По страницам истории

      — Здравствуй, — я поцеловал Джерарда в холодные губы. — Ты замёрз?       — Да, на улице довольно холодно, — ответил Джерард, отстраняясь от меня. Я помог снять пальто, отряхнул его от снега.       — Будешь ужинать? — я аккуратно повесил пальто на вешалку.       — Погреюсь сперва у камина.       Я последовал за ним в гостиную. Наше любимое уютное место с камином из красного кирпича, на котором расположились наши фотографии в разнообразных рамках, полосатыми пухлыми креслами, но чаще нам нравилось прижиматься друг к другу на пушистом ковре. Джерард же сейчас устроился в кресле и протянул ладони к огню.       — Принести горячего чаю? — поинтересовался я.       — Перестань это делать, — строго и громко произнёс Джерард.       — Делать что? — удивился я.       — Проявлять это противное участие. Надоела забота! Позволишь ты мне посидеть одному?! — Джерард сорвался на крик.       — Прости, ты расстроен? Я уйду, если ты желаешь.       — Опять ты такой вежливый! Как же это бесит!       — Милый, что-то случилось? Расскажи мне, — я присел на корточки возле его кресла и погладил по колену.       — Случилось то, что королевство разрывается на части! Они не умеют им управлять, всё снова закостенело в своём развитии и даже катится назад! И всё из-за тебя!       — Что? Я не понимаю… — я поднялся на ноги. Джерарда просто кто-то расстроил. Завтра утром всё будет хорошо. Нужно приготовить успокоительный чай для сна.       — Если бы ты не заставил меня отказаться от престола ради замужества на тебе, я бы сейчас всё делал по-другому, привёл бы государство к лучшему развитию!       — Милый, но ведь…       — Я придумал, что люблю тебя, а это не так! Повёлся за твоим симпатичным личиком и всё! Поступил так же, как и мать — глупо влюбился! Сейчас-то мне всё ясно! Ты — некрасивый, наивный, но в то же время лицемерный.       — Джерард, почему ты так со мной разговариваешь? — я в волнении и расстройстве отходил вглубь гостиной, где было темно и не долетал тёплый свет от камина.       — Потому что ты лишил меня всего! Ты не заслуживаешь меня! Лучше б ты пропал! Лучше б тебя не было! Лучше бы тот Безымянный в твоей голове убил тебя!       Фрэнк пошевелился во сне, и я встрепенулась. Отложила книгу, поднялась с кресла и подошла к кровати. Сняла со лба мокрый платок, намочила его в тазике с холодной водой и вернула обратно.       Джерард говорил, что этот призрак, Безымянный, как вирус поселяется в человеке, и организм реагирует, как и при обычной заразе — температурит. Только при этом способности организма не имеют никакой силы в борьбе с паразитом, даже если ты обколешь антибиотиками всё тело, зависит от человека. Если Фрэнку есть от чего отчаяться до того сильно, что он жить не захочет, то… И я знала, что такое есть.       Когда эти твари окружили меня в библиотеке, то не успели забраться в мой разум до того, как Джерард прогнал их какой-то вспышкой, от которой у меня до вечера мелькали цветные круги перед глазами. Однако, далёким криком до меня доносились слова об Элли, о том, что я придумана, запрограммирована. И становилось так неуютно, будто бы я стою на краю и сейчас брошусь в омут грызущих мыслей.       — Фрэнк сильный и смелый, — говорил Джерард.       Но Фрэнку становилось хуже, он был очень горячий, столбик ртути градусника подскакивал чуть ли не до сорока, дыхание участилось. От Элли, которая любила сыпать медицинскими фактами, когда у тебя всего лишь тридцать семь и пять, я знала, что это очень опасно. Пыталась сбивать температуру разными способами. Фрэнк был без сознания, и напоить его водой никак не удавалось. Я боялась, что поднося кружку к его рту, капли воды попадут не в то горло. Понадеялась, что он хотя бы спит, и мозг вырабатывает нужные гормоны. Но с этим расстроил Джерард, сказав, что его разум работает, как в бодрствовании.       — Ему надо выбраться. Принять своё отчаяние, или доказать, что это не так, что он перерос, пережил…       — Ой, ой, — сказал я тогда, но объяснять Джерарду ничего не стала.       Корабль летел в воздухе, а я стоял у открытой двери и глядел вниз. Передо мной расстилалась географическая карта с реками, холмами, лесами…       — Прыгнешь ради меня? — горячий шёпот Джерарда обдал ухо. — Чтобы не мешать мне своей любовью. И самому станет легче.       — Криста, выйди отсюда! — этот громкий возглас заставил меня вздрогнуть, отрываясь от дремоты.       Я потёрла лицо, чтобы избавиться от остатков сна. Джерард выжидающе на меня смотрел. Он держал в руках вырванный листок из книги с какими-то пометками. Я посмотрела на Фрэнка: картина не изменилась.       — Что ты хочешь делать?       Меня очень насторожил вырванный лист из книги. Чтобы Джерард, который с недовольным видом смотрел книги, которые аккуратно лежали на полу, или ставил тут же на место, стоило мне оставить томик на столике, покалечил книгу вырыванием страницы?       — Я кое-что придумал, — Джерард потёр глаза. Они были красные, будто бы он не спал всю ночь. Вполне возможно, что так и было. — Соединил то заклинание, которое отогнало Безымянных от тебя, и кое-что из медицинского магического справочника.       — То есть, ты придумал новое заклинание?       — Вроде как.       — И оно не испытано… А ещё Фрэнк постоянно тебя укорял в использовании медицинских заклятий.       — Криста, уйди.       — Джерард, не надо. Фрэнк… — я ни черта не понимала в их магии, как это работает и зачем, но даже в нашем мире лекарства проходят многолетние испытания, прежде чем выйти на рынок.       — Он не справляется. Ему хуже.       — Надо подождать, — меня взял страх за Фрэнка из-за этого вспыльчивого принца. Вот пришло ему в голову похитить себе королеву — и пожалуйста, рассказать ей, что она не родная дочь своим родителям — да легко. Можно ли верить заклинанию, придуманному второпях?       — Выйди. Отсюда. Сейчас же. — Джерард подошёл и схватил меня под локоть, выдернул из кресла и потащил к двери. Выволок в коридор и с силой захлопнул дверь. Но он не повернул ручку, поэтому ригель замка ударился о косяк и оставил открытой щёлку. Я прислонилась к ней и заглянула внутрь.       Джерард забрался на кровать, скинул с Фрэнка одеяло и уселся на его бёдра. Рядом на подушку положил свой листок, расправил. Он посмотрел в лицо Фрэнка, убрал с его взмокшего лица волосы, оставил поцелуй на лбу.       — Прости меня, — выдохнул Джерард, расстёгивая рубашку Фрэнка.       Джерард положил на грудину Фрэнку одну ладонь, сверху другую, будто бы собирался делать непрямой массаж сердца. Звёздочки в глазах принца начали сиять. Он читал с листка, чтобы не пропустить ни слова, шёпотом, я не разбирала слов, да и наверняка они какие-нибудь заковыристые. Если волшебный язык придумывала двенадцатилетняя девочка, то сто пудов.       — Фрэнк! — донеслось из коридора корабля. Я обернулся. Джерард, точно такой же, какой стоял рядом и подстрекал меня, только… лицо его было добрее, роднее… Не как у того, что рядом — озлобленное, с мерзкой ухмылкой.       — Фрэнк, пойдём обратно.       — Пойдёшь с ним, и что? — скривил губы «плохой» Джерард. — Ему нет дела ни до тебя, ни до чувств Кристы. Он только использует вас. С тобой удобно — ты сделаешь всё, что он скажет.       — Фрэнк! Это неправда! — сказал Джерард из коридора. — Я с тобой не потому, что ты удобный. Ты мой друг. Я никогда не позволю произойти с тобой ничему плохому. Если будет выбор…       — Ты ведь уже сделал выбор! — произнёс другой Джерард и рассмеялся. — Ты выбрал страну.       — Я обязан.       — Скажи то, что Фрэнк хотел бы услышать, и тогда я отпущу его. Это причинит боль ещё сильнее, чем падение с высоты.       — И это будет неискренне, — сказал я, глядя на землю с высоты и начиная делать шаг.       — Нет, Фрэнк! — закричал «хороший» Джерард. — Я… я тебя…       Искры разгорались ярче и ярче, превращая глаза в сплошной свет, под руками Джерарда начали формироваться молнии. Вдруг — яркая вспышка. Я отстранилась от двери, охнув. Потом снова вернулась на позицию. Джерард не изменил позы и всё ещё держал руки на груди Фрэнка. Вдруг он запричитал:       — Нет, нет, нет.       И начал прикладывать ладонь к груди Фрэнка, потом опустил голову, чтобы послушать. Лицо его было испуганно, глаза начали наполняться слезами. Я в ужасе закрыла рукой рот. Он остановил его сердце!       Я уж была готова ворваться в комнату со своими знаниями о реанимации, но тут Джерард, всё ещё приникая головой к груди Фрэнка, выдохнул и тихонько засмеялся. Моргнул, и слёзы полились из глаз. Сошёл с ума? Или… Фрэнк повел рукой, повернул голову, и я выдохнула.       Джерард застегнул рубашку на Фрэнке (я успела заметить на коже груди некие отметины), слез с него, аккуратно прикрыл одеялом. А потом устроился рядом, положил голову Фрэнку на плечо, обнял рукой и закрыл глаза.       Я отвернулась от двери и прислонилась к стене. Не только Фрэнк в нехорошей ситуации со всеми этими обязательными браками между двумя семьями. Джерард его тоже любит.       Джерард появился на кухне где-то через часик. Мы с Рэем делали пиццу, а я сомневалась рассказать ли ему о том, что видела, или промолчать лишний раз будет правильным.       — Что вы творите? — Джерард кивнул на неровный овал покрытого томатной пастой теста на столе, на который мы накидывали кусочки салями, томатов, красного перца, жареных грибов.       — Криста сказала, это вкусно, — ответил Рэй и закинул в рот кружочек колбасы.       — Посыплем ещё тёртым сыром и в печь, — добавила я.       — Вот Фрэнк проснётся и устроит вам… тёртый сыр за порчу продуктов, — сказал Джерард. — Хочу сделать для него чай. Вроде бы, банка всё время стояла здесь…       — Джерард Артур Уэй, — это было сказано так мощно, что все мы одновременно, как по команде, повернули головы. Фрэнк, прислонившись к стене, чтобы не упасть от слабости, исподлобья нахмуренно смотрел на Джерарда.       — Фрэнки, — Рэй улыбнулся. — С тобой всё хорошо. Как же я рад!       Он бросился к Фрэнку, заключил в объятия.       — Как ты себя чувствуешь? Давай-ка присядь, — и Рэй подтащил к нему стул.       Но Фрэнк никак не отреагировал ни на радость Рэя, ни на подвинутый стул. Он, сперва держась за стеночку, а потом за стол, подошёл совсем близко к Джерарду и, глядя ему в лицо, произнёс:       — Что ты сделал со мной?       — Ничего особенного, — Джерард вскинул голову, но тут же мгновенно отвернулся.       — Ах, вот это ничего особенного? — Фрэнк расстегнул рубашку. Из середины его груди в разные стороны расходились чёрные полосы, похожие на паутину. Словно татуировку сделал. — Я просил не использовать на мне…       — Фрэнк, — перебил его Джерард. Он застегнул его рубашку и схватил за плечи. — Главное, это помогло. Я уничтожил Безымянного в тебе. Ты в порядке, ты с нами.       — А, может, я не хотел!       У Джерарда сделался ужасно огорчённый вид. Но не от того, что Фрэнк унизил его старания, а, скорее, от самих этих мыслей, которые Фрэнк себе позволял.       — Ты говоришь чушь, — сказал он. — Это отголоски тех неправильных дум, которые внушил тебе призрак. Всё пройдёт. Тебе надо поесть и выспаться. Криста сейчас испечёт… я не знаю, как это называется… и ты поешь. А я пойду проверю курс корабля.       