breathing in fumes (of love)

Black Sabbath – Paranoid Judas Priest – You’ve Got Another Thing Comin’ Duran Duran – A View to a Kill Arabesque – Midnight Dancer

Стив открывает глаза. Закрывает. Неужели до сих пор так хреново? Что вчера произошло? Что же он… Он предпринимает ещё одну попытку. Безуспешно. Во рту сухо. Стив пытается выдать из себя жалобное «воды», но не выходит. Ему кажется, что он пробежал целый марафон. Или два. Нет, не менее трёх. Что вообще за тупость? ‒ О, ты наконец проснулся. С добрым утром, спящая красавица. Сладко спалось? – голос смутно узнаваемый. Хриплый, как у мальчика в пубертатный период. Откуда Стив может знать этого человека? Он решает игнорировать голос, звучащий как из бочки. Да, именно так можно описать его ощущения сейчас. Он и сам на дне глубокой бочки в пустыне. Жарко, сухо. Он приоткрывает один глаз, слыша шевеление на соседней подушке. Неужели переспал с этим пубертатным? До чего докатился… С парнем. Такого с ним явно не случалось, только не в этой реальности. ‒ Так, на чём мы остановились? Ах, да, спящая красавица, отблагодаришь за исполнение заветной мечты? Это ведь так восхитительно? Очаровательно? Умопомрачительно? – всё не умолкает голос. Да, дар нормальной, человеческой речи постепенно возвращается к таинственному спутнику. Или партнёру. Всем телом Стив ощущает покачивание, нет, целое землетрясение. Стив, ворча, приоткрывает правый глаз. Над ним нависает парень с длинными спутанными волосами. Больше никакие детали не важны, точно не сейчас. ‒ Эдди Ван Хален? – потирая переносицу, спрашивает Стив. Что за? ‒ О, ты помнишь! Как же чудесно! Замечательно! Нас ждут великие свершения! – «Эдди» выглядит воодушевленным, счастливым. Даже не хочется его разочаровывать. – Ну, значит, без «спасибо» обойдусь, я не гордый. – с усмешкой добавляет он. Слишком бодрый после нескольких бутылок пива и травки. Не могли же Стиву дать паль? ‒ О чём ты? Какая… мечта? – Стив, утомлённый разговором о неизведанном, укутывается в одеяло с головой. Если он не будет обращать внимание, проблема испарится. Желательно бы эта длинноволосая проблема и похмелье с собой захватила. ‒ Ну ка-а-а-ак же! Ты не помнишь? – парень сбрасывает с него одеяло. Да, свежий воздух – то что доктор прописал. А доктор бы ещё сказал не пить и не укуриваться с незнакомцами. – Ты был весь такой: «Восьмидесятые! Да я, блять, всё отдам, чтобы прочувствовать ту атмосферу! Музыка, кино, да вайб в целом! А представь, каково это, быть рок-звездой? Вот самой настоящей! Это же так зашибенно, чел!» Теперь вспомнил? ¬‒ Это не имеет никакого смысла. От твоего бу-бу-бу у меня ещё больше голова раскалывается. – Стив слезает, скорее, стекает с кровати. Ощущать пол под ногами – странно. Так было всегда? ‒ Эй, грубо, вообще-то! Я тут восполняю пробелы в твоих воспоминаниях, а ты… Не везёт мне на компаньонов. – «Эдди» звучит оскорблённым, но не униженным. – Вот так и предлагай халяву придуркам типа тебя. ‒ Не так быстро, окей? – Стив поднимает голову мучительно медленно, чтобы не было мучительно больно. – А где мы? Не помнишь? ‒ Кажись, завалились в какой-то мотель или типа того. А что? ‒ Не похоже на мотель. Слишком хорошая кровать. Да и окна... – кивает в сторону гигантского, такого болезненно яркого источника света. ‒ А Вы, я полагаю, ценитель мотелей? Частенько в них бываете, господин? ‒ Боже, ты сейчас серьёзно? Можешь просто звать меня Стивом. Не надо этого актерства, и без того тошно. ‒ Хорошо, господин Стив. А из какого Вы рода? Должно быть, Вы граф, не менее. – ухмыляясь, продолжает парень. ‒ Харрингтон. Но не зови так. А ты? ‒ Эдвард Мансон к вашим услугам, господин Стивен Харрингтон. – он наигранно кланяется, тут же жалеет об этом: выглядит он бледным, почти зеленым. ‒ Эдвард… ну, хоть с именем я угадал. – Харрингтон прячет неловкую улыбку, смотря через плечо. Взгляд нового знакомого пронзает насквозь, заставляет