Под осколками

      Промозглое утро тихо прокралось через щели задернутых штор тусклым светом. Тяжелые дождевые капли, стихшие было к прошлому вечеру, снова начали беспардонно стучать по железу подоконника. Очередная ночь, проведенная в омуте размышлений и рефлексии, могла считаться плодотворной. Наконец-то он смог полностью сформировать портрет Джеймса в своей голове. Земо почти с самого начала понимал, что его сосед — не кто иной, как побитая жизнью собака, оставшаяся на обочине в одиночестве зализывать раны, но теперь было ясно «как» и «почему». Как он оказался на этой «обочине», и какой жизнью жил до этого. Получается, что Земо пришел к полностью оправданному и изначально совершенно ему не нужному сочувствию, которого, честно говоря, уже не собирался избегать. Пришлось признать, что Джеймс интересен Земо не как персонаж бредового стечения обстоятельств, а как личность во всех своих проявлениях. Гельмут только не смог дать ответ на вопрос «почему?».       Догадки были. Например, это случилось по причине тотального одиночества, к которому Земо сам себя приучил. Либо из-за того, что они с солдатом стали привыкать друг к другу. А может дело было в параллелях, которые они оба провели между своей жизнью и чужой. Не исключено, что причины эти могли перекликаться между собой, но суть все равно была одна — Земо привязывался, а потому не хотел уезжать так скоро.       Ему легко представлялось, что он мог бы остаться здесь еще где-то на месяц максимум, и понемногу он бы узнавал о Джеймсе больше и больше. Земо пил бы его истории как скотч десятилетней выдержи — по маленькому глоточку, смакуя каждую каплю на языке. И, Земо точно был уверен, он и сам бы многое мог рассказать Барнсу, а тот бы внимательно слушал, ловил бы каждое слово, с каждым днем все меньше делая вид, что ему все равно.       Жаль, что ситуация не позволяла распоряжаться временем так, как Земо того бы хотелось. Сколько там дней осталось? Пять? Три? Все, конечно, могло перемениться, но не в ту сторону, которую бы Гельмут хотел. Вероятнее, что он уедет намного раньше, как он и просил во втором своем звонке, чтобы не мешать Джеймсу жить.       С тяжелым вздохом европеец повернулся на кровати спиной к окну, шурша одеялом. Мышцы изнывали от бездействия, а глаза пощипывало от недосыпа. Не стихающие всю ночь шорохи за стеной ясно давали понять, что Барнс не спал тоже.       Какая-то безысходность — с досадой подумал Земо и прикрыл глаза. Груз усталости от прошедших суток и безнадежных мечт лег на подрагивающие веки мягким шелком, обволакивая истощенный раздумьями разум. Только через какое-то время на краю сознания замельтешили призрачные шевеления, назойливое кошачье мяуканье и шарканье пят об пол. Скромное постукивание по дверному косяку окончательно пробудило Земо, тот дернулся и лениво разлепил глаза.       — Кофе? — Предложил Джеймс, стоявший у входа в комнату. Ссутулившийся, такой же невыспавшийся и потрепанный, как обычно. Было бы преступлением со стороны Земо не признаться себе, что солдат выглядит очаровательно в помятой одежде, со спутанными волосами и обманчиво безразличным лицом.       — Как бесцеремонно, — пробухтел Земо, потирая глаза и приподнимаясь на кровати, — будить спящего человека.       — Я надеялся, что ты не проснешься. — Глупая колкость заставила Гельмута улыбнуться.       — Я скоро подойду.       Джеймс на это ничего не ответил и скрылся за углом.       Уже через десять минут Земо вышел в гостиную, умывшийся, переодевшийся, и чувствующий себя куда лучше и свежее. Присаживаясь за стол, где стояла не только чашка кофе, но и завтрак в виде яичницы, Земо подумал, что это все выглядит как дешевенький ситком. Локация их места встречи не меняется, как и столкновение персонажей за приемом пищи, но вот прописанных шуток и закадрового смеха не хватает.       