Au Revoir

Все, что случилось за последнюю неделю, сложно было представить даже в самом безумном сне. Все случилось так стремительно, что казалось, что «нормальный» актив у Автоботов закончился в прошлом столетии. Карин, стоя сейчас на крыше базы (она всегда сначала мысленно здоровалась с Клиффджампером, хотя никогда его не видела), она невольно перематывала события недавней недели: то, как Смоукскрина взяли в плен Десептиконы; как Автоботы собрали все омега-ключи; как их обманул Старскрим; путешествие на Кибертрон, и, наконец, как Мегатрон узнал местонахождение их базы. Над огромной скалой Невады навис огромный корабль Десептиконов — «Немезида». Теперь, когда он не витает далеко в облаках, а нависает практически в километре от земли, можно было в полной мере оценить его огромные габариты. Но на это у Автоботов не было времени. Какое-то время на палубе «Немезиды» была тишина, но мгновениями позже с нее полетела эскадрилья сикеров и инсектиконов во главе со Старскримом, которых можно было спутать с роем ос. — Автоботы, отступаем! — скомандовал Оптимус, и команда алозначных стали забираться обратно в недры базы. Оптимус был замыкающим. — Что ты делаешь? — прокричал Балкхед залезающему в вертолет агенту Фоулеру через ужасный гул. — Свою работу, две тонны, — ответил Фоулер и надел наушники. — Не люблю чувствовать себя беспомощном на вашем фоне. Как же Карин его понимает. Она хотела его отговорить, правда хотела. Но его вертолет, который казался крошечным по сравнению с инсектиконами, уже взлетел. Через несколько минут к нему присоединился Уилджек. *** — Как он может бомбить базу, когда знает, что ты здесь тоже есть?! — прошипела Карин, когда ей на шлем упал очередной каменный обрубок с потолка. Благо небольшой. — Я уже давно смирилась, что мы больше не семья, — отрезала Юкитеру, держась за поручни недалеко от компьютера. Очередной толчок сотряс землю, и по базе прошелся ужасный гул. — Нам надо что-то делать, — произнес Рэтчет и посмотрел на Оптимуса. Тот был в глубоких раздумьях. Он посмотрел сначала на всех Автоботов, потом на детей. — Наша база рассекречена, и мы под огромным риском. Наш единственный выход — спасаться бегством с помощью моста. Базу снова сотряс толчок. На этот раз кусок горной породы длиною чуть больше метра упал около поручней, благо никого не задев. — Мы все пойдем парами, — произнес Прайм и посмотрел на детей. — Сначала нужно вывезти Джека, Рафа и Мико. Прощание было очень тяжелым. Карин прощалась с каждым ребенком лично, позволяла им обнимать себя за палец. Она не простит себя, если с ними что-то случиться. Дальше шли Смоукскрин и Роланд. Их отправляли в какой-то дальний тропический лес. Смоукскрин, перед тем, как зайти в мост, отдал честь. Роланд обнялся с Карин и Юкитеру и пообещал, что будет присматривать за мальцом. Толчок снова сотряс базу, на этот раз на верхнем ярусе, судя по звукам, сломалось пара гардин. — Вы поедете вместе, — произнес Оптимус, посмотрев на Карин и Юкитеру. Прежде, чем они успели открыть рты, чтобы возмутиться, он поднял манипулятор и перебил. — Мы с Рэтчетом перенесемя последними, после чего встретимся в единой точке. Лучше держаться такими парами для тактического преимущества. У Оптимуса уходили все его внутренние силы, чтобы Искра Карин не почувствовала его обман. Один из немногочисленных минусов слияния Искр. — Будь осторожен, — Юкитеру подошла к Рэтчету и соединилась с ним лбами. — Обещай мне, что не будешь геройствовать. — Я постараюсь не геройствовать, — Рэтчет притянул лиловую фемку к себе за затылок и крепко поцеловал. Потом он оставил пару поцелуев на ее щеках и лбу и обнял. — А ты