Контроль и слёзы

Снисходительная интонация, с которой были сказаны эти слова, должна была бы разозлить Шерлока, не будь к ней примешано что-то еще — что-то сильно похожее на мягкое одобрение и легкое восхищение. Шерлок закусил нижнюю губу. Пытаясь справиться с нахлынувшей волной слишком приятных ощущений, он отвел взгляд в сторону. Сабмиссив в нем готов был упиваться удовольствием от искренней похвалы доминанта — доминанта, который был способен оценить его по достоинству. Обратить внимание на нужные детали и опустить то, что не стоило комментариев. В отличие от того, с чем Шерлоку обычно случалось сталкиваться. Его или слишком слепо обожали от невозможности угнаться за его скоростью мышления, что в итоге приводило к совершенно иррациональному и неправильному чувству, словно он — выше своего доминанта. Как бы Холмс не пытался это игнорировать, осознание такого положения дел неизменно вызывало в нем диссонанс. Такие отношения надо было или пытаться изменить, или рвать совсем. Если поначалу Шерлок, путаясь в словах, запинаясь, пытался как-то объяснить, что именно ему мешает, но при этом не оскорбить, после ряда таких неудачных связей, он просто рвал с доминантом первый. Редкие минуты, когда Майкрофт восхищался Шерлоком были крайне ценны для последнего потому что он — ни за что бы в этом не признавшись — восхищался Майкрофтом всегда. К горлу подступил комок. Безусловно, Майкрофт все понял, но к его чести, не задавал никаких вопросов и вообще никак не комментировал. Однако, повисшее молчание снова затянулось слишком надолго. — Это нормально, — все-таки нарушил тишину старший Холмс. Шерлок даже вздрогнул. — Просто сделай один глубокий вдох и медленно выдохни, — голос старшего брата прозвучал не как приказ, скорее как совет. Майкрофт мягко добавил: — Все в порядке, Шерлок. Шерлок последовал совету — даже выполнил упражнение несколько раз, что в конечном итоге дало возможность привести себя в чувство и отвлечься. Затем Майкрофт встал со своего места, налил стакан прохладной воды и протянул брату. — Зачем? — нахмурился Шерлок. — Чтобы успокоиться. — Я спокоен. Он в самом деле чувствовал себя уже вполне нормально, в конце концов, это было всего лишь минутное помутнение, вызванное приливом положительных эмоций. Выработка серотонина, и не более. Мощный выброс. — Чтобы успокоиться окончательно, братец. — Ты что-то туда подмешал? — не удержался Шерлок, но тут же прикусил себе язык, поняв, какую сказал глупость. В контрасте с только что идеально разложенным ходом мыслей это выглядело особенно неуместно — словно он сильно не доверял. Шерлок совершенно не понимал, почему, но чувствовал, что не доверять Майкрофту — неправильно. И даже испытывал в глубине души сожаление об этом. Между ними все очень сильно испортилось после того случая — он стал спусковым крючком. Майкрофт же только скептически приподнял бровь и поставил стакан перед ним. Шерлок потупил взгляд и молча выпил. — И что теперь? — помолчав какое-то время, спросил младший Холмс. — Сколько ты хочешь, чтобы я провел в этом доме? Позволь я внесу некоторую ясность в наш разговор. Я пришел к тебе за помощью, ты мне отказал. Хорошо, — он замолчал на несколько секунд. — Хорошо, ты имеешь право. Ты мне, в общем-то, ничем не обязан. Я принимаю твой отказ. Объясни мне тогда, Майкрофт, почему я, черт возьми, все еще здесь? Чего ты хочешь от меня? — На данный момент только того, чтобы ты перестал вредить себе. — Это моя жизнь. Младший Холмс говорил спокойно, но было совершенно очевидно, что это спокойствие — напускное. Одно неверное слово, и он взорвется, доказывая свою правоту. Безнадежное ребячество, но Майкрофт слишком сильно любил своего безрассудного брата, чтобы позволить ему совершить свои непростительные ошибки, даже чтобы самому убедиться в плачевности результатов. Говоря по правде, Майкрофт сам не был до конца уверен в своих действиях, но показать это было категорически нельзя. Шерлок