Пламя новой жизни

Что такое быть настоящим американцем? Питаться бургерами, платно учиться и посещать больницы? А вот и нет, американцы такой народ, которому безразличны цвет твоей кожи или религия, это народ, практически полностью состоящий из иммигрантов, в каком бы поколении те ни были. И это совсем не значит, что каждый готов подружиться с гигантскими, разумными, прямоходящими черепахами, владеющими боевыми искусствами. Не-а. Несмотря на всю отбитость его семейки, Арнольд Кейси Джонс не был готов к такому повороту в своей жизни. В детстве он был простым мальчишкой, мало что понимающим, но уже потерявшим отца. Мать, бойкая женщина-экстремалка, никогда не упустит своего. Тогда он уже считался спортсменом-хулиганом своего выпускного класса средней школы, когда его приняли на несложную подработку механиком в мастерской её знакомого. С остальными родственниками они виделись нечасто, в основном на семейных собраниях по большим праздникам. Разве что с тётушкой и кузеном Сидом, хоть и не особо ладили. Вообще, несмотря на многочисленность семейки и не меньшее число грязных скелетиков в шкафах, никто никогда не бросал своих. Вон когда дед ограбил поезд, бабушка наорала, но не ушла; когда отец ввязался в мутные игры, никто не отвернулся, а когда его не стало, даже позаботились о таком бесперспективном нём. Джонсы — это не просто очередная фамилия, это стиль жизни. Несмотря на некоторое наследство и неплохую работёнку, он предпочитал жить в полузаброшенном доме практически на окраине Нью-Йорка, тягать железо в свободное время и раздавать пиздюлей всем попавшимся на глаза представителям Пурпурных драконов. В маске, разумеется. Ему ещё не все мозги вышибло в уличных драках. Спустя время — да, он признаётся самому себе — ещё немного такой жизни, и у него либо поехала бы крыша, либо он бы оказался за решёткой. Всё решил случай, зелёный такой, в панцире и с красной маской. В первый момент он подумал о заблудившемся фанате каких-нибудь глупых комиксов, потом про чудовище, сбежавшее из какой-то лаборатории. Стрёмно он выглядел, короче. Это потом уже, когда ближе познакомился с ним и его братьями и Сенсеем, такие мысли казались смешной шуткой. Жизнь приобрела новые краски, передряги стали опасны для жизни. До сих пор вспоминается с содроганием операция по проникновению в башню Футов и здание утромов; как они едва не взорвались в квартире Эйприл; как парни благодаря одной удаче спаслись со взорвавшегося космического корабля. Конечно, во многих безумных приключениях ни он, ни О`Нил не участвовали, но от рассказов даже у него волосы дыбом становились даже в неприличных местах. Вопреки всему этому, Кейси ни за что бы не променял своих зелёных друзей даже на все деньги мира. С парнями было весело, было интересно, было опасно, так, что адреналин наверняка заменял кровь вовсе. И ещё благодаря им парень познакомился с девушкой своей мечты. Нет, в школе у него была подружка, но она была такой же отбитой, как и он когда-то. Только та не остановилась, пошла дальше на кривую дорожку, связалась с наркотой и теперь прописалась в учреждении строгого режима. А Эйприл… Эйприл — она другая. Умная — с отличием закончила вышку и работала в СтокТроник. Заботливая — и ему, и парням она помогала с ранами, угощала домашней стряпнёй, волновалась. Храбрая — не раз отвлекала внимание толпы, проникала под видом журналиста или учёной, находила важную информацию. Целеустремлённая — она уговорила Мастера Сплинтера обучить её хотя бы азам боевого искусства, с чем успешно справлялась. Она была И-Де-Аль-На. Несмотря на происходящую вокруг чертовщину, мутацию и пропажу Донателло и восстание древнего Демона, парень приложил все возможные усилия для совершенного свидания. И сделал предложение. Потому что если уж и Маман одобрила, то лучше на этой планете точно найти не удастся. А потом был вновь вернувшийся Шреддер, который утром. Как он выбрался из своей