Ardor Desiderii

      Святой отец сам до конца не осознавал, что моментом ранее чуть не натворил. Оставив Ричарда с ведьмой в пустом коридоре, он быстрым шагом пробирался среди шумной толпы; женщины приседали в легком реверансе, мужчины кивали в знак уважения и приветствия, но prete никого не замечал, глубоко погрузившись в собственные мысли.       Когда он достиг лестницы и начал подниматься к высокопоставленным лицам в левом крыле, заиграл вальс. Его Святейшество даже не смотрел в его сторону и беседовал с гостями. Дарио заключил, что его аудиенции не требовалось в сию секунду, поэтому пообещал разобраться с инквизитором чуть позже.       На втором этаже людей оказалось меньше, перемещаться выходило уже беспрепятственно. Боковым зрением он заметил знакомые фигуры в бальном зале. Дарио подошел к балкону из тени и встал у перил, чтобы получше разглядеть пару, танцующую чуть в отдалении от остальных.       Он мрачно наблюдал за ними с высоты, словно парящий над добычей коршун. В его душе царила буря противоречивых чувств: восхищение перед ее стойкостью, недовольство перед дерзостью, раздражение от того, как рука инквизитора покоилась на талии ведьмы, и ещё что-то не особо ясное…       Рядом доносился противный шепот, который усугублял и так бушующую в нем ярость: “Инквизитор и снова с ведьмой”. “У них роман?” “А они очень красиво смотрятся”.       Его внимание сосредоточилось на её силуэте. Эстер будто специально не смотрела в его сторону, но он чувствовал — она знает о его наблюдении. — Видимо пяти оборотов тебе было недостаточно, — гневно прошипел он, видя как храбро держался Ричард Блэкуотер, несмотря на полученные в пыточной у Роберто травмы.       Переусердствовать с наказанием он не мог, ибо, без сомнений, сам предстал бы перед Франциском Де Неро за злоупотребление полномочиями. Впрочем, обстоятельства до такого не доходили, ибо грань и так была высока. Но сейчас за то, что Ричард появился не в лучший момент, готов был удвоить наказание. Чтобы тот окончательно забыл о затее сотрудничать с наследницей Кроу.       В конце концов, их взгляды с Эстер встретились: она уже не испытывала страха, наоборот, смотрела открыто, с вызовом, в то время как prete оставался непоколебимым со своей характерной хищной ухмылкой на лице. Из горла вырвался хриплый хохот, словно в предвкушении опасной игры он уже знал за какие ниточки нужно дергать. “Всему свое время. Осталось только подождать”, — подумал он. — Saint Père, какая неожиданная, но приятная встреча, — донесся тихий голос из-за спины, и женская ладонь легла на перила непозволительно близко с его рукой. — Мартина, рад видеть вас, — сухо поприветствовал священник подошедшую женщину, не поворачивая головы. Прихожанок он часто узнавал по голосу.       Мартина была знатной молодой вдовой и дочерью известного ювелира Альфреда, который славился своими прекрасными украшениями по всей Европе. Вдова графа Де Витто была утонченной француженкой: чёрные волосы спадали локонами на бархатистую белую кожу, а глаза лазурного оттенка сияли уверенностью и задором. Этим вечером на ней было платье из тончайшего черного шелка, украшенное нежными кружевами, а на голове красовался эскофьон с черной вуалью.       Несмотря на то, что годы юности уже прошли, Леди Де Витто все так же очаровывала сердца мужчин своей красотой и обаянием. Ее присутствие на балу никогда не оставалось незамеченным по двум причинам: либо из-за проявления бурного темперамента, либо из-за очередной дуэли двух кавалеров, с которыми женщина флиртовала ради забавы. И гибель одного, может даже двоих, никак не печалила ее, ведь всегда находились новые воздыхатели. — Венеция, прекрасный город, но больно скучный. Пришлось нанести сюда визит по воле отца, он был в списке почетных гостей, — ее лицо озарила милая, но фальшивая лыбка. — А знаете, очень вовремя я встретила вас. Мне нужно на исповедь, но никак не могу найти время…       Ее ладонь коснулась знака Первозданного на его рясе, затем Мартина притянула его к себе, рассматривая предмет. — Порой думаю, что слишком долго провожу вечера в одиночестве большого дома, — ее полный наигранной тоски взгляд поднялся к его лицу. Они стояли в полутени галереи, и вызывающее поведение графини осталось незамеченным. Лицо священника, по обыкновению, осталось беспристрастным. — Понимаю вас, синьорина. Одинокие вечера могут быть тяжелыми. Молитвы помогут найти душевный покой и настроить на путь истинный, — Дарио аккуратно, но настойчиво забрал знак