всегда остро чувствовал фальшь, поэтому Майкрофту приходилось быть более бдительным, чтобы не продемонстрировать собственную неуверенность. Он твердо решил, что пока они не придут хотя бы к некоторому соглашению, не найдут сколько-нибудь приемлемый компромисс, пусть совершенно больной и притянутый за уши, отпускать Шерлока от себя нельзя. Он считал, что сложный характер его младшего брата полностью оправдывает строгость по отношению к нему. Все это походило на шантаж — запереть, пока не добьешься цели. Но Майкрофт искренне видел в этом меньшее из зол. Он был уверен, что если отпустит Шерлока, так и не успев найти подход к нему, такому категоричному, но оказавшемуся в очень непростой ситуации, тот сделает все, до чего только сможет додуматься — просто назло, просто чтобы доказать, что он способен уйти из-под чужого влияния. Майкрофт отчаянно надеялся, что когда-нибудь они смогут разобраться во всем этом, и Шерлок перестанет так страдать. Но пока требовались жесткие радикальные меры. — Безусловно. Но ты подвергаешь ее опасности, — констатировал старший Холмс, — и до тех пор, пока ты поступаешь так безрассудно, у нас с тобой не остается другого выхода. Шерлок чувствовал, как сбилось его дыхание, и с ужасом понимал, что бешено бьющееся сердце совсем не способствует восстановлению спокойствия. Чертова реакция чертового организма. Мозг понимает, что все в порядке, но напряжённый длительное время организм, получивший, наконец, дозу ожидаемой необходимости, теперь начинал расслабляться. Какая тогда разница, что это будет за доза, если она все равно нужна? — Ты реагируешь слишком сильно, Шерлок, но это нормально в твоем случае. Шерлок никогда не страдал паническими атаками, но сейчас у него было ощущение, что с ним случается именно это: затрудненное дыхание, которое никак не получается выровнять, от чего кажется, что вот-вот задохнешься и умрешь. Страх. Снова сплошной едкий и омерзительный страх, граничащий с ужасом. Все, что он чувствовал, когда находился во власти доминанта, граничило с ужасом в той или иной мере. Должно быть, он в самом деле травмирован. — Нет, я…- он попытался глубоко вдохнуть, и это получилось, но куда сложнее было удерживать вдох непрерывно. — Шерлок, позволь себе. — Я-я в порядке!.. Не в порядке, он врал, и точно знал, что Майкрофт это видит, но сейчас на это было плевать. Даже Майкрофт, даже приоритет сосредоточения внимания на нем, как на доминанте, отошел на второй план, потому что в эту минуту казалось, что важно — выровнять дыхание. Казалось, задеты базовые инстинкты самосохранения. От дыхания буквально зависела его жизнь больше, чем когда-либо до этого. Шерлок чувствовал, как перестает справляться. — У тебя начинается истерика, — доносился глухой голос Майкрофта. Голос тихий, не дрожащий, не разозленный… уверенный. И, кажется, в нем прозвучали нотки заботы. Определенно, ему можно доверять. И, моментально взвесив все за и против, Шерлок счел за лучшее сосредоточиться на этом голосе и послушаться его. — Шерлок, позволь себе расслабиться, — снова сказал Майкрофт. — Ты был скован очень долгое время, теперь ты отпускаешь себя, и это правильно. Ты молодец, ты способен на большее. Слезы жгли глаза беспощадно. Шерлок по привычке зажмурился, не давай им вытечь, инстинктивно подобрался и замер. — Положи руки на стол, — скомандовал Майкрофт. Шерлок неохотно расцепил пальцы, только сейчас обнаружив, что они были намертво сцеплены. — Вытяни и положи на стол, — мягким, но не разрешающим никаких возражений тоном повторил Майкрофт, — я жду. Шерлок подчинился. — Закрой глаза. — Зачем? — Потому что ты должен сосредоточиться только на голосе, который указывает, что тебе делать. Это твоя задача, Шерлок. — Ты будешь указывать, что мне.?! — Закрой глаза! Он рыкнул, но подчинился. — Сделай один глубокий вдох. Шерлок размышлял несколько секунд, стоит ли ему отвлечься от навязчивого голоса Майкрофта и попытаться справиться самому, или