Амбиции приводят к браку

      Джонатан честно пытался сделать для Аманды хоть что-то, но, к сожалению, фантазии его хватало только на бесконечные финансовые вложения. Аманда, конечно, с благодарностью принимала все его подарки, но благодарность эта была очень сдержанной и даже несколько прохладной. Джонатана такая реакция Аманды расстраивала, но в то же время он понимал, чем это вызвано. Он спас её брата от верной смерти, он извинялся перед ней тысячу раз, но всё это не заставило Аманду искренне влюбиться — так почему подарки должны хоть что-то изменить?       Волновало Джонатана не только это. Случилось то, о чём предупреждал его Михаэль. Джонатану вновь безумно захотелось тех ощущений, которые едва ли могла подарить ему Аманда. По крайней мере, без дополнительных приспособлений точно не могла.       Казалось бы — всегда можно позвонить тому же Михаэлю или же найти какого-нибудь другого любовника «на разок» и закрыть потребность, но нет. Сама мысль об измене была Джонатану омерзительна. Он прекрасно понимал, что Аманда, даже если и узнает, скорее всего отнесётся к этому спокойно — сама ведь сказала, что не испытывает в Джонатану глубоких чувств, так зачем тогда переживать? Так, пообижается для проформы, да и забудет. Но Джонатан просто не мог представить себя в чужих объятиях.       Можно, конечно, попробовать предложить Аманде практику, которая позволит воплотить Джонатану его фантазии, но он не знал, как это сделать. Всё-таки их с Амандой секс был максимально стандартным, ни он, ни она никогда не предлагали даже самых невинных экспериментов, а то, что хотел предложить Джонатан, было далеко не невинным. Конечно, Аманда знала о том, что Джонатан предпочитает мужчин, но едва ли она могла предположить, что он предложит ей мужскую роль. Всё-таки Аманда гетеросексуальна, а значит — хочет видеть рядом с собой мужчину, который ведёт себя, как мужчина. Не отвратит ли её такая просьба?       Какое-то время Джонатан пытался игнорировать захватившее его желание, Но с каждым днём оно становилось всё более нестерпимо. Он всё чаще думал о том, чтобы всё-таки попытать удачи с Амандой и открыться перед ней — и будь, что будет. Но вопрос — как поговорить об этом с Амандой так, чтобы не было нестерпимо неловко и стыдно? Ну как, как можно предложить такое?       В результате, случилось всё само собой. Во время секса, на пике страсти, Джонатан горячо прошептал на ухо Аманде своё желание. В тот момент она не обратила на это внимание — была слишком занята. Но позже, лёжа рядом с Джонатоном в кровати, отдышавшись и придя в себя, Аманда всё-таки спросила:       — Погоди-ка… Ты хочешь чтобы я сделала с тобой что?       Джонатан зарделся и, заикаясь, объяснил:       — Ну, ты ведь знала о моих предпочтениях… То, что я влюблён в тебя, никак не мешает мне хотеть мужчину… физически… Изменять я тебе не хочу, я хочу, чтобы это сделала ты! Тем более, что в современном мире это возможно. Поверь, я могу себе позволить даже самую дорогую игрушку — это никоим образом не ударит по бюджету. Вопрос лишь в том, согласишься ли ты на этот эксперимент.       Аманда задумалась. С одной стороны, ей очень льстило, что Джонатан вместо того, чтобы пойти утолять свой голод на сторону, открылся ей. Наверняка это было не просто. Но с другой, Аманде было странно и даже немного противно представлять, как она проникает в мужчину каким-то подобием члена, а тот стонет и извивается под ней. Как-то это… противоестественно? Нет, Аманда ничего не имела против меньшинств, да и против каких-либо фетишей тоже, но всё же участвовать в чём-то подобном ей не хотелось. Всё-таки в её сознании стонать и извиваться должна женщина. Быть может, это зашоренность, но она не мешала Аманде жить… до этого момента.       