тюрьмы на ледяном астероиде или куда там его послали — загадка похлеще Бермудского треугольника. Начался Ад, с большой буквы. Потому что кратеры на месте всех сколько-то значимых зданий правительства и огромная армия вооружённых роботов снижают заинтересованность масс в восстании. Немногочисленные активисты ещё только собирали народ и раздумывали, где взять оружие, а оставшиеся трое черепашек уже собирались в поход. Естественно, они оба присоединились к ним. Последнее, что он помнил, был ослепляющий лазерный луч. Кого он откинул в сторону, память умалчивает, но ему самому было до ужаса, до мурашек на голове больно. Словно тело рассыпается прахом. Надежда открыть глаза после победы делась куда-то… куда-то глубоко и надолго, точнее, навсегда. Несколько лет он не мог смириться с тем, что он теперь младенец. Да и сейчас не особо хочется в это верить. Наверняка тихий, гипнотизирующий потолок малыш вызывал нервный тик у всех нянек. Он не помнит того времени совсем. Более-менее стало на пятый год жизни: всё ещё угрюмый, никому не доверяющий дошколёнок, ему назначили личного тренера. Третий сын главы клана Хибари, как-никак. Положение обязывает быть идеальным и всё такое. Не таким, конечно, как первый сын. И не как второй. Да и вообще, чего к нему прицепились?! Ладно, некий внутренний экзамен он сдал, и с тех пор он почти свободен — ему отдали на откуп территорию небольшого провинциального городка и пожелали не видеть до следующего семейного собрания. То есть до необходимости отчитываться, а не до весёлых посиделок, как можно было подумать. Как же ему не хватает последнего, эх. В Намимори, его официальной территории по меркам теневой жизни страны, было спокойно. Полиция согласилась на сотрудничество подозрительно быстро, в местную школу приняли без вопросов, сразу предоставляя некоторые полномочия. Вообще, находиться рядом с кучей мелких недоразумений не очень хотелось, но ему показалось, что там будет проще собрать свою силовую группу. Оглядываясь назад, на его жизнь до знакомства с черепахами, на период дружбы с ними, на недавно окончившийся период жёсткого воспитания «психически нестабильного ребёнка», можно твёрдо сказать — да, Арнольд Кейси Джонс изменился до неузнаваемости. Ну и теперь его зовут Хибари Кёя, куда без этого. Вскоре после переезда стало понятно добродушие, если так можно выразиться, местных органов правопорядка. Право слово, кому захочется терпеть непонятных людей в чёрном. За ними не было замечено ничего сверх нормы, но наличие огромного запаса оружия и неизвестные цели спокойствия не прибавляли никому. Последовавший за ним Кусакабе — паренёк, приставленный к нему не то чтобы следить, не то как «правая рука третьего сына клана» — отлично справлялся со всеми его делами, и тому даже нравилось это. А самому Кёе было скучно. Настолько, что в один прекрасный день он просто взял и пошёл в гости к одной из местных банд. Через неделю в Намимори банд хулиганов больше не осталось, только ответвления Дисциплинарного Комитета, занятые практически тем же самым, только легально. Всякий мусор он чисто выпнул, некоторых в больницу. Снова накатившую скуку Кейси пытался побороть, катаясь на новеньком мотоцикле в соседние городишки и наводя порядок там. Ну и в школе, разумеется. Отсутствие нормальных противников совсем не помогало расслабиться — наверное, по всей Японии хоть что-то умеющие в плане драк люди давно разобраны по кланам. Разве что в Токио можно поискать, но это планы даже не на ближайший год — несмотря на всю свободу действий во время его ссылки в это захолустье, покидать префектуру категорически нежелательно во избежание ограничения бюджета и возвращения в лоно излишней строгости и чопорности. О своей репутации местного демона он узнал совершенно случайно. Просто хотел помочь какому-то младшекласснику собрать учебники, рассыпавшиеся от столкновения с ним же. А тот начал нервно просить