Не лишай меня своих объятий, прошу.

Быть участником известной рок-группы, конечно, круто: выступления, слава, вечеринки, девчонки, а иногда совсем не девчонки, а иногда и то и другое вместе. Дамиано и Вик это нравилось, они были в своей тарелке. По Итану вообще сложно определить, что ему нравится, а что нет. Но что точно понял Томас-самый младший и чувствительный член их небольшой семьи, так это то, что такая жизнь совсем не для него. Отсутствие законного восьмичасового сна, убийственный график, вечный шум и толпы вокруг напрягали его. И это напряжение часто подкидывало сознанию и без того вечно смущенного гитариста слишком развратные картинки своего лучшего друга. Дамиано действительно привлекал Томи ещё с основания группы, но все его нежное существо, излишняя скрытность и неспособность принять себя и свои желания (да даже пиццу выбрать сложно) протестовали и загоняли все постыдные мысли обратно в подкорку. Бороться с необъяснимой тягой к солисту было не очень сложно, даже сейчас Томас лежал в своей кровати и листал ленту инстаграмма, старательно игнорируя вездесущие фотки с их недавней обнаженной фотосессии. "Блять, напряжение и так плещет через край, ещё этого не хватало,"-Томи не заметил приближение чьих-то шагов к двери, но так и не обратил внимания на ввалившуюся в комнату фигуру своего друга. Парень влетел в комнату и плюхнулся на кровать Томаса с разбегу, отчего та прогнулась под весом его тела, он лежал в позе звезды, раскинув конечности по всему периметру двуспальной кровати, и смотрел в потолок, который в скором времени начала перекрыть блондинистая голова. Дамиано презрительно посмотрел на гитариста, этот идиот нарушил его зависание в прострации. Он приподнялся на локти и посмотрел ещё более осуждающе, как будто это его комната, а не Томаса, хотя в последние дни, а если быть точнее, то ночи эта комната была общая. Долгие ночи с томными вздохами и страстными поцелуями на груди, шее, торсе и паху, с ласковыми словами, а порой пошлыми фразами, с приятной мольбой и стонами в конце концов. Стены комнаты помнят каждый их вздох, каждый изданный звук и каждое слово, помнит то, чего не помнят сами парни ведь в висках, пульсирует от головной боли, а мозг отключён и настроен лишь на получение наслаждения. - Чего ты так уставился на меня? - подал голос фронтмен на что получил непонимающий взгляд в ответ, - ну ты так смотришь как будто я нарушил твоё личное пространство или как будто ты тут дрочил, хотя погоди... - не успел закончить Дамиано, как его перебил колеблющийся голосок Томи. - Д…дрочил?.. И да, мое личное пространство - парень приблизился со злобными чёртиками в глазах к лицу напротив, однако в больную голову резко ударили воспоминания буквально прошлой ночи, когда он был совсем не прочь поделиться своим личным пространством. Гитарист все никак не мог принять, что может с ним, с хрупким мальчиком, ночами вытворять это ходячее ноющее скопление тестостерона и похоти. "Надо становиться смелее, Томас, даже если и дрочил, тебе тут чего надо? Помочь решил?" - подумал Раджи. Дамиано уловил какие-то непонятные эмоции в лице собеседника, он всё никаких не мог понять, что же читалось на этом личике. Раздраженность? Однозначно нет ведь это Томи, его милый Томми. Или может испуг? Хотя чего ему бояться, они уже как неделю спят вместе и всех все устраивает. Промах по всем фронтам. Этот Томи испытывает все чувства в мире одновременно именно сейчас, в тот момент, когда с ним властный и напористый Дамиано. Голова разрывается, а чувства переполняют душу, чувственную душу гитариста. - Да расслабься ты, мне все равно чем ты тут занимаешься и на кого дрочишь, если это происходит без моего участия, - произнес Дамиано и чмокнул парня, который все еще нависал над ним, в губы. Фронтмен самодовольно улыбнулся, когда поймал эмоцию смущения, такую сладкую и приятную, растекающуюся по всему телу. Он зачастую смущал младшенького и это нравилось обоим в одинаковой степени, если конечно парень не переборщит с давлением. Это нравилось Дамиано, потому что он чувствовал себя доминатом и конечно же его умиляла эта эмоция, а Томасу нравилось ощущать власть над собой. Томас никак не мог понять, как Дами может быть таким напористыми и спокойным одновременно, будто все, что он делает с ним-совершенно обыденно и нормально. Нельзя сказать, что парню это не нравилось, ох, ещё как нравилось. Нравилось чувствовать себя хрупким, слабым существом рядом с Дамиано, нравились чужие требовательные, горячие губы на робких своих, нравились обжигающие прикосновения в районе женственно узкой талии, нравилось ощущать власть над собой и поддаваться. Лёгкий поцелуй позорно отдался шевелением в области паха, из-за чего юный гитарист заметно залился краской, что точно не осталось без внимания со стороны фронтмена. Так же как едва заметное