Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы.

В Ландрсмите ясным солнечным днем в сопровождении охраны по центральной улице ехал король. Он направлялся на прогулку за город. Впереди, на гнедом коне, ехал начальник охраны его величества Марфус, позади, выстроившись в две колонны по пять всадников скакала остальная охрана. Все в серебряных доспехах со шлемами в виде головы льва. Сам король был одет в красное трико с синей туникой, поверх которой развевался шерстяной коричневый плащ. Проехав по центральной, вымощенной брусчаткой, улице до самых ворот, колонна пустила лошадей в галоп и покинула город, направившись на восток. Король мчался, все сильнее пришпоривая скакуна, чувствуя, как холодный осенний ветер развевает его волосы. Проехав поля, вскоре король с охраной въехал в лес. Тут Милату пришлось сбавить скорость, так как дорога стала уже, и можно было пораниться, зацепившись за корявые сучья деревьев, которые давно сбросили последнюю листву, ожидая наступления зимы. Съехав с тропы, король направил коня в глубокую лесную чащу. Ветки цеплялись и царапали руки в кровь, но он продолжал ехать. Коню становилось все труднее идти. В скором времени король спешился и, приказав охране дожидаться его на месте, направился вглубь леса один. Ломая ветки и отдирая от себя колючки, Милат наконец-то выбрался на небольшую поляну, где стоял человек в синим плаще, с наглухо закрывавшем его лицо капюшоном. Король направился к нему. Незнакомец, заметив приближающегося монарха, пошел навстречу. Они встретились в самом центре поляны. Незнакомец снял капюшон, и перед королем оказался седой старик. Его лицо, испещренное глубокими морщинами, с правой стороны от скулы до уголка губы рассекала розовая полоска шрама. Взгляд серых, глубоко посаженных глаз приветливо устремился на Милата. Поздоровавшись, оба неторопливым шагом, как бы прогуливаясь, направились на противоположную сторону поляны. — Сегодня чудесная погода, не правда ли? — заговорил незнакомец. — Да, на небе ни облачка. И, несмотря на глубокую осень, сегодня довольно тепло. Отличный повод прогуляться по лесу. Тут так хорошо и спокойно. — Не то что во дворце? — улыбнулся старик. — Во дворце мне, конечно, нравится, но природу я люблю не меньше. — Да, тут ты прав. Уединение с природой позволяет очистить мысли и ощутить полную свободу. Дышать полной грудью, — незнакомец остановился и посмотрел королю в глаза. — О природе можно говорить много красивых слов, но ведь ты не за этим позвал меня сюда, верно? — Ты прав, Юлий. Не за этим. — Я слушаю тебя. — Ты много лет верно служил моему отцу, — не сразу начал король. — Ты многое повидал. При тебе завоевывались земли и строились новые города. Мой отец всегда мог положиться на тебя в трудную минуту. Старик продолжал некоторое время идти молча, о чем-то думая. — Да, я долгое время был придворным магом и верно служил твоим предкам, Милат. Тебя я помню с младенчества. Когда ты был совсем маленьким, ты часто просил меня, чтобы я наколдовал тебе какую-нибудь зверушку, — старик улыбнулся. — Да, только отцу это почему-то не нравилось. — Для меня до сих пор остается загадкой, почему он был против этого. Однако я полагаю, мы встретились не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Раз ты захотел встретиться в лесу, тебе надо поговорить о чем-то серьезном, при этом ты не хочешь, чтобы нас видели посторонние люди, — подметил старик, а затем добавил. — Я все верно сказал? — Вернее и быть не может, — Милат кивнул. — Тогда начинай. Между тем путники прошли поляну до конца. Король остановился и прислонился спиной к дереву. Юлий последовал примеру Милата и, скрестив руки на груди, устремил серые глаза на короля. — Мне нужен твой мудрый совет, Юлий. Я не знаю, как правильно поступить. — Милат замолчал на секунду. — Я хочу поговорить о Верховном