Огненный реванш!

Луч солнца проникает через щёлочку между увесистыми шторами и сползает медленно по лицу на веки. Парень с полсекунды не шевелится, а после жмурится и недовольно мычит. Сбросив наполовину одеяло, тело потягивается томно затекшими конечностями. Легкая улыбка появляется от приятного осадка и хруста в размявшихся суставах. Удобный матрас прогибается под весом. Сережа несколько раз зевает, разминает руки. Рядом ни звука, что приводит в беспокойство. На миг думается, что всё происходящее просто сон, игра разума. Никакой радости не следует за этими мыслями, лишь страх. Сережа поворачивается ко второй половине кровати и глаза его расширяются от испуга. Никого нет. — Не может быть.— Тихо произносит бизнесмен и карабкается неуклюже по кровати, ладонями приглаживая одеяло. Рядом ворочаются и звук выходит, похожий на курлыканье. Сережа застывает и поворачивается на интересный звук. В кресле, скрутившись комочком, лежал пернатый. Перья топорщились от движений ночью. Толком лица видно не было, а лишь спину и подогнутые ноги. Разумовский непроизвольно тепло улыбнулся. Тихо спустившись с кровати и захватив по пути плед, Сережа подошёл спокойно к спящему существу. Ворон вздрогнул и закопошился, бормоча что-то, но не проснулся. Разумовский осторожно накрыл его пледом, подгибая края, дабы сохранять тепло. Возможно, пернатый и не замерз, но так Сереже внутренне было спокойно, как бы странно не звучало для бизнесмена. Обнаружить у себя чувство заботы о ком-то волнительно, к счастью. Ладонь провела напоследок легонько по прядям, погладив немного. Такое начало дня более чем устраивало бизнесмена. Теперь осталось проверить Тряпку. Серёже вспомнилась ассоциация с матерью, что заботится так о своих детях. Ему захотелось усмехнуться, но пришлось удержаться. Пусть так. Тихо приоткрыв дверь, Сережа заглянул в комнату и недовольно нахмурился при виде Тряпки. Тот сидел в светлом углу и в полузабытье шептал, облокотившись о стену. Даже с дальнего расстояния видно мельком подрагивающее тело. Разумовскому захотелось выругаться. Прикрыв дверь, бизнесмен подошёл спокойно к окну и задернул шторами его, поправив заодно. На тумбочке обнаружился ночник в виде зайчика с морковкой в лапках, который сразу же был включен. Знал Сережа в детдоме нескольких ребят, что не могли заснуть без света. Как же он сразу не догадался. Рука коснулась стены и отдернулась. Ледяная. Сережа тихо цокнул от недовольства. Скомканное довольно большое одеяло оказалось в руках. Им накрыли сверху Тряпку. На этом Сережа не закончил. Он аккуратно отстранил парня от стены и накрыл спину одеялом, вместе с макушкой. Тряпка дернулся, приоткрыл испуганные глаза, фокусируясь на Серёже. Очки покосились на переносице. Их Разумовский снял, чтобы не сломались или же не навредили Тряпке. Личность что-то попыталась произнести, беспокойно заелозил. Воспоминание мелькнуло в голове. Когда-то на Разумовского так же смотрел перепуганный мальчик, проснувшийся от кошмара. Тогда Сергей не знал, что делать дальше. А сейчас, он действует осмысленно. — Тише-тише…— Сережа присел на кровать и приобнял кокон из одеяла. Ладонь легла на побелевшую щёку и погладила успокаивающе.— Я здесь. Всё хорошо. Спи.— Тряпка моргнул пару раз сонно, а после зевнул и провалился в забвение, обмякнув в руках бизнесмена. Разумовский погладил личность по макушке под одеялом, не скрывая ласковую улыбку, и потихоньку уложил на кровать, взбив перед этим две подушки. Рядом обнаружился плюшевый мишка, которого, наверное, забыла та семья. Сережа подложил в руки Тряпке игрушку и закрыл одеялом, оставляя лишь лицо и проглядывающую шею. Пусть останется хоть присутствие. Сергей заметил настенные часы и усмехнулся. Всего восемь утра. Удивительно для него, ведь всегда присутствовало желание полежать в кровати и ни о чем не думать. Сейчас скорее на переживаниях он поднялся, хоть раньше не разбудить и первыми лучами солнца. Да и света как такого часто не было. Дождь, либо пасмурная погода. Питер всё