Прыгая с парашютом, убедись...

Оксана, оставшись в одиночестве, немного успокоилась. Совсем чуть-чуть. Она быстро исследовала каюту, попыталась найти оружие для самозащиты, после чего была вынуждена признать — ее заперли, а все колюще-режущее прижимает к поверхностям неизвестная сила. Иллюминатор открыть не получилось, равно как и дверь в коридор. Ну, о последней она итак знала, услышав щелчок замка, проворачиваемого ключом. Но вот чтоб убедиться, что не почудилось, подергала ручку двери, безрадостно осознавая свое положение. Заперта, и что ее ждет — неизвестно. Попытка побега от страшного мужика, как итог, ни к чему не привела. Ну, пару минут ощущения свободы, но не более. И что теперь с ней будет, остается загадкой. За стеклом звуки боя постепенно затихали, а затем и вовсе стало безмятежно, словно никогда и не воевали. Спустя некоторое время Оксана почувствовала, как корабль совершает маневр поворота, и наращивает скорость. Сколько времени миновало с того момента, как ее заперли, трудно сказать, но вечерняя заря уже алеет на небосводе. В какой-то момент Оксана задремала, сидя в углу, так, чтобы видеть дверь и входящего в нее человека. Ну, она попыталась контролировать данный процесс, но сон оказался сильнее. Проворонила момент и очнулась только тогда, когда кто-то ласково провел пальцем по макушке. — Оксения, ты чего тут сидишь? Резко вскинувшись, встрепенувшись, девушка шарахнулась в сторону от близости мужчины, что пугал до икоты. Он, если честно, растерялся от подобной реакции. Если до этого страх можно было списать на идущую вокруг битву и окровавленные мундиры с оружием, то сейчас-то что? Герцог ведь переоделся, а перед этим помылся. Да и оружия при нем нет. — Оксения… — Я не она! — возразила девушка, глядя затравленно, готовая или атаковать, или убегать. — Вы меня с кем-то путаете! — Ксени, — герцог попытался ласково позвать, но тут же спровоцировал ее максимальное отдаление от себя. Оксана быстро отбежала в дальний угол от пугающего мужчины. — Меня зовут Оксана, и я понятия не имею, кто такая Оксения за которую вы все меня принимаете! Герцог, который медленно встал на ноги, чуть нахмурил брови. После того, как она побывала в руках лекаря, ей стало плохо… Поняв, что могли с ней сделать, герцог решил не противиться тому, что она считает себя другим человеком. — Оксана? И кто ты такая, Оксана? — Не верите, да? — сощурилась она. — Ну, сказать по правде, не очень. — Герцог качнул головой, подошел к креслу, опустился на него. — Понимаешь, кем бы ты себя ни считала, но твой магический след и след моей невесты Оксении Бекерман, идентичны. А два одинаковых следа у двух разных людей, даже родственников или близнецов, быть не может. Если ты не она, то кто? — Лемешева Оксана Юрьевна. И точно не ваша Оксения. — Скажи, зачем ты за борт прыгала? — решив перестать давить на нее в направлении идентификации личности, герцог отступил от острой темы. Супругу кто-то попытался перевернуть в личности, создав другую и заставив поверить в нее. И этот кто-то будет долго и мучительно вымаливать прощение. — А тут не прыгнешь, когда монстры на тебя с окровавленной рожей идут! — нервно пискнула Оксана, вызывая на лице герцога неприятное удивление. — Ты прыгнула, потому что испугалась? — А вы бы не испугались? — Ну, — он качнул головой, после чего прикрыл глаза. — Извини, не думаю, что я бы испугался. Я не помню себя слабым, чтобы встать на твое место, и посмотреть на ситуацию твоими глазами. — Он перевел взгляд на супругу, так и стоявшую в дальнем углу, ни на мгновение не ослабляющую бдительность. — Но, почему ты не использовала магию? — Какая магия? Вы с ума сошли? Я ею не обладаю. Герцог чуть приподнял брови, осмотрел фигуру молодой девушки, затем кивнул своим мыслям и теории переписи