Ели они молча. Казалось бы, как и обычно, но что-то поменялось. Вроде они до сих пор сохраняли напряженно-расслабленное состояние, когда уже не ждешь подлянки от соседа, но неотрывно следишь за каждым действием. И вместе с тем оба делали вид, будто не замечали друг друга. А если вдруг их взгляды пересекались — они тут же отводили их в сторону, играя в игру «какой интересный интерьер». Интерьер, кстати, был до безобразия невзрачный.       — Так какие планы, Джеймс?       — Мм? — переспросил, не расслышав, Барнс, рассматривая кухонные шкафы.       — Спрашиваю, куда пойдешь сегодня? — Земо изучал трещины на столе.       — Я должен куда-то пойти?       — Просто ты часто куда-то ходишь.       — На сегодня у меня не было планов, — солдат пожал плечами и покрутил вилку между пальцев, — а ты что-то хотел?       — Да нет. Просто спросил.       Они снова замолчали. Попытка разрядить атмосферу не задалась, и Земо отметил про себя, что явно растерял социальные навыки в тюрьме.       — Не знаю, — через пару минут продолжил Барнс, — может прибрать тут. Пыль на полках протереть, книги перебрать.       — Что за приступ хозяйственной деятельности? — Земо снова не смог сдержать усмешки, даже не стал скрывать ее за стаканом горячего напитка.       — Ты-то свои обязанности не выполняешь, — в словах солдата перемешались укор и капля озорства, — вон, все в грязи.       — Я поспорю. Моя комната и кухня всегда в порядке, и ужин всегда ждет тебя на столе. — Земо ткнул вилкой в сторону собеседника.       — А мое пространство что, прокаженное что ли?       — Отнюдь. Я просто подумал, что если я буду трогать твои вещи, то тебя это разозлит, — Земо выглядел невиннее ребенка, уверенный в своих предположениях, — зачем мне лишние проблемы?       — Хм… И то верно.       Очередная победа мысленно была засчитана Земо. Ему каждый раз приносило маленькую радость оказываться правым.       — Помощь нужна?       — Не помешает.       Домашняя рутина всегда прельщала Земо, но вдвойне приятнее было ее с кем-то разделить. Еще в тех затянутых туманом временах ему нравилось протирать вымытые тарелки, что подавала ему Хайке. Они беседовали о работе и коллегах, придумывали, кто и что будет готовить вечером на ужин. Иногда под ногами мельтешил сын, рассказывал что-нибудь о персонажах из комиксов с воодушевлением, присущим только детям — с искрой в глазах и светящейся улыбкой. В те времена было вернуться невозможно, Земо принял это как данность уже достаточно давно, но создать похожую иллюзию или интерпретацию было бы для него радостнее свежего воздуха на улице.       Закончив с едой, Земо вызвался встать к раковине, поручил Барнсу подавать грязную посуду.       — Позволь спросить, — не поворачиваясь к собеседнику, начал Гельмут, — как ты справлялся с домашними делами в твоих… условиях?       — С одной рукой ты имеешь в виду? — Невозмутимо уточнил Джеймс, протягивая кружки. — Поначалу с трудом, но через какое-то время я привык.       — Вот как.       — Да, знаешь, с посудой все просто. Ты просто берешь по одной штуке и, — солдат попытался сделать иллюстрацию в воздухе, — прижимаешь ко дну раковины. Моешь, переворачиваешь, споласкиваешь. Ничего сложного.       — О, понятно. — Земо попытался перебороть острое желание попробовать, но любопытство всегда было его более сильным чувством. Заведя мокрую руку за спину, мужчина поставил кружку на дно и действовал согласно инструкции. Ничего сложного и правда не было. — А как насчет подметания или, там, мытья окон?       — Это экзамен на горничную? — Фыркнул Барнс и поправил сползшие на лицо волосы. — Порядок в квартире не особо волновал меня как-то.       — А сейчас же что? — Земо ухмыльнулся, вытирая руки о полотенце.       — А сейчас у меня гости, вот что.       — Понятно. Что дальше, худшая горничная на свете? — Гельмут ехидно стрельнул глазами. Подначивать Барнса стало его любимой забавой, которая никак не надоест. Особенно ему нравилось, как Барнс реагировал: начинал рычать и скалиться, но беззлобно, только охраняя свои границы.       — Сначала ты пойдешь в задницу, а после займись полками в гостиной. А я подмету. — Джеймс оттолкнулся от столешницы и проскочил мимо Земо в сторону кладовой, расположенной рядом со входной дверью. Земо хохотнул и бросил полотенце на стол.       Продолжили уборку они в сопровождении обоюдного молчания, стараясь не мешать друг другу. Вернее, Земо чувствовал себя более, чем комфортно, в отличие от его соседа. Тот постоянно фыркал и тихо ругался. Поначалу Земо подумал, что это от неудобства использования метлы одной рукой, но все стало куда понятнее, когда он не выдержал и понаблюдал за Барнсом. Отросшие спутанные волосы постоянно лезли солдату в лицо, а тот пытался сдуть их или убрать за уши, но те упорно возвращались на место. И Барнс злился.       — Эй, не думал сходить в парикмахерскую? — Как бы невзначай бросил Гельмут, проходя мимо, чтобы смочить тряпку водой.       — Думал. Но… были другие дела. И они раньше не особо мешали. И вообще, отвали.       — Вот оно что, — Земо прошел в обратную сторону, — может, я могу помочь?       — О, заплетешь мне косички? — Беззлобно огрызнулся Джеймс и развернулся к соседу лицом.       — Ну, если это поможет тебе меньше беситься, то не находишь ли ты это оптимальным вариантом, Джеймс?       Барнс задумался так, словно принимал жизненно важное решение. Нахмурил темные брови, опустил взгляд в пол, а после обреченно вздохнул и ушел в ванную. Вернулся с гребневой расческой и резинкой для волос. Земо отметил, что раз резинка существовала в этом доме, то вопрос длины волос все же волновал Джеймса.       Солдат нерешительно протянул найденные инструменты Земо, буркнул тихое «ладно» и сел на диван. Гельмут обошел Джеймса со спины, надел резинку на запястье и с осторожностью прикоснулся к темной пряди, лежавшей на напряженном плече. Барнс дернулся — он явно чувствовал себя некомфортно.       — Расслабься, Джеймс. Я просто хочу помочь тебе.       Ответом послужило недовольное сопение, но Земо заметил, как мышцы чужой спины немного расслабились. Земо бережно отделил небольшую прядь, медленно провел гребнем, стараясь не причинить боли. Непослушные волосы были заметно изломанными и поврежденными, оттого и сильно запутанными. Тактильно они сильно отличались от волос покойной жены, которые всегда были гладкими и шелковистыми, и пахли они не то цветами, не то фруктами. В этом же случае угадывались только нотки копеечного шампуня «пять в одном», но ощущение момента… Было таким же, как раньше. По крайней мере, очень похожим.       Одна прядь сменяла другую, размеренность процесса вводила Земо в некое подобие транса. Играли в этом роль, возможно, недосып и чувство очарования от той степени доверия, которую демонстрировал Джеймс. Поначалу сопротивлялся, но со временем обмяк и даже немного запрокинул голову, прикрыв глаза. Земо аккуратно провел пальцами от висков до самых кончиков хрупких волос. Раз, второй, третий. Волосы Джеймса уже давно приведены в порядок, но преодолеть себя становилось сложнее с каждым разом. Европеец не заметил, как невинное предложение помочь переросло в настолько интимный момент. Отчасти в этом был виноват и Барнс, ведь он мог и не приносить эту проклятую расческу, ограничившись предложением заплести спутанный хвост.       Земо все же собрался с силами и стянул со своего запястья тугую резинку, собрал Джеймсу неряшливый пучок.       — Вот и все. Готово. — Тихонько сообщил о проделанной работе Гельмут.       — А… Да, спасибо. — Барнс мотнул головой, будто очнулся от дремы, и поспешил встать. И опять игра, будто ничего не произошло, оба в ней участвуют.       — Тебе бы что-то сделать со своей шевелюрой, Джеймс. А то походишь на потасканного жизнью Иисуса. — Земо передернул плечами и улыбнулся, возвращаясь к своей прежней задаче.       Странно, но Барнс не послал его к чертям или еще куда, а только тихо посмеялся, хватая метлу.       — Я учту твое мнение.       