же. Разумовский ещё раз взглянул на спящего Тряпку. Промелькнула неприятная мысль, что он всю ночь не спал. Улыбка спала с губ. Дверь тихо прикрыли, но оставили небольшую щель, чтобы если что услышать. Затем бизнесмен проверил большую комнату, где, так и свернувшись в кресле, сопел Птица. Дверь тоже прикрыли, перед этим расправил более ровнее кровать. Сережа прошел рассеянно на кухню и присел на стул. Пока время есть, нужно проверить всё про сеть и накидать планы на будущее. Им предстоит знать ориентировочно Москву, хоть малость, чтобы не заблудиться. Сережа отвлекся от телефона, на миг задумался. И что теперь? Получается, жить дальше? В груди чувство пустоты возникло. Огорчение. Раньше бизнесмен был в центре событий, что-то предпринимал и не сидел на месте. Не спал ночами, а продумывал новые ходы, ловушки и возможные варианты. А сейчас всё? Никакой погони или преследований. Наверное, так живут обычные люди. Но Сергей не такой. Он с детства был на адреналине, всегда активный и беспокойный. Разумовский смотрит через окно на площадку, где никого нет. Несколько зелёных листочков пролетают мимо. Тихо, слишком непривычно. И как-то спокойно впервые на душе. Вот так просто сидеть утром в одной пижаме и смотреть в окно, дав другим рецепторам задействоваться постепенно. Пение птиц совсем рядом слышится. Шелест листвы деревьев. Луч солнца попадает в окно, разливается по кухне радостно и ярко. Сережа жмурится и спешит прикрыть шторами, чтобы ещё немного ощутить те спокойные потёмки. Телефон пиликнул, пустил вибрацию по столу, привлекая внимание. Сережа быстро хватает гаджет и заглушает звук оповещения. Не хватало ещё так глупо и эгоистично разбудить их. На миг он ощутил себя подростком, что боится разбудить своих родителей и старается всё сделать тихо. От сравнения отвлекло второе оповещение. Сергей поспешил посмотреть, что за нарушитель тишины написал. На экране высветилось сообщение от Константина. Ну конечно. Разумовский же с ним обещал поддерживать связь. Константин (Москва) Здравствуйте. Извините, что так рано, но доброе утро. Как на новом месте устроились? Сережа усмехнулся. Слишком обыденное начало диалога. Обычно, ему никто не писал, только по работе. А так просто, чтобы поговорить, нет. Да и приятно стало, что кто-то интересует его жизнью. Сергей (Питер) И вас с добрым утром! На новом месте нормально, даже очень. Да и я уже не сплю. Как долетели? Возможно, банально, но Сережа не знал как по-другому. Некоторая лёгкость присутствовала, будто такой распорядок был всегда. И пока ближе людей у бизнесмена не было, не считая Птицу и Тряпку. И с ними не просто, как говорить, так и находится просто рядом. Думается, сейчас накосячишь или обидишь. С ними в напряжении нежелательном находишься. Как с детьми, которым объясняй-не поймут. А иногда хочется просто ни о чем поговорить, чтобы поняли и выслушали. Константин (Москва) — Хорошо, иногда трясло. Значит, жаворонок? Сергей (Питер) — Оу, да, я-жаворонок. Как обстановка там? Константин (Москва) — Плачевная. Не хочется расстраивать, но народ взбунтовался из-за ухода Чумного Доктора. Не верят, обозлились на правительство. Думают, что держат в тюрьме и скрывают. В общем нелегкое время. По новостям посмотреть можете. И кто-то раскрыл его личность. Телефон чуть из рук не полетел. Ладони онемели, а спина, что затекла, отдалась дискомфортом. Сережа какое-то время перечитывал строчки. От паники похолодело как-то. Бизнесмен передёрнул плечами. На кухне он заметил телевизор и потянулся быстро за пультом. Экран включился, явив сразу неприятную картину, что транслировали в его городе. Люди бунтовали, бились, кидались всем, что под руки попадется на полицию. Вот один из кадров попал, где знакомый майор пытается отогнать граждан от ограждения и одновременно по рации что-то кричит, ведь ничего под ором толпы не слышно. Разумовский отвлекся от экрана и дрожащими пальцами, иногда путая буквы, написал ответ и отключил гаджет. Сергей (Питер) —Я скоро напишу… Телефон пропиликал, когда