совете. Я считаю, что его нужно распустить. Вот только не знаю, стоит ли это делать или нет. — Я знал, что когда-нибудь подобные мысли появятся у короля, — задумчиво заговорил Юлий. — Это был всего лишь вопрос времени. — Мне не совсем ясно, что ты имеешь в виду. — Я помню, как твой отец создал этот совет. Я даже состоял в нем. И должен сказать тебе, что уже тогда в его состав входили далеко не самые светлые умы Фильнии. — Продолжай. — Твой отец был хорошим королем, но в людях он порой ошибался. Жаль, что его жизнь так рано оборвалась, — Юлий тяжело вздохнул. — Он создавал совет, чтобы умные, талантливые люди помогали ему править страной. Но, к сожалению, они быстро вошли во вкус, и король не успел заметить, как Верховный совет обрел силу. Этих людей поглотила жажда власти и, в скором времени, ни одно решение в стране не принималось без их участия. Я не раз пытался донести до твоего отца, что это опасно и недопустимо, но он не хотел меня слушать. Король считал, что советники отлично справляются, ведь они умело пускали ему пыль в глаза, — Юлий ненадолго замолчал. — И вот теперь, спустя десять лет после его смерти, ты приходишь ко мне за советом. Какая ирония жизни. — Значит, ты считаешь, что я приму правильное решение, если распущу совет? — Трудно быть королем и управлять такой большой страной как Фильния, — начал философствовать старик. — Путь правителя весьма тернист. Потому что он несет непосредственную ответственность перед своим народом. Любая ошибка может дорого ему обойтись. Всегда помни об этом. — Я уже давно пришел к выводу, что сам должен править страной, как это делали все мои предки, — твердо заявил Милат. В его голубых глазах загорелся огонек, не ускользнувший от старика. — Если ты считаешь такое решение правильным, значит поступай именно так. — Спасибо тебе, Юлий. Я услышал то, что хотел. Ты и впрямь очень мудр. Теперь я твердо уверен, что необходимо делать. Но мы заболтались. Мне пора ехать. — Как же, как же. Государственные дела откладывать нельзя, — улыбнулся старик. Король обнял на прощание Юлия и, повернувшись, направился в ту сторону леса, из которой вышел. Старик смотрел ему вслед, и в его голову почему-то закрались тревожные мысли. Непонятно по какой причине он чувствовал, что видит Милата в последний раз. Но вот монарх скрылся среди деревьев, и Юлий тоже решил удалиться с того места, где еще минуту назад разговаривал с королем. Он достал из-под плаща мех с водой. Открыл его и принялся выливать ее на землю. Когда образовалась небольшая лужа, Юлий достал кожаный мешочек, высыпал себе на ладонь немного блестящего порошка и бросил в лужу. Прочитав заклинание, он в неё прыгнул и тут же исчез. Милат вернулся во дворец в очень хорошем настроении и с разыгравшимся аппетитом. Обедал король в просторной столовой с мраморным полом и вырезанными в стенах колоннами. На полу лежал большой овальный ковер бордового цвета с золотым узором, на котором стоял дубовый стол с резными ножками. Милат уселся на мягкий, обитый бархатом стул и принялся за еду. Проглотив несколько кусков жареной свинины и осушив кубок вина, король вытер салфеткой рот, поднялся и довольный отправился в свой кабинет. Он представлял собой просторное, роскошно обставленное помещение. Первое, что бросалось в глаза – резной стол из красного дерева, на котором стояли два канделябра, с пятью разветвлениями в виде львиных пастей, из которых торчали свечи. По центру между ними находилась чернильница с гусиным пером. Справа от стола возле стены возвышался дубовый шкаф со стеклянными дверьми, на полках которого стояли толстые книги в коричневом переплете. Возле входной двери по-хозяйски расположился огромный камин, на котором красовались две небольшие мраморные статуи в виде нагих женщин. На противоположной стене от шкафа висел портрет в золотой