обещай, что вы с Карин не будете делать глупостей в наше отсутствие. — Мы очень постараемся, — Юкитеру сдавлено улыбнулась ему в честплейт. — Куда ты нас перенесешь? — спросила Карин, пока ее спаркмейт настраивал портал. — В леса Северной Европы, — коротко ответил Оптимус, заканчивая вводить координаты. — Там много деревьев и не слишком жарко. Вы сумеете переждать там конфликт. Обещай мне, что будешь осторожна. Обещай, что будешь беречь себя. — Буду, — кивнула Эллис, сдерживая омыватель. Она поджала губы и позволила Прайму крепко обнять ее. — О Праймус, хоть бы мы все воссоединились живыми! /Я люблю тебя, Оптимус/ /И я тебя, любовь моя/ Оптимус мягко поцеловал ее на прощание. Через минуту Карин и Юкитеру вошли в портал. — Оптимус, — сдавленно произнес Рэтчет, когда воронка окончательно испарилась, и обернулся на меха. — Ты ведь что-то задумал? — Я открою тебе земной мост, но ты поедешь один, — Прайм посмотрел на шокированное лицо медика и грустно кивнул. — Я позабочусь о том, чтобы Десептиконы не смогли нас вычислить. Рэтчет округлил линзы и потупил взгляд. — Оптимус… над тобой Десептиконы. Ты не переживешь. — Я знаю, старый друг. Но моя жертва будет стоять этого. — А как же Карин? Что мне ей сказать? — на последних словах медик уже рычал, и лидер понимал его гнев. — Она сможет без меня жить, а я без нее — уже нет. Прошу, друг мой, не делай это еще сложнее. Уже будучи в полушаге от заново открывшейся воронки, Рэтчет изо всех сил зажмурил окуляры. — Я… никогда не думал, что все так закончится, — и он вошел в портал, который закрылся через несколько секунд. Уже в полной тишине разваливающейся базы Оптимус произнес: — Я тоже, старый друг. Прайм понимал, что медлить нельзя. На его плечах, как и всегда, лежали судьбы всех членов команды. Когда он занес Звездный Меч над своим шлемом, в его процессоре резко стал проноситься весь его актив: то, как он был архивистом; появление Китальфы; начало войны; разрушенная планета; новая жизнь на Земле; веселые и грустные моменты с Автоботами; знакомство с детьми и Карин; совместное проживание с Карин; разведки… Столько моментов жизни… Столько еще могло случиться… Жизнь — бесценна. Оптимус понял, что главное в его жизни было найти того, за кого ее можно отдать. И он нашел. Сразу после того, как он разбил пульт управления земного моста, потолок базы прогремел страшным взрывом, после чего в его окулярах воцарилась тьма. *** Мегатрон стоял на самом носу «Немезиды» и довольно ухмылялся. Вот она, база, которую он так давно искал! А внутри этой базы все Автоботы, и через несколько минут их не станет. Наконец-то, спустя много миллионов лет он выиграет эту войну. Он станет правителем Земли, а голову Оптимуса повесит в своей личной кварте. И плевать, что в далеком прошлом они были как братья. Лидер Десептиконов не понимал, какая сила заставила его это вспомнить, но ему на процессор тут же пришла Юкитеру. Его сестра ведь тоже на этой базе. От его сестры ведь тоже останутся одни атомы. Как самый первый Десептикон, Мегатрон понимал, что доверять ему — все равно, что доверять камню. Результат будет такой же. Когда Мегатронус с Юкитеру ушли из дома и поселились в одном из заброшенных зданий, Юкитеру рыдала джоорами напролет от голода, холода и страха. А Мегатронус никогда не умел обращаться со спарками, даже из своей же семьи. За него всегда говорили действия. Но в один вечер он случайно придумал лучшую фразу, которая давала Юкитеру покой на протяжении всего актива. — Почему ты опять ревешь? — раздраженно рыкнул Мегатронус, счищая испортившуюся корку с куска энергона. — Бесишь! Мегатронуса тогда бесило почти все, он был