Контроль и слёзы

Шерлок догадывался, что у него изучение этой практики должно занять меньше времени, чем у большинства — он с детства прекрасно научился абстрагироваться и активно этим пользовался. Холмс подозревал, что, учитывая специфику метода локусов, этот навык должен ему помочь. — Мозг не запоминает отдельные факты, он не умеет так работать, — рассказывал Майкрофт, — мозг способен запоминать исключительно связи. Связи — если угодно, ассоциации — формируются постоянно. В этом, кстати, и кроется загадка провала в памяти после алкогольного опьянения. Мозг формирует связи в измененном состоянии сознания, поэтому после, в уже трезвом, он не может вернуться к тем связям, что были созданы. — Интересно, — проговорил Шерлок. Интуитивно он догадывался о чем-то таком. Возможно, если бы он взял в университете курс расширенной химии, а не узконаправленной, то знал бы об этом уже давно. — На этом принципе и строится вся техника метода локусов. Впрочем, как и ряд других техник запоминания. Шерлок беспрекословно выполнял все то, что ему было сказано: он представил в голове хорошо знакомое место. Майкрофт говорил, что это место может быть, каким угодно: квартира на Бейкер стрит, общежитие, в котором Шерлок жил на первом курсе, дом их родителей, его собственный дом или даже открытая местность. Важно было именно хорошо его знать, без страха запутаться. Задача на их следующую неделю была в том, чтобы «доучить» это место, как следует. «Гулять» по нему, отмечая про себя каждый шаг, добавлять туда дополнительное «пространство» для формирования ассоциации — например, запах и так далее. Для Шерлока эта задача не составляла труда. Когда он предстал перед выбором места — основы для нанизывания будущих ассоциаций — то не стал выбирать что-то столь банальное, как квартира на Бейкер-стрит или дом родителей. — Как правило, нам хорошо запоминается то, к чему мы небезразличны, — как-то странно проговорил Майкрофт. Небезразличны? В таком случае, Шерлок больше ни секунды не сомневался в своем выборе. Основой для будущих «папок» стала конюшня рядом с домом, на которой в детстве они с Майкрофтом часто прятались от родителей. — Выбрал? — уточнил старший Холмс. Шерлок лениво улыбнулся, не открывая глаз. Затем, кивнул, не утруждая себя ответом. — Расскажешь, что это? — последовал заинтересованный вопрос. Однако, в голосе не было стальных ноток, да и в целом тон не звучал приказательно. Значит, Майкрофт оставлял ему право выбора, и Шерлок не применул воспользоваться им. — Нет, — решительно ответил он. Но все-таки добавил: — Это личное. — Как хочешь. Вся следующая неделя прошла за «прогулками по конюшне». Шерлок многократно убеждался в правильности своего выбора. Во-первых, если в какой-то момент он решит, что этого пространства слишком мало, то построение конюшни было очень удобным как раз для того чтобы «достроить» его дальше, «продвинуть». Во-вторых, Майкрофт решительно заявил, что нельзя исключать ни один из органов чувств. Для наиболее качественного вместилища нужно задействовать все, в том числе и запахи. Запахи на конюшне было вспомнить проще простого. — Когда мы перейдем к Генри? — спросил Шерлок во вторник второй недели тренировок. — Скоро, — коротко ответил Майкрофт. Больше эта тема старшим Холмсом не поднималась, а Шерлок отчего-то не решался спросить второй раз сам. На более или менее приемлемое освоение потребовалось около месяца. За этот период Шерлок уже успел начать сомневаться. Периодически Майкрофт замечал за ним как будто бы невзначай брошенные фразы о том, что ему приходится тратить время на Шерлока без пользы для себя. Его брат явно продолжал считать себя обузой, либо, наоборот, начинал понимать, что это совсем не так и хотел слышать подтверждение. Практика освоения метода локусов — которой Шерлок, впрочем, дал свое название: чертоги разума — очень занимала и Майкрофта, причем, по двум причинам. Во-первых, ему было интересно расширить свои собственные представления о возможностях человеческого сознания (поэтому периодически их занятия включали в себя довольно большую теоретическую часть), а также получить этот навык самостоятельно. Во-вторых, наблюдать за успокаивающимся и сосредоточенным Шерлоком было очень интересно. Майкрофт не мог не признать, что и на него их такое совместное времяпровождение действовало «терапевтически». Поэтому он не видел ничего дурного в том, чтобы напоминать Шерлоку, что он — как минимум, не обуза. Как максимум — крайне важен. Шерлок улыбнулся, не открывая глаз, а потом и вовсе тихо засмеялся. Майкрофт, наблюдая за ним, понимал, что спрашивать, что такого он откопал в своих воспоминаниях, так его развеселившее, бессмысленно. Шерлок уже находился в своих чертогах. Он его попросту не услышит. Старший Холмс считал, что это очень достойный