Это никогда не было случайностью

Яркий луч солнца пробился сквозь развивающиеся шторы, падая Эндрю на лицо, заставляя его открыть глаза и задернуть плотную занавеску, избавляя комнату от света. Воскресенье было единственным выходным от тренировок, что позволяло не беспокоиться о времени. Часы показывали восемь утра, и, несмотря на столь неспокойную ночь, усталости он совсем не чувствовал. Повернув голову, Эндрю направил взгляд на лежащего рядом Нила, свернувшегося в комок, словно замёрзший котёнок. Его волосы были раскиданы по подушке, а длинные ресницы чуть заметно подрагивали. Натянув одеяло повыше, прикрывая оголенные плечи парня, чтобы он не замёрз, Эндрю поднялся с кровати, уходя в сторону кухни, чтобы сделать кофе. Голова была пуста, что казалось достаточно необычным для него. Однако мысли о мимолётном, казалось, ничего не значащем ночном поцелуе, мелькали, заставляя парня злиться на самого себя. – Как же ты заебал меня, Джостен, – пробормотал себе под нос Эндрю, сжимая руками края подоконника до побеления костяшек, после чего тот зажег сигарету и уставился на улицу, заполняя легкие горьким дымом. Момент, когда он писал то самое сообщение о расставании Нилу, появился перед глазами, затмевая все вокруг. Дрожащие руки держали в руках телефон, а глаза, затягивающиеся пеленой, смотрели на сообщение, только что отправленное им самим. Думаю, ты сам знаешь, что это все ни к чему не приведет. Живи своей жизнью, и не лезь в мою. Боль, расползавшаяся по сердцу рваными полосами становилась все сильнее и сильнее, а мысли о том, что он зря написал это все Нилу, продолжали бить в голову. Но он не мог.. Не хотел вредить ему своими проблемами, травмами и навязчивостью. Неконтролируемой агрессией и грубостью, что так часто обрушивалась на парня, когда у него было плохое настроение. Не хотел, чтобы Джостен, его Джостен, держался за отношения, в которых не может спокойно прикоснуться к партнеру, чего Эндрю исправить не мог, как не пытался. Однажды ночью Нил нечаянно задел его рукой, за что получил моментальный удар по ребрам, заставивший его чуть ли не кубарем скатиться с кровати с громким, болезненным стоном. Но Джостен не злился, Джостен не кричал, не ругался. Джостен извинился. Извинялся за то, что был ударен. И пусть за плотной, тугой маской безразличия Эндрю не было видно почти ничего, он чувствовал. О Боже, как же реально он чувствовал. Как все его тело сводило от вида темно-фиолетового синяка на боку Нила, как разрывалось сердце от чуть-слышного кряхтения, когда он нагибался или садился. – Тебе больно, – попробовал добиться правды Миньярд однажды, подходя совсем близко к парню, запуская руку под мешковатую футболку, приложив ее к синяку. – Нет, – коротко ответил Нил. – Все хорошо, Дрю. Это же просто синяк. Тем более, это я виноват, прости. Прости.. прости.. прости.. Слова неслись в голове у Эндрю. Все внутри горело от подступающей злости на эти глупые, паршивые извинения, что так спокойно высказывал Нил. Каждый раз, когда он делал это, Эндрю хотелось провалиться на этаж ниже, а лучше сразу на несколько, лишь бы не видеть перед собой парня, поглядывавшего на него до-безумия виноватыми глазами. Он чувствовал, что больше не мог, не хотел мучать его. Себя. Хотел отпустить. И это казалось действительно правильным решением. Их разделяла целая страна, и Эндрю думал, что расставание дастся ему легко. Но как же он ошибался. Злость заполняла его, перемешиваясь со слезами, внезапно выступившими на глазах. – Черт! – закричал Эндрю, со всей животной силой ударяя по рулю новой машины. – Твою мать! Сука! – он продолжал и продолжал, пока совсем не выбился из сил. Резко распахнув дверцу автомобиля, парень выбрался наружу и в нос ударил свежий ночной воздух. Он стоял на обочине безлюдной трассы, а среди ночи другие машины проезжали мимо крайне редко, да и то с бешеной скоростью. Горячая, мокрая слезинка сорвалась с уголка глаза, медленно скатываясь к подбородку. И это стало последней каплей. Последней каплей перед крахом сознания и души. Ведь сам того не понимая, Эндрю привязал себя к Джостену настолько крепко, что без него не мог существовать, однако так и не смог осознать этого. Облокотившись спиной о капот черного мерседеса, блондин собрал последние силы, громко, протяжно выдохнул и достал пачку сигарет. Ментоловый запах ударил в нос, расползаясь по легким, однако желаемого расслабления Эндрю не получил. Любимые сигареты Джостена. Лишь одна мысль, одно