же послушаться, потому что соблазн наконец послушаться и отпустить себя был очень велик. Шерлок сделал вдох и интуитивно задержал дыхание. Майкрофт молчал. На кухне повисла тишина, Шерлок терпеливо ждал, когда старший брат нарушит ее, но он не спешил этого делать. Младший Холмс хотел было уже открыть глаза, чтобы убедиться, что Майкрофт на месте, никуда не ушел, оставив его задыхаться, но вовремя одернул себя — ему было сказано сделать вдох. Не выдох. — Выдыхай. Шерлок облегченно выдохнул и постарался сосредоточить все силы на том, чтобы унять бешено бьющееся в волнении сердце. — Еще раз. Вдохни, Шерлок, глубоко. Он снова подчинился, на этот раз не раздумывая. Теперь молчание брата длилось еще дольше. Шерлок понимал, куда ведет Майкрофт, и даже начал опасаться, что держаться в следующий раз будет труднее — уже сейчас он с волнением надеялся услышать голос Майкрофта. Хватило всего одной минуты, чтобы слышать голос доминанта, разрешающий выдохнуть, было желаннее всего — черта, от которой он никак не мог избавиться. Прямо сейчас Шерлок мог бы ослушаться, выдохнуть — это всего лишь дыхательное упражнение, в конце концов — но что-то внутри него подсказывало, что это только усугубит его настоящие переживания, оставив в послевкусие чувство незавершенности совершенно иррациональное ощущение вины. — Выдыхай, — сказал, наконец, Майкрофт. Шерлок с шумом выдохнул. — Как долго ты… — Разве я разрешал тебе говорить? Молчи и внимательно слушай. Но больше всего Шерлок ненавидел моменты, когда позже он осознавал, что были минуты, в которые он слушался доминанта беспрекословно, ни разу не поддавшись сомнению. Как и теперь. Он послушно замолчал в ожидании того, что Майкрофт скажет дальше. Шерлок предполагал, что теперь Майкрофт захочет продлить его неведение и помолчать подольше, даже пытался просчитать, исходя из всей информации, которая ему была известна о брате, сколько именно он предпочтет это делать, но вопреки его ожиданиям, Майкрофт продолжил почти сразу: — Еще раз, Шерлок, ты отлично справляешься. Сделай вдох. О, он понимал, что делает брат. Череда приказов, разбавленная легкой похвалой в промежутке как раз тогда, когда кажется, что силы на исходе, но упрямство еще совершенно не исчерпано. Шерлок не знал, как бы он охарактеризовал это больше — как психологическое насилие, или освобождение от тяжелого груза безуспешных попыток найти недостающие детали в самом себе. Но так или иначе, он чувствовал, что эта короткая похвала вынуждала его всем существом желать оправдать эти слова. Он сделал следующий глубокий вдох, насколько только смог, и постарался отбросить совсем неуместные сейчас мысли о том, что это слабость, ярчайшее ее проявление. — Выдохни, — практически сразу сказал вдруг Майкрофт, и Шерлок чуть не поперхнулся воздухом. Ему казалось, что он понял тенденцию — увеличение времени перед выдохом и сокращение интервалов, но это же был Майкрофт. Все, что касалось его, было понять довольно непросто. Пора было уже согласиться с тем, что не стоит даже пытаться. Это осознание лишило Шерлока последней «лазейки». До этой минуты он еще держался за остатки своей гордости, считая, что знает требования доминанта наперед, а значит — на шаг впереди. Но эта поспешность выбила его из колеи, в очередной раз напомнив, в чем вообще смысл этого занятия — заставить Шерлока полностью сосредоточиться на доминанте, поставив его в уязвимое положение, лишив возможности наблюдать. Довольно просто, незатейливо, и потому умно. Он вновь беспрекословно подчинился. Всего Шерлок сделал пять вдохов-выдохов прежде, чем Майкрофт разрешил ему открыть глаза. Он не сразу осознал, что сердце бьется уже куда спокойнее, а чувство тревоги отошло куда-то на задний план. Шерлок беспомощно оглядел сосредоточенное лицо брата и не решился сказать хоть что-нибудь. Мысли в голове роились, но среди них не было ни одной, что выражала бы обиду и недовольство. Все было так, как