прощения, кланяться и торопливо убирать с его дороги тетради. Чуть позже он уточнил сей момент у единственного друга-тире-помощника, и ответ привёл его в замешательство. Почему его боятся? Он ни разу не тронул гражданских и пальцем, лишь пару раз строго пожурил за разгильдяйство и нарушение школьных правил. Мда. То, что его фактически продали какой-то офигенно крутой мафиозной семье, Кёя узнал постфактум. Ну, как продали. Наказали обзавестись связями, силой и прочим и покорить мерзких иностранцев, лезущих в дела чужой страны. Для себя парень решил, что это шанс разбавить скуку. Ну, потому что надоело уже ежедневно перебирать своего железного коня и пугать малолеток! Надоело! А адреналиновым наркоманом он был ещё с предыдущего детства, а дружба с мутантами эту зависимость только развивала. Первым показался ребёнок. Ну, такой ребёнок, который, по проверенным данным хороших специалистов семьи, имеет историю успешного пятидесятилетнего киллера. Собственно, если бы не его магическая ящерица-пистолет-любое-другое-оружие, он бы запросто вытер пол этой мелюзгой. Потому что этот хрен, может, и наёмник, но со Шреддером не воевал ни одного разу. А так пришлось сделать вид, что подчинился. Зато информация подвалила: подозрительные люди в строгих костюмах — наблюдатели той самой семьи и охранники потенциального наследника; скоро в город прибудут будущие подчинённые этого наследника, то есть такие же невольники, как и он сам. И имя наследника — Савада Тсунаёши, ученик второго класса средней школы. Ничем не примечательный, никак не выделяющийся парень, он показался ему странным. С идеально средним табелем успеваемости, тот делал всё, чтобы окружающие либо не замечали его, либо считали неудачником. В общем, странное поведение для обычного японского подростка. Запросив своих парней из комитета, который за прошедшие пару лет неплохо так разросся и укрепил положение в городе, проследить, получил мизер информации: в классе практически ни с кем не общается, разве что после занятий с одной одноклассницей (тоже весьма подозрительной особой, их едва смогли найти, так хорошо они прятались); живёт только с матерью, которая с виду идеальная домохозяйка, а если присмотреться — на лицо психические расстройства; по обрывкам разговора — мечтает об огнестрельном оружии, желательно автоматической винтовке (?) в комплекте с парой десятков других, более мелких пистолетиков. Знает ли парнишка о своей участи и готовится ли к чему бы то ни было — неизвестно. Следующим гостем стал итальянец-блондин с американским акцентом. Едва заметным, словно небрежно выставленным, но всё же. По «просьбе» мелкого авторитета по имени Реборн тому выделили небольшую квартирку. В этом же доме, близком к аварийному состоянию, как раз для таких вот гостей пустует половина квартир. Вторая половина занята его парнями, приехавшими «на службу» из соседних городов. Ну, никто не жалуется — значит, нормально. Нарыть информацию по новому субъекту вовремя не удалось даже людям отца, что немного беспокоило. Однако и встреча случилась раньше ожидаемого: Кейси как-то привык, что все вокруг не заходят на его личную крышу. Кроме Кусакабе, но ему можно. Здесь он мог просто отдохнуть, поразмыслить над смыслом существования, продумать парочку планов облав на оборзевшие соседние банды, решившие подвинуть ДК. Даже пару раз свой мотоцикл приволок туда, было и такое. А тут нате — какой-то обнаглевший перец разлёгся на его любимой скамейке. Предложение смахнуться было неожиданным и желанным. Его тонфа — единственное похожее на его прежний арсенал оружие, доступное в таком старомодном клане, как Хибари. Честное слово, если его кто-то увидит с битой при возможности использовать хоть даже огнестрел — проще самому закопаться под землю. Противник оказался весьма и весьма умелым, запросто принимая его не самые безобидные атаки или уходя от них. Кёя готов был поспорить на своё полупустое поместье — он сейчас смотрит на своё отражение — такая же безумная улыбка сейчас играла на лице иностранца, как однажды умудрился запечатлеть Тетсуя. — Ух ты, какие игрушки. Ты хоть знаешь, как они называются, а? — не смог промолчать он, узрев такое значимое для него оружие. Пара сай — это то, что изменило его жизнь на до и после; это тот, который стал ему первым настоящим другом. — Да нет, просто был у меня знакомый, — парень вроде что-то ответил, но Кейси пропустил это мимо ушей. Ему в голову пришла безумная в своей надежде идея. — Тоже расстаться со своими вилками не мог, — и провокация вкупе с приёмом, который, он видел, братья иногда применяли в своих тренировках. — А его учитель однажды подсказал мне интересную стратегию. Камикорос, зверёк. — Не, не верю, — твёрдо, но с заметными нотками растерянности заявил новенький и, усевшись прямо на бетонную крышу, достал пачку сигарет с английским названием. — В Средней Намимори запрещено курить, — хотя, будем честны, ему это не мешало иногда грешить. Когда было совсем хреново. — Ты с каких пор таким правильным стал, хоккейная башка? — стоило большого труда не выдать весь спектр эмоций сразу, а лишь приподнять бровь и прищуриться. Ну, вот, ещё одна хреномуть в копилку, на которую непонятно как нужно реагировать. Вот что сейчас нужно сказать? — Ты меня с кем-то путаешь, зверёк, — новое воспитание всё-таки оказалось слишком хорошо вдолблено в его голову и не дало промолчать. И с каких пор в его речи проявились эти расистские «зверёк» и «травоядное»?! — А в ебало? — Короче, думать в такие ответственные моменты — глупо, плохо и непрактично. — Или думал, я не узнаю стиль Крысы-и-Черепах? Хотя мне больше обидно, что от Майки ты взял больше приёмов. — …Раф? — всё же решился сказать это вслух. Хотя вышло слишком вопросительно и неверяще. — Ага. Как был тугодумом, так им и остался, мистер Джонс, — сарказм последних слов явно на что-то намекал. Но… А, точно: — Кёя, Хибари Кёя, третий сын главы клана Хибари. Есть ещё? — Лови, — подбросил тот пачку. — Гокудера Хаято, бастард какой-то там мафиозной семьи. Одиночка-мафиози, но больше наёмник, — о, информация. Ему было известно только имя. — Приехал по контракту, нужно напугать и прикрывать какого-то сопляка. — А зажигалки нет? — А пламя на что? — Пламя? Об этой хрени в клане говорил каждый третий. Считалось, что каждый сам должен понять, с чем это едят и что вообще за зверь. — Ходь сюда, — маленький алый огонёк на пальце друга слегка осветил лицо, точно маска снова заняла своё законное место. Символично-то как. Дальнейший разговор хотелось залить чем-нибудь крепким, что ближе к вечеру они и осуществили там, где никто об этом не узнает — в его поместье. Громкое название, ибо на всё трёхэтажное здание используются только кухня, ванная с туалетом да две спальные комнаты. А своему ближайшему стороннику Кёя доверял, даже рассказал бы о своей прошлой жизни, если бы тот захотел узнать. Волейбольный матч прошёл где-то мимо. По привычке поднявшись с рассветом, обнаружил отсутствие блондинистого, скорее сребровласого Рафаэля — от этой мысли всё ещё пробивало на хи-хи, хотя ноющая челюсть пыталась протестовать. Первым порывом Кёя собирался, как в старые добрые, спросить парня прямо, черепашка он или нет. Который был задушен одним случайным или не очень взглядом малыша-убийцы. Ещё рано — говорили его глаза и пистолет, направленный ему в голову. Оставалось лишь цокнуть языком, развернуться и уйти. И написать Рафу, который Хаято. Негоже переносить прошлое в настоящее, ну и не хочется думать о возможных вопросах от окружающих. Решил пока понаблюдать. Наблюдать, как наблюдает Раф, было странно. Да и чувство гордости пострадало: он, конечно, не ниндзя, но насторожившийся паренёк бросал взгляды исключительно в сторону его засады. Ну и вот как понять, кто это там скрывается? Любой из братьев, несмотря на свои закидоны, мог бы с лёгкостью его