раме, изображавший Милата на белом коне. На потолке висела огромная позолоченная люстра с подсвечниками в виде роз. Король сидел в кресле и читал. Смеркалось. В камине приятно потрескивал огонь. Гуно лежал у ног хозяина и дремал. Перевернув очередную страницу, Милат вдруг расхотел читать. Закрыв книгу, он стал обдумывать сегодняшний разговор с Юлием, о котором в течение половины дня старался не вспоминать. Старик поддержал его, и, как ему показалось, немного обрадовался, когда тот сказал, что хочет распустить Верховный совет. Это еще сильнее разожгло желание и стремление короля. Он был готов сделать это прямо сейчас, но решил отложить до утра. Милат наклонился и потрепал спящего пса за ухом, разбудив. Гуно посмотрел на хозяина сонным взглядом, затем поднялся и лизнул того в лицо. От этого король принялся чесать ему грудь, ласково при этом нахваливая. Пес, будто понимая слова Милата, сидел, гордо запрокинув голову и высунув язык. В дверь постучали. Монарх, не прекращая играться с собакой, разрешил войти. На пороге оказался Валмер и еще двое мужчин. Первый — высокий смуглый красавец с длинными черными волосами. Второй – низкий, упитанный, с небольшой бородкой и маленькими глазенками. — Что-то случилось, Валмер? — озадаченно спросил король. — Да, ваше величество, — с тревогой в голосе ответил тот. — Этот человек прибыл от Вагрела, — Валмер указал рукой на низкого мужчину. — А этот… — Я помощник наместника Фэйтона, ваше величество, — перебил говорившего длинноволосый, опустившись на правое колено перед королем и склонив голову. — Поднимитесь, — приказал король, но длинноволосый не смог пошевельнуться, словно врос в пол. — Поднимитесь же, прошу вас, — повторил Милат. Сделав усилие, и превозмогая боль в ноге, мужчина поднялся. — Как вас зовут? — Меня зовут Алан, ваше величество. — Так вы из крепости Пирс, я правильно понял? — Верно, ваше величество. — Ну что ж, в таком случае вас я выслушаю первым. — Ваше величество, крепость Пирс пала, — с какой-то грустью произнес Алан. От этих слов у Милата внутри что-то оборвалось, и он вдруг почувствовал небывалую доселе острую боль в груди. Его лицо постепенно стало вытягиваться в овал, а морщинки у глаз разгладились. Валмер, хоть уже и догадывался, что сейчас сообщат королю, все равно был поражен. Он раскрыл от удивления рот и посмотрел сначала на Алана, а затем остановил взгляд на короле. — Как это случилось?! — почти крикнул Милат, все еще не до конца придя в себя. — Я до сих пор не могу понять, ваше величество. Мы два дня стойко сдерживали врага, вновь и вновь опрокидывая братнийских солдат с наших стен. Но на вторую ночь произошло что-то неслыханное. Вражеская армия, во много раз превосходящая нас числом, внезапно ворвалась в крепость, и принялась крушить и убивать всех, кого только можно было. Мы были застигнуты врасплох, и к утру крепость пала, — Алан прекратил рассказ. Милат сидел с серьезным лицом, нервно постукивая пальцами по столу. — Где сейчас находится наместник Фэйтон? — Погиб в бою, — вздохнул Алан. Эти слова больно кольнули Милата. Он хорошо знал наместника и глубоко уважал его. — А как же вам удалось спастись? — Я был дважды ранен в бою. Я не сбежал, ваше величество, — поспешил пояснить Алан. — Меня и остальных уцелевших отпустили. — Что ж, король Бренер, видимо, не до конца растратил свое благородство, — ядовито заметил Милат. — Значит, братнийцы ворвались в крепость ночью? — Именно так, ваше величество. — Неужели часовые не подняли тревогу? — удивился Милат. — Нет, ваше величество. Ни один часовой не успел оповестить нас. Все проснулись от лязга оружия и криков солдат. — И все же я не могу понять, как братнийцы смогли ворваться в крепость? Неужели им кто-то открыл ворота? — Ваше величество, это исключено. Я готов поклясться жизнью, что ни один из защитников крепости не пошел