентства, - чёрт возьми, такое ощущение, что он встретил бога.       - Я нанял его на прямую, - Дазай положил руки на плечи студенту и победоносно улыбнулся. - Ацуши ещё не разу нигде не был моделью, новое лицо, да ещё и такое миловидное определённо взорвёт журналы. Признай, что он красавец.       На последнее заявление Накаджима густо покраснел, а Акутагава дотронулся до губ и придирчиво осмотрел парнишку.       - А можешь снять свитер, первым делом нужно снять мерки и Дазай, какой номер ему присвоен? - Рюноске взял измерительную ленту, резинку и блокнот с рабочего верстака, находящегося рядом с эскизами.       - Девятый и двадцать первый, - Осаму сел на диван к Чуе и тот закинул на него ноги. Ацуши стоял посередине комнаты в одних джинсах и смущение сковало грудную клетку, а лёгкие прикосновения пальцев Акутагавы только подливали масла в огонь. - Наш юный друг будет открывать и закрывать дефиле.       - Накаджима, у тебя есть опыт в модельной походке? - написав нужные числа и подписав листок, Рюноске отдал подошедшей девушке.       - Нет, - студент надел свой свитер и оправил рукава. - Несколько раз вставал на каблуки по проигрышу, если это считается, - на последнее заявление Акутагава только обречённо простонал и закатил глаза, а Чуя рассмеялся.       - Я бы хотел, чтобы ты лично обучил его всему, - Рюноске уже набрал в грудь воздуха чтобы возразить, но Дазай поднял руку и продолжил. - Коллекция уже готова, а личные заказы смогут пошить и без тебя. Ты и так много на себя взвалил, так что тебе положен отдых от вечных тряпок. И это не обсуждается.       Таким образом, по указу кутюрье Акутагава назначен личным тренером и нянькой, по совместительству, молодому студенту отделения скульптуры и реставрации. Когда Осаму говорил таким серьёзным тоном, то никто не смел и слова вставить поперёк, даже Чуя, который, собственно, просто обожал такого властного мужа.       Первая тренировка назначена на утро воскресенья на набережной, около дома мод. В край сонный Ацуши старался не клевать носом на дороге и дойти живым до места встречи. Рюноске уже ждёт его и запривидев на перекрёстке недовольно сложил руки на груди.       - Тебе повезло, что ты не опоздал. Идём, - он развернулся и направился прочь от места работы. Накаджиме оставалось только горесно вздохнуть и готовиться к будущей пытке. Пройдя до середины набережной Акутагава развернулся и посмотрел на сонного Ацуши.       - Ты ещё не проснулся? - На это студент только зевнул. - Я для чего тебя пол набережной тащил, может тебя в океан кинуть?       - Восемь утра в воскресенье, какой нормальный человек будет находиться на улице, да ещё и бодрствовать, - Накаджима упорно не хотел что либо делать и просто старался потянуть время. Из-за домашки он вчера просидел над бумагами до поздней ночи и всё для того, чтобы освободить сегодняшний день. Да ещё и Рюноске недовольный ходит. Будто бы Ацуши виноват в том, что его отстранили от основной работы. Ну вот в каждой бочке мёда найдётся ложка дёгтя. Он просто божественно красив, что останавливается сердце, и во время работы он подобен Аполлону, а от его властного голоса внутри всё переворачивается, подобно сломанной карусели. Но. Это чёртово но. Он невзлюбил Накаджиму, казалось бы, как только его увидел. А характер в общении заставляет ломать себе конечности.       - Вон киоск, - Акутагава указал на место неподалёку. - Сходи и купи две бутылки воды.       - Зачем?       - Будешь учиться ходить, хотя-бы по прямой.       Возвращаясь обратно уже с водой Ацуши застал Рюноске загадочно смотревшего на водную гладь. Казалось, что он слишком далеко отсюда. Воспользовавшись моментом студент остановился и чуть было не поперхнулся своими эмоциями.       Этот образец истинного искусства в рассветных лучах казался поистине монументальным. Расслабленные плечи и свободно свисавшие ладони подобны тончайшим работам античных мастеров. Чёрная футболка обволакивала подтянутое тело и складками ниспадала к торсу. В утреннем свете по аристократичному бледная кожа так и манила прикоснуться до зудящего покалывания на кончиках пальцев. Какая она? Бархатная, как ещё не обожжённая глина или такая же холодная как мрамор?       - Ты долго там? - наваждение прекрасного треснуло фарфоровыми осколками и разбилось о бетонные плиты набережной. Накаджиме ничего не оставалось как сморгнуть последние мысли и подойти к нему. Всё-таки, когда у Акутагавы нет повода для раздражения общение выдаётся вполне себе сносное.       Ближе к обеду, уже изрядно разморенные солнцем они решили сделать перерыв в кафе. Ацуши сидя за столом устало с тихим шипением откинулся на спинку диванчика и направил взгляд в окно из которого так удачно виднеется океан.       - Всё-таки намного приятнее наблюдать за океаном находясь в прохладе, - уставший и голодный студент со стоном поднялся и взял меню в руки.       - Сиди тут, я скоро приду, - Рюноске, перед этим как-то задумчиво отсмотрел Накаджиму с ног до головы, вышел из кафе и отправился в неизвестном направлении.       - Бросить меня решил что-ли? - не особо обращавший на поведение старшего Ацуши заказал себе такое желанное мороженое со вкусом лесного ореха и холодный зелёный чай.       Спустя некоторое время Акутагава вернулся с пакетом и застал студента уже наполовину уничтожившего свой десерт. Накаджима, отвлёкшись от мороженного, вопросительно посмотрел на Рюноске и бросил взгляд на пакет, пытаясь через белый полиэтилен разглядеть содержимое.       - Сиди смирно, - с этими словами Акутагава наклонился и встал на колено перед ним, доставая из пакета мазь и пластыри. - Нужно обработать, иначе будут долго заживать. Кто ж знал что ты такой бестолковый и будешь запинаться об свои же ноги.       Ацуши, казалось, покраснел до самых кончиков волос. Колени стёрты в кровь, но не до такой же степени, чтобы такое божество преклонялось перед ним. Когда холодная мазь коснулась повреждённых мест Накаджима зашипел и заёрзал на диване.       - Не дёргайся, - Рюноске прищурившись бросил взгляд в лицо студента. - В следующий раз не будешь падать.       Лёгкая обида прошелестела в душе Ацуши. Все должно быть совершенно не так. Он должен был аккуратно подуть на ранку и спросить “Сильно больно?”, а не сидеть и издеваться тут над ним. А ведь так романтично начиналось, но этот человек разбивает совершенно все стандарты, которые существуют в мире.       - Если через несколько тренировок будешь так же падать, мы будем заниматься на щебне, - поднявшись с пола Акутагава сел напротив и как ни в чём не бывало взял меню. Увидев круглые глаза напротив он рассмеялся и продолжил изучать меню, никак не опровергая шок Ацуши.       - Я не буду с тобой больше тренироваться, - сложив руки на груди Накаджима хоть как-то попытался отвоевать своё положение и гордость.       - Пойдёшь против Дазая? Ну удачи. - Рюноске слишком легко парировал заявление Ацуши и вышел победителем из этой маленькой битвы.