экран его уже потух. Наверное, там ответ или что-то ещё, что Сережа не знал. Он сейчас ни писать, ни говорить не может. Всё внимания уделено только на телевизор. Каждая устрашающая картинка вселяла панику. И последним добиванием было его фото, что показали и объявили тем самым погибшим антагонистом. Точнее убийцей. Сережа сильно сжал ладони на прядях, хоть отрезвиться от этой боли. Прийти в чувство. Он весь согнулся, в панике метаясь по полу взглядом. Не знал что делать. А ведь уже ничего не надо. Он в другом городе. И его смерть официальна. А вдруг рассекретят его здесь? Столько мыслей влилось в разум не вовремя. Шаги отдавались по коридору. Сережа застыл, в испуге прислушиваясь. Осознание промелькнуло медленно. Бизнесмен выдохнул облегчённо, ведь никто чужой ходить здесь не будет, кроме Птицы или Тряпки. А собственно почему они встали? Их что-то разбудило? Или Сережа шумел? Разумовский никого не видит проходе, хоть и шаги приблизились. Подул ветерок за спиной. Бизнесмен вздрогнул и быстро схватился за пульт, нажимая на выключатель. Экран погас резко, как и спину коснулись. Разумовский повернулся, перехватывая оказывается запястье. — Хорошая реакция. Но надо быстрее.— Усмехнулся никто иной, как Птица, сидя на полюбившемся подоконнике. Сережа посмотрел на руку и отцепил свою. — Выспался в кровати? — Да, нормально. К чему вопрос?— Ворон потянулся, прогнулся, разминая позвонки, шею и руки. Он зевнул, окончательно проснувшись. Сергей скептически взглянул на него и скрестил руки на груди. Так обычно делал Птица, что и смутило. — Не знаю, наверное, ты спал не там, где следовало. Или мне кажется? Пернатый замер, исподлобья взглянул, как-то съежившись. Перья на шее всколыхнулись и распушились сами собой. Птица недовольно цокнул, пытаясь пригладить их, но понял, что смысла нет.— А что ты тут делал, м? Я слышал звуки. Разумовский сконфуженно посмотрел мельком на телевизор. Птица проследил за ним. Из под пальцев ускользнул телефон, который упомянул о себе. Сережа попытался перехватить, хмурясь при виде довольного существа.— Верни. — И не подумаю. Кто тебе пишет? — Никто— Пристыженно возмущённо повысил голос, краснея от своей реакции. Птица посерьёзнел, но быстро сменил эмоцию на усмешку. Всё равно в глазах был недобрый блеск. Телефон завибрировал. Разумовский не выдержал.— Слушай, по-хорошему прошу тебя. —Хорошо, я сам посмотрю.— На миг Серёже показалось, что ворон поймет. Нет. Такие не понимают. Птица включил телефон, взглянул на сообщение. Разумовский было хотел отобрать, но переубедил себя. Да и ничего такого там не было. А кто мог ещё написать? Он вообще считается погибшем.— А кто это за майор?— Разумовский изумлённо поспешил отобрать гаджет, тем и привел в сомнительные думы ворона. Тот ядовито скривился и убрал за спину телефон.— Кто же это? Я никого не припоминаю, кроме.. — Птица, отдай телефон! — Игоря. Хм, может э́та псина написала тебе?— Пернатый сделал особый акцент, после чего недовольно фыркнув. Ну конечно. По реакции Сергея стало всё ясно, хоть тот ничего не говорил ещё. —Мне не нравится твой тон.— Разумовский потянулся за спину существа, дабы взять своё, но его уже там не было. Ворон вытянул руку, как бы заставляя с ним играть. Сережа рассерженно что-то прошептал и принялся отбирать гаджет. Попыхтеть пришлось, ведь ворон не сдавался. Лицо его становилось менее заинтересованным, а более угрюмым. Чем-то его расстроили. — Ну же, бери. Раз не терпится посмотреть письма своего ненаглядного. — Да почему мой? — Зло пропыхтел Сергей, снова следуя рукой за спину, где опять же телефона уже не было. — А почему нет? Вы же так хорошо ладили. Даже отлично.