Пламя творения

— Это что? Нерданэль недоуменно вскинула бровь. В последнее время она пребывала не в лучшем настроении, и Феанаро редко видел ее улыбку. В Тирионе стало неспокойно, слухи и подозрения летали по нему, словно докучливая мошкара. Сторонники Феанаро повсюду видели зловредные козни сторонников Нолофинвэ, а те не оставались в долгу. Нерданэль же называла все это безумием и увещевала мужа одуматься. Конечно же, Феанаро не мог остановиться. Даже слова любящей супруги не могли заставить его не обращать внимания на темные делишки полубрата. И правда, станет ли ей лучше жить, если Нолофинвэ захватит власть и изгонит старшего из Тириона? Теперь Феанаро задумался об обороне на самый худший случай, и в его кузницах кипела работа. Сыновья примеряли новые доспехи, учились обращаться с оружием. Нерданэль даже слышать о таком не желала. Но теперь Феанаро решил все изменить. Быть может, она сочтет это милой шуткой и развеселится. Быть может, красивый подарок заставит ее задуматься. Однако теперь она смотрела на диковинное изделие так, будто собиралась прямо сейчас вести мужа в сады Ирмо для исцеления поврежденного рассудка. — Подарок для прекраснейшей из нисси, — Феанаро тепло улыбнулся. Под этим взглядом он чувствовал себя неловко. — Может, примеришь? Он качнул в руках украшенный позолотой и рубинами стальной лиф, на лямках и под чашечками которого нежно позвякивали сложного плетения золотые цепочки. Между чашечек красовался кроваво-алый рукотворный камень, выращенный в форме восьмиконечной звезды. — Это украшение или доспех? — недовольство Нерданэли сменилось на любопытство. — Нечто среднее, — ответил Феанаро, протягивая ей свое новое творение. — Я размышлял, какая броня подойдет тебе, и вдохновение пришло внезапно. Нерданэль уже приложила лиф к груди поверх платья, но тут же опустила руки. — Не собираюсь носить доспехи. — Как видишь, доспех у меня и не получился, — Феанаро рассмеялся. Раньше, чем Нерданэль снова начала возражать, он помог ей застегнуть лиф и подвел к ростовому зеркалу, стоящему у стены. Конечно, она засмотрелась. Некогда красота дочери Махтана была видна одному лишь Феанаро, но он неизменно находил способы подчеркнуть ее. Его украшения делали внешний облик Нерданэли столь же ослепительно прекрасным, как ее душа. — Погляди, он ничего не защищает, ведь ты считаешь, что не нуждаешься в защите. Пока другие куют броню для боя, ты в своей будешь сиять на праздниках. Разве не верно я выразил твое отношение к нынешним временам? Нерданэль рассмеялась и обняла его, все еще искоса поглядывая в зеркало. Цепочки отозвались на ее движение тихим звоном и шелестом о ткань платья. Драгоценные камни блеснули в золотом свете Лаурелина. — Тогда это лучшее твое творение с тех пор, как ты помешался на оружии. — Правда? — проворковал Феанаро, вдыхая аромат ее огненно-медных волос и самую малость жалея, что не может сейчас видеть ее целиком. — Конечно, — словно угадав его мысли, Нерданэль разомкнула объятия и отошла на пару шагов. Даже повертелась в разные стороны. — Вышло просто великолепно! Правда, лучше бы ты себе и сыновьям сковал что-нибудь подобное. Все кривотолки мигом развеялись бы. Феанаро даже раскрыл рот, чтобы начать спорить, но не сумел. Вместо этого он смеялся вместе с ней. С тех про, как вражда и подозрения разделили Дома нолдор, ему впервые сделалось так легко и весело.