лишь его солнце.

феликс молча зашторивает окна и глубоко вздыхает. без чана дома невыносимо, тревожно и совсем неспокойно. он в который раз задерживается на работе, а ликс места найти себе не может. год и три месяца. время не щадило никого. чан и феликс сыграли тихую свадьбу и пригласили лишь хенджина и ещё пару близких людей со стороны феликса. они жили вместе уже почти год, и до сих пор ликсу казалось, что у них все хорошо. кристофер перестал пить, наконец сходил к психологу, и его отношение ко всему начало меняться. ликс был очень рад за него, ведь для него чан был самым дорогим человеком. но... феликс берет телефон и набирает номер, который недоступен целый вечер. волнение переходит все границы, и он уже думает поехать к чану на работу, но вдруг видит надпись "любимый" на экране и судорожно прикладывает трубку к уху. — чан, боже... ты почему недоступен весь вечер? я очень переживал, — ликс прикусил губу, слушая хрипловатый от сигарет голос на другом конце провода. — я был занят, ликси, уже еду домой. извини, я не хотел, чтобы ты волновался, — голос чана был слишком уставшим, и феликс напрягся. — опять завал на работе? — чан лишь угукнул в ответ и попрощался, говоря, что скоро приедет. сказать, что задержки на работе стали обычным явлением - значит сказать ничего. феликс понимал, что он старается ради их благополучия, но иногда все выходило за рамки. чан всё чаще отказывался от еды, казался каким-то отстраненным и много курил. да, определённо проблемы с алкоголем закончились, но, казалось бы, только начавшая налаживаться жизнь, снова стала страшной и неизвестной. ликс боялся, что чан вернётся к тому состоянию, с которого все началось. он переживал, даже слишком, но не знал, как подступиться к нему, что сказать и как правильно поступить. кристофер лишь постоянно говорил, что устал. тем не менее чан приехал через полчаса в достаточно хорошем настроении и встретил феликса небольшим букетом его любимых лилий. ликс сразу забыл о своих переживаниях и с благодарностью принял цветы, но больше он был рад тому, что тот наконец дома. он с порога потянул чана в поцелуй, помогая снять ему верхнюю одежду. кристофер скинул обувь и повёл ликса в спальню, сажая на кровать. — ты настолько соскучился по мне? — прошептал чан в губы и улыбнулся. феликс не ответил, лишь поцеловал шею, расстегивая рубашку. — ликси, мне бы в душ сходить, — чан хрипло рассмеялся, увидев, как ликс стягивал с него брюки. тот наконец поднял голову. — тогда пошли вместе. через несколько минут чан уже залез под горячую воду, чувствуя, как феликс сзади трогает его бедра. душ расслаблял и снимал напряжение, а ликс возбуждал лишь тем, что знал все слабые места кристофера наизусть. он ласкал его член одной рукой, посасывая мочку, а чан ловил себя на мысли, что слишком привык. привык к феликсу, который скучает, привык к тому, что они занимаются сексом по несколько раз в неделю и наконец привык к тому, что в остальное время работает. даже спустя год брака чану феликс напоминал чанбина, и от этого ощущения он никак не мог избавиться. это плотно засело в голове, мешало спать по ночам и продуктивно работать. чан постарался вытряхнуть лишние мысли из головы и резко повернул феликса лицом к стенке, заставляя упереться в неё руками. — ликс, ты всегда такой милый. даже когда стоишь вот так, — чан аккуратно вставил в ликса два пальца, выбивая из него нетерпеливый стон. растяжка не была долгой, и кристофер вскоре уже медленно толкался в феликса. тот лишь поддавался ему, постанывая в такт толчкам. — теперь я хочу... чан, ах... отпусти меня... — кристофер не послушал и продолжил наращивать темп, заставляя ликса прогнуться в спине от удовольствия. через пару толчков чан вытащил член и кончил ликсу на поясницу, довольно улыбаясь. феликс содрогнулся всем телом и тоже излился. он повернулся к чану, медленно целуя его и поглаживая грудь. кристофер отстранился лишь через минуту и вновь улыбнулся. — давай выходить. феликс вылез первым, чан выключил воду и заботливо обмотал его полотенцем. ликс вышел из ванной, чтобы не занимать место, и пошёл одеваться. сам чан лишь промокнул тело на скорую руку и взял полотенце, начиная подсушивать им волосы. кристофер