Поймай меня

      Он лелеял небольшую надежду, что экзорцисты оставят его, потеряют, не будут гнаться. Ага, размечтался. Его преследователь, Лань Ванцзи, упорно шел по пятам. Внутри Усяня клокотала злоба, темная энергия хотела вырваться наружу, уничтожив все на своем пути — всё-таки тот амулет не просто сдержал его силу, он сделал что-то еще, возможно, это просто побочный эффект или ошибка в наложенных на него чарах, но, черт возьми, самообладание его утекало, как вода сквозь решето.       Очередной удар сердца буквально оглушил его, в глазах все потемнело. Темная энергия, словно кипяток, разлилась по телу, обжигая, ошпаривая. Он был готов поклясться, что горел каждый его сосуд; чувствовал, как она, с током крови, болезненно наполняет каждую клеточку его тела. Вспышки воспоминаний из его прошлой жизни поднимались со дна памяти, потревоженные силой.       В этой жизни он нашел в себе силы простить людей, которые не поняли, которые испугались его и его планов, отвергли мечту и обрекли на смерть. Он помнил, как тогда был опустошен и расстроен, ему всегда хотелось помогать, спасать, но в итоге… все закончилось плохо.       На самом деле, он не совсем их простил. Возродившись страшным существом, первым делом, он свершил отмщение. Он разрушил всё, что создал, всё, чем они пытались пользоваться, признав его достижения посмертно. Разбушевавшись, он хотел выжечь тот город дотла, но люди оказались беспомощны пред ним, слабы. Они молили, рыдали, ползали перед ним ниц. Это тогда отрезвило. Он разочаровался. Остыл. Успокоился. Убивать, конечно, не стал, но жизнь немного подпортил. Желание отмщения запрятал глубоко в себя и убедил, опять же, себя самого, что простил их.       Но ему всегда было обидно.       Сила, доставшаяся ему после смерти, требовала тщательного контроля. Играй с ней, но будь одновременно строг. Иначе она поглотит тебя. Выжжет изнутри, а когда оболочка не выдержит, то свой огонь она перекинет на окружающий мир. И сила не будет разбираться, кого ты любишь и оберегаешь — уничтожит всё и всех.       Его обида, разочарование, гнев и отчаяние всплывали вместе с воспоминаниями.       Самообладание трещало по швам, тёмная энергия не хотела поддаваться контролю.       Он остановился, огляделся. Вокруг был лес — это хорошо. Если они поваляют несколько деревьев, то ничего страшного — это небольшая цена. Он принял своё наиболее уязвимое обличие, то, к которому он так привык, то, в котором умер — человеческое.       Экзорцист не заставил себя ждать. Кипенно-белое одеяние, сейчас испачканное жижей, что служила монстрам кровью, словно светилось. А может, это у Вэй Усяня рябило в глазах. — Ванзци-сюн, — глаза горели безумным алым, застилавшим остатки рассудка, — мы должны сразиться.       Лань Ванцзи не успел даже подумать о такой странной перемене в поведении беглеца, как тот мгновенно атаковал.       Бичэнь блеснул светло-голубым, отражая атаку Усяня. Демон наносил беспорядочные удары, вынуждая экзорциста только защищаться.       Едва ли Вэй Усянь хотел убить Лань Ванцзи.       В памяти экзорциста до сих пор не угас тот страх, который внушил ему демон, тогда в ловушке. Не было в его атаках никаких уловок, попыток напугать или спутать сознание. Только ярость. И тёмная сила. Которая, натыкаясь на Бичэнь, словно бы рубилась пополам, огибая экзорциста.       Защитные письмена, вышитые на одеяниях Лань Ванцзи, светились, отталкивая тёмную энергию, но она клубилась вокруг. Словно пытаясь впитаться в экзорциста, очернить его, подчинить. Хангуан-Цзюнь чувствовал её на своей коже, на волосах, вдыхал её, отражая удары.       Очередная хаотичная череда ударов оказалась гораздо сильнее предыдущих (быть может, силы его иссякали). Не выдерживая напора, он отступал. Шаг за шагом. Медленно.       С отвратительным хрустом Вэй Усянь выбил Бичэнь из рук Ванзци. Впечатал экзорциста спиной в широкий ствол дерева и, совершенно озверевший, впился зубами в его шею.       Очнулся демон, словно получив смачную пощечину — резко, едва чужая горячая кровь попала ему в рот. В испуге он отскочил, неуклюже вытираясь рукавом одежд. Экзорцист перед ним загнанно дышал, смотря волком. Меч его лежал на земле, одна рука подрагивала, на ней подозрительно быстро распухало запястье. -А… Это был отличный бой, Ванцзи, — Вэй Усянь пытался подобрать слова, но праведный гнев в глазах экзорциста всё нарастал. Демон не боялся его, он казался ему забавным. С ним хотелось подружиться, иногда задевать, чтобы немного злился, разбить его, сломить, втоптать в грязь, замарать. Вэй Усянь махнул головой, отгоняя злобный голос, идущий откуда-то из подкорки.       Экзорцист сделал твёрдый шаг вперёд, но в следующий момент кашлянул чёрной кровью и, совершенно растерянный, канул сознанием в темноту.       Вэй Усянь едва успел его поймать. Кажется, он отравил его…