результат, они, можно сказать, добились желаемого. Пока Шерлок блуждал в своем «локусе» в собственное удовольствие, Майкрофт позволил себе отвлечься от тренировки и задуматься о том, как ему не хватало чего-то такого. Они с Шерлоком словно работали вместе над каким-нибудь делом. Они действовали сообща, не тратя время на пустые пререкания. Шерлок вообще был удивительно покладист с самого начала, и Майкрофт предполагал, что это результат того, что он слишком долго носил в себе мешающие переживания, а теперь, наконец, увидел устраивающий его способ избавиться от них. Все это со стороны в некоторой степени напоминало сессии, но если и являлось ими, то не на все сто. Они не устанавливали четких временных рамок, и их целью, конечно, было сбросить напряжение в том числе, но основная цель — освоение метода — оставалась на первом месте. Шерлок в основном беспрекословно подчинялся указаниям Майкрофта, но в отличие от обычной сессии, они оба оставляли за собой право обсуждения в процессе, а не только перед началом. У них не было никаких стоп-слов. Шерлок однажды пошутил на этот счет, что если он сильно увлечется с погружением в себя, то стоп-слово в их «тандеме» понадобится доминанту, хотя и оно не поможет. Но на деле они не придумывали ничего подобного, в этом и правда не было надобности. Исключительным моментом, пожалуй, было время после тренировки, кода они оставались в комнате и, как правило, не больше пятнадцати минут вели «игру», уже куда больше походившую на простую классическую сессию — минимум мыслительного процесса, максимум действий. Шерлок открыл глаза и поудобнее сел на коленях. Майкрофт, снова переключая все внимание на него, бегло оглядел его, про себя отмечая расслабленный вид и безмятежное выражение лица. — Я даже как-то проголодался, — сообщил Шерлок. — Бог мой, что я слышу?! — Ну давай-давай, поиронизируй, конечно! — Нет, Шерлок, я бы сказал, что я даже очень рад слышать от тебя наконец-то о твоих простых человеческих желаниях. — Как-то странно звучит, не находишь? — усмехнулся тот. — Только если придавать моим словам какой-то двойной смысл, — невозмутимо ответил Майкрофт, — но я уверен, что ты прекрасно меня понял. — Может, тогда мы удовлетворим мое простое человеческое желание? Ты же не хочешь, чтобы я помер с голоду вот прям тут, на твоем ковре? — Не замечал за тобой ранее склонность настолько все драматизировать, — засмеялся Майкрофт. — Беру пример с лучших, — не остался в долгу Шерлок и многозначительно приподнял бровь. Острота подобных выражений никогда не воспринималась никем из них на личный счет больше, чем следовало. А сейчас даже возвращала их в такие памятные времена детства, которое еще не было осложнено предательством, насилием и саморазрушительным поведением. — Похвально, — Майкрофт тоже дернул уголком губ, — тогда, полагаю, в самом деле время перекусить и продолжить. Они переместились на кухню. — Насколько я помню, в твоем холодильнике вечно пустота, — садясь за стол и устраивая голову на сложенных руках, сказал Шерлок, — за редким исключением. — Как правило, — согласно кивнул Майкрофт, — но сейчас тебе повезло. Он достал из холодильника заранее припасенную готовую еду, которую привезли еще с утра. — Да ладно, — глядя на пакет, засмеялся Шерлок, — то есть у тебя дома вечно нет еды не потому что, как ты говоришь, неустанно следишь за фигурой, а потому что ты просто предпочитаешь просто заказать завтрак из ресторана и обожраться? Что там, блины с шоколадным сыром? С джемом? И какой-нибудь пудинг? — В этот раз твоя хваленая дедукция тебя подвела. Всего лишь все самое полезное, причем, по больше части для тебя. С этим словами Майкрофт развернул пакет, и там в самом деле оказалась только полезная еда: манная каша в контейнере, несколько кусочков сливочного масла, пара йогуртов и упаковка молочного коктейля, почему-то бананового. — Майк, — позвал Шерлок, возя ложкой по тарелке с кашей. — Мм? — Я попробовал… наверное, «отодвинуть» воспоминания о Генри вглубь чертогов, — проговорил младший Холмс. Майкрофт ничего не ответил, ожидая дальнейших слов. Он и не особо наделся, что Шерлок будет ждать его разрешения. — Я бы мог сказать, что достиг в этом некоторого успеха. — Похвально. Расскажешь, что именно ты делал? Шерлок задумчиво молчал. Майкрофт был почти уверен, что это есть ответ на его вопрос. — Каша остынет, — сказал он, и Шерлок дернулся, как будто выныривая из своих мыслей. — Что?.. — Твоя каша остынет, — повторил Майкрофт, кивая на тарелку, — куда делся аппетит? Ты же почти ничего не съел. Шерлок пожал плечами, снова опуская взгляд куда-то к столу. — Я выбрал одно из самых отдаленных мест в чертогах, — заговорил вдруг он, — то, о котором никто не знает. Если никто не знает, значит, это место вполне себе реальное. — Оно темное, слишком маленькое, чтобы