— Тоже злобно прошипел Птица, наблюдая за бесполезными попытками бизнесмена. Не, играться с ним увлекательно. Но сейчас, даже неприятно от такого пылкого желания заглянуть в гаджет и посмотреть. А какое дело ворону до этого? Он сам не знает. Просто внутри будто яд скапливается от одного взгляда на кого угодно, кто вызывает у Сергея хоть какие-то эмоции. Разумовский принимает последний решающий прием. Он проезжается с нажимом и, кажется, нечаянно пальцами по перьям на лопатках, успев прихватить несколько и несильно оттянуть. Равновесие существа потеряно. Птица ведёт плечом нехотя, выгибается само собой, хватаясь за Сергея, чтобы не упасть. В голове плывет, да и тело также. Разумовский радостно отбирает телефон, но и издевательски проводит по другой лопатке ладонью, поддерживая пернатого. Птица неосознанно потерся щекой о плечо и сдержался от лишних звуков. Что-то щёлкнуло внутри, и ворон отпрянул от него, как от чего-то страшного. — О, доброе утро!— Кинул за спину Сергею Птица, чем заставил отвлечься и повернуться. Этого хватило чтобы прийти в себя, схватить из расслабленной ладони телефон, услышав злой выход, и кинуть вперёд.— Тряпка, лови!— Крикнул ворон пришедшему сонному парню. Сережа готов был убить Птицу или просто подлететь мигом к телефону. Тряпка как по команде приподнял очки. Радужки засветились тускло голубым, вперемешку с серым. Словно легкий луч, пронзил свет, исходящий из глаз, вещь. Та повисла в воздухе, застыла, как на паутине. Тряпка зевнул, опустил очки на переносицу и быстро схватил её, держа как ненужное.— Чей? — Мой!— Подал оживлённо пернатый, скрывая искренний отблеск восхищения от умения Тряпки так делать. Завораживало. Ворон соскочил с подоконника, быстро ретировался за спину парня, беря любезно отданный телефон.— Merci.— В наигранном умилении Птица растрепал и так чуть спутанные волосы Тряпке и коснулся мимолётно его шеи. Парень застыл на месте от такого. Подводившее его тело пустило непроизвольные мурашки, заставив встрепенуться и отпрянуть. Ворон нисколько не удивился, лишь хмыкнул и побежал в комнату. Сергей очнулся от увиденного. Поспешил за вороном, но его остановила личность. Парень что-то хотел сказать. — Давай потом, я занят.— Отмахнулся Сергей и отпрянул, побежал в комнату. Тряпка лишь пожал плечами и в обыденном грустном состоянии прошептал.— Меня никогда не слушают.— Ему оставалось ждать их на кухне и для разнообразия включить, так известный у людей, телевизор. Настроение с утра испортилось окончательно с увиденным в добавок. ********** Разумовский настиг существо в большой комнате, расслабленно лежащего на кровати. Что ж, даже легче поймать. Он устало побрел к ворону, присел на край кровати. Никакой реакции. Тогда Сергей забрался с ногами на мебель и, чтобы Птица никуда не ушел, перекинул ногу и сел на бедра, фиксируя. Теперь точно не выберется. Ворон поглядел лениво на него, как Сергей тянется к его рукам и выхватывает гаджет. Бороться с бизнесменом уже стало неинтересно. Ведь ещё есть кого побесить. Тряпку например. От одной мысли, всё дернулся в груди от предвкушения. Разумовский заглянул в сообщения и не обнаружил, кроме ответа Константина, никого, кто бы писал. А как же? Сергей прокрутил всё в голове и опомнился. Обман. Злость клокотала в душе за такое. Как Птица мог так поступить.— Ты меня обманул. — Проверил, как быстро ты спалишься и насколько резво кинешь нас.— Невозмутимо проговорил Птица, скривившись лишь на последних словах. Сережа понятливо кивнул и остервенелым взглядом наградил существо, зажимая ему руку ладонью. — Значит так ты обо мне думаешь. Как это только взбрело тебе в голову!? — А что я мог предполагать. Всё же мы в чужом мире. Единственный, кто знает нас, это ты. И я не доверяю никому, поэтому проверяю. А если бы тебе реально написал он? Что бы сделал? Кинулся писать ему и сдал бы себя? Или проигнорировал и лучше провел время с теми, кто рядом?— Последнее вырвалось само собой, но ворон был полон решимости и уверенности, что сквозило и в голосе. Сережа в мыслях поражался, что Птица в какой раз был прав, хоть и не хотелось это признавать. И ещё он не желал подтверждать его слова за свои. Вовремя в дверном проеме показался Тряпка с ошарашенным видом. Он немного покраснел при виде их в такой позе, но собрался с мыслями сразу — Там Питер показывают. И тебя.