уже взрослым юнглингом. Юкитеру же на тот момент была на несколько ворнов младше него, еще оставшись в возрасте младшего юнглинга. — Мы умрем! — продолжала выть серая фемм. — Я не хочу умирать, я хочу домой! — Домой нельзя, — отрезал механоид, его окуляры светились аквамарином в темной заброшенной кварте. — Если вернемся, опи нас убьет. На этот раз по-настоящему. Мегатронус понял, что такая формулировка была ошибочной, потому что теперь Юкитеру грозилась сорвать голос от оглушительного воя. Он с треском поставил очищенный энергон на грязный пол и подполз к сестре. — Юкитеру, — тихо прошипел он. — Юкитеру, послушай меня. Юкитеру. Поняв, что брат на нее больше не кричит, фемм подняла на него серые заплаканные окуляры и слегка снизила громкость голосового модулятора, заменив плач на громкие икания. — Как ты думаешь, я сильный? — Т-ты? Ну да, сильный. — Как ты думаешь, меня легко убить? — Кажется нет, — снова икнула Юкитеру. — А теперь слушай сюда: я обещаю тебе, что ты никогда не умрешь до меня. Никогда. Я буду заботиться о тебе, а ты будешь меня слушаться и не влезать в неприятности. Я сильный, я умру нескоро. А значит, что и ты будешь жить долго. Логично? — Логично, — хрипло ответила Юкитеру, похлопав окулярами. — То есть, мы правда будет долго жить? Долго и счастливо? — Еще бы, — Мегатронус оскалился, но внутри себя напрягся от слова «счастливо». Пф, как будто это возможно в Каоне. — А теперь ешь свой энергон. Не зря я его полджоора вычищал от этой грязи. Просроченный энергон — это топливо нарасхват в Каоне, потому что только такой энергон могут позволить низкоклассовые боты. — А ты? — осевшим голосом спросила Юкитеру и отпила жидкую часть. Она применила всю свою внутреннюю силу, чтобы не поморщиться. Плесень все еще чувствовалась. — Ты не будешь есть? — Я уже ел, — Мегатронус сделал вид, что засмотрелся в разбитое окно. На самом деле, он не ел со вчерашнего вечера. Но сегодняшних сбережений хватило только на энергон на одного. Тогда он понял, для чего ему нужно столько работать. Он выселит свою сестру из этой помойной ямы, а потом сделает успешную жизнь для самого себя. Он справится, он сильный. И Мегатрон справился. Карьера гладиатора, политика, война… Все эти ворны пролетели как миг. Мегатрон, основатель Десептиконов, соврал своей сестре. Она все-таки умрет первой. В какой-то мере лидер фиолетовозначных был благодарен Китальфе. Если бы ни она, Юкитеру не расцвела бы и не стала бы такой независимой и сильной. В глубине Искры Мегатрон гордился своей сестрой. Может быть, когда-нибудь, они снова станут братом и сестрой. Но уже не в этой жизни. — Огонь, — скомандовал мех в коммлинк. Он ненавидел себя за то, что он не мог прочувствовать на сто процентов вкус победы. Потому что под этой победой была погребена его сестра. *** Душераздирающий крик Карин раздался в радиусе четверти километров. Она схватилась за Искру, и Юкитеру подбежала к ней со спины. — Что? Что случилось? — взволнованно воскликнула лиловая фемм и присела рядом с ней. — Карин, что случилось, отвечай! Карин сидела на корточках и тяжело вентилировала. Где-то минуты две от нее не доносилось ни звука, но в какой-то момент она подняла окуляры на Юкитеру и тяжело, еле передвигая губами произнесла: — Я… я не чувствую Оптимуса, — она постучала по своему честплейту, после чего истерично прорычала. — Почему я его не чувствую?! Расстояние никогда не было проблемой! Почему?! — Карин, тебе надо успокоиться, — Юкитеру успокаивающе обняла подругу за плечи. — Возможно ты переволновалась, какие-то заминки с земным мостом — причин может быть сотня. — Он умер! — омыватель потек у Карин из