назвать подвалом, слишком сырое и противное, чтобы мне хотелось к нему снова возвращаться. Проще говоря, идеальное, чтобы привязать неприятные воспоминания. Я его наполовину придумал, наполовину оно уже существовало. Так что, скорее, просто доработал в своей голове до совершенства. — Ты помнишь, что для успешного результата твой чертог должен быть таким, чтобы шансы в нем запутаться стремились к нулю? — осторожно поинтересовался Майкрофт. — Конечно, — фыркнул в ответ Шерлок, — и… когда я постарался эти воспоминания туда спрятать, то столкнулся с проблемой. Майкрофт нахмурился. Шерлок явно подбирал слова. — Чтобы спрятать полностью, а не какие-то отдельные элементы, оказалось, надо прожить все полностью, — невесело тем временем усмехнулся младший Холмс, продолжая рассказ, — получилось так, что мне пришлось шаг за шагом вспоминать все, что я больше всего не хотел бы вспоминать. Но раз мне нужно было четко обозначить границы того, что я хотел видеть привязанным к этому темному пространству в моей голове, то пришлось вернуться и буквально обозначать их. Самостоятельно, Майкрофт. Я понял, что мой мозг не сделает это, пока я сам не решу, — Шерлок поднял взгляд, — я привязал все, что смог. Теперь ассоциативные связи сформированы, как мне кажется, довольно, чтобы не стать перепутанными с какими-нибудь другими. — Я рад, что ты это понял. И я в самом деле горжусь тобой, — проговорил Майкрофт, глядя ему в глаза. — Единственное, что меня волнует, — неуверенно начал Шерлок, — это то, что мне не с чем сравнить. Я не могу оценить, насколько эти связи долговечны. Насколько вообще все это надежно!.. — Понимаю твое волнение, правда, — сказал Майкрофт, — проблема в том, что оно вполне резонное, потому что мы начали с самого сложного. Я старался больше времени уделить освоению техники как таковой, но, безусловно, прекрасно понимаю, почему ты решил ускорить процесс. Как оценить? Если честно, то никак. Потому что, Шерлок, на самом деле, это не окончательное решение проблемы, это всего лишь компромисс, при котором ты живешь с пережитым опытом так, чтобы он тебе не мешал, а я спокоен за тебя потому что у тебя не будет нужды прибегать к наркотикам и другим саморазрушительным вещам. — И что тогда?.. — Ничего. Просто со временем, чем чаще ты будешь использовать чертоги, чем увереннее будешь это делать. Полагаю, это, как и с любым другим навыком — поначалу множественные тренировки, затем ты понимаешь, что умеешь это делать все лучше и лучше. — Да, наверное, так, — согласно кивнул Шерлок. — Постарайся не сильно расстраиваться, если вдруг что-то пойдет не так. Всегда есть возможность попробовать снова. Наконец-то, они оба могли сказать, что снова пришли к тому уровню отношений, когда понимали друг друга и могли просто разговаривать. Но, к сожалению, этой идиллии не суждено было длиться долго. — Что насчет Генри? — спросил Майкрофт однажды вечером, когда Шерлок уже «выныривал» из своих чертогов. Он никогда не спрашивал подробностей, но не мог не интересоваться хотя бы хотя бы так. Майкрофт был уверен, что по реакции Шерлока понял бы, если бы было что-то не так. — Все в порядке, — просто ответил тот, — по крайней мере, сейчас все хорошо. — Отлично. Ты же расскажешь мне, если что-то не будет получаться и начнет тебя беспокоить? — Да. Майкрофт потянулся рукой, чтобы спустить с лица Шерлока повязку. — Все-таки мне кажется, что я переборщил и она была завязана слишком туго, — проговорил он себе под нос, развязывая узелок. Шерлок усмехнулся. — Мне нравится, когда она сдавливает немного сильнее, чем нужно. В пределах разумного, естественно, — как-то странно проговорил он, когда Майкрофт поймал его взгляд. Сегодня их «сессия» снова была сосредоточена на шахматах. Они использовали разные вещи, иногда не требовалось ничего дополнительного — придумать интеллектуальную разминку Майкрофту никогда не составляло труда. Негласным правилом было не повторяться, даже немного. Это придавало таким встречам какой-то особы шарм. Но сегодняшний день стал исключением, и у этого не было какого-то особого повода. Просто шахматы зарекомендовали себя наилучшим образом, и Майкрофт вдруг решил применить их повторно. — Нравится? — переспросил старший Холмс. — Да, — просто ответил Шерлок и дернул бровями, как бы спрашивая: «а что?» Конечно, Майкрофт догадывался об этом. Он в целом уже давно научился различать, что Шерлоку нравится, а что нет. Бондаж они применяли практически в каждой «финальной пятиминутке», но его всегда сопровождали другие практики. Однако, от глаз Майкрофта не укрылось то, как менялся Шерлок, когда оказывался связанным. Но они никогда не практиковали полное связывание с абсолютным лишением подвижности. Майкрофт в глубине души хотел попробовать что-то такое, но понимал, что тогда черта между