Но всё-таки Аманда не могла так просто отказать Джонатану. Всё-таки он перед ней открылся, пустил в самые потаённые уголки своей души. А то, каким умоляющим взглядом он на неё смотрел… Нет, Аманда не могла отказать — это было бы слишком жестоко. Да и вообще — почему бы не попробовать? Да, когда Аманда представляла себе этот процесс, он её ни капельки не возбуждал, даже наоборот. Но что, если это только предрассудки? В конце концов, пока не попробуешь — не узнаешь. А если уж ей совсем не понравится, то она сразу скажет об этом Джонатану, причём скажет так, что он никогда даже и думать не посмеет о том, чтобы ещё раз предложить ей что-то подобное. В целом, Аманда готова смириться с наличием у Джонатана любовников, особенно если они оградят её от неприятного опыта. То, что он якобы никого, кроме Аманды, не хочет — его проблемы. Но в то же время Аманда понимала, что было бы лучше обойтись без любовников. Но для того, чтобы это стало возможно, нужно хотя бы попробовать открыться новому.       С чувственной и эстетической сторонами вопроса Аманда для себя разобралась и, в целом, была готова согласиться но предложение Джонатана. Но был во всём этом ещё один аспект, который смущал Аманду куда сильнее остальных:       — А это не опасно?       — Лгать не буду — моему здоровью при определённых обстоятельствах это может навредить. Но у меня есть опыт, я знаю, что нужно делать, чтобы свести все риски к минимуму. А вообще-то от анального секса ещё никто не умирал, так что чего-то совсем уж страшного точно не произойдёт.       — Но, во-первых, раньше ты делал это с людьми столь же опытными, — возразила Аманда. — А во-вторых, даже если у тех людей всё же недоставало опыта и они не совсем понимали, что и как делать, всё же у них было кое-что, что мне недоступно. Половой член был частью их организмов, они его чувствовали и, наверное, могли понять, если что-то идёт не так. Я же этого лишена, из-за чего могу по неосторожности навредить тебе. Да и вообще — из чего будет сделано наша игрушка? Не будет ли у неё каких-то сколов или слишком острых углов? Кажется, настоящий член в этом плане несколько безопаснее.       — Аманда, поверь мне — у меня достаточно средств для того чтобы приобрести игрушку без «острых углов» и из безопасного материала, — усмехнулся Джонатан. — Я слышал, что есть даже такие, что на ощупь почти неотличимы от человеческой кожи. А вот насчёт твоих ощущений… Да, это действительно может стать проблемой. Но ведь может и не стать! Послушай, Аманда, для меня очень важно попробовать. Я думаю, что смогу тебя направить. А если всё действительно окажется совсем уж невыносимым, то мы сразу же прекратим и больше никогда не будем пробовать снова.       — Допустим, я соглашусь. Но у меня тоже есть условия.       — Конечно, — кивнул Джонатан. — Всё, что угодно.       — У меня тоже должно быть право закончить всё это, если мне что-то не понравится.       — Хорошо, — пожал плечами Джонатан. — Правда, я не совсем понимаю, что тебе может вот до такой степени не понравится. Да, ты не испытаешь физического удовлетворения, но и боли ведь не испытаешь.       — Речь не только о физическом, — поморщилась Аманда. — Что-то мне подсказывает, что это будет выглядеть не слишком возбуждающе, но это и не беда. Страшно, если это покажется мне отвратительным. Тяжело, знаешь ли, заниматься сексом и бороться с тошнотой одновременно.       — Так вот оно что! — усмехнулся Джонатан. — Ну, на этот счёт можешь не беспокоиться. Повторяю: я — человек опытный, я умею готовить свой организм к проникновению. Ты же не думала, что геи — это такие конченые извращенцы, которым, помимо всего прочего, ещё и в кайф копаться в…       — Пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить! — Аманда отвернулась от Джонатана и накрылась одеялом с головой. Смотреть на мужа было тошно.       — Ну ладно, когда-нибудь потом, — пожал Джонатан плечами и закрыл глаза.       