Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь королева!

Его отец был мертв. Лорд Тайвин Ланнистер, повелитель Утеса Кастерли, самый могущественный человек в стране, Старый лев, чей один только взгляд и вид внушал священный ужас... Он был мертв. Пал жертвой проклятого Железнорожденного, который трусливо напал на того сзади, вонзил ему в глотку по самую рукоять кинжал и вот уже некогда могущественный лорд в один миг превратился в простой кусок мяса. Как так? Он не мог погибнуть столь унизительно! Неужели посланец ошибся? Но это были жалкие моления и надежды. Его отец определенно был мертв. Но Джейме, если честно, не знал, что хуже. Это или то, что его исключили из Королевской гвардии, смысла его существования, и теперь он был лордом Утеса Кастерли. Более того, он вдруг осознал, что не чувствует печали, он чувствовал лишь только облегчение. О, конечно, там тоже была боль, но удивительно, что преобладающая эмоция была не такой, какой должна была быть. Его отец был чудовищем, события Восстания доказали это, и поэтому Джейме едва ли будет оплакивать этого человека. Тело, маленькое, хрупкое тело, было покрыто красным знаменем Ланнистеров. Впрочем, было не ясно, красное оно было изначально или настолько пропитано кровью. Небольшие пальчики, которые еще пару недель назад сжимали его шею, когда они искали черного кота по всему замку, были видны из-под ткани. Они были непривычно бледны, несколько ноготочков не хватало, будто малышка напоследок что есть силы скребла по каменному полу… Рядом с ней было еще два свертка. Один принадлежавший нежной, но такой доброй принцессе, а второй был маленький… …такой маленький… Джейме с трудом избавился от ужасных воспоминаний и вернулся в настоящее. Настоящее, где он лишился белого плаща и был теперь верховным лордом Запада. Эта перспектива его ужасала. Ужасала настолько, что все, даже малейшее горе, тонуло и терялось на этом фоне, а тело пробивала неконтролируемая дрожь. Ведь какой из него лорд? Он не умел управлять замком или землями к ним прилагающимися, не умел управлять людьми, боги, он даже не знал с чего начать! Как ему теперь дальше жить? Все его ориентиры были сбиты, курс в жизни потерян. А Серсея?.. Пекло, когда он уходил с Робертом, она так кричала и проклинала его. Говорила ему не возвращаться. Будто это был его выбор уйти!.. «Ну она получила то, что хотела, — горько подумал Джейме. — Теперь я точно не скоро вернусь в Красный замок». Он мало что знал о любви, но тогда впервые подумал, что любовь вряд ли такова. А может, это и не любовь вовсе? Чем дольше он был вдали от нее, больше года, тем меньше он думал, что Серсея вообще когда-либо любила его. С глаз будто слетела пелена, и он стал яснее мыслить. Так уже было когда-то, когда он впервые оказался в Королевской гвардии, но война, убийство Эйериса, свадьба Серсеи и Роберта… все это быстро исчезло из его головы. Но сейчас все было иначе. Будто после новостей о том, что его гордый отец умер, и именно на его плечи упала ноша Хранителя Запада, Джейме наконец повзрослел и стал мыслить более здраво. Ах, жаль, что это не произошло раньше…

***

Путь до Винтерфелла был долгим и утомительным, а пейзаж вокруг — унылым и серым, отчего на душе становилось тоскливо. Однако Джейме неожиданно понял, что его это не беспокоит. Напротив, обстановка соответствовала его настроению и даже нравилась ему. Просторы Севера, зелень и прохладный воздух — все это было лучше, чем голые скалы и запах соли, которые окружали его на Железных островах. Хоть задница Вестероса, хоть передница. Прошло совсем немного времени с тех пор, как его жизнь навсегда изменилась, и он все еще пытался смириться с новой реальностью. Вероятно, ему следовало бы отправиться домой вместе с остальными солдатами и лордами Запада, ведь теперь он был их новым верховным лордом. Дома его ждали многочисленные родственники, которые, должно быть, были ошеломлены смертью отца. Но этот вечно пьяный дурак решил посетить Винтерфелл, и поэтому Джейме оказался здесь. Им предстояло пробыть в цитадели пару недель. Джейме с иронией думал, что Старк, увидев предпочтения короля в развлечениях и пирах, наверняка пожалеет о своем вежливом приглашении посетить свой родной дом. И даже те пару недель, которые Роберт планировал там провести, будут для бедного волка настоящим испытанием. Но ему не было жаль его, его больше собственные проблемы волновали. Джейме уже написал своему брату. Он рассказал ему о том, что произошло, и сообщил, что скоро вернется. Конечно, он мог бы вернуться очень быстро, но по какой-то причине ему хотелось отправиться в Винтерфелл. Его будто что-то звало вперед, обещая нечто такое, что навсегда изменит его жизнь. С холма открывался впечатляющий вид на древний и мощный замок Старков. Стены и башни выглядели старыми, но крепкими. Чтобы захватить этот замок, явно потребуется много удачи. Джейме обернулся и посмотрел на переднюю часть процессии. Он увидел, что Старк и король смеются над чем-то, не глядя вперед. Дураки. Пока длилось Восстание Грейджоя, Джейме наблюдал за поведением участников и задавался вопросом: было ли дело только в сестре Старка? Возможно, за этим скрывались иные мотивы Роберта. Ему не раз хотелось сказать им, чтобы они уже наконец поцеловались — настолько милыми и сладкими они были друг с другом. Наконец они вошли в главный двор крепости, где их уже ожидала целая толпа людей — от семьи Старка до слуг. Как только появился король, все они тут же упали ниц. …не все. Джейме прищурился и посмотрел в сторону одной из колон, где упрямо выпятив подбородок стояла маленькая фигурка. Единственная, кто не встал на колени перед королем, как это сделали все во дворе. Ее было плохо видно, ибо она стояла в тени, но он точно мог сказать, что она была девочкой. Мимоходом оглядевшись, он понял, что только он заметил этот странный знак протеста, а когда вернул внимание к юной бунтовщице, понял, что она уже испарилась. Может, конечно, то был не бунт. Просто глупая служанка, которая не знает манер и приличий, но интерес Джейме отчего-то был задет.