чувствовать ещё более обнажённым. ‒ Да-а, забавно вышло. – Эдди поднимается с кровати, то и дело цепляется за спинку. – Я это… пошутил. Я же не волшебник какой-то, чтобы организовать путешествие в прошлое и обратно. ‒ Я понял. Ты прости, что повёл себя как дикарь. Я никогда раньше… ‒ Это заметно. Я не в обиде. Меня таким не задеть. – Мансон шарит по полу в поисках джинсов, но вдруг застывает. – Или я ещё под кайфом, или нас занесло сюда каким-то хéровым дуновением ветра. Мы вообще в Хокинсе или как? ‒ Чудесный вопрос, господин Эдвард Мансон. Подайте мне мои вещи. Не очень мне нравится расхаживать перед вами в одних трусах. ‒ Тут, как бы, проблемка: это твои шмотки? – Эдди кидает в него непонятный ворох одежды. – Блять, а вот это не моё. Одобряю, конечно, но… ‒ Охренеть, а мне нравится. Нам кто-то подогнал прикиды, что ли? ‒ А может это ты решил сыграть в щедрого папочку? – Эдди в мгновение оказывается позади не до конца соображающего Стива, шепчет на ухо. – Хороший вкус у тебя! Просто отменный. ‒ Так, ты это, полегче. От тебя несёт… ‒ Харрингтон отстраняется, лыбясь то ли от смущения, то ли от отвращения. – Я в душ. На меня будто ведро помоев вылили. Только сначала позвоню матери. – он быстро набирает номер. – У тебя тоже со связью проблемы? ‒ Сейчас гляну. – и через пару секунд добавляет. – Да. Я попробую этой штукой воспользоваться. – кивает в сторону стационарного телефона на прикроватной тумбочке. – Тыщу лет таких не видел. Вдруг мы реально в прошлом? – с губ срывается нервный смешок. Стив кивает, пропуская шутку мимо ушей. Новый знакомый кажется не таким уж плохим. Странный, но точно не плохой. В какой-то степени забавный. И у него невероятные волосы. Харрингтон всегда мечтал о длинных кудрявых волосах, а тут перед ним возник идеальный образ. Да ещё и в реальности. Эдди судорожно накручивает прядку волос на палец, смотрит куда-то вдаль. Спокойным его не назвать: то ли от волненья, то ли ещё от чего он подёргивает ногой по полу. Так ритмично, будто только что сочинил лучшую рок-композицию на свете. Вдруг Эдди на самом деле звезда? И эта ситуация – величайший пранк столетия? ‒ У меня для тебя плохие новости, Харрингтон. Мы в жопе. – он вновь шарит по карманам неизвестно чьей куртки, вдруг находит забытую пачку сигарет. – Огоньку не найдётся, красавица? Стив лишь закатывает глаза. ‒ Что значит «мы в жопе»? – полностью игнорируя просьбу Эдди, спрашивает Стив. ‒ Ну, это, связи нема. Поэтому предлагаю скрасить этот день в моей компании. Только вот травка сплыла. Так что насчёт зажигалки? ‒ Поищи в «моих» вещах, мне нет дела до твоего желания закурить. И душ никто не отменял. – с этими словами он уходит в ванную. Эдди вымученно бормочет бесконечное «бля-я-я», пытаясь дотянуться до шмоток из своего положения. Когда не удаётся, разваливается на кровати, ткнув сигарету меж губ. На ощупь достаёт из, наверное, сотого по счёту кармана спички. Сойдёт. Прикуривает. Дым приятно наполняет лёгкие. Устало выдыхает. Давно он не напивался до такого беспамятства. ‒ Какой же ты болван, Харрингтон. – вырывается у него невзначай. – Как можно быть таким безмятежным? Ску-у-учно пиздец. Что это за мотель такой? Не выглядит как толчок в старшей школе или его комната в трейлере. Очень даже сносно. Слишком. В таком номере он бы поселился, даже если бы ему пришлось отдать всё на свете. А этот Стив? Ну, тормознутый немного, но терпимо. Хотя довольно-таки симпатичный. Далеко такой пойдёт. Телик что ли посмотреть? Забавный, раритетный. И снова же: сойдёт. Это уже стало чуть ли не девизом по жизни для Мансона. Заслуживать чего-то крутого? Нет, не для него. Вздохнув, нажимает на большую кнопку под экранчиком. ‒ Вчера, на стадионе имени Джона Ф. Кеннеди состоялся культовый музыкальный фестиваль Live Aid, запомнившийся яркими выступлениями, таких коллективов, как Black Sabbath, Judas Priest, Led Zeppelin, Duran Duran и многих