из ее рук и прикрепил обратно. — Вы правы. Но иногда сердце хочет чего-то нового и с этим так сложно бороться… — Боитесь, что это будет предательством памяти вашего мужа? — вопрос прозвучал с явным сарказмом. Дарио пытался вести разговор вежливо, но хотел побыстрее закончить этот фарс. Его мысли сейчас занимало совсем другое. — Un peu. Но он всегда говорил, что моя жизнь должна продолжаться даже после его ухода, что я и пытаюсь делать. — Ваш муж был хорошим человеком. Я уверен, что он хотел бы видеть вас счастливой и в гармонии с собой. Но с искушениями нужно бороться, быть верной дочерью Его. Приходите в Сан-Марко, как найдете время, мы обязательно поговорим там. — Спасибо за ваши слова, Saint Père, — ответила Мартина, проявляя далекое от покорности упорство. В церкви Первозданного ей было бы трудно создать подобную атмосферу для разговора. — Я обязательно приду, мне так нравится ваши проповеди. Вы отгоняете душевную печаль и возвращаете моральные устои.       Дарио уже не обращал на нее внимания, снова пристально уставившись на ведьму. На его серьезном лице задвигались желваки, когда Эстер что-то вдохновенно начала рассказывать инквизитору, лучезарно улыбаясь ему. — Всегда готов помочь следовать слову Его, дитя мое, — спустя небольшую паузу на автомате ответил он, вспомнив, что все еще не один. Мартина, заметив причину отстраненности собеседника перевела взгляд на объект его внимания, точно угадывая, как нужно действовать. — Инквизитор Блэкуотер верный служащий и прекрасный мужчина, — с тем же наигранно ласковым голосом восторженно произнесла она, ожидая реакции. — Столько сердец покорил своей внешностью и доблестью, а все еще холост. У него, наконец, появилась fiancée? Она красива, хорошо смотрятся вместе.       Дарио медленно повернулся к женщине. Внешне, хоть он и мог показаться спокойным, но по яростно поджатым губам и опасному блеску светлых глаз женщина поняла, что попала в цель. — Что вы сказали?       Дарио говорил тихо, но на полтона ниже, поэтому его голос звучал угрожающе. Это только утвердило догадку Мартины, и она загадочно улыбнулась: — Я сказала, что вы всегда находите правильные слова. Спасибо за вашу заботу и внимание. — Она подняла руку, будто собираясь дотронутся до него, но передумала. И игриво добавила: — Да, уверена, что Первозданный послал меня к вам за помощью и советом. — Не сомневаюсь, Первозданный всегда найдет способ показать верный путь своим дочерям. Вам не нужно благодарить, Мартина. Это моя работа и предназначение быть рядом с теми, кто нуждается в душевной поддержке. А также в каре, если того требуется. — Последнее предложение прозвучало жестче, словно предупреждение, что шутить с ним явно не стоит.       Мартину угрозы не пугали уже давно, она знала, что отец всегда вызволит ее из любой ситуации, а священник не станет наказывать без веской причины. Тем более, что их семья давно помогала делам Ордена и не только. — Будьте честны перед слугой Первозданного и ответьте мне, Мартина, что именно вам от меня нужно?       Бартоломью был не в настроении продолжать говорить полу загадками. Инквизитор и ведьма сегодня исчерпали его терпение. Но это был риторический вопрос, ведь он прекрасно знал о ее целях. И, возможно, она могла получить желаемое — женщина была красива и опытна, только не вызывала его интереса.       Де Витто томно вздохнула, ее глаза заблестели. С хитрой улыбкой она медленно подошла ближе и тихо прошептала, чтобы не услышали посторонние: — Я хочу вас… уже давно, безумно, дико, безрассудно, — она томно посмотрела ему в глаза взглядом, сводящих с ума многих мужчин, но в этот раз не достигнув цели, — … услышать во время проповеди. Как давно вы ее не проводили? — Фраза прозвучала намеренно двусмысленно. — Я провожу их каждую неделю. — О, merveilleux! Я приду. Я уже готова к искреннему покаянию. И знайте, если вдруг нужно будет мое содействие в любом деле, вы знаете… я готова помочь. Я тоже сильно ненавижу магию и тех, кто ею владеет. С радостью вместе с вами помогу очиститься от этой нечисти. “Опять ничтожные попытки”, подумал он. В этом и была ее главная ошибка.       От ответа Мартина его избавила, так как, лукаво улыбнувшись, развернулась и сразу же направилась дальше, приветствуя гостей. Флиртовать с мужчинами ей было так же естественно, как дышать. Сан Дарио ее совершенно не тревожил, как и правила приличия.       Он снова взглянул вниз, но ведьмы и инквизитора и след простыл. Недовольно поджав губы, Дарио направился к Де Неро.