сознания, и личности. Виновник будет долго молить о смерти. — Ну, я ею тоже не обладаю. — Герцог улыбнулся, преображаясь на глазах. Черты смягчились, эффект насупленных бровей пропал, делая герцога достаточно приятным мужчиной. Не красавцем, нет, просто приятным. — Ладно, я тебя понял. — Он плавно встал, причем бесшумно. — Давай так, ты остаешься в этой каюте, и не пытаешься сбежать. Мы на высоте полутора километров. Думаю, ты бы не хотела упасть с такой высоты? — Нет, конечно. — Оксана настороженно сдвинулась в сторону, когда герцог сделал пару шагов к двери. — Хорошо. Оксе… Оксана, — поправился мужчина, прижал правую руку к груди и чуть склонил торс, — эта каюта в твоем полном распоряжении. Тебя никто не будет беспокоить до прибытия в порт. Если есть пожелания, — он указал рукой на пресловутый колокольчик, — позвони в него и сообщи матросу чего ты хочешь. Ванная там, правда, — он чуть виновато улыбнулся, — пахучие масла я не очень люблю. Так что только мыльный камень и гель для волос. Пожелав спокойно размещаться, герцог покинул каюту. Дверь не стал закрывать на ключ, но человека поставил. С одной стороны, защита, с другой — предотвращение побега. Сам же направился в переговорную. Выгнав оттуда всех, на десять минут погрузился в формирование и передачу приказов. Его супруга считает себя другим человеком. До первого побега она была нормальной. После побега сир Джейд не рассказывал ничего странного, но удар о щит он еще отработает своей шкурой. А вот что делали с герцогиней в самом замке, это необходимо выяснить. И почему главная горничная позволила герцогине оставаться в одиночестве? И почему охрана не бдела? И где были личные служанки? Ирвин со всех спросит, потому как промывание мозгов самой герцогине, это такое преступление, за которое до седьмого колена род страдать будет! *** Порт, куда прибыла подбитая коса королевского флота, как и Сарфадия, был поделен на две части: воздушный пирс и наземные доки, окруженные высокой защитной фортовой стеной. Внизу также жили люди, стояли транспортные узлы, торговые площадки, и шла суета. Но в отличие от Сарфадии, здесь все ремесло людей, кроме обслуживания самого городка-форта, направлено на работу верфи. Суда, которые имели значительные повреждения, после высадки пассажиров на площадке воздушного пирса, плавно опускались вниз, заходя на посадку. Внизу их уже ждали специальные стойки, которые по размеру корабля подгоняются, как подъемник домкрата. Пассажиры, как ни странно, это пленные пираты. Их, организованно и быстро, согласно спискам, здесь же заковывали в ошейники и браслеты, после чего отводили к трапу на судебный корабль. За герцогом и его супругой прибыло родове судно. Отчет о проделанной работе, чья подготовка заняла несколько лет, королю уже отправлен. Личного присутствия не требуется. Да и зачем? Король по брату не сильно скучает. Он отдал в его руки военную часть управления страны, а сам занимался внутренней и внешней политикой, торговлей, развитием королевства. Если было надо дать кому-то в зубы, посылал сообщение герцогу и зубы выбивались регулярно. Будь то иностранное государство, или какой обнаглевший барон со своим замком на территории родного королевства, все едино — герцог бил резко, больно, быстро и заставляя помнить долгие года. Можно сказать, поделив власть, оба брата не лезут в дела друг друга, но при необходимости работают как одно целое. Ирвин давно научил аристократов, что его в свои игры включать не следует. Даже сам король защищать не станет, если герцога Аделужского разозлят. При этом сам герцог четко дает понять, что он боевая сила короля. И любой, кто захочет внести разлад между ними, очень быстро пожалеет. Король, как ни странно, мудро смотрел на разделение власти. По сути он сложил военные