допустимым и абсолютно недозволенным станет такой тонкой, что в какой-то момент они оба могут не заметить, как она сотрется. Шерлок, со спущенной на шею развязанной повязкой, оставался неподвижно сидеть на коленях. — Готов? — спросил Майкрофт, мысленно убеждая себя, что все еще не представляет, что именно будет делать с Шерлоком сегодня. — Да, — ответил тот и склонил голову набок, заинтересованно рассматривая его. — Отлично, оставайся в этом же положении. — Я и не собирался двигаться, — усмехнулся Шерлок. — Ко всему прочему — замолчи. Игра началась. Так обычно говорил его младший брат про свои расследования, про их «сессии» и даже про эксперименты в лаборатории. Казалось, для него вся жизнь — игра. И отчего-то Майкрофт начинал думать, что в некотором роде Шерлок прав. Что ж, настало время снова поиграть. — Если тебе так нравилась эта повязка, — низким голосом проговорил он, — то можешь вернуть ее. С этими словами Майкрофт подцепил повязку с шеи Шерлока и подал ему. Тот вопросительно посмотрел в ответ, но не произнес ни слова. Старший Холмс тоже не отрывал взгляд. Наконец, явно сбитый с толку Шерлок, забрал повязку и завязал довольно плотный узел на затылке, почти такой же, какой был до. — Это будет последнее, что ты сделаешь сегодня сам, — негромко проговорил Майкрофт, когда Шерлок закончил, — оставайся на месте и не шевелись. Сказав это, он вышел из их комнаты за длинной и достаточно плотной веревкой. Эту они еще никогда не использовали, всегда хватало более коротких. — Приподнимись, — скомандовал Майкрофт, и Шерлок тут же подчинился. Майкрофт выверенными движениями управлялся с веревкой, перебрасывая то в одну сторону, то в другую, затягивая узлы, пока Шерлок не оказался полностью обездвижен. Сделав шаг назад, старший Холмс оценил результат своей работы и удовлетворенно кивнул сам себе. Но это было еще не все. — Открой рот. Шерлок подчинился, и вторая повязка была легко завязана чуть ниже первой. — В такой практике обычно используются еще и беруши, чтобы лишить всех органов чувств, кроме осязания, — сообщил Майкрофт, — но у меня, увы, их просто сейчас нет под рукой. Шерлок продолжал н подвижно сидеть. — Если все нормально, то просто кивни. Тот кивнул. — Если что-то будет не так и ты захочешь прерваться — в чем я, конечно, сомневаюсь, то кивни еще раз. — Сядь, насколько сможешь, удобно, и с этого момента молчи и больше не шевелись. Затем Майкрофт взял в руки конный стек (само собой, чаще он использовал его для верховой езды, но он пригодится и здесь). Он не был уверен, что все делает правильно. Шерлок может не так все понять поначалу, сразу же запротестовать — все-таки он не выносил боль. На первое прикосновение жесткого кончика стека к голому плечу Шерлок вздрогнул и напрягся. Майкрофт не сводил с него взгляда, решив не отнимать стек до последнего. Видимо, справившись с собой и своим страхом, Шерлок решил довериться и расслабился. Кончик пополз вниз, осторожно водя по коже. Майкрофт то отнимал его, то снова возвращал. У них было всего пять минут, прошла уже одна с половиной, поэтому следовало переходить к следующей части. Лед. Бесшумно покинув комнату, Майкрофт забрал из холодильника лед, а с кухонного стола — спички, и со всем этим вернулся обратно. Шерлок послушно оставался в той же позе и явно не шевелился. Хотел бы Майкрофт знать, о чем он думает. В тишине комнаты звук зажженной спички был особенно громким. Взглянув на Шерлока, Майкрофт заметил, как тот усмехнулся, явно догадавшись, для чего нужны спички. Но обманув его ожидания, старший Холмс решил в начале использовать лед. Явно сбитый с толку Шерлок рефлекторно отшатнулся, когда холодный кусочек коснулся его лица. Майкрофт улыбнулся. Капелька стекла с подтаевшего льда, проследив дорожку до губ Шерлока, затем исчезла где-то в повязке. От кусочка почти ничего не осталось в районе запястий, стянутых за спиной. Шерлок пытался играть с этим холодом, дотягиваясь пальцами до льдинки, насколько это было возможно. Майкрофт снова улыбнулся и, когда от льда практически уже ничего не осталось, просто вложил остаток в руку Шерлока. Затем взял второй и зажженную ранее свечу. Капля воска — капля льда. Капля воска — ледяное прикосновение второго кусочка. Шерлок вздрагивал практически на каждое, но время подходило к концу — Майкрофт был сторонником жесткой дисциплины. Отставив подсвечник и отложив лед к остальным неиспользованным кусочкам, он принялся развязывать Шерлока. — Как ты? — спросил он, снимая с его губ и глаз повязки. — Нормально, даже хорошо. Майкрофт не ответил, только в очередной раз улыбнулся. — Правда, чувствую себя каким-то уставшим. Но усталость приятная. — Думаю, это приблизительно тот эффект, которого следовало добиться. Спать? — Спать. — Шерлок, — проговорил Майкрофт, выключая прикроватную