предательское воспоминание о парне, сидящем на лавочке рядом в один из выходных межсезонных вечеров, когда смог наконец вырваться и прилететь в Калифорнию на пару суток, держащем между пальцев ментоловую сигарету, способно было довести Миньярда до точки кипения. Сдавив упаковку в руке, он размахнулся и швырнул ее в водосток, вырытый вдоль трассы. Парню понадобилось еще несколько минут, чтобы хоть немного унять гнев и вернуться в машину. Нажимая на педаль газа, все, чего тот хотел – убежать. Убежать, как когда-то это сделал Натаниэль. Убежать так, чтобы не один человек после его не нашел. Но знал бы он, что уже днем, сразу после тренировки, рыжие, растрепанные волосы вновь промелькнут перед глазами, и запыхавшийся Джостен ворвется в раздевалку, чуть не сбивая с ног Арчи, навалившись на него всем весом. Подняв глаза на разгневанный вопль капитана команды, Эндрю замер. Все тело окаменело, а сердце ускорилось до такой силы, словно было готово разбить кости грудной клетки к чертям. – П..Простите, я... Эндрю, – пронеслось где-то в нескольких метрах от него. Уши словно были заполнены водой, а душа предательски сильно заболела. – Эндрю, что здесь делает нападающий «Рысей»?! Ты знаешь его?! – произнес один из сокомандиков, желания узнавать, кто именно, у блондина не возникло. – Эндрю, нам надо поговорить.. Прошу.. – совсем тихо продолжал Нил, а все тело Миньярда закололо. Он понимал, чувствовал, что если не уйдет сейчас, и вовсе перестанет себя контролировать. Резко поднявшись с места, захватив свои вещи, он подошел совсем близко к Джостену. – В машину, – произнес Эндрю ему в ухо, после чего вырвался из раздевалки, громко хлопая дверью. Свежий воздух обдал кожу, отчего на ней выступили мурашки, но парню было плевать. Забираясь в мерседес, он закинул сумку назад и стал ждать. Ждать сам не зная чего. Голова была совсем пуста. Эндрю не знал, что говорить, о чем думать, да и не хотел. Нил пришел через несколько минут, аккуратно забираясь в машину. Весь дальнейший разговор Эндрю помнил плохо. Вот Джостен открывает рот и вытягивает чуть слышное: «– Не оставляй меня», а вот сердце Миньярда разрывается вдребезги, разрезая осколками остатки сгорающей души. Вот Нил начинал произносить букву за буквой, складывая из них всего одну, всем известную фразу из трех слов. Но Эндрю знал, он не выдержит. Стоит Джостену договорить, и он уже не сможет его отпустить, не сможет попрощаться, а после, и простить себя за это. Нет. – Свали нахуй..! И вновь темнота. Дальше лишь громкий хлопок, разъезжающиеся двери аэропорта, скрежет колес, когда нога сама собой зажала педаль газа. И Эндрю гнал, гнал сам не зная куда, лишь бы подальше от Джостена, подальше от людей, от взлетающих самолетов. Через несколько часов, когда солнце полностью скрылось за горизонтом, он уже был где-то на границе Айдахо. Машин практически не было, поэтому парень спокойно свернул к обочине и выбрался из автомобиля, залезая на капот мерседеса. Закуривая сигарету из новой (не ментоловой) пачки, он включил телефон, уставившись на всплывшее посередине экрана сообщение: Даже если ты думаешь, что так будет лучше, я так не считаю. Ты знаешь, как я лю.. (разблокируйте телефон, чтобы увидеть сообщение полностью) Эндрю думал, что ему будет легко, свободно, что вина пропадет, а мысли о Джостене оставят его в покое, стоит ему отпустить. Но как же он ошибался. Боль, лишь невероятная боль разливалась по телу, заполняя собой каждую его частичку. Она рвала, рвала по швам, резала, раздирала душу, сердце, легкие, забирая остатки воздуха и дыма. Эндрю почувствовал, как по щеке скатывался горячий ручеек, повисая на подбородке. Затем второй и третий. Он не должен плакать, он ведь сильный. Он не такой. Но чертов Джостен, чертовы слова, сообщения, глаза, волосы, покрытые шрамами руки, обветренные губы. Все перемешалось перед глазами, с каждой секундой угнетая парня все больше и больше. – Нет же! Нет! – закричал он, резко соскакивая с машины. Еще раз взглянув на режущее сердце сообщение, парень размахнулся и со всей силы швырнул телефон о землю, разбивая телефон вдребезги. – Какого хера я плачу!? Какого хера, Джостен!? А слезы текли уже нескончаемым потоком. Безразличный, холодный Эндрю своими же руками разрушил высокую стену, за которой долгие годы скрывал любые эмоции, помимо злости и апатии. И вот, когда единственный, кто мог заглянуть за нее, ушел, скрываясь за дверями аэропорта, он был не в состоянии вновь