Джонатан был спокоен. Согласие он уже получил — пусть шаткое, неуверенное, но всё же согласие. Теперь нужно было укрепить его, дать понять, что нет ничего ужасного в том, о чём он её просит. Конечно, Джонатан понимал, что Аманда едва ли возжелает этого также, как желает он. Он лишь хотел, чтобы она относилась к этому как к чему-то, что ей не сложно, а ему — приятно. Во многих семьях любящие жёны и мужья делают для своих супругов что-то, что не вызывает восторга у них самих, но очень нравится возлюбленному, и это — абсолютно нормально.       Проблема лишь в том, что Аманда — не любящая жена и даже этого не скрывает.       Джонатан понимал, что, если он хочет получить желаемое, то ему нужно разговаривать с Амандой. Много разговаривать. Убеждать, объяснять, настраивать. К счастью, это оказалось куда проще, чем предполагал Джонатан ранее. Ну вот Аманде, очевидно, было совсем непросто.       Аманда не могла прийти в себя. Она понимала, что просьба Джонатана, по сути своей, абсолютно нормальна. Нет ничего страшного в том, что муж просит жену разнообразить интимную жизнь. Но всё же Аманда не могла принять того, о чём именно просил Джонатан. А уж когда он напомнил ей о физиологии… А ведь Аманда совсем об этом не думала, когда говорила, что ей может быть неприятно! Но теперь Джонатан казался ей омерзительным. Она не хотела смотреть на него, не хотела находиться рядом. Однако у неё не было возможности отдалиться от него. И не только от него, но и от его фантазий.       И Аманда, и Джонатан понимали, что то, о чём они только что говорили, рано или поздно случится. И оба они понимали, что Джонатан должен быть готов к этому физически, а Аманда — морально. И если с первым проблем не было, то со вторым очень даже были. Аманда опасалась, что Джонатан будет торопить события, но он вовсе не собирался этого делать. Он прекрасно понимал, что всем будет лучше, если Аманда пойдёт на это добровольно, без принуждения, а лишь из искреннего желания сделать ему, Джонатану, приятно. В идеале, конечно, она должна захотеть попробовать именно этот вид секса, мысли об этом должны её возбуждать, но на этот Джонатан не смел даже надеяться. Пусть даже Аманда не испытает от этого никакого удовольствия, но и отвращения испытать не должна. Особенно она не должна испытать отвращение к себе — от того, что её опять принудили, заставили, не дали выбора. Конечно, по большому счёту, именно это Джонатан и собирался сделать — не оставить выбора, но на этот раз он предпочёл бы, чтобы Аманда искренне считала, что выбор у неё был. Да, это будет долго, но теперь Джонатан знал, что спешка ни к чему хорошему не приводит. Зато сколько бонусов он мог получить от ожидания!       Во-первых, если у Аманды не будет неприятных ассоциаций, то Джонатану будет легче сделать такую нужную ему практику регулярной. А это действительно было ему необходимо — в противном случае рано или поздно вновь станет вопрос об измене с кем-то из бывших любовников, а об этом Джонатан не хотел даже думать.       Во-вторых, Джонатан очень не хотел портить отношения с Амандой. Он так долго их налаживал, так много сил на это потратил — и всё равно не достиг желаемого результата. Но всё же сейчас он был к нему ближе, чем когда-либо. Потерять всё это и вернуться к начальной точке было для Джонатана смерти подобно. А ведь каждый раз, когда Джонатан не оправдывает ожидания Аманды, она всё сильнее в нём разочаровывается и всё меньше доверяет, что вполне закономерно. Значит, если он в который раз поставит свои желания выше интересов Аманды, то вернуть их отношения хотя бы на нынешний уровень будет в разы сложнее. Нет, этого Джонатан никак не мог допустить.       Ну а в-третьих — и, пожалуй, в самых главных, — Джонатан правда не хотел, чтобы Аманда делала что-то против своей воли. Всего каких-то пять лет назад он легко перешагнул бы через любого, кто посмел бы помешать ему получать удовольствие от жизни, но теперь — нет. Теперь в нём было куда больше эмпатии, а особенно — к Аманде. Он не мог позволить ей страдать во имя исполнения его желаний. И дело было не только в том, что она и так уже достаточно настрадалась. Дело было в чём-то куда более важном.       И имя этому важному-любовь.