лампу, — помнишь, с чего мы начали? — Ты о чем? — О том дне, когда ты взломал замки в моем доме и потребовал… — Ударить меня? Ты об этом? — Да. — Майк… — Шерлок подвинулся поудобнее, — я не знаю, могу ли считать эту проблему решенной, наверное, все еще нет, потому что иногда, когда… теряюсь или вроде того, я смотрю на плетку с каким-то особым желанием. У меня иногда бывают… не знаю, фантазии. Майкрофт готов был поклясться, что сейчас Шерлок просто очаровательно покраснел. — Наверное, так это называется, — продолжал он, — думаю, да, мне все еще хочется чего-то такого, потому что я не до конца еще разобрался. Но я достигаю того же результата и иным способом. Возможно, результат получается даже более качественный. Шерлок замолчал, явно обдумывая слови дальнейшие слова. — Возможно, я пожалею, что признаюсь тебе в этом сейчас, но я не думаю, что смогу отказаться совсем от этой практики. Мгновенность результата просто выбивает у меня землю из-под ног в самом хорошем смысле, Майкрофт. — Но я надеюсь, что ты хотя бы больше не будешь злоупотреблять этим мне назло. — Готов признаться, что в самом деле злоупотреблял тебе назло. Я был сильно обижен на тебя. — Я понимаю. — Сильнее, чем на Генри, — тихо добавил Шерлок. — Почему? — Ты серьезно? — Абсолютно. Объясни, что имеешь ввиду, я не до конца понимаю. Я… не уверен, что имею право вообще говорить в этом контексте, но разве Генри не поступил с тобой куда более… — Да потому что Генри не был для меня так важен, как ты! Я с детства боготворил тебя, Майкрофт. Тебя. Генри и рядом не стоял, как и все остальные. Достаточно исчерпывающий ответ? Ответ был исчерпывающим, однако, Майкрофт, вместо того чтобы удивиться и обрадоваться тому, насколько они снова откровенны друг с другом, был в некотором смятении. Он был практически уверен, что Шерлок чего-то не договаривает. Может быть, ему кажется, может быть, он сам был слишком эмоционально вовлечен в их тесное общение в последнее время. Но отчего-то едва уловимые, как будто бы краем глаза, детали, намекали на то, что Шерлок может сейчас иметь ввиду что-то менее однозначное. — Спасибо, что рассказал мне, — проговорил, тем не менее, Майкрофт, — хочешь спать? — Очень, — ответил Шерлок и в подтверждение слов зевнул. Затем добавил уставшим голосом: — у меня даже как-то сон улучшился в последнее время… — Это закономерный результат правильного питания и режима, — шепотом ответил Майкрофт. Утренняя рутина ничем не отличалась от рутины любого другого дня. Завтрак — блины с медом и джемом для Шерлока, кофе с обезжиренным молоком для Майкрофта. — Тебе не кажется, что пока ты неустанно следишь за моим питанием, то совершенно забываешь про свое? — спросил Шерлок, прожевав очередной кусочек блинчика. — Мне приятна твоя забота, — ответил Майкрофт, отвлекшись от утренних новостных сводок, — но такой режим питания я уже давно определил для себя как вполне приемлемый. — «Одна чашка кофе на завтрак?! Шерлок, ты с ума сошел?!» — иронизировал младший Холмс, — мне стоит позвонить твоему терапевту? — Ты не знаешь его номера. — Забыл, что я детектив? Поиск информации — моя работа. Как минимум, основная ее часть. — Терапевт не возражает против моего режима питания. — Может быть, он просто не обо всем осведомлен? Давай позвоним ему и уточним, как у него дела с памятью? Если он уже в пожилом возрасте, то велики риски начать забывать какие-то важные вещи. А это важно, Майкрофт! — Уверяю тебя, мой терапевт еще далек от возраста, который можно было бы назвать пожилым, — невозмутимо ответил Майкрофт, делая еще один глоток кофе. — Может быть, он еще и симпатичный саб? — вырвалось у Шерлока. Майкрофт посмотрел на него поверх газеты. Долго молчал, затем все-таки ответил: — Нет, Шерлок, он дом. Но тебя это в любом случае не должно касаться. Шерлок почувствовал себя неуютно под этим изучающим взглядом. Словно, он случайно показал что-то такое, что не было предназначено для чужих глаз, но вот оказалось на обозрении. — Нет, ну правда, почему ты мне запрещаешь делать то, что делаешь сам? — перевел он тему, — по-твоему, это честно? — Абсолютно. — Почему это?! — Потому что я питаюсь регулярно, не менее трех раз в день, полезной и разнообразной едой. — С каких пор кофе — полезная и разнообразная еда? Шерлок был благодарен Майкрофту за то, что тот не стал отпускать язвительных шуток на тему ревности. — Кофе — это самое вредное, что есть в моем рационе. Небольшое количество даже немного полезно, к твоему сведению. — Тогда почему мне нельзя? — Потому что ты пьешь без молока и в больших количествах, — ответил Майкрофт тоном, который мог значить только одно: «сам способен догадаться!» — а еще потому что твой рацион абсолютно нестабилен, не особо разнообразен, а иногда вообще отсутствует по несколько дней. Как минимум, так было раньше. — Вот