И он бросился прочь из кухни.       Я по странному для себя наитию помчалась вслед за ним.       Джерард молча стоял посреди рулевой и смотрел в окно впереди.       — Эй, — позвала я. Прежде чем повернуться, Джерард провёл ладонью по лицу под глазами. — Твой метод был радикальным, но ты его спас.       — Я подготовился, знал, что получится, — отчеканил Джерард. Хотя, мне так не казалось. Переживал он ужасно и сейчас, как бы не пытался это скрыть. — Руководитель не имеет права на спонтанность и неуверенность.       — Ты был уверен, что я тебя сразу полюблю? — усмехнулась я.       — Переоценил свою неотразимость, — Джерард улыбнулся. — И твою тоже.       — От Рэя шуточек понахватался?       — Криста, у меня не было плана похищать тебя таким образом. Я хотел поговорить, но ты заорала, накинулась на меня и потеряла сознание. Портал не работает вечно, и мне пришлось забрать тебя с собой. Я раскаиваюсь и прошу у тебя прощения. Совсем не жду, что ты просто так меня полюбишь.       — За что-то тоже не любят. Какой-то поступок может дать толчок чувствам или помочь понять…       — Я предложил Главному собранию разделить власть между нами без обязательного замужества. Даже попытался объяснить логично тем, что, имея разные семьи, а не общую, у Кристалл и Уэев появятся дети, которые в последующем могли бы образовать пары.       — Какой ты интересный, — возмутилась я. — А, может, я чайлдфри!       — Ты, Криста, как и я, представитель знатного рода, который не может иметь своих взглядов. На мне проверено. В любом случае, мне отказали. Но, если мы будем вместе, то я проведу реформу наследования — без обязательной свадьбы, потому что нашему наследнику пару из Кристалл мы не найдём.       — Ничего себе! У нас уже наследники в планах! А моё мнение учитывается?       — Твоё я знаю, но поделать ничего не могу.       — Фигово, наверное, строить планы не на того человека, на которого хотелось бы, — произнесла я и покинула рубку.       В один из периодов своего детства, поглядывая романтические сериалы, я мечтала, что, когда выросту, у меня тоже будет бурная love story. Дождалась. Не хочу теперь. Хочу жить одна с собакой. Судьба, услышь теперь это. И Фрэнка я подводить не буду.       — Криста, ты опять за своё, — утомлённо произнёс Фрэнк, откидываясь на подушки. — Пойми меня, я устал. Если увижу, что у вас чувства, мне не будет так плохо и неловко оттого, что он меня не любит, пока свободен. Я не буду страдать. Открою ресторанчик, кафе или пекарню. Там будет выпечка и чай. Может быть, ещё книги. Напишу на вывеске: «Ароматный чай. Аппетитная выпечка. Симпатичные безделушки. Добрые книги». Видишь, у меня есть другие мечты.       — Джерард мог бы быть с тобой. Предлагал бы свои законопроекты время от времени, да и всё. Сыном короля он быть не перестанет, к нему будут прислушиваться и из далёкого ресторанчика в красивом зимнем городке.       — Не расстраивай меня! Возможно, в будущем я встречу ещё хорошего человека, и мы будем пусть не любить, но уважать друг друга. А Джерарду надо всё держать в своих руках, иначе он может упустить многое. И вообще, чего это ты ко мне опять притащилась? Побыла с Джерардом наедине и почувствовала, что он не такой уж и грубиян? Начал нравится?       — Нет! Совсем не нравится! — воскликнула я.       — К тому же, ты, вроде как его судьба. Пару лет назад ты ему стала сниться. Как вы выходите на балкон на своей свадьбе. Он берет тебя за руку и просыпается.       — И мне сон снился… Про маньяка, который меня в детском магазине похищает.       Фрэнк рассмеялся.       — Только ножницы я втыкаю в его шею, — добавила я. И задумалась: значит, сны не сбываются дословно.       — Ох, но хорошо, что все сложилось, как сложилось. Он и с этой царапиной на руке долго носился. Если бы это была шея, мы бы до сих пор нытьё слушали.       — Прекрасно, — прозвучал голос Джерарда. — Вот какого вы обо мне мнения.       — Я тебя не простил, — пробурчал Фрэнк.       — А я попросил Рэя приземлиться у моря. Оно замёрзло у берега, но всё равно в тишине слышно, как шумит.       Фрэнк пытался скрывать эмоции, всё равно было заметно, как он рад этому обстоятельству.       — Рэй, перестань! Я чувствую себя так, будто бы мне исполняется сто! — недовольствовал Фрэнк, пока Рэй укрывал его пледом. А сам Фрэнк сидел в кресле, которое вытащили из корабля.       — Здесь холодно, а ты после температуры, — отвечал Рэй.       Я же шла под руку с Джерардом. Не потому, что мы были парочкой из романов Джейн Остин, а потому что настоял Джерард — мне приспичило шагать по замёрзшим волнам, и, чтобы я не упала, он предложил свою руку.       Я громко читала «Песню большой дороги» Уолта Уитмена.       — Отныне я не требую счастья, я сам свое счастье,       Отныне я больше не хнычу, ничего не оставляю на завтра и ни в чем не знаю нужды,       Болезни, попреки, придирки и книги оставлены дома,       Сильный и радостный, я шагаю по большой дороге вперед.       Земля, — разве этого мало?       — Отвратительно воодушевлённо! — проворчал Джерард.       — Эти стихи поднимают настроение. В разных подборках их советуют читать с утра.       — Можно ли сказать, что смирилась со своим положением, раз читаешь их?       — Нельзя, — отрезала я. Потом остановилась и добавила: — Это нечестно.       — Что нечестно?       — Свадьба по расчёту — нечестно по отношению к Фрэнку.       — Причём здесь Фрэнк? Неужели ты думаешь, я брошу своих друзей, как только взойду на престол?       — Ты дурак? — я стукнула его кулаком в плечо. — Двадцать лет с тобой рядом находится человек, который вымотался от твоей холодности. Хотя… всё ты понимаешь, не так ли? Ты ведь точно так же…       — Криста, не смей сказать того, о чём понятия не имеешь, — зло проговорил Джерард сквозь зубы. — Ты только и делаешь, что пытаешься… вернее, не пытаешься войти в моё положение, принять свою судьбу, которую напророчила тебе Элли, лишь ищешь слабые отговорки. Давай как-то сближаться. Времени мало.       Я вытащила из кармана свой смартфон на последнем издыхании. Отыскала фотографии Элли и показала Джерарду.       — Вот её я люблю больше всего на свете, как никогда никого не полюблю. А ты взял и разрушил всё.       — Одна и та же шарманка.       — Потому что я не могу не страдать по этому. И забывать себе тоже не позволю.       — Прочти ещё раз то стихотворение, раз оно повышает тебе настроение! Глядишь, проблемы сгинут. Ведь это так работает!       Мы уже подошли к Рэю и Фрэнку. Фрэнк смотрел на море, попивая горячий ароматный пряный морс. Я тоже налила себе кружечку и посмотрела на его мечтательное выражение лица, с которым он смотрел вдаль. Что он там видел? Может, маленькую яхточку, на который в тёплый летний день катается с дорогим другом? И я зачитала концовку «Песни»:       — Камерадо, я даю тебе руку!       Я даю тебе мою любовь, она драгоценнее золота,       Я даю тебе себя самого раньше всяких наставлений и заповедей;       Ну, а ты отдаешь ли мне себя? Пойдешь ли вместе со мною в дорогу?       Будем ли мы с тобой неразлучные до последнего дня нашей жизни?       Фрэнк посмотрел на меня, хлопая глазами, потом перевёл взгляд на Джерарда, тот сразу отвернулся.       Пискнул, погасая — теперь уже навсегда в этом мире — мой смартфон. Я вложила его Рэю в руку.       — Изучай.