Meet Cute (these dorks)

Когда Шэнь Цинцю прилетел на пик Аньдин, он буквально кипел от ярости. Нет, возможно, сейчас он закипал, так как Юэ Цинъюань какое-то время сдерживал его. Он понимает, что должен быть благодарен, даже счастлив, что Лю Цингэ привел Шэнь Юаня в Цанцюн. И он был. Во всяком случае, часть «привел Шэнь Юаня в Цанцюн». Он боролся с частью про Лю Цинге. Шэнь Цинцю не ненавидел его, они просто никогда не ладили, поэтому обычно он благодарил его. Чувствовал себя в долгу перед ним. Может быть, даже думал о том, чтобы ненадолго стать менее враждебным. Но он видел, как это животное смотрело на А-Юаня. Взгляд, полный теплоты и заботы. И привязанности. Лю Цингэ лучше поблагодарить своего создателя за то, что Шэнь Цинцю знал разницу между взглядом, наполненным похотью, и взглядом, сраженного наповал, потому что, если бы это было первое, Шэнь Цинцю немедленно вырвал бы ему глаза. Что было хуже, так это то, насколько А-Юань, казалось, привязался к нему. Его драгоценный, наивный А-Юань, который ничего не знал о мире… и первым человеком, который позаботился о нем, стал Лю Цингэ. — Теперь, А-Цзю, мы не сможем контролировать, с кем Сяо Юань предпочитает проводить время, — разумно сказал Юэ Цинъюань. — Гораздо лучше позволить ему принимать свои собственные решения там, где мы можем присматривать за ним. Было бы ужасно, если бы они начали встречаться у нас за спиной. — …Даже если это правда… — сказал Шэнь Цинцю, нахмурив брови. — Не волнуйся, я скоро поговорю с Лю-шиди, — успокаивал его Цинъюань. — Возможно, я встречусь с ним на Аньдине и верну Сяо Юаня. Шэнь Цинцю уставился на него, прежде чем медленно наклониться, поймав Юэ Цинъюаня в ловушку там, где он сидел. — Цинъюань, — промурлыкал он, — все могут думать, что ты справедливый и доброжелательный глава школы, но не забывай, что я тебя знаю. Как бы мне не нравилась эта гора мускулов, мы оба знаем, что благодаря ему А-Юань здесь в целости и сохранности. Тебе не кажется, что все, что ты планируешь сделать, будет чрезмерным? — Является ли забота о том, чтобы Сяо Юань мог жить счастливо и безопасно, не подвергаясь опасности, «чрезмерным»? — спросил в ответ Юэ Цинъюань, и Шэнь Цинцю только закатил глаза, прежде чем втянуть его в медленный, чувственный поцелуй. — Позволь мне позаботиться об этом, м-м, Цинъюань? — сказал Шэнь Цинцю, когда они оторвались друг от друга и тот, как всегда, переполнился любовью. — Если это то, чего хочет А-Цзю, — хрипло сказал Юэ Цинъюань, прежде чем снова притянуть его к себе, чтобы поцеловать. В данный момент Шэнь Цинцю вздохнул, приближаясь к Аньдину. Юэ Цинъюань на самом деле был справедливым и доброжелательным главой. Он дорожил всеми людьми в Цанцюн, сражался за них и относился ко всем одинаково. Было только одно исключение, и это был Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю был его номером один, его главным приоритетом. Ему повезло, Шэнь Цинцю заботится об их репутации. Что бы он сделал, если бы Шэнь Цинцю действительно воспользовался фаворитизмом? Теперь казалось, будет два исключения, и хотя Шэнь Цинцю был рад тому, что Юэ Цинъюань ценил А-Юаня так же сильно, как и он, его Цинъюань иногда был… чрезмерно усердным. Не имело значения, заботился ли кто-нибудь о том, что Шэнь Цинцю чрезмерно опекал своего брата, но никто другой не должен был знать, что А-Юань также был одной из слабостей главы школы. И, к сожалению, Лю Цингэ технически еще не сделал ничего, что могло бы оправдать чрезмерное усердие Юэ Цинъюаня. О боже, то, что Шэнь Цинцю делает для людей, которых любит… (И если он счастлив, что может хоть немного защитить Юэ Цинъюаня, даже если всего лишь его репутацию, что ж, об этом должен знать только Шэнь Цинцю). Приземлившись в павильоне Аньдина, Шэнь Цинцю проигнорировал испуганных учеников, поспешивших уйти с его пути. Хотя… они пялились гораздо больше, чем обычно. Следуя за суматохой и сигналами, которые он мог прочитать от нервных учеников, Шэнь Цинцю пошел к складам Аньдин. Увидеть этого варвара, прислонившегося к входу в главный склад, было несложно. Однако