покачивание бёдрами в попытках скрыть нарастающее напряжение. Лишь необычайно широко раскрытые, как у загнанного молящего животного, (но молящего о чем? Томас сам не знал) зелёные глаза вглядывались в карие напротив, пытаясь уловить хоть что-то, и, кажется, увидели безумные искорки. Блять. - Э… так…так что тебе тут нужно, Дамиано? Парень самодовольно ухмыльнулся и продолжил прожигать Томаса испытывающим взглядом. - Я разве не могу прийти к тебе просто так, малыш Томи? - Проговорил фронтмен и взял ладонь парня в свою, начал поглаживать большим пальцем. Томас вместо ответа робко приблизился к лицу вокалиста, положил руку на его изящную шею и поцеловал так сладко и нежно, как только мог, вторгаясь языком. Дамиано, конечно же, ответил на поцелуй, но вскоре отстранился и посмотрел непонимающе с ярко выраженным "Что это, блять, с тобой такое". Это выражение лица напугало Томаса до чёртиков, и он с опаской отстранился от "друга", отвернул голову к окну, поджав губы. Парень положил руку на плечо гитариста и прошептал на ушко: - Томи, все хорошо, ты можешь делать это без зазрения совести, потому что мне нравится, - фронтмен поцеловал его в шею и обвил руками тело, близко прижимаясь. Они просидели так пару минут, а затем Томас повернулся и обнял в ответ, уткнувшись носом в ключицу. - Я пришёл, чтобы провести с тобой немного времени, а ещё мне не терпится увидеть твой костюм от Гуччи, я уверен, что он потрясный и будет сидеть на тебе просто восхитительно, - улыбнувшись сказал Дамиано и погладил парня по спине. Томасу нравилась вся эта нежность Дамиано, но, когда все музыканты были в сборе, он включал "холодного" Дамиано и это пугало, хотя он понимал и осознавал зачем это делается. Виктория убьёт их, нет, без шуток, серьёзно. Если она узнает хоть что-то о связи между ними, то им мгновенно конец... им и их отношениям. Для неё группа всегда была важнее, и она не позволит подвергать её опасности. Парни изначально были того же мнения, но резко поменяли его, как только начали замечать искры между друг другом. Они погрузились в омут с головой и прикрыли глаза, наслаждаясь блаженством, компанией друг друг. Шли минуты, может даже часы. Томасу нравилось это тепло, исходящее от тела рядом, это тихое сопение на ухо, тёплое дыхание в шею, вызывающее мурашки по всему телу, просто ощущать Дами рядом с собой. С ним он чувствует себя спокойно, в безопасности, будто это единственное правильное для него место в мире. Томи всегда слишком погружался в свои мысли и ощущения, Дамиано же наоборот: кидается в омут с головой, берет, что хочет и остается довольный. Младший порой даже завидовал ему, хотел быть таким же решительным и горячим, но в его стеснительности были свои прелести, а фронтмену это, кажется, нравилось, даже изрядно заводило. Из мыслей выдернули обратно, в суровую жизнь, шаги Вик мимо комнаты Томи. Он точно определил хозяина этой мелкой, торопливой поступи, они всё-таки были семьей, он резко встрепенулся, чем потревожил солиста. Что если она увидит их в обнимку? Вообще это частое явление в группе, они были очень близки друг с другом, но тут было другое, и проницательная Виктория бы это точно поняла, почувствовала это напряжение и…желание(?) между двумя друзьями. Ничего хорошего. Томас выпутался из объятий Дамиано, тут же почувствовав холод, и вспомнил о якобы истинном появлении друга в его комнат. - Ээ, костюм, ты хотел на него посмотреть? Висит в шкафу, и она достаточно, ну, сам увидишь, - парень слегка залился краской, представив как он будет в Таком позировать, и что при этом будет думать Дами. Девушка прошла мимо, даже не планируя заходить и Томи выдохнул с облегчением, такой лёгкости он ещё никогда не испытывал. Дамиано заметил реакцию Томаса и посмотрел с непониманием и долей осуждения. Он тут же обнял гитариста. У фронтмена порой появляются необъяснимые приступы нежности, а порой и агрессии, но сейчас он хотел показать Томасу свои тёплые чувства к нему. Руки поглаживали худощавую спину через тоненькую ткань футболки, а нос утыкался в изящную шею. - Не стесняйся никого, я смогу все отрицать, только не лишай меня своих объятий, я прошу тебя, - грустным прокуренным голосом проговорил вокалист и стиснул друга своих объятьях, а Томи на это прошептал слова согласия. Дамиано всегда нежен со своими партнёрами и друзьями, ему важно получать эту нежность взамен и гитарист не исключение. Его прикосновение для него самая лучшая награда в конце рабочего дня, когда они заваливаются в спальню кого-либо из них и обнимают друг друга, ласкают без всяких пошлостей и намёков на секс. Это все так успокаивает и расслабляет, на второй план уходят все раздражения и накопившиеся проблемы, ведь его обнимает Томи, его милый Томи. Они не состоят в отношениях и им просто нравится проводить время вместе, хотя каждый из них думал о