других. Особую радость аудитории вызвало появление Мика Джаггера, вокалиста The Rolling Stones… Должно быть, это так круто, побывать на событии, о котором будут помнить спустя почти сорок лет. Жаль, что он не смог туда попасть, как сильно он того бы не желал. ‒ К нашему огромнейшему сожалению начинающая метал-группа Corroded Coffin не смогла присутствовать на разогреве, но мы надеемся увидеть ребят на других фестивалях. Пожелаем им удачи и дальнейших успехов. А теперь к другим новостям… ‒ Corroded Coffin? Что за гений умудрился скопировать название моей группы? Я раз сто, блять, гуглил, нет ли таких исполнителей, и вот те на. – Эдди с силой пинает подушку, настолько сильно, что та оказывается у того самого злосчастного окна. – Пиздец, поверить в это не могу. ‒ Во что не можешь поверить? – раздается сбоку. ‒ Напугал. – вторую подушку ждёт та же участь, но на этот раз случайно. – В общем, у меня группа есть… Ну, как есть, была. Corroded Coffin, с друзьями основали, все дела. А тут сейчас в новостях говорят про группу с таким названием. Какого хрена вообще? Да я… ‒ Кажется, я был прав вдвойне… ‒ лишь слышит Мансон, когда поворачивается лицом к Стиву. А что тот говорит дальше – уже не так важно. На бёдрах Харрингтона на одном добром слове держится белоснежное полотенце, волосы влажные, слегка взлохмаченные. Зелёно-карие глаза сияют не как ранее пьяным отблеском. С волос стекают капли воды, оседают на широких плечах и на груди с дорожкой волос, ведущей до той самой области, которую так удачно скрывает полотенце. Нет, Стив не симпатичный. Он, блять, шикарный, и скорее всего знает об этом. А если нет, то у него точно есть та, кто скажет ему об этом. Чтобы такому парню нравились парни… да должен конец света наступить. ‒ Ты в порядке, Мансон? – Стив тормошит его за плечо. – Улетел куда-то. Что, ещё одна сигаретка с сюрпризом? ‒ Не-е-е, просто задумался. Мы в конкретной жопе или так, в средненькой, если тебе легче от этого. Телефон не работает, по телику новости забавные. Будто 85-й в самом разгаре. Ещё эта группа, Corroded Coffin. Жалкие подражатели. ‒ К чему ты клонишь? Что за теории заговора? Любишь накуренный всякую херню смотреть на Ютубе? – Стив не выглядит впечатлённым умозаключениями Эдди. А чему удивляться, парень, должно быть, каждый день по несколько скруток выкуривает. ‒ Ты тупой? – снова вперив взгляд в экранчик, произносит Мансон. – Я серьёзно. Вот, послушай. ‒ Фильм «Вид на убийство»… ‒ Эдди делает звук громче. – четырнадцатый фильм о приключениях Джеймса Бонда, также выделяется непревзойдённым одноименным саундтреком, который может понравиться не только преданным фанатам нью-вейв группы Duran Duran, но и неискушенным слушателям… Напомним, фильм вышел совсем недавно, чуть менее месяца назад, поэтому поспешите приобрести билеты в ближайшем кинотеатре… ‒ Ты в это веришь? Над нами кто-то пошутил, только и всего. Может, тут где-то скрытая камера? Мои… друзья и не на такое способны… – Стив оглядывается по сторонам; от резких движений полотенце сползает чуть ниже, оголяя тазовые косточки. Парень едва успевает подхватить ткань, но Эдди улавливает это движение боковым зрением, старается всеми силами вести себя непринуждённо. ‒ Оденься, Харрингтон. Не хочу, чтобы ты тут своим членом светил. Я не люблю такого рода общение в первые дни знакомства. – прикрывая прядью лицо, отвечает Эдди. – И даже если есть камеры, то точно не из-за нас и не для нас. Кому мы, бля, сдались, чел? ‒ Так, я предлагаю следующий вариант: мы закажем завтрак… А потом ты спросишь у официанта, какой сейчас год. ‒ То есть, ты предлагаешь позориться мне? Ну, спасибо, удружил. ‒ А почему я тогда? Ты выдвинул эту бредовую идею, ты и отдувайся. – Харрингтон протягивает ему трубку телефона. ‒ Уютненько ты, конечно, устроился. Вообще это твоя вина… ‒ Плевать, звони. Потом решим. – с этими словами Стив набирает номер приемной отеля.

