Понять друг друга

— Эй, кто опять забрал мою еду?! — раздался разъярённый крик Саши в комнате. Четыре девушки только сейчас вернулись с тренировки. Был поздний вечер. В небольшой комнате они все долго снимали с себя форму. То тут, то там на полу валялись ремни, плащи, накидки. Да и в соседних комнатах слышался шум — хоть все и были уставшими после изнурительного дня, как только вернулись расшумелись, говорили между собой, смеялись и кричали. Ну а Саша, как всегда, искала свою еду, хотя ужин должны были подать через полчаса. Микаса сидела на своей нижней кровати лицом к стене и надевала на себя чистую рубашку. Волосы были взъерошены и почти не укладывались. Микаса безразлично смотрела в каменную стену, медленно застёгивая пуговицы одна за другой своими тонкими пальцами. — Я не смогу прождать ещё полчаса! — заныла Саша и сползла по стене вниз. Младшие девочки удивлённо посмотрели на неё и начали подбадривать. Микаса же не сказала ни слова. Ей тоже сейчас бы не помешало поесть. Сегодняшняя тренировка вышла довольно сложной даже для неё, ведь невыносимая жара сменялась влажным дождём, а продолжать нужно было. Микаса чувствовала усталость. Мышцы побаливали. Хоть по ней и не скажешь, что она может чего-то хотеть, но тогда она хотела лишь поесть, лечь спать и... И ещё кое-что. Усталость от тренировок наложилась на усталость от вечных мыслей о том случае. Хотя прошло уже больше двух недель. Поговорить нужно было. В тот вечер, когда Саша носилась по комнате, когда весь разведотряд не мог сдержать усталости, она не выдержала и решила, что должна кое-что сказать. — Микаса? — со всхлипом тихо спросила Саша. Девушка слегка обернула голову. — А ты не видела?.. — Саша была в отчаянии. — Нет, Саша, я не видела, — спокойно ответила черноволосая и, ровно сложив грязные вещи на краю кровати, вышла из комнаты. Коридор гудел. Микаса сходила на ужин, где ни разу не посмотрела на капитана и наконец-то смогла нормально поесть. Уверенность. В ней проснулась уверенность. Ей больше не нужно было времени, чтобы понять те слова. Но теперь точно нужно было время, чтобы понять себя и его. Леви допил свой чай, встал из-за стола и, пройдя мимо Микасы, направился в свою комнату. Спустя минуту Микаса тоже закончила ужинать и без слов пошла к выходу из столовой. Вот только по лестнице вместо второго этажа она поднялась на третий и перешла к той части здания, где жили старшие. За окнами в этот раз было темно. Микаса долго сюда не ходила. Коридор казался не таким уж и длинным в свете нескольких факелов. Их пламя от порывов воздуха плясало на стенах, показывая то один камень, то другой. Мало кто уже вернулся с ужина. Когда Микаса покидала столовую, там ещё было очень шумно. И все старшие, кажется, ещё были там. Только Леви, как и она, не особо любил эти тусовки и шум; скорее всего, тоже устал за день, тем более с желторотыми новичками, поэтому, как обычно, ушёл раньше. Шаги Микасы было чётко слышно по всему коридору. Она медленно приблизилась к концу коридора. Справа была тёмная дверь в комнату капитана. Обернувшись к ней лицом, она несколько раз постучала. — Кто там? — послышался низкий и немного отчуждённый голос Леви изнутри. — Это я, — ответила Микаса. Леви узнал её по одному лишь голосу, и, встав с кровати, открыл дверь. Несколько секунд они молча стояли, смотря друг на друга через порог. — В этот раз я хочу поговорить, — спокойно сказала девушка. Леви ещё некоторое время рассматривал её уставшими глазами, не совсем понимая, что ответить, но всё же просто впустил её внутрь. Микаса зашла в комнату. Тут тоже было темно. На столе стоял лишь один подсвечник с небольшой свечей. На кровати лежала сложенная униформа. Сам Леви был в удобных тёмных брюках и лёгкой рубашке. Как и в тот день.. Правда в другом освещении эта комната казалась мрачнее. Будто Микаса никогда здесь не находилась. Она прошла несколько шагов вперёд, остановилась