Занимаясь каждый своим делом, они еще иногда переговаривались. То об Альпине, что мешала мести полы, то Земо вслух дивился литературе, расставленной на полках, лишь бы сказать что-то. Он еще в первые дни заметил, что Джеймс отдает предпочтение фэнтези и художественной литературе. Хотя, на самом деле, нечему было удивляться. Что Земо планировал там найти? Прикладную физику? Философию? Это точно не в стиле Джеймса. Приключения и сказочные истории куда больше ему подходят, чем какой-нибудь анализ политических трактатов, которым зачастую отдавал предпочтение сам Земо.       Новых книг было по пальцам одной руки пересчитать, но вот старых переплетов было предостаточно. Один экземпляр особенно зацепил европейца.       — Это что, Хоббит? — Земо держал в руках книжку, явно пережившую многое. Страницы в углах измяты, на обложке с трудом можно было найти живое место, на переплет были аккуратно наложены полоски скотча.       — Да, — не глядя буркнул солдат, поглаживая требовательную кошку, немногим ранее закончивший со своей работой, — одна из моих любимых.       — Часто перечитывал, я вижу.       — В детстве — да. Потом книжка осталась просто как память. — На секунду Джеймс задумался. — Это был подарок.       Земо молча вернул книгу на место, приняв во внимание все, чем с ним поделились. Очевидно, чей был подарок, и выспрашивать подробности не имело смысла. Приятно только было, что Джеймс этим поделился, и Земо был рад, что умел читать между строк.       Гельмут тоже достаточно быстро расправился со своими обязанностями. Поскольку европейцу выход на улицу посреди дня был заказан, вынести мусор вызвался Джеймс. «Заодно проветрюсь, воздухом подышу» — сказал тот, накидывая куртку. Как только входная дверь захлопнулась, Земо обреченно оглядел комнату.       Хотелось бы и ему выйти развеяться. Вдохнуть запах мокрого асфальта и травы, пройти мимо курящих прохожих или какой-нибудь забегаловки, откуда бы тянуло пережаренным маслом и специями. Звуки уличного галдежа, детских площадок и в целом шум живой улицы мог Земо только сниться. Из квартиры, конечно, тоже многое можно услышать, но прочувствовать это — совсем другое. Верно, в этих стенах Земо не хватало только ощущения полной свободы. Конечно, сначала Земо не хотел обманываться, но сейчас он уже настолько привык к житейской рутине, что кажется, что и выйти из дому не будет проблемой.       Вот только все это самообман.       В своих раздумьях Гельмут побродил по гостиной, да вернулся в свою комнату. Сходил до одной стены, потом до другой. Заняться абсолютно нечем, как и всегда, когда Джеймса нет дома. Земо лег на кровать, закинув руки за голову.       Может, тем лучше, что срок отбытия так близок. Вернется холодное одиночество, но зато Земо сможет наслаждаться обычной жизнью без страха быть снова запертым. Приоритеты вроде как расставлены, и уже давно, но чувство, что нужно было делать выбор, угнетало. А Земо не любил выбирать что-то одно, его всегда это огорчало. Он не любил ограниченность.       Вогнавшись в переоценку своих возможностей и перспектив, Земо заснул, на этот раз куда крепче. Он не слышал скрежета ключа в замочной скважине, не слышал, как Джеймс звал его и как зашел в его комнату. Как тот прикрыл дверь и на цыпочках вернулся в гостиную. Земо не знал, что Барнс тоже уснул от скопившейся усталости.       В таком же размеренном темпе прошла еще пара дней. Стандартно — завтраки, обеды и ужины. У Джеймса были стандартные утренне-дневные пробежки, в зависимости от того, когда он проснется. Земо чаще пребывал на кухне и в спальной комнате. И даже несмотря на это, взаимодействовали соседи друг с другом все чаще и чаще. И речь шла не о посиделках за кухонным столом, а о намеренных столкновениях. То Джеймс придет забрать кошку из спальни, чтобы покормить, то Земо выйдет в гостиную, чтобы найти повод для разговора уже там. Это было до смеху неестественно. И если чаще всего инициатором выступал все-таки Земо, в большей степени для того, чтобы разнообразить свой досуг, то Джеймс учудил абсолютно безумную вещь, которая совершенно не подходила его образу.       