именно! Раньше! Сейчас-то это не так? — А разве я тебе запрещал сейчас выпить кофе? — Майкрофт вернул себе невозмутимый вид. — Да чтоб тебя!.. тогда какого черта я пью чай? — Потому что ты сам его и заварил. — Думая, что мне все еще нельзя кофе! — Теперь ты знаешь, что можно. — Можно как-то в следующий раз меня ставить в известность об изменениях в запретах? Переглянувшись, оба рассмеялись. — Лестрейд тебе ничего не писал? — спросил Майкрофт, когда Шерлок сел напротив него с готовой чашкой кофе. — Нет, а должен был? Старший Холмс многозначительно повел бровью, снова опуская взгляд на газету. Через несколько минут тишины телефон Шерлока известил о новом сообщении. — Ну и что там такого? — спросил он у Майкрофта, кивая на газету. — Езжай в Скотланд-Ярд, и узнаешь. К разочарованию Шерлока, дело не оказалось как-то особенно необычным, таким, чтоб занять его на неделю минимум. Просто в нем были замешаны довольно крупные фигуры в медиа-пространстве, поэтому несколько подробностей уже успели оказаться в руках СМИ. — Что думаешь? — спросил Лестрейд. — Как, вы говорите, ее зовут? — задумчиво уточнил Шерлок, продолжая осматривать тело. — Джинни Смит. Да брось, ты не можешь не знать ее! — воскликнул Лестрейд, — она была телеведущей на ВВС! — В самом деле? — Шерлок, скажи, что ты шутишь!.. Холмс промолчал. — Ладно… ладно, хорошо. Есть что-нибудь? — Ее не собирались убивать, скорее всего, хотели на время отправить в больницу с отравлением. — В каком смысле? — Чувствуете запах?.. он почти выветрился, но ощущается достаточно, чтобы понять, что это стрихнин. Говорите, она телеведущая? Проверьте, с какими проектами она работала в последнее время? Узнайте, с кем работала, проявляла ли сама какую-то инициативу? Если исключить линую жизнь — а я почти уверен, что дело не в этом — остается только работа. — Что если у нее просто были какие-то недоброжелатели? — Смешно. Какие могут быть причины? Она не была сказочно богата, вы проверяли ее от и до, нашли что-нибудь? Убийства, кражи, хотя бы мелкие преступления? — Нет, она абсолютно чиста перед законом. — Значит, некому ей мстить. Остается работа. — Черт, очень похоже на историю с этим парнем… — Каким? — не понял Шерлок. — Недавнее дело, тоже хочу показать тебе рапорт. Одного парня нашли мертвым, тоже в собственной квартире, но там ни запахов, ничего. Генри Невилл. Шерлок понял, что речь шла о том самом Генри. — Давайте займемся для начала этим делом! — Само собой, я просто говорю, что хочу показать тебе рапорт… Стоп, то если мы сейчас тоже этим дышим?!.. — Для нас уже абсолютно безвредно, прошло двое суток, квартиру проветрили перед нашим приездом. К тому же, он не задумывал убивать ее — только отравить. Слишком маленькая доза. Эксперты еще это подтвердят, но можете поверить мне на слово. Волноваться не о чем, — решительно добавил Шерлок. — Тогда как так получилось, что он мертва? — Оглянитесь вокруг, ну в конце концов! Вы вообще осматривали ее квартиру? Шерлок подошел к тумбочке, схватил с нее какую-то коробочку с таблетками. — У нее была депрессия с сопутствующим рядом других заболеваний. Я удивлен, как она вообще еще работала, но не в этом суть. Ее организм добило сочетание этих таблеток и стрихнина. Практически несчастный случай. Повисло молчание. — Черт возьми, кому же понадобилось травить ее? Дело оказалось более запутанным, чем Шерлок предполагал изначально. Скотланд-Ярд не нашел ничего из «неоднозначных» проектов, в которых могла бы участвовать Джинни. Пообщавшись с ее коллегами, им так и не удалось узнать ничего, что представляло бы интерес и хоть как-то проливало свет на загадочность ее смерти. — Джинни Смит, Майкрофт. Ты знаешь, кто это? — спросил Шерлок, поудобнее перехватывая телефон и вытягивая ноги. — Знаю, и даже не одну. О какой именно Джинни Смит идет речь? — Не одну? — Шерлок резко сел в своем кресле, — а сколько? — Как минимум, две. Рискну предположить, что ты уже достаточно запутался с этим делом, да? — Прошел всего день! — И все же? — Я не вижу никаких связей. — Может быть, ты не там ищешь? — У меня создается впечатление, что ты в курсе всех мировых событий. — Только самых основных, — усмехнулся Майкрофт. — Так каких двух Джинни Смит ты знаешь? — Даю единственную подсказку, Шерлок. Я знаю убитую телеведущую, не лично, но тем не менее. И вторую Джинни Смит, которая является ассистенткой одно моего хорошего знакомого из «тихого клуба старперов», как ты его называешь. — Ассистентку? Шерлок был уверен, что не ослышался. — Именно так. — Как у тебя — Антея? — Вроде того. Шерлок хмыкнул. — Думаю, настанет тот момент, когда и Антее понадобится обеспечить дополнительную охрану. Надеюсь, ты не упустишь этот момент? — Я поспорил с другим своим знакомым, что тебе не потребуются даже сутки для решения этого дела. — На