возле стола и, не оглядываясь, кинула: — Ключ. Как раз когда Леви прикрыл за ними дверь. На несколько секунд снова стало тихо. Но Микаса была терпеливой. Она не видела, что Леви удивлённо смотрит на её спину, будто пытаясь выдобыть из неё это слово ещё раз, вдруг он неправильно услышал. Но ведь он услышал всё правильно. Ключ. Микаса помнила про него. Леви не знал как реагировать. Просто повинуясь словам девушки, он медленно закрыл дверь на ключ и оставил его в замочной скважине. Раздался короткий скрип. За всё время в комнате Леви пока что не сказал ни слова. Он просто смотрел и ждал, что скажет Микаса. Тихо и спокойно. Он даже не представлял, о чём она бы хотела поговорить. Ноль эмоций. Никакие слова не рвались наружу, за эти дни он просто отпустил тот момент, ведь не хотел упасть в чьих-то глазах. Да и Микаса не казалась ни напуганной, ни злой. До сих пор он жалел, что сказал эти слова, которые пришли ему на трезвую голову, так, но гораздо лучшим выходом для него было просто делать вид, будто ничего не произошло. Ничего нет, абсолютно ничего. Вот только Микаса, кажется, пришла сюда не с вопросами о тренировках, боевой стратегии или чему-то там ещё. Микаса... Медленно обернулась, встав к Леви боком. — Сегодняшняя длинная тренировка... Ты устал? Леви моргнул. Конечно они оба устали. И Микаса, и он. Не осталось после сегодняшнего дня не уставшего человека в разведкорпусе. Казалось, через минут пять после ужина весь штаб будет тише воды, все уснут как только лягут на кровать. — Не могу сказать, — спокойно ответил, — Хотя и вправду хотелось бы сейчас отдыха. Погода оставляет желать лучшего. Микаса снова ничего не говорила секунд десять. Просто смотрела в его холодные глаза. О чём говорить? О погоде? О тренировке? Разве это имело значение? Для этого приходить к нему в комнату? Об усталости? И что ты сделаешь с этой усталостью, если только не.. Несколько медленных шагов к Леви, который стоял, засунув руки в карманы. Его спокойный внимательный взгляд будто раскладывал на частицы всё, к чему обращался. В комнате было холодно. Но от этих взглядов становилось жарко. Микаса приблизилась к чуть более низкому парню вплотную. Дёрганый вдох прошёлся тёплым воздухом по его уху. Леви не отстранялся. Он дальше стоял, смотря Микасе за спину, пока она опустила взгляд на его плечо. Аккуратно подняла левую руку с красивыми тонкими пальцами. Нежно, так как впервые делала что-то подобное, положила её Леви на шею. От холодных пальцев у того пробежались мурашки. Подвинув к себе капитана ещё на сантиметр, Микаса склонилась к его уху и горячо прошептала томным голосом: — Позволь мне понять тебя, Леви. И в следующий миг, не дав капитану осознать, что только что произошло, она горячо выдохнула в его губы и внезапно поцеловала. Кожу снова обсыпало мурашками, но Леви не оттолкнул Микасу, а только переместил свои руки ей на талию, приобняв, и грубо отвечал на поцелуй. Их губы будто с каждым разом захватывали всё больше, головы ритмично двигались, руки не находили себе места на телах. Пламя на свече задрожало. Ещё несколько минут у Микасы в голове крутились сотни мыслей. Правильно ли было то, что они сейчас делали? Для других — нет. Но что значат другие? Они с Леви были будто отрезаны от них всех, "не с той планеты", не вписывались, не принимались. Просто напротив друг у друга тогда был единственный человек, который мог понять. Осознание, что находишься один на один с тем, кто наконец-то поймёт тебя, все твои страхи, чувства, твою историю, примет тебя порождало какую-то больную страсть. Хотелось отдаться, отдаться в эти руки, это тело, отдать свою душу, только чтобы тебя не бросили, только чтобы прекратить чувство одиночества, отвлечься и забыться возле того или той, кто ближе всего. И эти глубокие поцелуи, во время которых Микаса и Леви в спешке снимали с себя одежду, сближали их ещё и ещё. Леви с закрытыми