выстроить баррикаду. – Я люблю тебя, идиот, – тихо пробормотал парень, падая на колени рядом с разбитым телефоном. – Если б ты только знал, как.. – Эндрю? – послышался беспокойный голос откуда-то из-за стены, заставляя блондина выйти из череды столь болезненных воспоминаний и резко повернуть голову на звук. В дверном проеме стоял Нил в одной клубной толстовке, что была на несколько размеров больше. Он сонно потирал глаза, другой рукой поправляя растрепанные волосы. – Все хорошо? Я проснулся, тебя нет. Думал, ты ушел. Но Эндрю молчал. Не мог, не хотел ничего отвечать. Перед глазами вновь возник образ Нила тогда, перед уходом. Его слова. Губы. И вот оно, то самое понимание, что он вновь рядом, болезненным движением рассекло тело. Впиваясь взглядом в глаза парня, Эндрю сделал несколько шагов вперед. – Все в норме, – ответил он, подходя еще ближе. Напряженная тишина, повисшая в воздухе, накрыла обоих, заставляя нервно искать повод, чтобы начать разговор, однако его не было. Не было ничего. Лишь одна мысль, крутившаяся в голове Эндрю, заставляя его сожалеть даже о своем существовании. – Прости за то, что было сегодня ночью, – вдруг прервал паузу Нил. – Я не хотел.. Если хочешь, я спрошу у Алекса, можно ли переехать к кому-нибудь, близнецы вроде только вдвоем живут, у них должно быть место или.. – Замолчи, – резко перебил его Эндрю, вновь начиная прожигать парня глазами. Каждое его слово ударялось о душу с невероятной силой. Как он вообще может винить себя за это?! За то, что чуть не подох, словив паническую атаку?! За то, что пережил столько всякого говна, какое даже в кошмарах-то обычным людям не снится?! – Что..? – тихо переспросил Нил, делая шаг назад. – Я сказал.. Замолчи, – повторил Эндрю. Выкидывая тлеющую сигарету в пепельницу на окне, он вновь повернулся в сторону Джостена, сокращая расстояние между их носами до нескольких сантиметров. – Эндрю, что ты..? – начал Нил, однако касание холодных пальцев Миньярда его волос заставило остановиться. – Нет? – вопросительно произнес блондин, смотря, как меняется лицо Нила, когда до него начинает доходить смысл сказанного. Эндрю перебирал в руке шелковистые, немного спутанные волосы Джостена, такие приятные, такие манящие собой. Ему хотелось касаться их постоянно. Вновь и вновь. Его запах, кофейного геля для душа и мятной зубной пасты. Он буквально заставлял чувствовать. Чувствовать вновь.. – Да, – уверенно ответил Нил, возвращая парня в реальность. Уши вновь заложило, в горле пересохло, из-за чего тот сглотнул. Зрачки расширились, а по телу пробежалась волна мурашек. Глаза Нила закрылись, а Эндрю подался вперед, прижимаясь к губам парня. Искра, словно молния, прошлась по его телу, заставляя прижаться к телу Джостена, запуская руки ему на талию. Тот лишь чуть заметно выдохнул, обдавая Миньярда мятным дыханием. И этот поцелуй совсем отличался от того, что был ночью. Он был настолько живой, настоящий, желанный, что пальцы обоих сводило. Нил, не решаясь коснуться парня, держал руки по швам, однако ладони Эндрю прошлись по неровной коже, перекладывая их себе на спину, давая понять, что готов ко всему. Воздух предательски закончился, заставляя парней отстраниться друг от друга, тяжело дыша. Щеки Джостена вспыхнули, из-за чего в животе блондина завязался узел, давящий с каждой секундой все сильнее. – Скажешь, что это случайность, не так ли? – ухмыльнулся Нил, прерывая томящую тишину. Эндрю лишь облизнул нижнюю губу, делая нервный, прерывистый вдох. В голове мысли мешались бешеным потоком, не давая ему даже понять, что только что произошло. Но одно он осознавал предельно ясно. Он хотел еще. Еще и еще. Хотел Джостена. Чертового Джостена. – Это никогда не было случайностью, придурок – прошептал он, вновь обвивая талию Нила руками, притягивая парня к себе. Тот лишь издал чуть-слышный звук, похожий на смешок и подался вперед, соприкасаясь с губами Эндрю. Его пальцы зарылись в светлые волосы, пуская их между ними, немного сжимая. Миньярд рыкнул, еще сильнее прижимаясь к Нилу. Кофе на столе давно остыл, сигарета дотлела до фильтра, а часы показывали полдень. И лишь двум парням было все равно. Абсолютно все равно какой сегодня день, сколько время и какой температуры достигла жидкость в кружке. И пока поцелуй, за который каждый из них пытался восполнить чертов год, разделяющий парней по разным штатам, командам, концам поля, продолжался, Миньярд и Джостен думали лишь об одном: Это никогда не было случайностью.