Ночная трагикомедия

      – Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – сухо сообщил голос в трубке.       Тсуна цыкнула от недовольства, хотя о результате знала заранее. Хром вечно забывала зарядить телефон… а даже если бы не это обстоятельство, иллюзионистка вряд ли бы ответила на звонок от неё. После того случая год назад… Тсуна всё ещё считает, что это был её лучший пранк по телефону.       – Кому бы ещё набрать? – спросила себя девушка, привычно спотыкаясь на предпоследней ступеньке. Впрочем, она настолько естественно скатилась вниз и поднялась, не отрывая взгляда от списка контактов, что можно было сделать вид, что ничего и не произошло. – Ламбо?       Последний оставшийся не у ночных дел хранитель, неплохой выбор, учитывая, что у пацана всегда где-то могла заваляться лишняя граната. Но. Он мелкий. Шумный. И телефон у него всё равно отобрали, чтобы учился лучше. А в комнату к нему Тсуна не пойдёт.       Одноклассники? Староста? Забавно, конечно, будет глянуть на их лица, но не то. Свидетели ей не нужны.       Киоко? Нет-нет, нельзя портить ей сон.       Вот бы Дино жил не в Италии, тогда было бы идеально. Возможно, стоит что-то придумать и заранее его пригласить?       Тсуна замерла на месте, заметив горящий на кухне свет и невысокую фигуру за столом. Реборн вернулся и чинно распивал кофе в час ночи.       Савада попыталась тихо проскочить мимо прохода.       – Ну-ка, – раздался детский голос. – Подойди.       Тсуна, вздохнув, развернулась и зашла на кухню. И сразу сделала вид, что просто спустилась вниз за ночным перекусом, направившись тотчас же к холодильнику. Она точно не сбегала вершить хаос правосудие! Уличная одежда? Просто замёрзла.       – Вернулся уже? – она даже не пыталась звучать радостно. – Знала бы, ещё одного мёртвого голубя нашла…       – Зачем тебе… Неважно. Я не хочу знать.       Тсуна наспех собрала себе что-то поесть и вяло присела напротив репетитора. Реборн выглядел лет на семь, что неудивительно, два года прошло со снятия проклятья.       – Знаешь, что я читаю? – махнув газетой в руке, спросил бывший Аркобалено.       – Кроссворды решаешь? Судоку? Если не справишься, то там есть раздел с анекдотами в конце. Тебе это будет по силам, – мило улыбнулась девушка.       – Нет, я тут сводки новостей смотрю. Вчера рыбаки нашли утопленную машину с трупами в болоте.       – О.       Как ни крути, а реакция не слишком впечатляющая.       – Ужасно, – всё еще без эмоций сожаления в голосе. – Не стоит водить пьяными за рулём.       – Думаю, им было бы трудно водить с отрезанными руками, – Реборн посмотрел на ученицу, приподняв поля шляпы. – К слову, когда начали осматривать местность, заметили странно свежую вскопанную землю. И там тоже нашли труп. Расчленённый. В пакете.       – Боже! Намимори такой опасный… Как по классике, в детективах подобные глухие городки таят много секретов.       Реборн индифферентно прослушал её ответ. Не поверил ни на секунду.       – Значит, тебе нечего сказать?       Савада невинно хлопнула глазками.       – Но я тут узнал кое-что ужаснее. На этой неделе ты была в школе только два раза.       Тсуна почти улыбнулась от того, что новости о прогулах были хуже новостей о трупах за городом.       – Я бы и эти два раза не ходила, но Хибари-сан свернул бы мне шею.       – Возможно, это лучший исход для всех нас, никчёмная Тсуна, – прискорбно пробормотал он. – Увидел результат теста по математике с прошлой недели. Ты получила шестьдесят шесть баллов. Это отвратительный итог наших уроков.       – Красивое число.       Реборн нервно сжал чашку кофе. Прищурился.       – Я был в отделении полиции, хотел узнать дополнительную информацию по убийствам. Но узнал лишь то, что тебя ночью приводили в изолятор.       – Мне не стоит спрашивать, почему ребёнку дали доступ к конфиденциальным данным? – это риторический вопрос, разумеется. – Я заходила проведать Сасагаву-сана.       – Ночью. Чужого отца.       – Мне не хватает отцовской заботы. Скучаю по Емицу.       – Месяц назад ты выгнала его из дома.       – И очень раскаиваюсь, – широко улыбнулась она.       – Ещё в полиции услышал информацию, которую не обнародовали. За ночь разгромили весь Момокё-кай.       – Ай, ну это якудза, они друг друга перестреляли в междоусобице, – повторила Савада слова Мукуро.       – Я не говорил, что с ними случилось.       Ни один мускул на лице Тсуны не дрогнул.       – Я догадалась. В фильмах про якудза всегда так.       Реборн глубоко вдохнул. Выдохнул. Допил кофе. И послал всё это к чертям.       – Я пропустил ещё что-то?       – Историю с сектантами и гробом.       – Каким ещё гробом? – репетитор поморщился от неприятной ассоциации с десятилетним будущим. Время, заставившее их всех волноваться за глупую донну.       – Много будешь знать, плохо будешь спать.       Реборн действительно знал слишком много о проделках – и преступлениях – Тсуны. И спал действительно плохо. Если бы он знал всё, что Тсуна творила, умер бы давно от недосыпа… Стоп. Или это и есть её цель?       – Теперь я вернулся и…       – Я не скучала.       – И буду следить за тобой внимательно…       – Правда, не скучала. Может обратно уедешь?       – Утром сядем за уроки, – проигнорировал он все её выпады.       – Поэтому ты мне и не нравишься, – фыркнула Савада, поднимаясь и забирая тарелку, чтоб убрать её в раковину.       Реборну оставалось только смотреть вслед сбегающей ученицы. Он мог бы её отругать. Мог бы запретить снова портить психику окружающим, запретить привлекать внимание гражданских, однако… однако он не стал. Потому что улыбка одной маленькой нарушительницы спокойствия была важнее.       Реборн потерпит. Ради глупой Тсуны несложно.