глазами, не разрывая длинного поцелуя, избавился от своей рубашки и швырнул её куда-то в угол комнаты. Микаса отвлеклась от предпоследней своей пуговицы и правой рукой скользнула по его торсу. Ощущение твёрдых мышц под пальцами просто сводило с ума. Перед закрытыми глазами она представляла тот образ, который видела неделями раньше, но сейчас он только подпитывал страсть, ничего другого. Леви убрал одну свою руку с шеи девушки и, перехватив её правое запястье, переставил его себе на плечо. Сам он ловко расстегнул две оставшиеся пуговицы женской рубашки и, прижавшись к Микасе ещё ближе, двумя руками спустил ткань с её плеч. Микаса на пару секунд разорвала поцелуй, переставила руки на затылок Леви и увлекла за собой на кровать. Перед тем, как она легла спиной на ровно застеленное одеяло, Леви снял с неё рубашку и оставил лишь в спортивном топе и брюках. Леви осторожно поднялся и нависнул над ней, продолжив поцелуй. Он становился всё глубже, действия — всё быстрее, а комната теплела от их дыхания. Они уже даже не слышали, что творится в коридоре, пришёл ли кто-то с ужина или ещё нет, слышали они тогда только друг друга, болезненное желание не позволяло думать ни о чём другом. Существовали только они и эта комната. За тёмными окнами и за дверью — пустота. Неважная пустота и мусор, о котором не стоило думать. — Мне кажется, ты не устал, — томно проговорила Микаса, когда Леви мягко разорвал поцелуй. Горячим взглядом она осмотрела в полутьме его тело, шею и сильные руки. Леви перевёл взгляд ниже её глаз и без резких движений снял с Микасы топ, откинув его туда, где была и остальная одежда. Микаса запрокинула голову. Холодок пробежался по только что закрытым участкам кожи, вызывая приятные мурашки. Леви осмотрел её грудь, но трогать не стал. Вместо этого он наклонился к уху девушки. — Ты прекрасна, — прошептал он. Дыхание согрело. Леви ненадолго зарылся носом в волосы Микасы. После тренировки все из разведкорпуса успели принять душ, поэтому сейчас свежий аромат тела девушки опьянял. Но, не став терять времени, Леви сразу же опустил руки к своим брюкам и расстегнул ремень. Микаса часто дышала, хоть и пытаясь делать это глубже. Леви без усилий снял с себя брюки, лишь ненадолго отвлёкшись от поцелуев шеи Микасы, от которых у той вырывались тихие стоны. Огонь свечи всё трясся от их рваного дыхания и движений. Его хватало лишь чтобы сделать полумрак, не больше, поэтому в темноте капитан и подопечная цеплялись взглядом лишь за тёмно-серые глаза друг друга. Леви снова нависнул над Микасой, поставив две руки по стороны от её плеч. Свои руки Микаса раскинула в стороны, из-за чего хорошо было видно изгибы мышц и грудь. — Сними это, — тихо и твёрдо сказал Аккерман, проведя рукой по внутренней части бедра Микасы. Не сказав ни слова, девушка, пытаясь сохранять зрительный контакт, будто это действие могло всё вмиг прекратить, быстро сняла с себя тесные брюки. Они оба остались только в тёмных трусах. Два сильных, крепких, хоть и уставших за жаркий день, тела. Леви нависал сверху. В полумраке было видно его мощные руки, внимательный взгляд, который только разжигал в девушке страсть, красивую спину и волосы, что склонились вниз, немного прикрывая глаза. Микаса. Она лежала снизу, но не выглядела беспомощной или пассивной, нет, они были абсолютно равны сейчас. Её чёрные волосы, что раскинулись по одеялу, небольшая грудь, красивый женский пресс и ноги. Серый взгляд и обкусанные от стонов губы. В этой спальне не было деления на "слабого" и "сильного". Микаса излучала атмосферу спокойной доминантности не хуже Леви, и Леви это понимал. Его не привлекали слабые. Микаса. Микаса была другой, слишком похожей на него даже сейчас. В любой момент она могла перебрать на себя инициативу и взять Леви прямо тут. Удивительное зрелище, думал последний. Ведь впервые он видел, чтобы перед ним была та девушка, которую он чрезмерно уважал. И