сколько? — На двести фунтов и бутылку сухого красного. И я выиграл. — Но ты мне помог, это же нечестно. — Конечно, честно. Этот «старпер» не ставил дополнительных условий. Подставил сам себя. Просто я уверен, что сухое красное в моем винном погребе будет смотреться куда лучше, чем в подвалах его французской виллы. Шерлок прыснул. Удивляться не стоило, Майкрофт оставался Майкрофтом, и сейчас почему-то даже не было обидно, что он дело было раскрыто с его помощью. Джинни Смит была по-настоящему правой рукой неповоротливого сэра Майкла Джона Кэмпбэлла. В круге его интересов работа занимала одно из последних мест, на своей должности он оказался просто по невероятной случайности и благодаря своей древней фамилии. Без Джинни он фактически не мог обходиться, а девушка была умна и мечтала построить карьеру. Телеведущая Джинни Смит оказалась убита по чудовищной ошибке — ей не посчастливилось иметь те же имя и фамилию, что и у ассистентки. После успешного завершения дела, он никак не мог отделаться от собственных мыслей. Шерлок много сталкивался с преступлениями, даже за свою недолгую жизнь он успел повидать достаточное количество жертв. Ему приходилось опасаться за свою жизнь в погонях за убийцами этих жертв. Но никогда еще Шерлок не испытывал такого ужаса вперемешку со смятением от осознания того, что он — причина смерти другого человека. Как минимум, косвенно. Шерлок понимал, что все еще не знал, как к этому относиться, он никогда не предполагал, что может случиться что-то такое, и, судя по всему, всю жизнь недооценивал своего брата. Бесцельно идя сейчас по улице, он чувствовал, что интуитивно хочет «вернуть» ответственность за это обратно Майкрофту, хотя, понимал, что она и так полностью лежит на нем. Но в то же время, Шерлок был очарован этим поступком — Майкрофт отомстил за него. Как бы ужасно это не звучало, но убийство — самое жесточайшее и слепое проявление мести. Либо он в самом деле очень плохо знал своего брата, и отдать приказ на убийство — для него ежедневное занятие, либо Майкрофт был ослеплен ненавистью к тому, кто причинил Шерлоку вред. Шерлок пробовал на вкус эту мысль и смаковал ее. Осознавать, что у него есть кто-то, кто способен на такое ради него, было не просто приятно, это было решительно пронизывающе, и заставляло всю его сущность сабмиссива желать расстелиться у ног доминанта в качестве благодарности. Если отбросить ужас от осознания причин, приведших к всему этому, то понимание, что он больше не один и никогда не был один, давало фундаментальное спокойствие и уверенность. Вернувшись на Бейкер-стрит, он был совершенно уверен в том, что собирался делать завтра. У Майкрофта и Шерлока был ряд правил, которых оба придерживались. Но в то же время это абсолютно не было препятствием для инициативы. Обычно они договаривались о встрече заранее потому что у каждого был нестабильный график, и такие договоренности помогали не отодвигать важные вещи на второй план. Сегодня вечером Майкрофт вернулся домой позже обычного. В этом не было чего-то странного, бывали случаи и хуже. Они с Шерлоком ни о чем недоговаривались. Кажется, Шерлок был вообще чем-то занят, поэтому, застав его у себя дома, Майкрофт был удивлен. — Привет, — негромко поприветствовал младший Холмс, выйдя откуда-то со стороны кухни. — Привет, — Майкрофт дернул бровями, — все хорошо? — Да. — Не случилось чего-то, о чем мне следует знать? — надавил он. Шерлок выглядел как-то подозрительно. Майкрофт пока еще не успел уловить, что именно не так, но что-то было. — Не случилось, — тот усмехнулся. О, он начинал улавливать. Шерлок отвечал на вопросы слишком быстро, но при этом выглядел так, словно его отвлекают от каких-то размышлений. Проще говоря, он выглядел сомневающимся. Больше Майкрофт решил ничего не спрашивать и дать Шерлоку возможность объясниться тогда, когда он посчитает нужным. Старший Холмс был уверен, что если бы его брат просто от нечего делать решил провести вечер в его компании, то не применул бы сказать об этом, прямо, да еще и отпустить несколько язвительных комментариев о чрезмерной настороженности Майкрофта. А затем они просто разошлись. Майкрофт чувствовал себя слишком уставшим после тяжелого рабочего дня, чтобы выпытывать из Шерлока какую-то информацию. Он будет готов выслушать, если тот придет сам, а нет, так нет. Поэтому он просто, не изменяя своей собственной традиции, сделал вечерний чай и отправился в спальню. Но заснуть не успел. — Майк, — прошептал Шерлок, показавшись в дверном проеме. — Да? — Я тебя не разбудил? — А когда тебя это волновало? — усмехнулся старший Холмс, вспоминая их детство. — Ну я серьезно. — Нет, не разбудил. Заходи. — Мне надо поговорить с тобой, — сообщил Шерлок, забираясь в постель. — Итак? — спросил Майкрофт, когда тот, наконец, устроился. — Я много