***

‒ Чем маешься? – такая спокойная интонация отца всегда настораживала. ‒ Да вот, новую пластинку купил, слушаю. – Стив резким движением сместил иглу проигрывателя и повернул тумблер. В комнате повисла тягучая, угнетающая тишина. Он едва ли сдержался, чтобы не вздрогнуть. Грудь стянуло от боли; живот тут же заныл от всепоглощающего прилива волнения. ‒ Опять за старое. Я думал, ты это бросил. Неужто не мог найти нормальное мужское увлечение? Что ты как педик? – ну, началось. – Чего молчишь? Сказать ничего не хочешь? В такие моменты с отцом спорить не было смысла. После каждой командировки он возвращался усталым, раздражительным и донельзя агрессивным. И на ком же выместить весь негатив, как не на любимом сыночке, который молча бы вытерпел все издёвки, все помои, вылитые на него? ‒ А что ты хочешь услышать? Что я неудачник? Что я размазня? Что я не тот сын, которого ты хотел бы? – Стив не хотел смотреть на отца, потому что знал, что терпение лопнет. Это будет точкой невозврата. В один шаг отец оказался рядом со Стивом, схватил за лицо, грубо развернул к себе. ‒ На меня смотри, когда говоришь со мной. – сквозь зубы процедил он. Этот жест выбил Стива из колеи. Эта ситуация, подобно страницам в книге, пролистывалась туда-обратно, заставляя испытывать омерзение всё в большей мере. В детстве он бы начал оправдываться, просить отца успокоиться, простить его. Став чуть старше, он бы просто застыл, не в силах сказать хоть слово. Может, он и не хотел отвечать на подобные выпады? Теперь же, напротив, в нём что-то щёлкнуло. Воспоминания, заставлявшие ранее плакать в подушку, так и стремились вырваться шквалом ярости, неудержимой ненависти. Всё отвращение к отцу, к одним лишь его грязным прикосновениям стало настолько невыносимым, вынудило со злобой отдёрнуть руку отца, подобную оковам. ‒ Да как ты смеешь себя так вести, щенок? Огрызаться вздумал? Кусаешь руку, которая тебя кормит? Это слишком. Если отец хотел его довести – вышло просто отменно. Здравый смысл, точнее, последние его капли, покинули Стива. Голос в голове твердил: бей. И он это сделал. Кулак прилетел куда-то в челюсть. Отец, вперив взгляд в пустоту, шарахнулся в сторону. ‒ Что, понравилось, как щенок кусается? – бросил парень вслед, выходя из комнаты. Интересно, что мать подумает? Пожалуй, ничего, как это обычно и было. С этой мыслью он побежал в гараж, крепко держа телефон в руках.