вопросы на его плечи, как на министра, только дал больше свободы. И вот сейчас, человека с которым считается сам король, задели. Тронули его супругу, которая из-за всего этого, его искренне боится. Да чтобы магесса восьмого уровня боялась простого воина? И кто? Оксения Бекерман! И она заявляет, что не умеет колдовать?! Здесь точно не обошлось без сильной магии, которая может заставить такого мага забыть себя, о себе, и о владении внушительной силой. Тот, кто так обошелся с герцогиней, явно знает и о последствиях, а значит найти его будет крайне сложно. Сам герцог, отдав нужные распоряжения, аккуратно перевел супругу с корабля на корабль. И был очень обходителен, предупредителен, галантен. Даже голоса в ее присутствии не повышал, и старался не хмуриться. Как оказалось, его хмурые брови пугают олененка гораздо больше, чем если бы он просто закричал. Путь к замку предстоял не близкий, если двигаться по земле, используя экипажи или путевые линии. По воздуху, напрямую и без остановок, дорога сократилась в разы. Но все же, даже так, это отнимало три дня. Хотя за это время ему удалось немного успокоить супругу. Она уже не вскакивала нервно от одного его присутствия, и не вздрагивала от малейшего движения рукой. Знай герцогиня, насколько болезненно воспринимал воин такое поведение рядом с собой, расслабилась бы и перестала страшиться. И вот на горизонте появилась темная громада замка. Ярусные перекрестки, высокие колонны зданий, основательная стена — это по праву столица герцогства. Темноту камня оттеняли светлые флаги на верхушках башен, а торговые площадки пестрели разнообразными цветными лентами и яркими вывесками. Если снаружи замок выглядел устрашающим, то внутри его периметра жители старались ввести как можно больше цвета и форм. Одних только ажурных мостиков между колоннами бесчисленное множество. — Оксана, — обратился герцог, — прошу, подыграй мне. — Зачем? — Все знают, что ты моя супруга. Тем более, что ты одно лицо с Оксенией. Да и магические определители подтвердят, что у вас одинаковый магический слепок. — Герцог разговаривал с супругой в каюте, за закрытой дверью. Хоть ему и не нравилось то, что с ней сделали, все же приходилось подыгрывать, ради ее же спокойствия. — А я тем временем найду всех, кто так или иначе причастен ко всему, что с вами обеими приключилось. Оксане пришлось признать, что для всех людей вокруг, она герцогиня, а значит, иначе ее воспринимать не будут. Или вообще, полечить захотят. А как тут заболевание головного мозга лечат? Вот то-то и оно, что Оксана понятия не имеет, и от этого только страшнее. Согласно кивнув, приняв правила игры, женщина вышла из каюты под руку с герцогом. Вот только от мелкой дрожи рук она избавиться не могла. Ей очень и очень не хотелось быть рядом с ним. Напугал он ее хорошо, до подкорки достало. Замок встретил герцогскую чету бурно. Выдохнули некоторые люди, а некоторые готовились к разборкам от его светлости. Это ж надо, герцогиню умыкнули из-под носа! Куда вы все смотрели?! — так можно интерпретировать его взгляд. И да, разборки были крутые. Начал герцог с того, что разжаловал старшую горничную, уволил служанок, которые были закреплены за герцогиней, а Эда, что оставила госпожу, пошла под арест. Именно в тот день герцогиня только очнулась, встала на ноги, и ее бросили. А если бы ей плохо стало? Или из-за банальной слабости в ногах она упала и ударилась головой? Эда, которая отнеслась безалаберно к своим обязанностям, получила не только допрос с пристрастием, но и двадцать ударов плетью. После этого ее просто выгнали из замка, пожелав приятного путешествия до любого другого населенного пункта. Бывшую старшую горничную, а Оксана нажаловалась на все ее взгляды и отношение во время короткого знакомства, также допросили с