Новый лучший... год

      Саске стоял на пороге собственного дома в несвойственной себе нерешительности. Он знал — его семья дома, но… Считают ли частью семьи его? Ждут ли? Наверняка не ждут. Он даже сомневался, стоит ли идея того. Нужно ли беспокоить Сакуру с Сарадой, рушить их планы? Потом все равно он вынужден будет уйти. Саске, впрочем, понимал, что если Сакура узнает, что, будучи в Конохе в такой день, он не навестил их, то сильно расстроится, поэтому не смел давать себе слабины. Вдох, решимость собирается внутри…       Стук.       Веселый смех внутри дома мгновенно стих. Тягуче скрипит дверь… — Са-саске-кун?! — пискнула Сакура, а ее лицо тут же покрылось румянцем. В своей манере она прикрывала рот ладонью и смотрела на него широко распахнутыми зелеными глазами. Словно не верила. — Это правда ты?! Ты как к нам? Ты надолго?! Ты… ты пришел отпраздновать с нами?!       Учиха тараторила, параллельно помогая ему раздеваться. Маленькая Сарада любопытно сверкала глазами, выглядывая из-за угла, а плюшевый сокол в ее руке крылом касался пола. Его подарок. Она его сохранила… — Мне нужно занести свиток из развалин к Наруто, — мерно оправдывался он, понимая, что далеко не это главная причина его здесь пребывания. Главные причины сейчас вьются вокруг него, радуясь. — Но этим я займусь завтра. Вы уже закончили приготовления к празднику?       Внезапно Саске поймал себя на мысли, что хотел бы заниматься этими приготовлениями со своей семьей. Как раньше, когда еще живы были его родители и брат. Хотя вряд ли осталось что-то существенное — на дворе уже вечер, канун. — Не совсем, — неловко рассмеялась Сакура, чуть краснея. — Еще не все блюда готовы… — И елка! — воскликнула Сарада, воинственно потрясая игрушкой. — Мама, елка! — И елка, — совсем сконфуженно подтвердила Сакура. Да уж, не подготовить праздничное дерево… Что Саске-кун о ней подумает? Что она ужасная домохозяйка? — Хорошо, — но Саске был отчасти рад, что так получилось. Обратившись к дочери, он сказал: — Тогда я помогу маме на кухне, а у тебя, Сарада, ответственное задание: наряди елку.       Как он успел заметить, само дерево у них уже стояло, и коробки с украшениями также были открыты, просто их никто не доставал. Сарада сейчас нарядит все, до чего дотянется, они с Сакурой побудут наедине. Им многое нужно сказать друг другу… А после они все вместе закончат с украшениями. — Зада…ние? — дочка чуть непонимающе склонила голову набок и нахмурилась. — Мы потом тоже пойдем наряжать елочку, — поспешила заверить ее Сакура, озвучивая то, о чем он умолчал. — А теперь беги, у вас с Тори много работы. — Я не подведу! — нечетко воскликнула Сарада, вытягиваясь в струнку, и убежала выполнять «задание». Саске покосился на жену с немым вопросом во взгляде. Это еще что? — Ах, это… — Сакура рассмеялась, начиная рассказывать историю о том, как их дочь насмотрелась на шиноби, получавших миссии от Наруто. И хотя Саске не было тогда рядом — Наруто и тот чаще виделся с его семьей, чем он — на сердце становилось теплее. Сакура все говорила и говорила, а Саске все слушал и слушал. Медленно готовились блюда… Новый год был близок.

***

      Снегопад набирал силу. Белые хлопья падали с хмурого неба непрерывно, серой стеной закрывая горизонт. Это был настоящий снежный шторм. Мадара, высоко задрав подбородок, вглядывался в бурю. Неприятно. Но не критично. До ближайшего селения он, как и предсказывал, добрался быстро, и легко выяснил основные моменты. С момента прошлого его воскрешения прошло уже почти десять лет. Между странами воцарился, как говорили пьяницы из паба, «мир». «Мир во всем мире» никогда не наступит, где-то да будет война, — это он уяснил на собственном опыте. Но обстановка сейчас приблизилась к этому понятию ближе, чем когда-либо. И причина, главный «герой», «спаситель» находился в Конохе.       Все пути ведут в Коноху, — ухмыльнулся он тогда, ощущая некоторую гордость за деревню, которую построил. Ему было необходимо отправиться туда, чтобы лучше во всем разобраться. К тому же, «идеальный мир» никогда не сотворить в одиночку, даже если слабаки, ему понадобится много пешек. И хотя бы несколько «ферзей». А сильнейшие ниндзя всегда урождались в его деревне.       На секунду сердце кольнуло. Самые сильные ниндзя рождались не просто в его деревне, а в его семье. Но как стало ясно еще во время прошлого воскрешения, с его кланом что-то случилось. Из Учиха на него напал один только мальчишка, Саске — его имя он запомнил, потому что он очень напоминал его брата. Саске, юнец, отвергший его предложение по объединению, да Обито, под конец предавший его, — вот все, кого он встретил. Против него сражался весь мир, и если он не увидел Учиха в рядах Альянса (а он ведь присматривался, выискивал), значит, их вовсе не было. Это не могло не огорчать. Когда-то клан отказался от него, но он от клана не отказывался: неизменно выбирал себе в союзники (в союзники, а не в пешки — будь Обито посговорчивей, не пришлось бы им так манипулировать) только Учиха. Предложил даже тому единственному парнишке из своего клана, которого встретил, присоединиться к нему… Только ему одному. Будто думал, что в этот раз клан пойдет за ним.       Размышляя обо всем этом, Мадара с каждым шагом становился ближе к своей цели. Огни Конохи маячили в далеке, а он все прислушивался к ощущениям. Кажется… Хм, кажется, тот мальчишка-Учиха еще жив. Стал сильнее, гораздо сильнее, но, главное, он здесь, а значит может доставить неприятностей. Мадара хмыкнул. Из всего вороха очагов чакры, что он ощущал, один лишь Саске представлял для него какой-то интерес. Его он и навестит первым.       Коноха изменилась. Старый Учиха (пусть его вновь воскресили в молодом теле, душа его прожила уже много лет) шел по улицам, стараясь не подавать виду, как его все удивляет. На него никто не обращал внимания, все суетились, бежали куда-то. Канун праздника. Удачное время, чтобы проникнуть в деревню, хотя, кажется, ее защита стала даже слабее, чем во время строительства. Мир стал более открыт.       Новый год — праздник семейный, поэтому, намереваясь заглянуть на огонек к последнему соклановцу, Мадара ощущал двойственные чувства. Это забавно, явиться на семейный праздник, будучи дальним родственником. Хотелось бы сказать, что он не чувствовал раздражения от того, что внутри что-то болезненно откликалось на мысль «Его семья его давно уже не ждет» (так сентиментально), но обманывать Мадара предпочитал других, не себя. Внутри что-то откликалось, и он раздражался, поскольку от этой слабости (как сильно его задело предательство клана) он никак не мог избавиться. — Ну, дорогой родственник, надеюсь, ты будешь рад, — Мадара ухмыльнулся и занес руку над дверью. Сухой, «деревянный» стук приятно отдается в ушах…       Дверь открывает ребенок.