бы на такое. Милат почувствовал резкую боль в голове, будто кто-то внутри черепа бил молотком. Он прикрыл глаза и вдруг понял, что ужасно устал. Какое-то бессилие вместе с этой резкой болью в голове накрыло его невидимой пеленой. — Ладно, ответьте, вы сразу же отправились, чтобы известить меня? — спросил он, открыв глаза. — Да, ваше величество, но по дороге я встретил войска, направлявшиеся к нам на помощь. Тогда я попросил солдат, чтобы они отвели меня к главному командиру. — К Вагрелу? — Да, ваше величество. Встретившись с ним, я все ему рассказал. — И что он сделал? — Поначалу хотел продолжить поход и выбить братнийцев из крепости. Но когда он узнал, что их там десятки тысяч, то передумал и направил к вам этого человека, — Алан указал на низкорослого мужчину, стоявшего все это время неподвижно и не проронившего ни слова, в ожидании приказа. — А как же тогда вы тут оказались? — удивился Милат. — Я попросил у господина Вагрела разрешение лично поехать к вам, чтобы рассказать все. — Что ж, с вами все более-менее ясно, — заключил король. — Теперь перейдем к вам, — он посмотрел на низкорослого. — Ваше величество, мне велено передать вам это, — в руках говорившего оказалось письмо. Развернув его, Милат принялся читать. «Ваше величество! С прискорбием сообщаю Вам, что крепость Пирс пала. Подробности вам сообщит молодой человек, которому удалось выбраться из крепости, сохранив при этом жизнь. Вверенные мне войска сейчас находятся на перепутье двух дорог. Одна ведет в город Батсония. Это большой и хорошо укрепленный город. Если враг двинется туда, то его жители смогут продержаться несколько дней до прихода подкрепления. Вторая дорога ведет в город Керсабор. Этот город более значительный со стратегической точки зрения, и, несмотря на то что в нем довольно сильный гарнизон, необходимо в первую очередь защитить его. Поэтому считаю крайне необходимым занять город Керсабор. Однако, Ваше величество может считать иначе, поэтому с нетерпением жду Вашего скорейшего ответа». Дочитав письмо, Милат свернул его и, взяв пергамент, написал всего несколько слов: «Ни в коем случае не допустите падения Керсабора». Затем в его голове мелькнула мысль о необходимости посоветоваться с членами совета, но король быстро ее прогнал, посчитав, что сам прекрасно справится без какой-либо помощи. В конце концов, он тут король! Лишь он несет ответственность перед своим народом. К тому же, все очевидно. Вагрел все сам прекрасно рассудил. — Господин Алан, вы ведь говорили, что вас дважды ранили, верно? — Именно так, ваше величество. — Я полагаю, ваши раны еще не успели зажить. Отправляйтесь в лазарет. Вы сами сможете добраться до него? — Да, ваше величество. — Спросите у кого-нибудь из слуг. Они вам обязательно объяснят дорогу. Как только поправитесь, возвращайтесь во дворец. Я определю вам дальнейшее место службы. — Для меня это огромная честь ваше величество, — Алан вновь опустился на колено, превозмогая жгучую боль в ноге. — Ступайте, — произнес Милат. Алан поднялся, и, прихрамывая на правую ногу, удалился из кабинета короля. Милат завернул письмо, скрепив его своей печатью. — Немедленно отправляйтесь к Вагрелу и вручите ему это, — король протянул пергамент гонцу. Тот низко поклонился и удалился. — Ваше величество, — заговорил Валмер. — Прикажете созвать совет? — Нет. В этом нет никакой необходимости. Я и без совета могу справиться. — Какие будут приказания? — Никаких. Можешь идти. Поздним вечером, когда весь город готовился ко сну, гонец Вагрела выехал из Ландрсмита. Он мчался во весь дух, стараясь как можно быстрее доставить господину королевское послание, от которого мог зависеть исход войны. Он даже не мог предполагать, что ровно через пятнадцать минут вслед за ним выехал всадник. Он тоже нещадно гнал лошадь, стараясь как можно быстрее догнать гонца.