пристрастием, после чего высекли пятнадцатью ударами и поставили мыть полы. Раз не знает своего места, герцог быстро его ей нашел. Воин, который осмелился так смотреть на миледи, был бит палками, позорно, на площади. После этого его оставили в покое стражи замка, но не оставили жители. Если его и не выгоняли, то уйти пришлось все равно, потому как даже еду на рынке не купит. Его там просто изобьют, и прогонят, какие бы деньги он не предлагал. Лекарь. Вот тут кроме допроса, были еще и пытки. Этого толстого крыса герцог отдал в руки тайному отряду. Они поработали с ним тщательно, узнали лица, имена, и магические метки. А затем аккуратно прошлись по домам, тихо изымая самых опасных крысачей и крысух с крысятами. Чистка, которую надо было устроить до прибытия герцогини, прошла бесшумно. Были и пропали, ну уехали куда-то… Оксана, которая знать ничего не знала, вновь получила те же самые покои, из которых ее выкрали. Вот только сейчас одиночеством и не пахло. Перед ней представились новые служанки, заглядывающие в рот. Также были представлены воины, которые собирались охранять ее, и сопровождать везде, кроме личных покоев. Для Оксаны это выглядело как конвой, вместо защиты, но выбирать не приходилось. Убежденная в том, что за время пути смогла убедить герцога в своей непричастности к некой Оксении, Оксанка немного расслабилась. Как показало время, которое они пробыли вдвоем, пусть и в разных углах комнаты, мужчина достаточно приятный в общении. Более того, он терпеливо пояснял какие-то моменты, которые она не понимала. И даже несколько раз заставил засмеяться. Ну, а поведение галантного джентльмена, который себе в присутствии дамы грубого слова не позволяет произнести, вообще подкупало. Очень. Не сказать, что Ирвин ей понравился, но бежать без оглядки больше не хотелось. Можно сказать, что ему удалось нейтрализовать страх, который сам же и поселил, представ сразу после боя. Когда герцог обдумал то, каким именно он был в тот момент, после чего герцогиня прыгнула за борт, обругал себя последними словами. Ее страх более чем понятен, ведь она леди, которая никогда не была на поле боя. Более того, даже имея такой уровень энергии, Оксения не боевой маг, а владыка пространственной магии, тот же архитектор, каллиграф и магический инженер. Конечно она сильно испугалась, и его задачей было упокоить страхи, показать себя с другой стороны, с лучшей чем показывал до принятого решения. Что он с блеском и проделал. Постепенно жизнь в замке стала налаживаться. Для гостьи, которая так и жила в пресловутых покоях, создали все условия. Бывало просили встречи некие леди из благородных семей, или приезжали гости из других замков. Оксана, как с герцогом договорилась, подыгрывала как могла. К слову сказать, от Оксении никто не ожидал соблюдения этикета и обширных знаний в чем-либо. Характером денная леди вышла скверным, взрывным, и на слова резким. Так что перед Оксаной прыгали, а она лишь головой кивала, и с чем-то соглашалась, а с чем-то нет. Жизнь в замке, если честно, понравилась. Как современный человек, не обремененный обилием заботы, она млела под руками массажиста, с радостью примеряла красивые вещи, и получала от герцога подарки. В какой-то момент этот мужчина начал обретать свои особые черты. Оксанка стала замечать, что вместо насупленных бровей ей видится задумчивость. Или грубые и безобразные черты, а раньше вместе с бровями лицо герцога казалось именно таким, приобрели аристократическую строгость и суровость воина. Постепенно, не без помощи самого герцога, Оксана потеплела к нему, мягко пропиталась симпатией, и стала чуть больше улыбаться. Он же, видя изменения, для нее незаметные, аккуратно вовлекал и очаровывал еще больше, еще лучше. Приходилось завоевывать сантиметр за сантиметром