Земо очнулся ото сна в полумраке спальни оттого, что его настойчиво трясли за плечо. Да уж, совсем расслабился. Не то, что не заметил, как на его уже территорию проскользнули, так еще и не сразу проснулся.       — Вставай.       — Зачем? — Хрипло пробурчал Земо, перехватывая чужую руку и убирая от себя.       — Я хочу показать тебе кое-что.       — Ох. А который сейчас час? — Земо приоткрыл глаза, озадаченно глядя в серьезное лицо Джеймса. Тот казался воодушевленным, но одновременно сдержанным.       — Три часа ночи. Вставай. — Требовательно повторил Барнс и выпрямился, не отводя глаз.       — Ладно-ладно, — Земо махнул рукой и нехотя выполз из-под одеяла, — неужели это так срочно?       Джеймс промолчал и вышел из комнаты, оставляя после себя только кучу вопросов. Чего же в этой квартире не видел Земо, что требует немедленного вмешательства? Может, Альпина очень мило свернулась клубочком и это является событием, которое невозможно пропустить? Либо что-то гораздо хуже. Пока Гельмут протирал глаза, в попытках разогнать остатки сна, Джеймс уже успел вернуться обратно в спальню. Он бросил на кровать какую-то одежду.       — Что это? — Земо вопросительно вскинул бровь, разбирая небольшой сверток.       — Надевай. У нас не так много времени.       — Да что случилось? — Гельмут нахмурился. Ничего хорошего такая спешка точно не предвещала. Наверняка, это полиция. Где пистолет? В комоде в первом ящике под футболками. Что еще нужно взять? Деньги. Пара десятков долларов у Земо еще осталась, лежит там же.       — Я хочу вывести тебя на улицу.       — Чего… — Земо окончательно проснулся, удивление с негодованием активно сменяли друг друга на мрачном лице. — Ты с ума сошел? — Мужчина повысил голос. — Ты понимаешь, что ты сейчас предлагаешь?       Джеймс на негодование Земо не отреагировал никак, явно готовый к подобной реакции. Он терпеливо вздохнул, прислонившись к дверному косяку, на всякий случай держа приличную дистанцию.       — Я понимаю…       — Нет, ты не понимаешь, Джеймс. Я думал, ты помнишь, что у нас уговор, и ты больше меня заинтересован в моей безопасности. Это безрассудно.       — Все так. Я сразу говорю, что решать тебе — идти или нет. Я все продумал.       — Под «продумал» ты имеешь в виду этот маскарад? — Земо покрутил кепку в руках, исподлобья косясь на Барнса.       Не хватает только солнцезащитных очков, в три часа ночи-то, для полноты образа сталкера-идиота.       — Там, куда я предлагаю тебе пойти, нет людей, и это буквально пара минут пешком отсюда. Наверняка, у тебя уже задница ноет от безделья. — Джеймс был чересчур уверен в своих словах и плане. По правде, это подкупало Земо. Хотелось поддаться азарту, и выползти хотя бы на пять минуток на бо́льшие просторы, чем квартира на пятнадцать квадратов. Только не оказаться бы потом по оплошности в комнате два на два, одна из стен в которой — железная дверь. Барнс, конечно, служил в разведке, но довериться ему сейчас — это лотерея. И в большей степени проигрышная.       — Это слишком рискованно.       — Тебе решать.       И хочется, и колется. И с какого черта Барнс вообще придумал такой аттракцион посреди ночи. Поступок доброй воли, спровоцированный сочувствием? Или это была издевка и попытка взять «на слабо», ответная реакция на подначивание со стороны Земо?       Джеймс, хитрый ты пес, что ты задумал?       — Валяй. Ты ведь и своей задницей рискуешь, Джеймс.       Любознательность всегда была слабой стороной Земо.       ***        В глубине сквера было тихо. Ни души. Скамейка, на которой они сидели, была надежно укрыта обилием кустарников и деревьев, а свет уличных фонарей был слишком далек. Вид с их укромного места открывался не самый зрелищный, но Земо был от него в восторге. Небольшое озерцо, окруженное разной водяной растительностью, отражало непроглядную темноту неба. Наверняка днем в нем радостно отражалось полуденное солнце, окружавшее постепенно себя периной из облаков на фоне холодного голубого осеннего неба. Сейчас же вода больше походила на нефтяную лужу, нежели на зеркало. Это смотрелось завораживающе.       