Голос Монстра

       В очередной раз я проснулся от своего собственного крика. Очередной кошмар, где одна из моих личностей умирает. Меня очень пугают такие сны: все эти личности часть меня, я не хочу их терять. Я не хочу оставаться один.        С семнадцати лет я живу один. Мать бросила, узнав о моём диагнозе, отец покончил с собой, когда мне было 14. Или 13. Не помню. Но это случилось на моих глазах. После этого и началось моё странствие в вечном мире грёз.        Я около года пролежал в психушке, где меня тупо накачивали таблетками. После этого я начал слышать голоса, а после этого, и видеть людей, общаться с ними. Эти люди были внутри меня, мои демоны, которые иногда вылазили наружу и общались со мной.        Годы шли, таблеток становилось всё больше, диагнозы всё страшнее. От меня отреклись друзья, мать, близкие. И я перестал осознавать, что реальность, а что нет. Я часто думал: «А существует ли моя мать на самом деле, или она тоже часть моей болезни? Существуют ли друзья?»        Я стал параноиком. В школе, на улице, дома я думал, что за мной следят. Что кто-то смотрит на меня. И когда я смотрел на небо, я видел солнце, думая, что это оно за мной следит. И я ненавижу его.        Я всего лишь кричу по зову своего монстра. Я слушаюсь его, понимая, что не вижу во всём этом сути. А он, будто глумясь, заставляет причинять боль себе и другим. Я бил стены, бил любимых, когда мой монстр оживал, резал и царапал руки, пытался удушить себя. Этот монстр был самый опасный. И я его ненавидел.        Он исчез, когда мне прописали новые таблетки. Но лишь он. Остальные, более спокойные монстры, всё ещё оживали. Но мучали они лишь меня, а не других, и то некоторые: мои руки всё ещё становились похожими на кровавое месиво. Тогда я полосовал ноги, пока не заживали руки. И всё продолжалось. По одному порезу в день. Глубокому, болючему, но позволяющему мне прожить.        За всё то время, я прочитал множество книг. От сказок до книг по психотерапии и философии. Зачем? Не знаю. Голоса посоветовали. Но я благодарен им.        Они заставляли меня заниматься спортом, активностью, а на следующий день уходить в запой, усиливая действия таблеток. И лишь единственное спасение от них — музыка. Я играл на гитаре, пел, сочинял песни, иногда ночами, неделями не выходя на улицу.        В этот момент, только один монстр оставался со мной. Самый добрый, человечный. Казалось, только он реален. Но он такой же монстр, как и все.        «Привет, — он улыбается, садясь рядом. Он чем-то похож на меня: чёрное каре, доходящее до плеч, живые, но полные боли глаза, как у меня, тату на лице, хотя, я и набил свои татуировки по его просьбе. Именно, просьбе. Я поддержал его идею, через некоторое время забился полностью. Он самый лучший, пускай и голос. У самого парня была тату виселицы на лице, так часто закрытая волосами, — что-то новое придумал?»        — Пока только мелодия. А ты как? Почему опять со мной, а не как остальные? — я впервые поинтересовался об этом. Никогда не спрашивал. Просто был рад, что только он остаётся со мной: среди монстров моего «Я», он был самым лучшим. Но остальные его не любили, поэтому, когда они были активны, он не появлялся, лишь мелькал возле меня, стараясь защитить от них. Я видел его боль, когда мои руки и ноги покрывались новыми порезами. Когда я истерил, сидя на кафельном полу в ванной, закинутый таблетками, и с лезвием в руках.        «Я хотел кое что сказать. Кажется, я завтра исчезну.» — начал было монстр, но я его перебил.        — Как? Почему? Нет, я не позволю!        «Влад… Так надо. Но не бойся. Мы скоро встретимся. В реальности».        — В каком смысле — в реальности? — я ничего не понимал. Опять. Ненавижу, когда он говорит загадками, что было часто.        «Я необычный монстр. Я другой. Поэтому меня так ненавидят, — осторожно начал парень. Но я это итак понимал. Ни один не оставался со мной, будто боясь гитары и странной чёрной тетрадки в руках. А он был рядом всегда. — Ты сам создал меня по образу реального человека. Вот, скажи мне: когда ты в последний раз был в школе?»        — Месяц назад. А что?        «Советую тебе туда ходить. Обещаю, монстры не посмеют появиться там», — и с чего бы это им не появляться? Они всегда рядом, над ухом, говорят всякий бред. Почему им бы не появиться в школе?        «Когда я появился, ты говорил, что я похож на кого-то… Помнишь? — Я кивнул, но не мог вспомнить, — Так вот, в школе тебя ждёт сюрприз. Не забудь выпить таблетки и пойти в школу», — я всё-таки согласился. Как всегда, я как будто примерный сын, соблюдаю всё, что мне скажут.        Я лёг спать, и плевать, что был день. В моей комнате всегда была ночь. Черные шторы, чёрные стены. И ни одного яркого света, кроме искусственного, который я редко включал.        Проснулся я от мыслей о том, что забыл выкурить сигарету. Кого-то бы другого это не остановило, он бы продолжил спать и дальше с мыслями о том, что покурит завтра. Но не я.        Я курил прямо в квартире, лёжа на кровати. Возле меня не было монстров, кроме того, что любит слушать мою игру на гитаре. Я даже имя его не знаю, боже. Половину имён монстров я помнил, а его нет. Интересно, как его зовут?        — А у тебя есть имя? — спросил я, куря уже вторую сигарету. Он долго думал, будто пытаясь что-то вспомнить.        «Вроде, я Альберт. Но зови меня Кабуу, мне так больше нравится. А зачем тебе? Мы же в последний раз видимся со мной в роли твоего мучителя, — монстр усмехнулся. Я не хотел его терять. Вот, правда. Не хотел. Хотя, этот парень меня подбешивал, но все же, он был мне дорог. — Ложись спать, завтра вставать рано».        Я посмотрел на время. Три ночи. Да, думаю, он прав. В семь вставать. Надо выспаться        Я повернулся к стене, засыпая неспокойным сном.