Рахат-лукум

      Весь кабинет был полон охов-вздохов, являвшихся результатами жары, которая появилась так внезапно после утренних четырёх градусов с ветром. Лично Степану было нормально — он, в отличие от многих учеников, приезжал в школу на машине, а поэтому имел возможность одеваться, чтобы не умереть от дневной температуры и солнца, непроникающего так сильно в кабинет только из-за жалюзи. А, ну ещё он сидел возле окна — открытого всего лишь на режим «проветривания», но всё же.       Одиннадцатый «Б» сидел на истории, которую, к счастью, тут сдают очень мало человек, а поэтому он мог просто дать выписать какие-то даты из параграфа, чтобы и они могли просто переписать их все, и он не напрягался.       Сейчас ведь было всего лишь полдевятого утра. Даже классный час, проведённый с его девятым, никак ему не помог проснуться. Поэтому теперь он занимался этим сам — сначала проверял соцсети, а потом новости — вот тут уж точно не до сна.       Где-то сбоку, в арке новых серо-коричневых дверей, он увидел какое-то движение, которое после переместилось и в класс: к нему подошла молодая учительница музыки.       Екатерина Олеговна всегда была довольно собрана, сдержана и серьёзна, но, учитывая её рост в сто пятьдесят сантиметров, хоть она и всячески пыталась увеличить его, почти каждый день приходя на высоких каблуках, выглядела она как маленькая чихуахуа, которую нарядили в какой-то костюм для выставки собак. Появилась она тут где-то на два года позже него, и с того момента периодически ходила к нему то за ключами от его кабинета, где стоял принтер, то за чем-то другим.       — У вас есть зарядка для телефона? — вообще-то друг к другу они, как и в принципе все учителя одной возрастной группы, могли обращаться на «ты», но сейчас, когда все ученики якобы ничего не слышали и были заняты работой, они были вынуждены перейти на формальности.       И в целом во время школы и всяких сплачивающих мероприятий они общались настолько нормально, что в принципе уточнять для какого телефона она была нужна даже и не требовалось, потому что она и до этого время от времени могла забывать свою дома, а искать такую же у кого-то ещё ей видимо не хотелось.       Сейчас он мог бы сразу достать её из своей сумки, где он носил ноутбук, но маленькая проблема была в том, что он оставил зарядку в машине, где с утра заряжал телефон.       — Я её оставил в машине, можем сходить на перемене за ней, — учительница растянула губы как-то между выражением отвращения и улыбкой в низкобюджетных играх с некачественной графикой, которые претендуют на что-то повыше, кивнула и ушла.       Вообще-то, выходить из школы во время уроков нельзя. Нельзя выходить ни ученикам, ни учителям, если это уж не какие-то очень обязательные дела. Что те, что другие, конечно, успешно ходили до магазинов и собственных машин, благо это всё находилось в пределах десятиминутной ходьбы, и администрация школы не особо замечала это, хотя и могла что-то сказать, если бы явно увидела что-то говорящее о посещении близкого «Красного & Белого».       Поэтому ходить нужно было на уроках, когда даже сама администрация была занята. А сейчас до его машины мог сходить только Гера, наверняка сидящий где-то на первом этаже.       Степан       Гер, у тебя же окно?       Герман       Ага       Степан       Просьба есть       Герман       Для тебя что угодно       Но Стёпу, если уж на то пошло, волновало не то, что кто-то может увидеть их прогулку, а тот факт, что он знал, что вчера происходило в той машине, а ещё помнил о последствиях, которые остались там.       Степан       Екатерина Олеговна попросила у меня зарядку       Она в машине       Я сказал на перемене сходим       А ты сам помнишь что там было вчера       Герман       Такое не забывается       Степан       А я там где то ещё презерватив оставил       Герман       Ладно       Сейчас приду       А ещё, помимо презерватива, Стёпа помнил то, что этому предшествовало: и Геру, и поцелуи, и его стоны, и руки, находящиеся где-то на бёдрах. Вспоминать это было приятно, тепло от осознания, что вот такая близость у него с кем-то в жизни появилась.       Вроде бы ничего — ну презерватив и презерватив, мало ли, взрослый уже человек, отношения возникли. Но с другой стороны… Для всех он был один, без девушек и других обременяющих факторов. И такое положение его абсолютно устраивало: пусть он лучше будет странным тридцатилетним одиночкой, чем будет подвержен излишнему интересу в сторону его несуществующей спутницы жизни.       Иначе от якобы «девушки» и до Германа было недалеко.

***

      Через некоторое время на экране телефона высветился звонок от Ковалевского, подписанного просто и сухо «Герман Школа Физрук». Ключи от своей машины он, зачем-то, всё время оставлял ему, поэтому ему даже не пришлось заходить за ними. Около пяти минут он спокойно пытался что-то искать в сопровождении голоса Степана, который говорил ему посмотреть то под сидениями, то в подстаканнике, пока эта несчастная причина беспокойства не была найдена. Потом последовал шутливый ответ на благодарность, а также обещание всё непременно выкинуть.       Скоро Гера, сперва выглянув из-за дверного косяка, зашёл в кабинет с ещё окончившимся уроком. Он протянул Стёпе ключи и, как бы убирая что-то со щеки, улыбнулся ему.       И смотря на него, в обновлённой из-за тёплой погоды чёрной джинсовой куртке, уже привычных чёрных штанах с двумя белыми полосками и каким-то особенным выражением лица в честь наступления весны, он не мог ему не ответить.

***

      На перемене же Степан и Екатерина Олеговна, как длинная и короткая спички, дошли до его машины за зарядкой, где уже ничего не могло сказать о Германе, который сегодня вечером непременно поедет с ним домой.