окуляров прежде, чем она успела это осмыслить. — Я его почти не чувствую, он умер! Он не успел! — Карин, Карин, иди сюда, тебе нужно успокоиться, — Юкитеру прижала рыдающую подругу к себе. — Я чувствую Рэтчета. Если он здоров, то и Оптимус тоже. — Ты же… ты же знаешь, какой он бескорыстный, — продолжала выть Эллис. — Он точно был в состоянии пожертвовать собой! — Ты сказала, что почти его не чувствуешь. Если твоя Искра не потеряла с ним связь на сто процентов, значит он жив! Он может быть ранен, но с ним же Рэтчет. Карин продолжала всхлипывать, но молча согласилась с Юкитеру. Теперь, когда она выпустила свои эмоции, она смогла мыслить рационально. Ее Искровая связь с Оптимусом сейчас достаточно слабая. Он может быть ранен. Но пока Карин чувствует эту связь, ничего не потеряно. — Какой у нас план? — напоследок всхлипнула она и присела на влажную землю. Следом за ней также сделала и Юкитеру. — Во-первых, затаиться минимум на две недели. Потом, когда солдаты Мегатрона более-менее успокоятся, будем искать остальных. — Как мы это сделаем? Мы все в разных частях планеты. Земля, конечно, не Кибертрон, но проехаться нам придется очень много. — Хорошо, что ты это сказала. Эти две недели нам нельзя ночевать на одном и том же месте. Придется все время ездить. — У нас даже запасов энергона нету, — Карин вытерла последние капли омывателя со своих щек и снова вздохнула. — Не хочу быть нытиком, но это будет сложно. — Конечно будет, — Юкитеру с ободряющей улыбкой хлопнула Карин по плечу. — Но не невозможно. Где Оптимус сказал мы сейчас? — Где-то в Северной Европе. Я надеюсь, что это не Исландия. — Почему? — Исландия — сплошной остров, а летаешь из нас только ты. Я думаю, что мы в Финляндии или Дании. Эх, никогда не думала, что попаду сюда именно так. Это были мои места, которые я хотела посетить после Франции. — Успеешь еще. А теперь давай, пора выживать. Эллис фыркнула и привстала на сервоприводы. Ей с Юкитеру нужно выжить. И они выживут. Ради Автоботов, ради Земли. Ради их спаркмейтов и в первую очередь ради самих себя. *** Когда Роланд вышел из земного моста со Смоукскрином, он вздохнул и постарался у себя в процессоре накидать план выживания с этим мальчуганом. — Я так не могу… Роланд обернулся и увидел, что на Смоукскрине нет лица. Юнглинг смотрел на влажную землю, находясь далеко в своих мыслях. Хоть взрослый механоид не мог прочитать его мысли, но он догадывался, о чем он думает. — Все будет хорошо, Смоукскрин, — он положил манипулятор на его плечо, из-за чего последний вздрогнул. — Они справятся. Они выживут. — Меня будто тянет обратно, — Смоукскрин посмотрел на постепенно закрывающуюся воронку моста, после чего резко сорвался с места и побежал обратно. — Смоукскрин! — прокричал Роланд и, ни секунды не думая, побежал за ним. — Смоукскрин, вернись! Туда нельзя! … Когда Роланд выпрыгнул из воронки, он тут же повертел шлемом в разные стороны в надежде сразу вычислить непослушного юнца и сразу же увести его в безопасное место, пока еще не поздно. Но когда механоид увидел то, во что превратилась база Автоботов, он подавил в себе рвотный порыв. Раздробленная на большие и малые булыжники скала теперь походила на кладбище. Всюду летали искры от разбитой техники, упавшие гардины образовывали вид заброшенной свалки. Всюду был разгром, толстая дымка от огня и запах смерти. — Роланд! Сюда, скорее! Роланд повернул шлем в сторону голоса и увидел, как Смоукскрин пытается вытащить кого-то из-под завала. Неужели кто-то не успел?! И уже после того, как они вместе вытащили еле живого Оптимуса в безопасное место, они поняли, что все ужасы войны еще не скоро закончатся.