ее испуганной души, пока не заберет себе все, без остатка. И она, которая действительно не понимала того, насколько сильно попала под очарование, поддавалась все охотнее и охотнее. Гуляя в саду, окруженная слугами, не оставаясь ни на минуту в одиночестве, сначала уставала от этого, а сейчас подпривыкла. Месяц уже прошел, так что адаптировалась русская красавица, чего уж тут. Да и к хорошему быстро привыкаешь. Сам сад, красивый и ухоженный, вновь стал местом встречи. Она не знает, но герцог следит за каждым шагом супруги, и как только она освобождается от рутины, которую ей нужно вести, как герцогине, так сразу идет хвалить. Он пристрастился к ее смеху. Ирвин, который сначала хотел свернуть ей шею, когда увидел на палубе, а затем перепугался не на шутку, постепенно прикипел к супруге. Если раньше его тянуло так, словно добыча ускользает, то сейчас он подбирается на мягких лапках, зная, что некуда ей деться, а напугать хочется в последнюю очередь. — С добрым утром, миледи. — Глубокий голос, бархатистый, лаская ухо, обозначил своего владельца. — Герцог, — Оксана развернулась, улыбнувшись, приветствуя. — Ваша светлость. — Слуги поприветствовали герцога, после чего незаметно отдалились. — Чудесная погода, для прогулки. — Он подставил руку, и ее приняли. — Вы уже закончили с работой? — Нет, увы, работа будет всегда. И всегда решение нужно было минуту назад. — Ирвин качнул головой. — Ой, как же это знакомо. — Оксана с пониманием отнеслась к несерьезной жалобе мужчины. — Бывало поступит запрос от рекламного отдела, мол, надо им вот это и вот это, а у тебя этого нет. И такое зло берет, особенно когда тебе надо звонок сделать, потому как до клиента ты дозваниваешься все утро! Ух, как бесило отношение рекламщиков к отделу продаж! Такие разговоры у них происходили каждый день или через день. Ирвин с любопытством слушал о странном мире, откуда, якобы, была родом его герцогиня. Она в свою очередь слушала о реалиях «этого мира» и качала головой. — Нет, у нас давно такие дикие времена себя изжили. Сейчас смертная казнь во многих странах под запретом. — И куда деваете преступников? Убийц? Душегубов? — спрашивал герцог. — Пожизненно сидят в камере тюрьмы особо строго режима. — Но жив и может подать апелляцию, так? — эти слова он уже знал, потому как о ворах и жуликах они уже говорили, и герцогиня произносила это слово, а также его значение. — Нет, эти преступники лишены права подавать апелляцию. Им даже УДО не светит. — УДО? — удивился герцог. — Условно Досрочное Освобождение. — Пояснила Оксана. — При этом, до конца срока, какой был присужден за правонарушение, такой человек обязан отмечаться у участкового, или его опять посадят. Да еще и сверху добавят. — Гуманно. — Усмехнулся Ирвин, примерив систему наказаний в королевстве. — Хотя, нерационально. Сидят и ничего не делают. Зря только кормят их, да людей выделяют на охрану. У нас таких быстро под магический вычислитель отправляют, а затем казнят. Если невиновен, отпустят. — Ну, у нас нет такого детектора лжи. — Оксана пожала плечами. — Да и такие кадры попадаются, что врут, что тот соловей поет. — Кадры? — Люди. — А почему кадры? — Ну, — Оксана задумалась, после чего пустилась в объяснения. — Слово, по сути, к самому человеку не имеет никакого отношения. Вот у вас есть сфера печати, так? — Да, есть. — Ирвин согласился, отчаянно желая поправить герцогиню там, где она разделяет «вас» и «нас». — У нас тоже есть такой аппарат. Называют его фотоаппарат. Я всех деталей не знаю, как оно работает, но в итоге можно запечатлеть определенный момент. Скажем вон то дерево. — Она указала рукой на красивое раскидистое дерево. Затем подняла руки вверх, создав из пальцев прямоугольную рамочку. — Все что попало внутрь этого прямоугольника, это и есть