Альфа Центавра четырёхкамерного

- Ты хочешь умереть? Парень, ты же умрёшь там, ну это точно! Это же Альфа Центавра! Туда психбольных должны ссылать, а не... - Джордж, здравствуй. Генри обернулся на знакомый голос, заприметив родного психиатра. Технарь закрыл рот и удалился. Правильнее будет сказать убежал, сверкая пятками. - Он боится тебя? - спросил Генри. - Как тебе сказать, они все меня недолюбливают. Сюда попадают худшие техники, - тут он сделал паузу, опустив глаза в пол, - и лучшие психиатры. Жизнь на корабле была медленной, но человеку, торчавшему до этого в квартире, здесь бы понравилось. Космические пейзажи фиксировались парой фотографов, ибо краски больше не имели значения. Люди больше не хотели передавать себя через холст, они хотели застать нужный момент и во время нажать на кнопку машины. Генри здесь был свободен - он мог часами бродить по кораблю и задавать вопросы, смотреть, спать и дышать. Из-за инцидента с роботом в космопорте капитан попросил психиатра следить за Генри, и давать ему задания, чтобы свести выплески агрессии во внешнюю среду до минимума. Такое могло спровоцировать вред самому себе, но это уже мало кого заботило. Никто не хотел помочь тому, кто сам предписал себе смерть. - Генри! Какое хорошее сегодня утро. Свежо, ты чувствуешь? - Мы в космосе, - сухо ответил Генри, - разве не глупо считать земные сутки, когда мы давно покинули Солнечную систему? - Увы, так устроены люди. Им нужно что-то простое, чтобы сохранять покой. - Это разве не абсурдно? - Сейчас уже не очень, - психиатр достал сигарету, поднёс зажигалку. Если зажечь фетиль, рано или поздно будет взрыв. Генри откинулся в кресле, и только сейчас обратил внимание на окна, но не стал задавать вопросов. - Твой чай. Он обхватил руками кружку. Напиток был еле тёплый, на дне плавал листочек мяты. Генри увидел своё отражение и отвернулся. Стало не по себе. - Что сегодня? Психиатр отложил сигарету, услышав вопрос и выудил откуда-то книгу. - Гарри Поттер. Полное собрание. Прочитай, - он положил книжку на стол. - Это что? Для детей сказки? - Я по ней учился быть психиатром. Генри горько ухмыльнулся. - Это многое объясняет. Он подхватил кончиками пальцев книгу и удалился, не уделив внимания расстроенному взгляду психиатра. - Приходи в четверг! - крикнул он закрывающейся двери. *** - Я не понимаю. Что мне с ней делать? - Он дал тебе книгу? Древесную? - Он дал мне нечто очень древнее и антинаучное. - Погоди, это что..фан..как там её? - Фантастика, - вздохнул Генри. Фотограф сидел на его кровати, подогнув ноги. Парнишка, ещё подросток, подрабатывал на небольших шаттлах, и пробился на корабль до Альфа-Центавры дабы сорвать куш. С Генри они были соседями. Он часто слушал паренька о его проблемах и разном опыте с людьми от нечего делать. С ним было комфортнее, чем бродить по кораблю под осуждающие взгляды технарей. Пускай для него и не значили много все эти рефераты о линзах и нужной секунде для кнопки затвора, и он почти ничего не помнил из рассказанного, возникало чувство покоя. - А что если тебе просто потанцевать? - А? И ты туда же? Мне давно не пятнадцать, и мне не станет лучше, если я начну читать детские книжки и двигать телом! Фотограф рассмеялся. - Ты не понимаешь психиатра. Он хочет не вернуть тебя в то время, ему нужно доказать тебе, что в твоей жизни были люди и воспоминания, и она не всегда всегда была такой пустой. - Как то ты прямолинеен, - пробормотал Генри. - Раскрываю тебе все карты, приятель, - ответил подросток. Казалось нелепым и неловким, что он в этой ситуации понимал меньше паренька. Вечером Генри направился в каюту психиатра, и застал того за чтением и конспектированием. - Добрый вечер, Генри. - Как ты понял, что это я ? - На этом корабле, - психиатр откинулся в кресле - у меня только один пациент. Чай, кофе? Может, вино? - Ну нет, - усмехнулся Генри, - только не мои откровения. - Захочешь - и под чай расскажешь, - возразил психиатр. Они оба засмеялись. - Ну, прочитал? - Три книги. Мальчик попадает в огромный неведомый ему раньше мир, его надежда на избавление сбывается, он понимает, что в нём есть и тьма, а в третей книге ищет мощное воспоминание и учится защищать себя. Уф, вроде всё. - Надежда на избавление? Ты похоже не понял. Гарри мечтал о семье. Где твоя семья? - У меня больше нет семьи. - Хм. А что насчёт воспоминания? Давай сыграем в эмоциональные шахматы? - Во что? - Я твой противник. Стреляю в тебя отрицательными чувствами и событиями. Ты отвечаешь. - Вы так себя ведёте, будто я ребёнок. Это неравная битва, я и секунды не продержусь. Психиатр впервые посмотрел на него серьёзно. - Ты не можешь брать моё оружие и стрелять в себя, это противозаконно, и глупо. Поехали! Ты одинок! Генри пару секунд рылся в голове, а после опустил её, смотря на психиатра через чёлку. - У меня есть я. Ложь. Как можно стрелять незаряженным пистолетом? - Ты хочешь сдаться! - Сдавшись, я могу подняться заново, Только этого не произойдёт. - У тебя нет семьи! - в самое сердце пуля. - Так было не всегда! Прошлое расползается липким пятном. Генри часто дышал, глядя в потолок. По лицу текла капля пота. Он закрыл глаза. Что, чёрт возьми, ты делаешь с моим сознанием? Кружка упала на ковёр, стремительно поглощающий мятный чай. - Что ты сказал, Генри? Научил мальчика защищаться

да так, что почти проиграл сам.