***

Он не хотел пировать. Не хотел пить и сидеть за столом знати. Джейме к этому не привык и не желал привыкать. К тому же, может, по отцу он и не особо горевал, но у дома Ланнистеров все еще было горе, и он, как новое лицо своего дома, должен носить, хотя бы для виду, траур, которые явно не сочетается со всем этим гомоном и реками эля внутри зала великой крепости Старков. Джейме вышел на улицу, оставляя позади пьяную толпу, и, сделав пару глубоких вздохов морозного воздуха, тяжело опустился на ступеньки, которые вели в чертог. Он прикрыл глаза и потер лицо ладонями. Еще не прошли его тридцатые именины, но Джейме вдруг почувствовал себя странно старым и уставшим. А ведь еще год назад был полон бравой смелости, плевал на всех, любил до безумия Серсею и хотел провести с ней бок о бок всю жизнь… Но вдруг все изменилось. И не в смерти отца было дело. Просто пару месяцев назад его вновь стали осаждать кошмары о конце предыдущего восстания, о его не сдержанном обещании принцу Рейегару, которому он клялся защищать его жену и детей, печальные глаза королевы Рейлы, ее крики из-за закрытых дверей, горящий Рикард Старк, и его задыхающийся сын… Все это внезапно вновь с куда большей силой, чем десять лет назад, стало его мучить, а месяц назад он просто однажды проснулся и ощутил себя как никогда жалким и никчемным. Его окутал в ту ночь буквально могильный холод, не имеющий отношения к холоду моря, где он был в тот момент, который до сих пор не отпускал его полностью. Он залег в его костях и морозил плоть. После этого Джейме не чувствовал себя больше Золотым львом, самым красивым рыцарем в королевстве, или великим фехтовальщиком, а скорее куском дерьма. Образ Серсеи вдруг окрасился гнилью, ее уста более не звали и не вызывали жажды, а ее тело не вызвало возбуждение как раньше, когда от одной только мысли о ее раздвинутых ногах, его член вставал по стойке смирно. В какой-то момент он даже подумал не стал ли он немощным, но в бордель, чтобы проверить, Джейме не ходил. У него все же была гордость, и опозориться он хотел меньше всего. Особенно теперь, когда он был верховным лордом Запада. Засмеют же. А ему хватало унижения и от звания, которое ему «даровали» другие «добрые» люди. Цареубийца. Его вечное клеймо и проклятие, от которых ему не избавиться никогда. Хотя бы потому что те немногие, кто мог по-настоящему простить его за убийство короля струпьев, были мертвы. Королева Рейла, принц Рейегар… только они могли дать истинное отпущение, но они давно были уже со своими предками. Тут его от мрачных и унылых дум отвлек звук ударов дерева о дерево. Будто кто-то пускает стрелы в мишень. Он сам луком владел весьма поверхностно, ибо меч ему был милее, но все же ему было интересно кто в такое время, поди уже середина ночи была, тренироваться решил. Не пьянчуги из чертогов уж точно. Только если на спор, дураков же здесь предостаточно. Но это оказались не стрелы, а кинжалы. Маленькие ножи, которые весьма ловко в мишень метала уже знакомая ему фигурка. Та самая девочка, которая не преклонила колени перед Робертом во дворе. Лица ее и сейчас не было видно, ибо она стояла вполоборота к нему, но он мог сказать точно, что ей было лет девять-десять, ее черные волосы были собраны в тугие косы, простые и незатейливые в отличие от причесок Серсеи, а кожа была светлой, как молоко. Но самое удивительно было в том, что полы ее простого серого платья были завязаны на бок, открывая ее ноги, облаченные в бриджи и высокие сапоги. Уж точно не девичье облачение. Издалека ее можно было бы даже принять за мальчишку из-за подобного вида. Бздынь! И вот уже очередной кинжал, присоединившись к еще трем уже воткнутым в яблоко мишени с поразительной точностью и меткостью. — Ловко, — невпечатленно сказал Джейме, прислонившись к колоне. — Но разве маленьким девочкам не следует уже спать? И избегать холодной стали, которая предназначается мужчинам, а? Девочка замерла с поднятой рукой для очередного броска, а потом медленно повернулась к нему. И у него тут же сперло дыхание. Глаза. Эти