хотел. Именно их равность удивляла. — Для тебя я никогда не устану, — выдохнул в ухо Микасе Леви, подвинув её выше на кровать, чтобы было удобнее. Он снова начал целовать её шею с левой стороны, от чего девушка закусила губу. Рука Леви плавно снимала с неё последний элемент одежды. Казалось, скажи "стоп" — и в этот раз он прекратит, но не хотелось. Очень сильно не хотелось. Ни говорить, ни прекращать это всё. Впервые за почти месяц Микаса смогла расслабиться и поняла, что дальше делать. Это давало неимоверную разгрузку, и кроме повышения страсти и чувства горячего тела над собой не хотелось ничего. Микаса на секунду дотронулась левой рукой до низа живота Леви, и тот, всё ещё делая всё сам, скинул с себя белье. Теперь они были полностью голыми. Аккерман не смог не оторваться, чтобы бегло посмотреть на Микасу. Такой он видел её впервые. Он поднял взгляд и страстно поцеловал её в губы. Миг — и, пока Микаса не видела, он пристроился к её паху и, прогнув поясницу, медленно вошёл до половины. Стон вырвался прямо в губы друг другу. В этот раз вместо резкой боли внизу живота Микаса почувствовала что-то иное. Лишь небольшой дискомфорт, который ушёл за пару минут, а кроме этого — тепло, которое заполняло её внутри. Становилось жарко. Смазка выделилась, поэтому всё пока что шло гладко, но Леви всё же не спешил и давал время Микасе привыкнуть. То, чего он ей не дал в прошлый раз. — Мне продолжить? — шёпотом спросил Аккерман, приблизившись к лицу Микасы и внимательно взглянув в её золистые глаза. Вместо ответа, Микаса кинула на него острый взгляд и подалась телом навстречу. В ту же секунду, будто поймав волну, Леви двинулся вперёд, от чего Микаса, не ожидая такого, резко вдохнула и запрокинула голову. Аккерман погладил правой рукой её тонкую шею. От прикосновения пробежались мурашки. Он прижался к ней торсом, ощущая тёплую грудь и плоский живот под собой. Под ещё одно еле заметное дрожание тёплого света свечи Леви прогнулся и толкнулся внутрь ещё раз. Микаса издала тихий стон и так и не опустила голову. Леви начал свойственно ему грубо двигаться, но в этот раз Микаса не плакала. Не боялась его. Внезапные первые толчки всё же принесли ей приятные чувства. Она млела от тепла внутри себя. Ощущала, как резко становится пусто, и в следующую же секунду Леви снова толкался вперёд, плотно прижимаясь к её телу. Кожей она чувствовала каждый изгиб его мышц. Руки капитан подвинул немного вперёд, ладонями опираясь дальше головы Микасы. Желание как можно больше сблизиться снова начало разрастаться. Трение тел, тёплый свет единственной свечи, который вот-вот должен был угаснуть, общий холод комнаты и жаркое от страсти дыхание, хрипы и стоны, шлепки. Микаса прогибалась снизу, желая как можно глубже впустить Леви в себя и как можно ближе быть к нему. За много дней девушка наконец-то расслабилась. Полное доверие. Она ещё тогда, затуманенным от приятных ощущений тела мозгом, понимала, что это — именно то, чего ей не хватало. Наконец-то всё стало проще. Ей в тот момент хотелось лишь слиться с капитаном и забыть обо всём остальном. Больше не было важно, кто их там не понимает и не принимает. Грубый глубокий толчок. Микаса рвано вдохнула от неожиданности и прикусила губу. Леви до упора вошёл в неё, растянув, от чего девушка часто задышала, и аккуратно пальцами правой руки поправил её волосы. Оголил небольшой участок шеи и мелкими касаниями поднялся к её подбородку, увлекая успокоиться и опустить голову. — Посмотри на меня, — попросил он шёпотом. Микаса плавно опустила голову и встретилась взглядом с Леви. Тот, получив желаемое, ухмыльнулся, медленно вышел почти до конца и снова вошёл. Но, поскольку парень всё ещё держал её подбородок, Микаса не смогла запрокинуть голову. Леви жадным взглядом оттолкнулся от её тёмных глаз и опустил его по шее. Толчок. Микаса вдохнула, шею на секунду обсыпало мурашками. Взгляд ниже. Ещё