том, чтобы узнать желает ли партнёр чего-то большего, но вот скорее всего они зададут встречный вопрос, так как сами не знают ответ, с одной стороны не хочется себя ограничивать и обязывать чему-то, а с другой стороны хочется, чтобы они принадлежали только друг другу. Музыканты съедут и количество проведённого время вместе сократится во много раз, они оба не знают продолжать ли заниматься тем, чем занимаются сейчас, но явно хотят этого. "Время покажет"- думают они. Как бы хорошо, тепло и спокойно Тому не было в объятиях своего любимого «друга», но все хорошее должно когда-то заканчиваться. И в тот момент, когда младший под мягкими прикосновениями всерьёз задумался о будущем их группы, а точнее ИХ с Дамиано будущем, он понял, что нежности нежностями, но так можно совсем раскиснуть. И в своей привычно расслабленной манере наконец произнёс, выпутываясь из цепких рук солиста, эти нежеланные для обоих слова: - Кончай валяться, Дам, мне нужно отлить, если ты, конечно, не собираешься мне помочь - Ну ты маленький уродец, - произнес вокалист и поцеловал в щеку, немного привстав. - Раз уж выгоняешь меня, то эхх придётся уйти, - сказал он и сделал демонстративно грустное лицо. - Но для начала я взгляну на твой костюмчик. Дамиано улыбнулся и подошёл к шкафу, нашёл там чехол, в котором висел костюм, он расстегнул молнию и достал его. Белая рубашка, от которой остались только рукава и даже те были с блядскими разрезами, черные кожаные штаны, которые будут сидеть в обтяжку и облегать ягодицы парня вместе с его членом, и виновница торжества, мать её, портупея, такая глянцевая чёрная и красивая. Вокалист нервно сглотнул, осмотрев все содержимое чехла. - Ну неплохо, интересный такой костюмчик, - выплюнул Давид равнодушно и направился в свою комнату безумно быстрым шагом, улегся на кровать предварительно закрыв дверь на щеколду, которая благо у него была. Полнейшее непонимание читалось на лице юного Томаса, однако кроме непонимания на милом личике отразилась и щепотка самодовольства. Он догадывался о самой сути такой реакции Дамиано на костюм, и собственные чёртики устроили целый праздник в таком зажатом и стеснительном мальчике. Фотосессия будет… жаркой. Интересно, только Тома одели как проститутку, элегантную, да, но это сути не меняет. Это подобие рубашки, брюки на два размера меньше нужного и портупея. "Мы что, в порнухе сниматься будем?Бдсм точно не входил в мои планы ближайшие… смотря как Дами решит" Но это точно понравится солисту, а значит уже нравится Томасу, даже слишком, и лёгкое шевеление в штанах это подтверждает. Впрочем, в комнате никого не было, Дами вряд ли ворвётся к нему снова в ближайшее время, а Итан с Вик ценят его личное пространство, так что справится с длительным напряжением сейчас ничего не помешает, а недавние прикосновения Дамиано лишь поспособствуют этому. Дамиано как свихнувшийся смотрел безумным взглядом в зеркало, стоящее напротив кровати. В районе паха был виден явный бугорок, означающий только одно - он возбудился. Парень представил Томаса в этом блядском наряде и тут же часто задышал, ладонь легла на пах и сжала половой орган, томный стон выбился из вокалиста и тот уже затуманенным взглядом смотрел на себя не отрывая взгляд. Серые спортивные штаны выдали бы его возбужденное состояние с потрохами, если бы хоть одна душонка решила заглянуть к нему в данный момент, но было бы ещё хуже, если заглянули чуть позже. Парень наспех развязал шнурочки на брюках, приподнял зад, стянул их и отбросил в сторону вместе с боксерами. Вспотевшая ладонь коснулась вставшего члена, подергивающегося от желания, и обхватила у основания, слегка сжимая, парень выдохнул, сжимая покрывало на кровати, не забывая смотреть на свое отражение. Большой палец распределил выступившуюся смазку по головке члена, и парень резко втянул воздух в лёгкие. Воображение представляло руки Томаса, а вскоре и его умелый ротик, который, как убедился Дамиано на личном опыте, умеет многое. Парень сразу же задал себе ритмичный темп, чтобы как можно быстрее прийти к разрядке ведь все равно с ощущениями настоящего секса и чужих рук ничто не сравнится. Он надрачивал плоть, закатывая глаза от удовольствия, член стоял колом и вокалиста возбуждало то, что его тело реагирует так на простой костюм, хоть и блядский, но костюм, но ведь все поняли, что на самом деле его возбудил малыш Томи. Лицо было томным и до невозможности сексуальным, однако ему не было дела до своего отражения, в его голове мелькала невинная мордашка гитариста. Расслабленная кисть руки доводила Дамиано до желанного удовольствия, движения становились все размашистее, дыхание учащалось, сдержанные стоны все же вырывались из его уст и накалили обстановку до предела. Сжав член у основания, он кончил и рухнул спиной на кровать, простанывая каждое испытываемое удовольствие.