темные индиговые глаза. В своей жизни Джейме видел подобные очи лишь у одного человека. Принца Рейегара. Даже у королевы Рейлы, ее мужа-брата, принца Визериса, маленькой Рейнис и Эйегона, не было таких глаз. У них у всех были глаза разных оттенков лаванды и пурпура, но у принца Рейегара… Они были темно- фиолетовые, почти черные, меланхоличные и тлеющие, как угли на дне костра. И у этого ребенка были такие же. Но это невозможно! — А давно на стали стоит клеймо: «Лишь для мужчин»? — заявила девочка и сложила руки на еще только начинавшей расти груди. Хотя уже сейчас, когда на ее личико упал свет луны, и Джейме смог разглядеть ее черты: высокие скулы, молочная кожа, пухлые губы, изящный разлет бровей, было понятно, что она вырастет в настоящую красавицу. Может даже красивее его сестры. Как и все те, в чьих жилах течет кровь Валирии. — Фу, как грубо, — хрипловато ответил Джейме и сделал пару шагов вперед. — Тебя не учили, что лордам перечить не хорошо? За твою грубость я могу попросить лорда Старка даровать мне твой язык. Но девочка даже не испугалась. Ни его слов, ни того, что теперь он смотрел на нее с высоты своего роста, благодаря чему, ей пришлось задрать голову, ведь она сама только-только достигала ему живота. Девочка лишь закатила свои красивые глаза и буркнула то, что Джейме подозревал не предназначалось для его ушей. — Да счас. Джейме приподнял бровь. — Ты не боишься своего господина, девочка? — удивленно спросил он. Ему еще не попадались такие дерзкие дети, без грамма уважения в глазах и голосе. То, что он сам таким был, Джейме даже не подумал. — Он не мой господин, сир Золотая грива, — фыркнул несносный ребенок отвернувшись от него и, подойдя к мишени, начал вытаскивать ножи. — Он мой… отец. На последнем слове девочка немного запнулась, будто была не совсем уверена, что стоит это говорить, а Джейме тем временем задумчиво нахмурился. Он был хоть и не самый умный из Ланнистеров, но логические цепочки выстраивать мог. Да и что тут думать? У лорда Старка было только одно пятно на чести, которое могло носить на своем не по-северному красивом личике такие глаза. Его бастард. Который, как говорят, мог быть порождением красавицы Ашары Дейн, которая была фрейлиной принцессы Элии. Но Джейме видел Ашару и не раз. И он точно мог сказать, что ее глаза хоть и имели оттенок пурпура, но они и близко не были такими, как у этого ребенка. Да и когда бы Тихий волк мог лечь с Павшей звездой, кроме как на том проклятом турнире? Любой идиот, который мог считать от одного до десяти, понял бы, что сроки не сходятся. Только если эта девочка не ребенок Ашары… …и не Неда Старка. — Бастард Винтерфелла, — медленно промолвил он, замечая, как темные глаза ребенка на миг сузились, и девочка стала жутко похожа на королеву Рейлу в тот момент, когда та ругала принца Визериса, не желавшего есть овощи. — Кто твоя… — Джоанна Сноу, — жестко поправила его девочка. — Я может и бастард, но вы могли бы меня звать и по имени, не осуждая за то, над чем я не имела власти. Она подняла бровь и ядовито добавила:  — Я же вот вас не зову Цареубийцей едва вас увидела, сир Джейме. После чего бросила ножи в корзину, которая стояла на одном из столов во дворе, отчего сложенные на нем же деревянные мечи, еле слышно загремели. Она небрежно отряхнула руки и платье, после чего прошла мимо него довольно сильно ткнув его острым локотком в живот, будто они были в тесном коридоре, а не в свободном дворе. — И пошли бы уже и сами спать что ли. А то встали тут. Ни проехать, ни пройти бедным девочкам, которым давно уже пора в кроватку, — недовольно буркнула она, сверкнув в его сторону хмурым взглядом, и пошла прочь. Джейме изумленно моргнул, смотря вслед этому невыносимому ребенку, который носил имя его покойной матушки, и потер живот. Локоточки-то и впрямь острые. Как и язык. Желание узнать поближе этого маленького рычащего волчонка взревело в нем подобно пламени и, вернувшись в отведенные ему покои, Джейме всю ночь проворочался в постели, думая только о том, как бы его осуществить.