дыши

      [и днём и ночью лишь она передо мной

и не Мадонне я молюсь, а ей одной]

‘belle’

      Дуло железного увесистого револьвера направлено прямо в лоб. Холод металла обжигает горячую кожу.              Она с обожанием смотрит на своего палача, который уже готов спустить курок.              Всего один патрон во вращающемся барабане. По теории вероятности шансы выжить велики — 5/6, или же 83,3%. Стандартное правило «русской рулетки» при наличии шестизарядного револьвера.              Палец непоколебимо опускается на спусковой крючок. Привычное действие, повторяющееся один раз каждые восемь месяцев. И исход всегда один.       Она остаётся жива.               Такая жестокая сказка под названием «Жизнь». Мы одни во Вселенной, и уже давно потеряли своё небо.       Следы позора остаются, как и закон притяжения.       Притяжения пустоты.              С каждым новым вздохом внутри нас рождается собственная Вселенная.       Холодная без планет.       Тихая без людей.              — Задержи дыхание.              Мина перестаёт дышать. Она в предвкушении.       Интересно, в этот раз снова повезёт?              Адреналин в крови зашкаливает, он просачивается сквозь пелену чёрных глаз.       Мина мысленно взывает к небесам.       Ave Maria.              Нет.       Она взывает к Сане. К своему спасителю. Своему пророку. Своему палачу.              Жёлтый тусклый свет в комнате неприятно режет глаза. Мина хочет прищуриться, но не может.       Не может не смотреть на своё Божество.              Если сегодня последняя игра, она хочет уйти, унеся в душе блеск любимых шоколадных глаз.              На лице Саны нет эмоций. Она, словно каменное изваяние античных скульпторов, смотрит на Мину. Кажется, что безразлично. Но взгляд говорит об обратном.              Сана взывает ко всем высшим силам, чтобы на этот раз снова повезло. Она не боится стать убийцей.       Она боится навсегда потерять свою страдалицу.              Вместе их удерживает только гравитация. Полувлюблённые орбиты нашли точки соприкосновения.              Сана не хочет быть Вселенной без любви.       Мина не хочет быть Вселенной без Саны.              — Gomenasai, — шепчет Сана, — Прости меня, — повторяет она снова.              Будто, в словах остался хоть какой-то смысл.       Смехотворная пародия невинного самообмана.              Палец Саны на спусковом крючке становится каменным. Кажется, ещё немного и он сломается.              Мина улыбается. Так нежно и влюблённо.       Она ждёт.       Ждёт этого прекрасного чувства свободы.       Ждёт судьбоносного решения.              И Сана делает движение.       Щелчок.              И ничего.              — Дыши.              Револьвер падает на пол с глухим стуком. Сана бросается на шею Мины, опутывая её словно терновый ошейник. Прижимает её к себе так сильно, что Мине снова нечем дышать, хотя у неё сильные лёгкие. Она жадно хватает ртом воздух, обнимая свою спасительницу.              Адреналин бьёт по венам, увеличивая уровень других жизненно необходимых человеку гормонов.       И Мина снова чувствует себя живой.              Она жива только рядом с Саной.       Сана — и есть её жизнь.       Её религия.              Всё равно что провести по золоту мелом, сдуть все частички, и ничего не останется.       Никогда ничего не остаётся.              Сана не мел в золотой жизни Мины.       Она — несмываемая водостойкая краска. Настолько въелась в самое сердце, никакой растворитель с этим не справится.              Тела горят от пережитой внутренней борьбы с человеческой нравственностью и глухонемым бездарным экспериментом.       Разгорается пожар искушений, и, собственно, понятно, чем всё всегда заканчивается.              Разговоры сменяют дикие танцы в кровати. Двери самообладания сорваны с петель. Всё равно что бежать босиком по стеклу, за пределами которого нет жизни.              От умелых движений Саны на небе Мины загораются сотни звёзд, похожих на алмазы своей безупречной огранкой, переливающихся всеми известными цветами.              — Дыши, — шепчет Сана, обжигая ухо Мины горячим дыханием, покусывая мочку уха, — Дыши вместе со мной.              И Мина жадно вдыхает носом атмосферный воздух, наполненный смесью газов.              Дышит озоном. Таким приятным летним озоном после дождя.       Дышит кислородом, от которого зависит судьба всего живого на этой маленькой незначительной планете.       Дышит углекислым газом. Он вреден и опасен, как и многое в нашем мире. Но это не значит, что он не достоин находиться возле нас.       