— Сережа дал бы себе подзатыльник, но лишь схватил пульт на столике и включил телевизор, вяло наблюдая за происходящим и пересев на кровать. Птица из спины его выглянул, любопытно наблюдая за обезумевшими людьми. Снова показывают приближенно майора. Ворон рассерженно взглянул на Игоря и еле удержался от того, чтобы не расплавить в огне телевизор. Сережа насмешливо цокнул и похлопал рядом с собой, смотря на личность. Тряпка помялся на месте и осторожно прошел к ним, присев на край. — А ты тут ничего так получился. Не как в жизни.— Ехидно засмеялось существо, за что получило под ребро локтем.— Страшно красиво, не находите? — К счастью, мы твои вкусы не разделяем. И кстати, Тряпка, я не знал, что ты так умеешь. — Как умею?— Боязливо прошептала личность, отсаживаясь по-тихому подальше от них. Птица стал преградой Тряпке, а Сергей возник перед ним. Всё, зажали. Выхода нет. Понял это парень быстро, когда когтистые руки опустились на плечи и Птица положил голову ему на одно из плеч.— А, ты об это? Так ничего же не было. — Нет, телефон далеко от тебя находился, и ты спокойно его взял, когда…он застыл в воздухе?— Пролепетал неуверенно Разумовский, ища поддержку в спокойном и даже озорном Птице, что уставился заинтересованно на личность. Тряпка замолк, крупно дрожа от нажима со стороны. Да, здесь был Сережа, но Птица ещё ближе. И нависает, как коршун над жертвой.— Нет, если не хотите рассказывать, то не надо. Я не заставляю. Просто было…впечатляюще…— Обе личности покосились на него в неподдельном удивлении. Сергей подумал, что, возможно, никто не говорил им приятных вещей. И комплименты не делал.—…я серьёзно. Птицын огонь и твой…контроль зрением. Всё это завораживает, если не восхищает.— Последнее тише сказал, словно это то тайное, что не должны были услышать.— По мне это было понятно. Птица с Тряпкой переглянулись. Видно для них это было ново. Возможно, их никогда не хвалили за нереальные в мире людей таланты. Да и кто мог? Сергей, который был занят своими заботами и не замечал этого? Разумовский признает, хоть огонь Птицы был вестником разрушения, но как пернатый его делал прекрасно. Искра из пальцев, а эта игра огоньком, перед тем, как кинуть его куда угодно. А ведь если из пальцев он маленький, то из ладоней большой. Яркое пламя. И догадка про необычные глаза Тряпки складывалась по кусочкам. Значит, он может останавливать предметы лишь одной внутренней силой. Или даже влиять на людей. Как в аэропорту? Столько вопросов, а ответы слишком близко. Но их не хотят давать, чтобы было ясно. Сережа знал, все эти мысли они слышали. — Ладно. Уговорил. — Честно, в мыслях не было. Я просто рассказал, что думаю. — Ещё один настороженный взгляд пропал под гнетом правды из уст бизнесмена. Всё внутри сжалось в предвкушении и малой надежде. Сережа верил, если поделиться чем-то сокровенным, то ему в ответ отплатят также. Птица садится рядом с Сережей, что чувствует спиной тепло. Ворон ещё раз переглядывается с Тряпкой, что нервно выдыхает и кивает. — Не переусердствуй.— Личность немного потрясла руками, которые успели от волнения вспотеть. Сережа тихо наблюдал, как они взглядами явно говорят то, что не сказали. Как осторожничают, боясь навредить. Возможно, Разумовский первый, кто добровольно согласился на маленькое шоу и без опаски даёт им делать всё. Это неправильно. Надо побаиваться и так доверять нельзя. Такие мысли сразу были убраны далеко и надолго.— Точно готов? — А есть чего бояться? — Готов.— Усмехнулся беззлобно пернатый. Тряпка снимает очки и передает слепо ему. Птица перехватывает предмет из руки и надёжно оставляет у себя. Несколько раз поморгав, личность подсаживается ближе. Он не прищуривается, на ощупь находит коленку Серёжи и так ориентируется.— Смотри прямо в глаза.— Шепчут рядом и Сережа пристально следит, как необычный цвет радужек начинает светиться постепенно. Тряпка поджимает губы, вена на виске заметно пульсирует.— Только на него смотри.— Птица протянул руки Тряпки к лицу Серёжи и положил ладони на линии челюстей. Пальцы касаются висков.