выследить. Лео? Он, безусловно, хорош в искусстве ниндзя, но он бы не смог так качественно засесть на средней позиции в общешкольном рейтинге со своей-то педантичностью. Хотя так назвать его поведение в прошлом тоже будет неправильно — тот просто-напросто слишком волновался за братьев и даже друзей-людей, слишком параноик. Майки? Не-е-е, точно не он — слишком спокойный. Но и тут есть но: не ему говорить, как могли измениться ребята за время войны. А кто ещё остаётся, Донни? Очень бы хотелось в это верить. Да и похож немного: в классе практически ни с кем не общается, когда вызывают, всегда отвечает быстро и правильно, хотя на тестах стабильно остаётся средним. Вот он совсем не удивится, если в доме обнаружится какая-нибудь лаборатория или мастерская, а в гараже наткнётся на туннелер 2.0 или вертолёт. Да и не хватало умника не только братьям, если уж на то пошло. Из-за присутствия рядом с «целью» вышеупомянутого малыша сегодняшний выходной день практически весь прошёл в слежке. Конкретно Кёя не заметил ничего странного, разве что мать парнишки какая-то странная, будто не от мира сего… В контексте перерождения его и его друга, а возможно, и всех его братьев тоже, это звучит не в том смысле, но да ладно. Лучше уж пусть будет поехавшая дамочка, чем Эйприл. По словам Рафа — Хаято, Ха-я-то, запомни уже — она всю оппозицию на себе тянула. Понедельник — день тяжёлый, а им ещё нужно было что-то сделать с «просьбой» мелкого дьяволёнка. Потому что сказанное Хаято «проверить наследника на прочность» и ему же «всячески содействовать» вот никак не упрощали им обоим жизнь. Учитывая, что они хотели поговорить без свидетелей, а им дали полную свободу действий… В истинно Рафовской манере вызвать на дуэль после занятий и разгромить половину школьного двора. При всём при этом парень — Тсунаёши Савада — очень достоверно играл ничего не понимающего, слабого и трусливого обычного японского школьника, а сам Хаято — исключительно подрывника. Вмешательство какого-то парня, как позже выяснилось — одноклассника Хаято и Тсунаёши, было незапланированным, как и последующая волшебная пуля, истлевшая одежда и языки пламени на волосах. Для постороннего зрителя была видна лишь игра двух школьников; для зрителей, связанных с мафией, — поединок на звание достойного. А для присутствующих перерождённых это было их семейной, лично ими разработанной и используемой только с ближайшими друзьями распальцовкой назначенная встреча. Малыш-киллер так ничего и не заметил. На всякий случай расставленные парни из лучших членов ДК по периметру, но не бросающиеся в глаза, чтобы не привлечь лишнее внимание. На всякий случай закупленный алкоголь, множество закусок и специально прибранный зал, если вдруг встреча перейдёт в немного другую плоскость дружеских разговоров. С Рафовой-то натурой этот зал вряд ли будет пустовать в любом случае, надо будет только инвентарём обзавестись. Всё было готово к приходу гостя. А вот пришли целых трое. Странное ощущение от присутствия типичного японца с битой за плечом и главы боксёрского клуба. С одной стороны — они поняли распальцовку, значит, возможно, они тоже… Или, быть может, просто совпадение или случайность. Надежда отыскать всех друзей и небезосновательная подозрительность. Минутного ступора как будто и не было, хозяин пропустил всех в своё поместье, жестом руки указывая направление. Настороженностью отличались и сами гости, кроме одного — короткостриженый загорелый блондин, будто не в себе, блаженно улыбался. Но всё равно сжимал что-то через ткань толстовки. Вообще, все трое пока незнакомцев отличились повышенной скрытностью и глубиной капюшонов. А вот Хаято, ждавший всех за низким традиционным столиком, сдержать эмоций не сумел — замешательство и зарождающаяся злость за пару секунд сменились на понимание, надежду и всё равно немножко злость, теперь уже по другой причине. Трое новеньких не отреагировали никак, спокойно