А-Юаня с ним не было. Шэнь Цинцю не знал, благословение это или нет. Вытащив веер, он приблизился, как гончая, взявшая след, и спросил, сохраняя спокойствие и прикрываясь веером: — Где А-Юань? Лю Цингэ нахмурился. — С Шан Цинхуа, — ответил он. — Значит, ты заставил его делать твою работу? — усмехнулся Шэнь Цинцю. — Они хотели поговорить наедине, — раздраженно парировал Лю Цингэ с сердитым взглядом. Это заставило Шэнь Цинцю остановиться. Не из-за взгляда — главы пиков Цинцзин и Байчжань обменялись слишком многими такими взглядами, чтобы это могло его впечатлить. О чем, демоны задери, будут говорить А-Юань и Шан Цинхуа? Нет, поскольку А-Юань не знал Шан Цинхуа, ему следовало бы задуматься, что Шан Цинхуа хочет от его А-Юаня. Он задумчиво сузил глаза. Если этот грызун хоть… — Тогда, если у А-Юаня есть дела с Шан-шиди, то что ты здесь делаешь? Подпираешь стену? Насколько я могу судить, у тебя, похоже, не осталось никаких дел на пике Аньдин, — отрезал Шэнь Цинцю, кинув хмурый взгляд поверх веера. — Я не хотел, чтобы он возвращался пешком, — раздраженно ответил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю краем глаза наблюдал, как несколько учеников Аньдина споткнулись на ровном месте. — Что ж, спасибо за твою заботу. Теперь, когда я здесь, ты можешь уходить, — усмехнулся Шэнь Цинцю. К сожалению, как он и ожидал, Лю Цингэ только взглянул на него, прежде чем отвернуться. Не собираясь уходить. Два главы пиков стояли там, перед главным складом, в холодном молчании, ни один из них не признал другого и окутал территорию леденящей атмосферой. Шэнь Цинцю было наплевать на то, что они доставляли большие неудобства ученикам Аньдина. Спустя долгое и неудобное (для учеников Аньдина) время Шэнь Цинцю прикрыл нижнюю половину лица веером и ледяным тоном сказал: — Каковы твои намерения в отношении моего брата? — Какие намерения? — переспросил Лю Цингэ. — Я тебя спрашиваю! — сердито огрызнулся Шэнь Цинцю, прежде чем повернуться, чтобы пронзить подслушивающих учеников взглядом, обещавшим суровое возмездие, если они не уйдут немедленно. И снова два главы пиков стояли перед главным складом. Но, опять же, Шэнь Цинцю это не волновало. Как только ученики Аньдина в страхе покинули окрестности, Шэнь Цинцю снова обратил внимание на своего нелюбимого коллегу. — Ну? — …У меня нет никаких намерений, — нахмурился Лю Цингэ, бросив на Шэнь Цинцю раздраженный взгляд. Шэнь Цинцю стиснул зубы. Эта скотина! Безмозглый идиот! Это был худший случай, который он мог вообразить! Он не может просто сказать тому, чтобы он отступил и прекратил ухаживать за его братом, если этот дурак даже не осознал этого в данный момент! Что, если бы он подал идиоту идею?! — …Цзю-гэ? Прежде чем Шэнь Цинцю смог развлечься мыслью о том, что потеряет самообладаение достаточно, чтобы начать кричать и выдергивать волосы, появились Шэнь Юань и Шан Цинхуа, идущие к ним. — …А-Юань, — сказал Шэнь Цинцю, но его глаза были прикованы к Шан Цинхуа, который, как и следовало ожидать, тут же начал дрожать. — Я не знал, что ты знаком с Шан-шиди. Им потребовалось некоторое время, прежде чем они с Цинъюанем покинули бамбуковый дом, поэтому он наполовину ожидал, что Лю Цингэ и Шэнь Юань уже закончат свои дела на пике Аньдин и заставят его отправиться на охоту за ними, предположительно на Байчжань. Как он мог не преисполниться подозрениями, что А-Юань так долго разговаривал с Шан Цинхуа? Наедине. — Я не был знаком, но глава пика Шан использует много знакомого мне сленга, поэтому мне стало очень любопытно, — спокойно сказал А-Юань. — Кто бы мог подумать, что он написал книгу, которую я читал? Шэнь Цинцю приподнял бровь. Он не знал, что Шан-шиди что-то написал. Художественная или документальная литература, на него невольно произвело впечатление то, что этот человек имел в себе силы завершить любое литературное произведение, не говоря уже о таком, для которого он, очевидно, придумал специальный сленг. Это то, чем являются те бессмысленные звуки, которые регулярно издает глава пика Аньдин? Но это не уменьшает его подозрения к этому человеку. — И