думал в последнее время. — Похвально. — О том, как стала меняться наша… вернее, моя и, может быть, твоя тоже. Я не знаю, мне сложно судить. В общем, как поменялась наша жизнь. В результате своих размышлений я пришел к единственному возможному выводу: ты должен быть моим домом во всех смыслах. Уверен, ты понимаешь, что я имею ввиду. У Шерлока никогда не было проблем с формулировкой мыслей. Майкрофт не знал, что ответить. В глубине души он, само собой, понимал, в какие странные отношения они себя загнали. Но какой был повод?.. — Позволь поинтересоваться, что именно привело тебя к такому выводу? — Сразу говорю, не начинай читать мне лекцию о том, что правильно и что нет. Я прекрасно осведомлен о том, что ты сейчас начнешь говорить! Будешь читать мне нотации, такие длинные, что, когда дойдешь до конца, я забуду начало, клянусь. Давай обойдемся без этого. Вывод простой и напрашивается сам собой, разве нет? Кто из нас двоих умнее вообще? Неужели не очевидно, что ты единственный доминант, которому я могу целиком и полностью доверять? — И что с того? С чего ты вообще взял, что я — единственный? Может, со временем встретишь кого-нибудь, кому тоже сможешь доверять, и у вас будут замечательные отношения. — А зачем мне вообще искать кого-то, если с тобой я чувствую себя так, словно мне уже никогда больше ничего не понадобится искать? — выпалил Шерлок, — словно я уже нашел все, что мне нужно? Так, будто все на своих местах?! — Может быть, затем, что я — твой брат?! — Какая, к черту, разница? Нам с тобой детей не делать! — Ты несешь бред, Шерлок. Уверен позже, когда ты будешь вспоминать это разговор, тебе будет стыдно. — Ну ты и придурок. — Да кто угодно. Но послушай меня, пожалуйста, очень внимательно. Я не хочу с тобой ссориться. Я не хочу снова стать тебе врагом, или кем ты там еще решишь меня считать. То, что мы практиковали в последнее время, было направлено исключительно на помощь тебе… — Как будто ты ничего не находил для себя в этих практиках! — Хорошо, нам обоим. Но ты путаешь вещи — эти «сессии» не несли в себе никакой чувственно-эмоциональной подоплеки. Только помощь, ничего более. Я уверен, что не давал тебе никакого повода думать, что возможно то, чего ты сейчас требуешь. — То есть ты меня не любишь? А говорил обратное. — Еще раз ты посмеешь пытать манипулировать мной и моими словами, Шерлок, то уйдешь отсюда прямо сейчас! — отрезал Майкрофт. Но только он договорил эти слова, как почувствовал ну губах короткий, чувственный и очень отчаянный поцелуй. — Вот именно этого мне от тебя и надо, — проговорил Шерлок, — ты всегда безошибочно определяешь грань и никогда не даешь мне ее переступить. Ты всегда очень правильно ведешь меня, и… мой мозг отчего-то решил, что это все, что мне больше ничего не нужно и я уверен, никогда не будет нужно. — Ты все сказал? — холодно спросил Майкрофт. — Что?.. — Я спрашиваю, ты все сказал, Шерлок? — Да. — Тогда выйди отсюда и не мешай мне ложиться спать. Извини, до твоей кровати не провожаю. — Да пошел ты, Майкрофт! — Шерлок вскочил, — разве проблема, которую мы пытались и пытаемся решить, касается только меня одного, а не нас двоих? Ты советовал мне обзавестись «нормальными» отношениями? А ты не думал, что, решая, проблему сообща, мы уже практически подвели себя к этим нормальным отношениям? — Шерлок, послушай себя, послушай, как это звучит! В конце концов, есть мораль! — К черту мораль. — Если бы не она, у тебя не было бы работы, — усмехнулся Майкрофт. — В каком смысле? — Ты находишь преступников, которых нужно посадить в тюрьму, куда их сажают на основании законодательства. Законы, дорогой брат, опираются на мораль. — Если бы все законы действительно опирались на мораль, дорогой брат, то работы давно не было бы у тебя!.. ну пожалуйста. — Нет. Разговор окончен. Покинь мою комнату. И Шерлоку ничего не оставалось, как уйти. Они поссорились, и оба понимали, что эту ссору не разрешить так просто. Майкрофт считал, что инфантильность Шерлока позволяла ему решить, что такое в принципе допустимо. Шерлоку было удобнее не пытаться больше строить отношения с нуля с другим доминантом, нести ответственность за свой выбор, считаться с требованиями партнера. Словом, быть на равных. Гораздо удобнее найти способ уйти от ответственности в отношениях со старшим братом, в которых всегда был на первом месте — Шерлок. Просто так повелось с самого начала, а теперь мало что изменилось. Даже взрослея, Шерлок продолжал оставаться таким же, несмотря ни на что. Готовый отбросить любые принципы, напревать на любые установки. В любом другом случае, Майкрофт, возможно даже гордился бы им. Но здесь, по правде, он сомневался, что Шерлок вообще дойдет до такого и все-таки переступит эту черту. Видимо, зря. Как они будут с этим разбираться дальше — никто не знает.