застывший кадр. В зависимости от яркости, экспрессии… эм, взрывной композиции, кадры никогда не повторяются. Что-то да будет отличаться. И говоря о человеке, «бываю такие кадры», это как сравнение между невообразимой застывшей картинки и всего человека в целом. Его поведение, подача себя на публику, взгляд, отношение с другими людьми, речь. Ирвин почти понял, о чем она говорит, но начинал осознавать, что ему становится страшно. Симптомы перевернутой личности, они отличаются. Когда они вернулись в замок, и прошла чистка, а герцог успокоил свою ярость, запросил лекарские списки болезней, связанных с заклинанием переворота. Кое-что не сходится. В списках, все известные случаи применения подобного рода магии, сводились к тому, что пострадавший имеет психическую нестабильность. Да, он выдумывает образ себя, нового и отличающегося от того, каким является на самом деле, но при этом может вести себя неадекватно, испытывать иррациональный страх, плакать или на пустом месте развивать огромный скандал. В общем становится максимально неуравновешенным. Оксения же, или как она заявляет, Оксана, после недели дружеского общения перестала бояться герцога. У нее не случилось ни одной истерики. Более того, все что она рассказывает, очень и очень тесно переплетается с тем, как она разговаривает, какими оборотами речи пользуется, и какие смысловые сравнения применяет. Много непонятных слов, о которых во всем королевстве никто и ничего не слышал, применяются ею в разговоре с герцогом, служанками, и редко вылетает в присутствии гостей. И тот мир, о котором она рассказывает, слишком живой, полноценный, самодостаточный. В нем есть все те же ниши развитого общества, как и здесь, в королевстве. Оксения маг, она магический архитектор, а не бард и не поэт с развитой фантазией. Никогда она не увлекалась сочинительством, и тем более ярким описанием того, что в этом мире не существует. Вот только слишком реально то, о чем она сейчас говорит. И Герцог, который с каждым разом все больше и больше узнает, страшится того, что все ею рассказанное — правда. А если да, то как долго она будет здесь? И когда вернется настоящая Оксения, куда денется Оксана? — Ну, у нас любят пиццу и жаренные куриные крылышки. — Оксана, не замечая того, какие эмоции иногда блуждают на лице герцога, рассказывала о том, что раньше ее окружало. — Или сходить на пристань и купить мороженное! Обожаю пломбир. Непосредственная, легкая, полная противоположность самой себе на уме Оксении, Оксана заставила расцвести цветы на сердце Ирвина. И цветам, без сомнений, нужна ежедневная доза ее присутствия. — О, я помню, как мы с классом ездили на поле, морковь выдирать. Это было незабываемым опытом. Под конец дня все чумазые, уставшие, зато довольные и с сияющими глазами. Ирвин потянулся к ней, сияющей глазами, осторожно и практически невесомо, коснулся губами ее губ. Что ни говори, а в каком бы ни была мире, женщина все равно остается женщиной. Герцог же огладил пальцем нижнюю губу, заглядывая в глаза, пытаясь понять: испугал или просто смутил? — Зачем это? — спросила она, впрочем, не делая попытки высвободиться. — Вы очень красивы, миледи Оксана. — Улыбнулся он, тыльной стороной ладони огладив ее щеку. — Очень соблазнительно соблазниться вашей красотой. Она не ожидала подобного, но, как оказалось, ничего против не имела. Мужчина перед ней был воином, уверенным в себе человеком, но при этом трепетно относящийся ко всем закидонам гостьи. По сути, ему бы кулаком по столу ударить, да сказать, что герцогиня врет, лишь бы от мужа сбежать. И будет прав, потому как, все именно так и выглядит. И благо у этого человека большое терпение, как и полагается рыцарю, сошедшему со страниц любовного романа, а иначе даже представить страшно, что могло бы быть.