поэтому ты решил с ним поговорить? Наедине? При этом его А-Юань слегка закашлялся. — Это не совсем… настоящая литература. Ей не следует делиться в приличной компании. Она… э-э… желтая… по природе. Забудьте. Шэнь Цинцю подавил любое уважение, которое он испытывал к главе пика Аньдин, когда прижал Шан Цинхуа взглядом, способным выпотрошить душу человека при большем усилии. Этот..! Есть ли у него хоть какое-то достоинство как главы пика! Писать желтые книги..! Что его А-Юань на самом деле..! Что не так с этими проклятыми монахинями, которые допускают такое?! — Б-бро, бро… ты убьешь меня! — заскулила эта вошь, пытаясь спрятаться за его братом. — Разве это не твоя вина, что ты пишешь ужасную фантастику? — весело сказал Шэнь Юань, явно наслаждаясь дискомфортом Шан Цинхуа. — История оказалась настолько ужасной, что я должен был увидеть, что за человек написал ее, — сказал он, как будто это все объясняло. Возможно, так оно и было. В любом случае Шэнь Цинцю лучше представлял, что произошло между ними. Он вздохнул, затем сузил глаза и улыбнулся, захлопнув веер. — Между прочим, А-Юань, — сказал он гладким, как шелк, голосом, наблюдая, как А-Юань вздрогнул и начал нервно отступать. — Ты так внезапно улетел этим утром. — Аа… Ха-ха, ну, знаешь… обязанности и все такое… — сказал Шэнь Юань, нервно глядя на брата. Он, должно быть, увидел что-то, что ему не понравилось, потому что резко развернулся в попытке сбежать, но его остановил Шан Цинхуа, схвативший за талию. — Отпусти, Самолет! — воскликнул Шэнь Юань. — Ни за что, братан! Мне еще есть, ради чего жить! — завыл глава пика Аньдин. Это единственное, что Шэнь Цинцю признает в этом человеке — у него хорошие инстинкты выживания, и он не стесняется действовать в соответствии с ними. Шэнь Цинцю проигнорирует странные имена, которыми они сейчас называют друг друга. Он подошел к ним и крепко сжал плечо брата. А-Юань прекратил сопротивляться, только чтобы бросить на Лю Цингэ умоляющий взгляд. Глава пика Байчжань заколебался, как будто думал о том, чтобы прийти на помощь А-Юаню, но лучше бы ему не встревать между братьями. Шэнь Цинцю бросил на него взгляд, чтобы убедиться, что тот это понял. Конечно, зверюга, как всегда, просто проигнорировал его. Однако, к удивлению Шэнь Цинцю, Лю Цингэ остался на месте. — Если бы это сделала моя сестра, я бы сразу же догнал ее, — сказал Лю Цингэ Шэнь Юаню. — Сначала извинись перед братом, а потом я отвезу тебя на Байчжань. И А-Юань поник, как будто Лю Цингэ был его последней надеждой, или что А-Юань действительно слушал его. От этого у Шэнь Цинцю зачесались зубы. — Кто сказал, что он полетит на Байчжань? — сказал он обиженно. Это действительно худшее, что грубиян был разумным! — Я обещал Шэнь Юаню научить его владеть мечом, — пренебрежительно сказал Лю Цингэ, словно мнение Шэнь Цинцю не имело значения. — В этом нет необходимости, я сам научу его, — сказал Шэнь Цинцю. — Как будто техники владения мечом Цинцзин можно сравнить с техникой Байчжаня, — усмехнулся варвар. Шэнь Цинцю прищурился. — Это все еще техники владения мечом Цанцюн. Ты случайно не оскорбляешь упорный труд наших предшественников? — Почему ты всегда это делаешь? — огрызнулся Лю Цингэ. — Я вообще этого не говорил. Техника владения мечом Байчжаня превосходит технику Цинцзина. — Я-я могу выучить обе? — робко спросил Шэнь Юань. — Конечно, нет! — отрезал Шэнь Цинцю. — Есть причина, почему у нас несколько пиков! Лучше посвятить себя одной технике. К сожалению, Лю Цингэ опроверг: — Он не ученик, а приезжий заклинатель. Не имеет значения, если он хочет учиться на разных пиках. Лицо А-Юаня осветилось. Черт возьми! Шэнь Цинцю не особо заботился о том, что он выглядел сейчас неразумно. Нет, он был слишком занят, дымясь из-за того, как легко это животное заставило его драгоценного А-Юаня улыбнуться. Когда Шэнь Цинцю устремился к пику Цинцзин в сопровождении Шэнь Юаня, настолько сердитый, что практически дымился, Лю Цингэ с такой мягкой улыбкой наблюдал, как два Шэня улетели, что Шан Цинхуа чуть не споткнулся и не рухнул в шоке с пика Аньдин.