Дышит благородным газом — аргоном. За него немного обидно — он мало кому известен, но не менее важен.              Сана никогда не задаёт вопросов. Потому что никогда не получает на них ответов.       А Мина несёт бред, убеждая, что по теории сотен сторон света — их не существует вовсе. Никого не существует. Только воздух.              Сана иногда думает, что Мина сумасшедшая. Настоящая чокнутая.       Может, так и есть.       Или Мина настолько умна, что её не понимает весь мир вокруг.              Кроме Саны, которая медленно затягивается крепкой никотиновой отравой, последствия которой выдыхает в лицо Мины. А она и не против.       Если, делить с Саной один воздух на двоих, значит вдыхать оксид и диоксид углерода, вперемешку с аммонием, цианистым водородом и ацетоном, то Мина не против.              Ей нравится запах сигаретного дыма. Особенно, смешанного с духами Саны. Особенно, когда Сана заваливает Мину на кровать после их «игры» и нежно, со смелым напором соединяет их губы.              Чувствуется какой-то иной уровень. Гремучая взрывная смесь, понятная лишь немногим.       А всем вникать и не обязательно. Это только для посвящённых. Для избранных самим Дьяволом.              Набор букв, соединенных в слова, рождающих предложения. Бессмысленные связки и нелогичные вставки. Есть во всём этом особый шарм и обаяние.              Как и в отношениях Саны и Мины. Их можно не понимать и не принимать, но разглядеть глубокую связь, переросшую в жгучую привязанность.              Мина готова возглавлять культ, центром которого является Сана. Она чувствует себя благословлённой, когда Сана касается каждой чувствительной клеточки её тела.       Когда Сана оставляет метки на белоснежной коже, которые остаются выгравированными на её душе.              А Сана знает каждую слабость Мины, не подозревая, что сама является центральной фигурой в возведённом храме, имя которому Любовь.       Знает, как Мина будет извиваться от желания, когда Сана осыпает поцелуями её мраморную грудь, словно лепестки роз, развеянные по ветру.              Сана не из тех, кто торопит события. Она медленно растягивает каждое соприкосновение горячих тел. Любит ощущение пульсации на губах, когда дотрагивается до тонкой шеи.              Как скульптор, Сана лепит из Мины изваяние чистой невинной красоты, когда горячими ладонями исследует её тело. Пожирает глазами каждую грязную эмоцию на кукольном фарфоровом лице.              А Мина вся для Саны. Она давно уже себе неподвластная. Особенно, когда тонкие пальцы проводят по приоткрытым губам. Мина знает, как пошло это выглядит, но такая уж Сана.       Развратная.       Её душа помечена чёрным цветом, окрашивающим её зачаровывающие глаза, когда она смотрит, как Мина бесстыдно посасывает кончики её пальцев.              Громкие мокрые поцелуи глубже самой бесконечной пропасти на Земле. Языки сплетаются в страстном танго, и каждая знает, у кого какая роль в каждом акте, который длится часами.       Одно целое. Один мир. Одна необъятная Вселенная.              Мина — чистый невинный ангел превращается в похотливого страстного демона рядом со своим покровителем.              Воздуха не хватает, но сил оторваться друг от друга не хватает ещё больше. Томные вздохи и молящие поскуливания заполняют собой всё пространство, не оставляя места для праведных мыслей.              Маленькие острые комочки на холмистых полушариях врезаются друг в друга, покрываясь мурашками от игры пальцами на них.       Сана хороший музыкант, а Мина её идеальный инструмент.              Сана жадно заглатывает наживу своими неустанными губами, и грубо втягивает, заставляя Мину цепляться за её волосы, будто это единственный способ спастись и выжить в страстной игре, в которой Мина всегда проигрывает.              Сана не контролирует свои руки, когда они касаются округлых дрожащих бёдер и нежных ягодиц. Сана встаёт на колени, но Мина всегда протестует. Божество не должно опускаться так низменно перед обычным человеком.       Но Сана не слышит. И не слушает.              Практически все органы чувств отключаются, когда она ощущает жар от пульсирующей плоти своей последовательницы. Целуя внутреннюю часть нежной влажной кожи, возвращается обоняние, позволяющее вдохнуть сладкий аромат истинного возбуждения.              Туман окутывает сознание, когда Сана ощущает блаженный вкус любви на кончике своего языка. Она старается быть нежной, но гибкое тело Мины подаёт сигналы, молящие о большей близости и единении.              