присели на указанные хозяином места, но не сводили глаз с уже сидевшего. Молчание затягивалось. Если кто-то и думал, как начать разговор, то явно не спешил с этим. К расставленным закускам никто не притронулся — изучали друг друга, искали родные черты в до этого просто знакомых или единожды встреченных образах. Первым не выдержал Хаято — недовольно цыкнул и под настороженные взгляды достал из внутреннего кармана кофты пару сай, рукояти которых обмотаны новенькой, ещё не потёртой от времени и частого использования алой тканью. Воодушевлённые, немного потрясённые лица и раздавшийся в оглушающей тишине нервный вздох заставили импровизатора невольно ухмыльнуться. Тот всегда, ещё даже до глобальной войны с ведроголовым, отличался своим порывистым, словно звериным чутьём. Иногда из-за этого в истории влипали все четверо, но гораздо чаще оно спасало в сложных ситуациях. Да, сейчас определённо очень сложная ситуация. Словно очнувшийся от оцепенения, глава боксёрского клуба повторил действия блондина, достав нунчаки. Явно ручной работы, уже успевшие получить несколько трещин, с соединительной цепочкой из магазина рукоделия. И с чистенькой ярко-оранжевой тканью на каждой деревяшке. Полный изумления взгляд главы ДК и наконец постигшие истину глаза друга его сестры были ему ответом. Майки смог только неуверенно улыбнуться, непроизвольно хватаясь правой рукой за локоть левой — иногда, вспоминая прошлое, он рефлекторно проверяет, на месте ли рука, не иллюзия ли всё это. Потянувшегося было за битой парня подбодрил мягкий хлопок по плечу от раскрывшегося уже Майки. Стоило ему взять в руки предмет, как тот пошёл рябью, и спустя мгновение в руке был двуручный японский меч — нодати. Резкий взмах — он разделяется на две обычные катаны. Идеально начищенные, заточенные до бритвенной остроты, с затёртой до гладкости тёмно-синей кожей. Не остаётся сомнений, кому они принадлежат. Несколько минут трое владельцев оружия всматривались друг в друга; пытались понять, насколько вероятно, что их подводит собственное сознание, что они нашли своих братьев… А потом резко одновременно перевели взгляды на оставшихся двух. — К моему величайшему сожалению, даже такому необучаемому третьему сыну не дозволено носиться с битами и клюшками, — нарушил тишину хозяин дома, доставая из-под накинутого на плечи пиджака свои тонфа. — Это весьма и весьма печалит меня. — Ха-ха-ха-ха-ха! — едва не сложился пополам от смеха Майки, стоило ему до конца осознать, кто именно сидит перед ним. — Никогда бы не подумал, что ТЫ можешь ТАК говорить! Ха-ха-ха. — Как будто мне легче от этого, — беззлобно буркнул тот, получив весёлый тычок и от Хаято. Даже Лео слабо улыбнулся. — Кхм, — привлёк внимание последний, чем заработал изучающие взгляды, полные надежды. — Простите уж, если разочарую, — начал выкладывать весь свой арсенал: Кольт-1911, Беретта-М9, аккуратно подточенные кухонные ножи и один боевой нож, явно каких-то элитных спецслужб. Подумали все, кроме Рафаэля, которому конкретно эта модель была отлично знакома, сам такой имел. — Я точно не Донни, хах, — продолжая доставать добро из разных мест, поёжился он. Кёя присвистнул, наблюдая кастет ручной работы, превратившуюся в пращу фенечку, моток проволоки из-под рукава, лак для волос и несколько остреньких шпилек. — Да и в мальчишеском теле не сильно приятно. — Как тебя за это всё ещё в полицию на пожизненно не забрали? — Не в том вопрос, как мои парни тебя ещё не спалили? — разглядывая «инвентарь параноика», спросил Хибари. Потом очнулся и резко сменил интерес: — Э-э, в смысле в мальчишеском неприятно? — Скорее до сих пор непривычно, — кивнул Тсунаёши. Но, заметив недоумение, лишь тяжко вздохнул. — Несмотря на все изменения, ты всё ещё остаёшься глупеньким Кейси Джонсом в хоккейной маске. И за тебя я хотела выйти замуж, — добрая ностальгическая улыбка буквально осветила лицо мальчика. — Э-эйприл? Это правда ты?..