— Попытайся заглянуть вглубь, не смотреть на реальность.— Сережа долго сосредоточенно смотрит, незаметно напрягается. Тряпка отрицательно мотнул головой, не отрывая глаз.— Серёж, расслабься. Не пытайся решить это, как сложную задачу.— На плечи легли ладони, немного размяли. Шеи коснулись пальцы без когтей и особенно расслабляющими движениями прошлись по позвонкам и загривку. Сережа обмяк как-то, не сводя взора со светящихся глаз. Что-то в отдалении виднелось и приближалось. Ему казалось, что он в прострации, хоть и боковым зрением улавливает реальность. Рука его тянется к свету. Его тянет к свету, а там не разглядеть. Искажение зеркал встречает и то самое непроглядное. Темный лабиринт. Сережа резко выпрямляется, когда сквозь тьму он видит себя. Словно со стороны смотрит. Радужки его начинают светится и отдают светло-серый, а цвет Тряпки меняется на синий. — Так и должно быть?— Спрашивает Птица у личности, что ошарашенно рвано вздыхает. —Нет. Он как-то перехватил контроль. Теперь моё зрение это его, а его моё. — Попробуй подавить. Сделай своим.— Нервно торопливо говорит пернатый, заглядывая в поменявшиеся цвета. Беспокойство за обоих слишком явно очерчивается. — Нельзя. — Почему? — Иначе мы его потеряем. Чисто теоретически он сейчас проник в мой разум и дал, так сказать, бразды правления над собой. Полностью. С моей стороны он может только наблюдать. — Зачем он это сделал?!— Раздраженно прошипел Птица такой самонадеянности парня. Тряпка слышит отголоски вдалеке. Он прислушивается, впадая в некий транс. Сережа их слышит и отвечает, но только в разуме парня. — Потому что доверяет.— Выдаёт неожиданно Тряпка и неловко ёрзает на кровати. Пернатый сначала фыркает от чего-то, даже сам не знает. Да, слишком поспешил Разумовский. Но ведь только он так сделал. Птицу постигла сомнительная идея. — А ты доверься в ответ! — Что? — Это, конечно, безумно, но если он доверился тебе, то и ты сделай так же. И к сведению, у нашего Разумовского всё на этом и построено.— Тряпка прислушивается к голосу Серёжи и кротко улыбается, быстро скрывая это. — Как мне довериться? — Я не знаю. Но, возможно, воспоминания помогут. И твои мысли в сторону Серёжи. Вспомни всё.— Птица быстро и легко проделывает такие же движения пальцами по шее, получая расслабленное тело. Теперь перед Тряпкой появляется забытый момент, когда в бессознательном состоянии Разумовский приходит к нему, укладывает и успокаивает, улыбаясь ласково. Под фантомными прикосновениями контроль ослабевает, будто цепь повисает. Теперь Сережу отпускает сильное притяжение и он под своей властью возвращается в себя, не замечая того, что Тряпку не держал и тот может вернуться обратно. Разумовский смаргивает слезы от длительного взгляда. Его сразу окружают обе личности. В их глазах беспокойство и лица взволнованные. — Всё хорошо? — Как чувствуешь себя? Один другого чуть ли не перебивает. Переживают. И слишком приятно от этого. Тепло отдаётся в грудной клетке. Сережа улыбается так, что ямочки на щеках появляются. А глаза и вовсе заискрились в неподдельном непонятном чувстве. Он просто смотрит на Тряпку и на Птицу, а потом обнимает, сразу двоих, прижимая к себе. Сережа чувствует их напряжение, возможно, они оба переглядываются. Думать о том, что это неправильно, Разумовский не хочет. Просто мимолётное желание поддетое детским восторгом. Постепенно Птица расслабляется, приобнимает одной рукой его, прикрывая глаза. За ним повторяет Тряпка. Ладони на спине в нескольких миллиметрах друг от друга, хоть кончиками пальцев коснись. Сережа шепчет:— Отлично, благодаря вам.— Птица хмыкает, уже явнее прижимая к себе и его, и Тряпку немного, что довольствуется этим. Он просто тихо замер, боясь пошевелиться. — Тряпка, ты точно ему ничего не вправил? — Что? — Видишь, закоротило парня. Мы его теряем. — Смех всех троих, как луч, прокатывается по комнате, озаряя темные углы. Само солнце выходит из облаков и заглядывает в окно. Кусок льда падает в растопленную воду.