***

За красоту Томаса и его крышесносый успех парня ненавидят многие. Некоторые скорее завидуют такому безграничному счастью юнца. За его довольно скверный характер — еще больше. Но сказать честно, он профессионал своего дела. Каждая фотосессия Раджи и ребят — отдельный вид искусства и пошлой эстетики, если можно так сказать. Итальянские фотографы со всего мира жаждут поработать с этим сексуальным парнем, который выделяется больше, чем обаятельный фронтмен Дамиано, горячий барабанщик Итан и обворожительная басистка Виктория.

***

Ведущие, модельные агентства предлагают контракты на миллиарды, а парень остается со своей семьёй, но все же ближе к Дамиано. Продлевает договор снова и снова, но менеджер не может понять, почему такая востребованная звезда хочет, чтобы был именно он? Какой-то «вчерашний студент» из захудалого и никому не нужного агентства, которое ещё просуществует от силы три дня. Не мог понять, пока однажды мужчина не вовлек мальца в чувственный поцелуй. Сердце Томаса ушло куда-то в пятки вместе с чувством самосохранения, и он притянул модель ближе к себе, чтобы между ними воздух протиснуться не смог. Губы его были такие мягкие, нежные и, кажется, со вкусом клубники. Ну да, ему полагается следить за собой, а пользоваться увлажняющей помадой никто не запрещает. Он прижимался к мужчине то обвивая шею руками, то поднимаясь на носочки, то опять опускаясь, тем самым потираясь телами друг о друга, распаляя еще сильнее. У мужчины был ключ от старой гримерки. Но он никогда не думал, что воспользуется им для осуществления таких целей. Замок щелкнул, и дверь открылась, пропуская их в темную комнату, где были лишь туалетный столик и небольшой диван. На него они и завалились, целуясь и пытаясь раздеть друг друга, не порвав одежду. Неловко будет, если кто-то заметит на них следы недавней страсти. Лаская его тело, не мог поверить себе: вот он — идеальный, нежный, так сладко пахнущий.

***

Забываясь в мыслях, Томи встал на коленки, ручками держась за спинку стула. Немного выгнув свою спинку как котёнок и корпусом наклоняясь вперёд, можно было увидеть небольшую анальную пробку с аккуратным белым кристаллом. Прошло немного времени, и гитарист уже вовсю трахал себя длинными пальцами, не жалея смазки. Стоны становились с каждым толчком громче. После пятнадцати минут сладких стонов и прекрасного, блядского вида, Томас довёл себя до оргазма, прислоняясь к стене, медленно скатываясь по ней на пол, выстанывая на всю комнату имя вокалиста.