***

Остановился Стив Харрингтон у местной достопримечательности Хокинса, если эту дыру так можно назвать. Бары, предоставляющие «ночлежку», вряд ли отличаются престижностью и статусом: в них приходят напиться, обкуриться до беспамятства и потрахаться в туалете. В лучшем случае – в одной из комнат, которые в выходные стоят дороже. Очень непредусмотрительно и невыгодно, ещё давно понял Стив. Он уселся за барной стойкой, всё не выпускал телефон из рук. Вдруг мать позвонит… С отцом у него диалог вышел короткий, тем более, никакого продолжения там и не требовалось. Он заказал пару шотов с джином, выпил их залпом. Возможно, это была глупейшая идея, пить на голодный желудок, поэтому ещё несколько шотов спустя заказал какую-то закуску. Это не помогло; алкоголь ударил в голову после третьего стакана, на котором следовало бы остановиться. Но что-то препятствовало. Музыка в баре была довольно неплохая, что-то похожее на ABBA или Arabesque. Кто именно – он уже не осознавал. В какой-то момент на телефоне всплыло сообщение от бывшего одноклассника. Томми, так его звали, писал: «Я знаю, где тусуется этот фрик, пошли на охоту». Стив проигнорировал этот бред озабоченного и попросил бармена соорудить ещё один шот. ‒ Тебе уже хватит, парень. – ответил тот. – Не хочу, чтобы ты заблевал весь пол. ‒ Скучаешь? – на соседний стул приземлился парень с длинными тёмными волосами. – Давай угощу чем поинтереснее. ‒ Тебе говорили, что ты вылитый Эдди Ван Хален? – облокотившись на стойку, спросил Харрингтон. – Пиздец, да ты нереальный. Косплеер что ли? ‒ Спасибо за комплимент, но я не он. А хотелось бы. – игриво ответил незнакомец. – Так что насчёт развлечений? ‒ Я пойду с тобой, только если исполнишь мою заветную мечту. – сползая со стула, пробормотал Стив. Парень участливо спас его от падения. ‒ Ну, валяй. Только отойдём в более спокойный уголок. – «Эдди» кивает в сторону пустующего столика в глубине бара. И Стив позволил отвести себя туда. ‒ Так. Моё желание: раз ты Эдди, мать его, Ван Хален, то отправишь меня в 80-е. Вот представь, насколько это круто жить в то время. Такая музыка… а кино? Хочу побыть рок-звездой. Играть на гитаре там, п-петь. У меня неплохо выходит. Что, посильная работёнка? ‒ Да. С тебя пятёрка баксов, с меня – путешествие к звездам. – парень осторожно поднял его голову за подбородок, смотря прямо в глаза. В тёмных глазах нового знакомого отразилось неподдельное желание помочь несчастному малому. Отразился самый настоящий интерес, какой появляется у игроманов, когда они только-только видят эти красочные манящие автоматы. ‒ Держи. – протянул мятую купюру. – Я могу звать тебя Эдди? «Эдди» тут же спрятал деньги во внутренний карман, а ещё пару секунд спустя между губ Харрингтона оказалась самокрутка. И новый знакомый так заботливо, так аккуратно разомкнул губы кончиками пальцев, что Стив невольно вздрогнул. Прикосновения напоминали взбучку с отцом, но теперь это было так мягко, что тот поддался ощущениям. ‒ Я выбрал что послабее. – «Эдди» поджёг край бумаги. – Только помедленнее, а то улетишь куда не надо. Хорошо, чел? Стив вдохнул немного дыма, сразу же закашлялся. ‒ Об этом я и говорил. – парень взял самокрутку в руки, затянулся пару раз. – Вот так. Понял? – Стив кивнул. – Давай ещё раз попробуем. Получилось куда сноснее. Харрингтон хихикнул, не отрывая взгляда от губ спутника. Смотреть куда-либо выше было непосильным делом. ‒ Молодец. А сейчас мы пойдём искать приключения. Видишь тех товарищей? – он одним взглядом указал на парней, оплачивающих комнату в мотеле наверху. – Так вот. Мой план таков: мы проберёмся к ним и попросим поделиться крутецкими нарядами. ‒ Чур кожаные брюки мне. – выдал Стив. На его лице засияла заговорщическая улыбка. ‒ Понял, принял, напарник. Тебя как зовут вообще? ‒ Стив. С-т-и-в. ‒ Забавный ты, Стив. Ну что, поехали? – вскочив с места, «Эдди» дружелюбно протянул руку. Харрингтон же вцепился в его запястье в поисках равновесия.