ниже. Толчок. Ключицы, рёбра, грудь... Отпустив её аккуратный подбородок, зарылся рукой в волосы и снова толкнулся вперёд. Микаса больше не запрокидывала голову. Хотя от глубокого проникновения её трясло, уверенность успела вылезть наружу, а к чувствам тело быстро привыкало. Девушка поставила свои ладони на живот Леви и начала скользить ими вверх. С каждым толчком она пыталась игнорировать желание издать какой-то звук и холодно поднималась руками выше, ещё выше, обводила пресс, грудь, шею, и наконец-то — сомкнула их у Леви на затылке. Леви рыхло выдохнул. Этот жест заставил его прижаться к подопечной ещё сильнее и наращивать темп. Микаса старалась держать взгляд на его глазах, хоть он и не смотрел на неё, сосредотачиваясь на своих мастерских глубоких движениях. В этот миг свеча потушилась. Но пара даже не обратила на это внимания. Кровать поскрипывала, а шлепки не прекращались. Микаса почувствовала отдалённое приятное ощущение, и немного согнула руки в локтях. Голова Леви оказалась ближе. Леви пришлось тоже согнуть руки и двигаться ещё глубже. Шлепки сменялись очень быстро. В темноте еле можно было развидеть силуэт Леви, чья спина ритмично выгибалась во время движений. Всё же, Микаса не сдержалась, и со стоном, больше похожим на хрип, немного запрокинула голову. Леви всё ещё не смотрел на неё и, чувствуя прибывающие волны экстаза, двигался всё интенсивнее. Приятно было от малейшего движения. Леви и Микаса одновременно подходили к оргазму, поэтому пытались выжать из этих чувств максимум. Леви грубо толкался внутрь подчинённой всё чаще, тогда как Микаса не могла уже терпеть своего бездействия, и поэтому выгибалась и всем телом подавалась навстречу. Набухшие от холода и трения соски щекотали грудь парня. Вдруг — в комнате стало ещё на тон темнее, а Микаса запрокинула голову и прикрыла глаза под томный выдох Леви. Леви вжался в её тело и кончил. Ноги Микасы, которыми она обхватила его торс, мелко дрожали, что чувствовал капитан спиной. Жарко. Только сейчас они заметили, что в коридоре уже слышно голоса и шаги. Старшие из разведотряда расходились по своим комнатам. Пока Леви и Микаса в полной темноте, привыкшие глаза выбирали лишь некоторые черты, успокаивались, прижимаясь телами друг к другу. Даже холод комнаты отступил. Спустя пол минуты, Леви мягко поцеловал Микасу в шею и вышел из неё под влажный звук. Он лёг сбоку на спину. Она расслабила колени и ровно легла на кровати. Немного они лежали в темноте без каких-либо слов. Дыхание успокаивалось. Тела охлаждались. Как вдруг, Леви повернулся на левый бок и осторожно прикоснулся к подбородку девушки, побуждая тоже развернуться и взглянуть на него. Что она и сделала. Их взгляды вновь становились холодными, и с этим никто ничего сделать не мог. Микаса смотрела прямо в глаза Леви, ожидая его слов. Шёпот нарушил тишину: — Позволь мне понять тебя, Микаса У них не осталось сил на поцелуи. Длинная тренировка в сложных условиях, теперь этот вечер... Но и вправду, после такого они ощущали себя немного бодрее. Разрядка помогала справиться с напряжением, как бы то ни было. Поэтому вместо поцелуев Микаса просто позволила горячим ноткам проскользнуть в её взгляде. Леви медленно опустился на спину, и они с ней снова лежали, смотря в потолок. Последним, перед тем, как они залезли под одеяло и легли спать, было то, что Леви вытянул свою левую руку вверх по кровати и согнул её над головой Микасы. Будто пытался обнять за плечи, но из-за того, что она лежала на спине, мог только касаться кожей её волос. Это был единственный жест, который он мог себе сейчас позволить. Никаких нежностей. Микаса всё равно не была из тех, кто любит нежности и прогнётся под ним. Она не любила чувствовать себя слабой. И он понимал её. Как никто другой. Поэтому от ласковых жестов и обниманий им было не по себе. Даже если так и должны были вести себя влюбленные. Но будет ли это любовь?