Цель Гриндевальда

      Разгуливая ранним утром по незнакомым коридорам, я изучала поместье. Всю неделю, что я здесь провела, меня не выпускали с комнаты, но так посчастливилось, что дверь оставили приоткрытой и теперь я гуляю по поместью в поисках выхода.       Мне не хотелось сбегать, но и взаперти не сиделось. Я скучала по родителям и своим друзьям, но видеться с ними запрещалось. Да, отлично, когда уже не ужасный и добрый ко мне человек заботиться обо мне.       В его объятиях я чувствовала себя нужной, но и случались такие моменты, когда он забывал о моем существовании, как например сегодня. У него очередное собрание по захвату мира, а меня снова оставили сидеть с «Няньками». Хоть они и не были на них похожи. Для них я маленький ребенок, который стал большим всего за несколько минут до своего появления в их доме.       Прогуливаясь по темному коридору, я обнаруживаю очередную дверь, дернув ручку, дверь заперта. Спустившись на первый этаж, я оказываюсь в холле из него сразу видна дверь на улицу. Заметив сугробы снега через стеклянные окошечки двери, я накинула на себя, весящую на вешалке мантию, и осторожно покидаю дом.       Дом окружал небольшой лабиринт, но заблудиться в нем было легко. Зайдя за одну сторону дома, я обнаружила качели, хоть они и были в снегу, но я их очистила. Присев, я услышала позади себя разгневанный крик, раздающийся из окон моей комнаты. Гриндевальд вернулся с собрания, видно в плохом настроении.       Посидев минут 20, закутавшись в великоватой мантии, я разглядывала заснеженный лес, окружавщий достаточно большое поместье. Я сидела и пыталась необращать внимания на крики, исходящие из дома. Закутавшись по сильнее от дуновения холодного ветра, я прикрыла глаза. Как вдруг я почувствовала на своем плече знакомую ладонь, открыв их, я увидела отца. Он выглядел усталым и был сильно измученным, он улыбнулся и развел руки. Я, немедля ни секунды, прыгнула к нему в объятия.       Все произошло настолько быстро, что я незаметила, что это был вовсе не отец.       Очнулась я в постеле от сильной боли в груди, неподалеку стояло заполненное кем-то кресло, это был Геллерт. Он сидел ко мне спиной, разглядывая заснеженное окно ночного неба. Услышав скрип кровати, он привстал и направил взгляд на меня. Его взгляд был рассерженным и показывал свое недовольствие. Присев на кровать, я опустила виноватый взгляд на одеяло. Недолго постояв, он присел на постель, ложа руку на мою.       — Как ты себя чувствуешь? — Неотрывая от меня беспокойного взгляда, спросил мужчина.       — Нормально… — Виноватым голосом ответила я, чувствуя как ком в горле, потихоньку начинает расти.       Убрав свою руку от него, я прижала ее к груди. Боль была настолько сильной, что из глаз потекли слезы.       Геллерт заметил это, достав мазь из ящика, он поставил ее на тумбочку. Поддодвинувшись поближе, он приложил ладонь к моей щеке.       — Тише, только не плачь, пожалуйста.       — М-мне…б-больно… — Ком в горле стал поперек, я еле как могла его сглотнуть и произнести оставшиеся слова.       — Тише, ложись       — Я-я…н-не…хочу…       — Надо. — Он аккуратно надавил на мои хрупкие плечи, и я упала на подушки. Расстегнув с меня белоснежную рубашку, он взял баночку в руку.       — Ч-что т-ты делаешь?       — Лечу тебя. Не бойся будет немного больно.       — Н-не надо…       — Принцесса, не плачь прошу. Боль пройдет. — Он приложил, измазанную в каком-то креме ладонь, мне на правую сторону груди, медленно размазывая вещество.       — Тише. Потерпи… Я пыталась увернуться, но каждый раз заканчивался болью. Я сдалась.       Обмазав грудь, он приложил завернутую в ткани грелку.       — Г-горяч-чо… Он обматал грелку, еще несколько раз и приложил снова к моей груди.       — Теперь? Недав ответа, я прикрыла глаза, приобняв руками грелку. Она была теплой, но её тепла не хватало, чтобы согреть все тело. Я открыла глаза, и умоляющим взглядом, посмотрела на Геллерта. Тот ухмыльнулся при виде моих глаз, и произнес:       — Я думал тебе и с грелкой хорошо.       Мой взгляд поменялся, он стал печальным и обидчевым:       — Если еще раз, покинешь поместье без меня…       мой взгляд стал радостным, что мужчина не упустил из виду.       — Я предупреждаю. Тебя. Из комнаты не ногой без меня, ты поняла?       — Да…       Геллерт лег с другой стороны кровати на бок и придвинул меня к себе. Укутав меня по сильнее, он прижал к своей груди. Теперь было хорошо. Можно было еще поболеть, ведь с одной стороны лежит любимый мужчина, а с другой грелка, но теплая и приятная, что еще может быть лучше этого?