вышел из ванной голым, рассчитывая на соответствующую реакцию ликса. когда чан показался в дверном проёме, феликс лишь мельком проскользнул взглядом по его телу и улыбнулся, подходя сзади. — замёрзнешь же, одевайся, — после он коснулся уха губами и зашептал, — я хочу тебя каждую минуту, бери меня в любой момент, но сейчас давай просто поужинаем. я приготовил твоё любимое мясо. кристофер чуть нахмурился, но после улыбнулся и чмокнул феликса в нос, хватая футболку с кровати. *** чан собирался молча, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить ликса, мирно посапывающего под тёплым одеялом. ночь укрывала небо. фары мотоцикла пробивали лишь малую часть темноты, но этого было достаточно, чтобы увидеть дорогу. кристофер давил на педаль, выжимая из любимого байка все, что у него было. наверное, также он поступал со всеми людьми в его жизни. хенджин, феликс и... глаза намокли, но сейчас он не мог заплакать, он гнал, на спидометре опасно светилась цифра 200, но чан не обращал на это ни малейшего внимания. кладбище встретило его вечной тишиной и пустотой. наверное, приезжать сюда ночью было не лучшей идеей, но сейчас это последнее, что волновало чана. он шёл мимо огромного количества могил, под которыми лежали когда-то живые и счастливые люди. это осознание не расстраивало, теперь уже нет. чан остановился и посмотрел на надгробие. — ну привет, джисон, — сказал чан и улыбнулся. он присел на скамеечку и устремил взгляд куда-то в небо. звезды сегодня были особенно яркие, что даже немного удивляло. кристофер перевёл взгляд на фотографию джисона. — хенджин до сих пор ухаживает за твоей могилой, да? — с этими словами чан взглянул на цветы, судя по всему, положенные не так давно, — я рад, что у тебя все хорошо. надеюсь, твоя душа упокоилась как следует, а то ты иногда появляешься в моих кошмарах. снова насилуешь меня, прямо как в тот день. ты счастлив? я очень надеюсь, что да. думаю, ты ушёл в иной мир с улыбкой, ты наверняка знал, что умрёшь. ведь так, джисон? вороны закаркали и улетели с деревьев, рассеивая нагнетающую тишину. чан вздохнул и встал, принимаясь ходить туда-сюда. — я не верю в богов или демонов, рай или ад, но я уверен, что в небытии тебе было бы самое хорошее место, — кристофер продолжал, иногда поглядывая на могилу. фотография джисона все также смотрела на него, будто бы живая. — о мёртвых либо хорошо, либо никак, верно? вот я и не говорю о тебе плохо, хоть и считаю это всё бредом. хорошо тебе здесь. тут всегда так тихо и спокойно, что даже мне иногда хочется просидеть тут целый день. чан рассмеялся, а в его глазах мелькнуло что-то такое, чего он никогда не показывал на людях. безумие. — тебе наверняка здесь прекрасно, да, джисон? думаю, ты очень хорошо устроился. не знаю почему, но я даже завидую, что не оказался в тот день на твоём месте. лучше бы я умер тогда, не испытывал бы всего того, что испытал после твоей смерти. это ты виноват, джисон, только ты. ты сломал меня, а починить не смог. просто не успел или тебе не хотелось? шум листьев заглушил последние слова, и чан снова рассмеялся. на этот раз смех звучал намного дольше и будто бы переходил в крик. — я не буду жалеть тебя и говорить, что ты был хорошим. ты был, в том то и дело, что был. теперь тебя нет, ты ничто, джисон, ты полная пустота. твой дух, наверняка, сейчас где-то рядом со мной, я чувствую это. и знаешь, джисон, мне приятно, что ты разделил со мной эту ночь. как в тот день, когда ты трахал меня, затыкал рот и привязывал руки к кровати, чтобы я не вырвался. ты наслаждался, ты хотел выебать меня как дешёвую шлюху, растрахать мне жопу, чтобы потом просто кинуть и посмеяться. да, джисон, да?! чан переходил на крик, но кругом было тихо. лишь ветер изредка трепал красные волосы, заглушая мысли и лишние звуки. чан вдруг снова рассмеялся и отвернулся от могилы. — да, ты навсегда останешься в моей памяти куском говна, никчёмным, слабым человеком, который не мог приручить даже пьяного в стельку меня. а ведь я и впрямь набухался в тот вечер, джисон, я был в стельку, понимаешь? чан быстрым шагом ушёл от могилы, глотая слезы. это было последним криком в пустоту, ведь всю жизнь его никто не слушал. а может быть, просто не хотел.