***

      В Петербурге стояла морозная, особенно холодная зимняя ночь, длинные тени ползли по пустым улочкам города. Таинственный мужчина в черном капюшоне сидел в углу захудалой таверны на окраине города. Перед ним на потертом деревянном столе стоял кувшин — немой свидетель затянувшегося ожидания.       За входной дверью, сквозь завывание вьюги, доносились твердые шаги по каменным плитам. Гвардейцы редко беспокоили это место — оно давно выпало из их поля зрения, и именно это играло мужчине на руку. Он ждал человека, который уже порядком опоздал, но терпение — привычное оружие тех, кто живет в тени. Сделка должна была завершиться сегодня, а вместе с ней и его пребывание в этой неприветливой стране. Дверь со скрипом отворилась, впуская внутрь холодный воздух и фигуру пожилого человека с повязкой на глазу. «Ошибки быть не должно. Это он», — подумал он, приподняв взгляд из-под капюшона. В его глазах мелькнуло подобие чего-то зловещего, но лицо оставалось скрыто в тусклом свете таверны. Тишину пронзил хрипловатый голос старика: — Простите за задержку. Возникли проблемы, но... всё выполнено в кратчайшие сроки, как вы и просили. — Пожилой человек, слегка сутулясь, протянул квадратный, плотно обернутый в черную материю сверток, примерно среднего размера. — Отлично, — тихо ответил мужчина, а затем, без лишних слов бросил на стол мешочек с обещанной наградой. Пока пожилой человек принялся проверять кошель, мужчина не теряя ни минуты, вышел из таверны в сопровождении двух людей. Их сделка завершилась почти в молчании, лишь огонь свечи слабо трепетал от сквозняка, будто не решаясь озарить происходящее.       Некоторые дела, будь то самые незначительные, нельзя было доверить даже самым верным подчиненным — велика цена возможного скандала. Оставляя глубокие следы на заснеженной дороге, Дарио Бартоломью шел по снегу к оставленному в отдалении дилижансу, чтобы не притягать много ненужного внимания. Добравшись до поместья, он поднялся по скрипучей лестнице и, закрыв за собой тяжелую дверь спальни, сбросил плащ и небрежно кинул его на стул. В руках он держал долгожданный сверток. Его пальцы ловко распаковали тканевую упаковку, пока свет камина не упал на её лицо.       Ореховый оттенок глаз, рыжие кудри, дерзкий взгляд и легкая улыбка — художник передал всё с точностью, как он и описал. Картина была выполнена, словно она сама заглядывала в его душу через холст. Дарио провел кончиками пальцев по портрету, будто касаясь её щеки и губ.       Он мог бы заказать эту картину и в своей родной Италии, однако здесь, в холодном Петербурге, о ней не знал никто — не знали и о нём. — Столь прекрасен хаос, сколь коварен, — тихо произнес он, делая глоток горячего чая с чабрецом, и уголки его губ дрогнули в почти неуловимой усмешке.       В комнате повисла гулкая тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине. Его взгляд задержался на её лице, а в воспоминаниях всплыли последние мгновения их встречи. — Так страстно целовала, чтобы стереть этот момент, ведьма? — его хриплый смех расколол тишину. — Такая беззащитная, когда испуганная, но всегда пытаешься казаться смелее.       Магия очищения памяти не сработала так, как расшитовала Кроу, разум Бартоломью был достаточно силен, чтобы такие чары могли подействовать на него так быстро, а навыки в данном направлении были вовсе не самыми лучшими у ведающей. Лишь легкая головная боль — всё, что оставило её колдовство. — Должно быть, ты уже на пути домой, — продолжил он почти ласково, — А завтра я последую вслед. Какое же оправдание ты найдешь на сей раз, ведьма?       Мужчина ещё долго сидел в своей спальне, его взгляд без устали рассматривал ее лицо, будто высматривая ответы на свои не озвученные вопросы. Он даже не желал ей мести за содеянное — нет. Он хотел наказать её по другим причинам. За то, что осмелилась показаться в столь дерзком образе перед чужими глазами? Или за то, что он захотел ее себе. Всю. А может за то, что не выходила из его головы практически с их первой встречи? — До скорого, леди Кроу. Скоро я передам вам особенный подарок, сделанный только для вас — прошептал он, проводя средним и указательным пальцем по ее губам.