Внеклассное чтение

Артур зачитывает вслух информацию по теме урока со слайда. Класс внимательно его слушает, не срывает занятие. Колесников безмерно им благодарен за это, не хочется с утра пораньше успокаивать двадцать с лишним человек. Возможно, будь этот урок хотя бы вторым, дети бы уже проснулись, разгулялись и бушевали, но сейчас они ещё не пришли в себя: кто-то давит зевки, кто-то молча смотрит на изображение на экране проектора и что-то периодически записывает, а на задних партах организовывается тихий час. До звонка двадцать минут, таких дорогих двадцать минут спокойствия... — Пунктирная линия! Класс синхронно поворачивает головы на дверь. Артур медленно переводит взгляд туда же. Голос Димы. Такое суровое, твёрдое проговаривание согласных присуще только ему, проявляется оно уже при лёгкой степени раздражения. Сейчас даже гласные звуки прозвучали так, что на письме после них неплохо смотрелся бы твёрдый знак — верный признак того, что ещё немного, и от того, к кому обратился Якубовский, скоро и мокрого места не останется. — Здрасьте, приехали! — комментирует Колесников. — Не орал, не орал — поголосить решил. Сидите, — обращается к малость оживившемуся классу. — Пойду гляну, кого там хлопнули. Димин кабинет следующий по коридору за ресурсником, иначе не было бы так хорошо слышно. Повезло, что сейчас именно Артур занял ресурсник, который по факту является кабинетом Вешнякова. Будь там Витя, у Якубовского было бы чуть больше проблем — первым уроком физика у восьмого класса, который находится под руководством информатика. — Не вставайте, — кивает несчастным детям, зайдя в кабинет. Смотрит на Якубовского, с обречённым видом разглядывающего что-то в каком-то листке. — Дим! — Чего? — отзывается тот не самым дружелюбным тоном, не поднимая головы. — Пойдём на две минутки, поговорим, — Колесников делает шаг назад к двери. Диме ничего не остаётся, кроме как грозно шарахнуть по столу металлической ручкой и выйти в коридор вместе с Артуром. — Чё за психи? Ну да, каюсь, я не дал тебе вчера, — тихо произносит Колесников, усмехаясь. — Эти-то несчастные тебе что сделали? Вразумительного ответа не следует. Дима, кажется, собирается что-то сказать, объяснить или возразить, открывает рот, но не подбирает слов и нахохливается. Колесников, чтобы обезопасить не только восьмой класс, но и все последующие, решает сделать ход конём, воспользоваться самой верной тактикой. — Затащил бы щас в ближайшую каморку, если б не урок, исправился, извинился, — говорит он шёпотом, наклонившись к уху Якубовского. Дима теряется на секунду. Отстраняется, смотрит Артуру в глаза. Машинально быстро облизывает губы. — Тебе, наверное, нравится сношаться на работе, судя по тому, как у тебя глаза загорелись, — и у самого Артура, что греха таить, тоже. — Сколько у тебя уроков? — Семь, — хриплым шёпотом выдавливает Якубовский. — У меня восемь... Ладно, на последний просто ко мне поднимешься, вместе посидим. Дети уйдут, мы останемся. И дома продолжим, поэтому на детей не ори, не напрягай голосовые связки раньше времени. Колесников ухмыляется, отходя в сторону двери ресурсника. Диме требуется ещё секунд пятнадцать, чтобы осознать всё сказанное, взять себя в руки и пообещать самому себе, что сегодня он даже на Лахова не прикрикнет. Очень хочется получить от Артура его фирменные извинения, хоть это и не он испортил Диме настроение, а несохранившийся уровень в игре...