Вдалеке был еле-еле слышен шум редко проезжающих машин. Мерный плеск воды, шуршание листвы над головой и тихое дыхание Джеймса по левое плечо тонули в гулких ударах крови в ушах.       Добрались мужчины до места без проблем, если не считать дрожащих конечностей от дикого прилива адреналина. Даже сейчас напряжение не спадало до конца. Их маскировка капюшонами и кепками, которая и так не внушала доверия, могла не сработать. Пройди кто внимательный мимо и присмотрись — пиши пропало. Определенный нездоровый кайф в этом тоже был.       — Ты сумасшедший, Джеймс. — Шепнул Земо, не отрывая глаз от озера. Он попытался принять более расслабленную позу, развалившись на скамейке.       — Так это же не я согласился на эту авантюру, Земо. — Колко бросил в ответ Барнс и повторил движение соседа. Они почти соприкасались плечами.       — Ты же предложил.       — У тебя был выбор. И кто из нас после этого сумасшедший?       — Ладно, может, ты и прав. Ощущения поострее американских горок. — Гельмут бросил нервный смешок.       — Да уж, дух захватывает.       — Тебе разве не страшно? — Земо попытался завуалировать беспокойство, таившееся в нем еще с приступа панической атаки у Барнса. Кто знал, от чего у того может сорвать крышу и как он с этим справится. Такая выходка тоже могла иметь неприятные последствия. Земо был даже немного морально готов к такому исходу, но даже не на тридцать процентов.       — А тебе? — Джеймс немного повернул голову в сторону Земо. Угадывались в темноте в основном силуэты, но ему и этого было достаточно.       — Если честно, то до усрачки. — Подтверждением тому были плотно сцепленные в замок ладони. — Особенно боюсь, что ты перед выходом позвонил все-таки тому копу. С визитки.       — Так вот куда она делась, — Джеймс хмыкнул и сунул руки по карманам куртки, опустил взгляд, — а я уж думал, что выронил ее где-то.       — Не угадал. Забрал из…       — Куртки, когда одалживал телефон. — Закончил за Гельмута солдат.       — Верно.       — Если она у тебя, почему ты решил, что я смогу связаться с полицией?       — Это была скорее попытка сознаться в том, что я обшарил твои карманы.       Барнс неоднозначно хмыкнул, поведя плечом.       — Ты и правда мог бы позвонить? — С толикой осторожности спросил Земо. Не то чтобы он ожидал какого-то конкретного ответа, он просто хотел услышать правду.       Джеймс помолчал, обдумывая ответ. Земо его не торопил.       — Честно говоря, не уверен в этом.       — Вот как.       Тревожный тремор почти отпустил обоих. Диалог подействовал расслабляюще, и оба начали глазеть по сторонам, изучая округу.       — Место здесь такое… Спокойное. Умиротворяющее. — Земо снова заговорил шепотом, проникшийся моментом.       — Потому я и хотел тебе его показать.       — А ты романтик непревзойденный, Джеймс. — Земо едва повернул голову в сторону собеседника и придвинулся чуть ближе. Почти незаметно, но солдат этот жест не упустил. Напротив, прижался ближе, в итоге чего их плечи и руки были плотно прижаты друг к другу. Так было куда спокойнее обоим — ощущать кого-то знакомого рядом, подобие опоры и чувство защищенности.       — Может, и был когда-то. — Задумчиво произнес Барнс и возвел глаза к небу. Гельмут вторил ему.       Так они просидели еще около получаса, прижавшись друг к другу подобно воробьям на холоде. Каждый думал о своем и более не смел отвлекать другого. Земо окрестил про себя этот вечер «странным приключением». Исключительно в силу того, что между ними происходило, а не из-за неожиданной выходки Джеймса. Гельмут очень давно не испытывал чего-то подобного, чему уже не мог дать названия и характеристики. Или не хотел.       Домой мужчины шли торопливо, стараясь не вылезать на освещенные и людные улицы, хоть в такой поздний час людей и не было почти.       Когда Земо уже улегся в кровать после быстрого прощания с соседом в коридоре, плечо его жгло утерянным недавно теплом чужой руки.       Я не хочу уезжать так скоро.