Сана сразу же приступает к основному блюду, смакуя его, перекатывая во рту влажным языком, предварительно отодвинув складки горящей плоти. Пальцы вырисовывают изящные узоры, словно касаются нежных лепестков на распустившемся цветке. Утопают в вязкой жидкости, глубоко проникая в самый центр. Растягивают эластичные стенки, погружаясь на дно начала всего человечества.              Сана осторожно надавливает на низ живота, как на педаль газа, плавно набирая скорость. Мина больше не существует в этом мире.       Она была права.       Теперь — Мина просто воздух. Ничто.              Она рассыпается на миллиард мельчайших частиц — атомов, которые становятся частью космического пространства, когда Сана разгоняется до предела, унося Мину в иной эфемерный мир.       А Мине всё равно куда лететь. Главное, что рядом всегда будет Сана.              После такого путешествия в миры, созданные вне времени и пространства, Мина не слушает то, что говорит ей Сана. Она с собачьей верностью смотрит на свою упавшую звезду, которая светит ярче Солнца.       Есть риск ослепнуть, но Мине это не грозит. Она уже давно потеряла способность видеть, как только повстречала Сану.              Это тоже самое, что слушать оперу на чуждом тебе языке. Ты вслушиваешься в прекрасные голоса. Всматриваешься в красивые лица. Но смысла слов не понимаешь. А читать субтитры на экране сбоку ты не хочешь. Потому что тогда придётся отвлечься от шедеврального действия, разворачивающегося на сцене.              В одно мгновенье жизнь Мины лишилась всех красок. Мнимый интерес к жизни, навязанный стадным обществом, угасал, как и огонёк в тёмных бездонных глазах.              До встречи с Саной.       Которая чуть не сбила Мину на машине.              Мина задумалась о бренном существовании и ничтожности бытия, переходя дорогу. Она не заметила машину, летящую на неё. Благо, Сана отреагировала быстро.              Визг тормозов выхватил Мину из собственных мыслей. Перед глазами пронеслась целая жизнь, когда она испуганно смотрела на свет фар, приближающегося автомобиля. Мина застыла на месте, пребывая в состоянии шока.              Машина остановилась в паре сантиметров от её куртки. Сана не на шутку перепугалась, выскочив из салона, принявшись осматривать девушку.              — Дыши, слышишь! Только дыши, — тараторила Сана, успокаивая то ли себя, то ли Мину.       — Спасибо, — тихо ответила Мина, а потом добавила, когда Сана непонимающе взглянула на неё, — Ты вернула мне интерес к жизни.              Так и было. Уровень жизненно важных гормонов подскочил. Адреналин возглавлял управление всеми центральными отделами мозга.              Мина смотрела на Сану с восхищением. Её облик подсвечивали фары от машины.       Мине показалось, что Сана светится, как настоящее Божество, ангел, посланный к ней с небес, чтобы вытащить из пучины тоски и печали.              И Сана прекрасно справляется с этим вот уже восемь месяцев. Она знает, что Мина восхваляет её. Верит всему, что говорит Сана. Живёт только одной Саной.              Револьвер с одним патроном лишь способ удержания интереса Мины к этому миру. Способ, чтобы Мина как можно дольше оставалась с Саной. Терпела всю её наглую ложь и выходки.              Сана знала — Мина никогда от неё не уйдёт. Будет и дальше молиться на свою собственную Деву Марию, подарившую ей новую жизнь, поддерживающую её до сих пор.       Сана больше нигде не найдёт такую покорную, верную и любящую Мину.              Сана сама предложила эту «игру» раз в месяц, убедив Мину, что так, уровень её гормонов будет подскакивать. Сана выдумала, что Мина страдает неспособностью к самостоятельному проявлению эмоций, если её не вздёргивать каждый раз.              А Мина не понимала, что до встречи с Саной страдала затяжной депрессией, печаль от которой лишала её сна, заставляя Мину плакать на разных языках каждую ночь.              И сейчас Мина не понимает, что страдает эмоциональной зависимостью и сильной привязанностью с сотворением собственного кумира.       Идола.       Который сам страдает комплексом Бога.              Мина думает, что они с Саной похожи. Совершенно одинаковы. Ведь все их мысли схожи.       И, нет. Мина не допустит мысли о том, что всё это навязано Саной. Что Сана манипулирует ей.              Сана научилась прокручивать барабан так, чтобы пуля никогда не вставала на нужное место. Понадобился месяц каждодневных тренировок в тайне от Мины.       Настоящая опасность была лишь в самый первый раз. Тогда просто повезло.              В барабане только один патрон. Если бы он достался Мине, Сана осталась бы ни с чем. Второй пули для неё не предусмотрено.              А жить без Мины она уже не сможет.