необходимо. Но озвучить подобное не позволяла гордость, поэтому Шерлок, бросив быстрый взгляд на Майкрофта, сослался на усталость и поднялся со своего места, чтобы покинуть кухню и хоть на некоторое время отгородиться от произошедшего дверью своей спальни. — Как ты? — вопрос брата нагнал его на пороге. — Спасибо, — ответил Шерлок. Он хотел, чтобы его ответ звучал как можно неоднозначнее, но почти сразу понял, насколько просчитался. В очередной раз. Младший Холмс покинул кухню, и больше в этот день они не виделись. Шерлок спал почти тринадцать часов. Ближе к полуночи Майкрофт тихо приоткрыл дверь его спальни, убедился, что брат продолжал мирно спать и решил не тревожить его. Шерлок проснулся ближе к обеду, сонно поздоровался с Майкрофтом, встретив его на кухне, налил воды в стакан и опять скрылся в спальне. Старший Холмс проводил его задумчивым взглядом и решил про себя, что в случае Шерлока такой длительный сон — к лучшему. В целом этот день оказался одним из таких, которые Майкрофт не любил больше всего и характеризовал как «пропавшие». Он был лишен привычного рабочего ритма, за который — не желая в этом признаваться даже себе — цеплялся, чтобы лишний раз не пытаться засунуть свои переживания куда-нибудь вглубь своего существа. Он не ненавидел быть доминантом, разумеется. До непринятия себя, свойственного Шерлоку, ему было далеко. Но Майкрофт совершенно точно отдавал себе отчет в том, что периодически — в последние годы все чаще — находил свою доминантную природу несколько… утомительной, чтобы не сказать навязчивой. Так же как сабмиссиву необходим доминант, так и доминанту необходим сабмиссив. Потому что без заботы о нем, искреннем участии в его жизни, доминант ощущает себя не реализованным до конца. Одна мысль об этом для Майкрофта казалась катастрофой. Он знал, что многие предпочитали называть это «быть неполноценным» или «чувствовать себя неполноценным», но старший Холмс категорически не любил такие определения. Он предпочитал обозначение, казавшееся ему куда более безобидным: «не в полной мере состоявшийся как член социума», что тоже звучало неприятно, и сути дела, в общем-то, не меняло, но хотя бы добавляло некоторой конкретики. — Можно? — негромко спросил Шерлок, стоя в дверях и облокотившись на косяк. Майкрофт и не заметил его за своими размышлениями. — Заходи, — кивнул он и откинул одеяло. Шерлок прикрыл за собой дверь и в несколько шагов преодолел расстояние до кровати. Майкрофт едва ли не впервые совсем не знал, чего от него ждать. Вернее, вариантов была масса: попытается манипулировать, опустится даже до давления на жалость, решит снова поднять вопрос и прямо настаивать на своем, или просто объявит, что в результате долгого анализа пришел к выводу, что физическое насилие все еще помогает ему куда больше, и он не готов отказаться от этого. Майкрофт кивнул, разрешая Шерлоку улечься рядом, на свой страх и риск. Но тот не сделал ничего из этого, он просто прижался, обхватив его поперек груди и спрятал лицо где-то в районе плеча. Майкрофт бы соврал, если бы сказал, что не услышал в повисшей после шуршания одеяла тишине прерывистый, но все-таки вздох облегчения. — Хочешь спать? — чуть повернув голову к Шерлоку, спросил он. — Угу. Майкрофт пропустил пальцы через его волосы и ничего не ответил. В другой раз он бы не удержался и отпустил ехидный комментарий в адрес сентиментальности Шерлока, но точно не сейчас. — Как ты себя чувствуешь? Шерлок долго молчал. Майкрофт чувствовал его дыхание на своем плече, и уже решил, что он не ответит, как вдруг младший Холмс прошептал: — Пока я здесь — спокойно. Он представлял, каких усилий ему далось это признание, если оно в самом деле таковым являлось. Но не исключено, что эти слова — просто манипуляция. Между ними все слишком сложно, нужно было слишком многое как следует обсудить. Разница в том, что Майкрофт был к этому готов, а Шерлок даже не хотел признавать необходимость. — Майкрофт, — вдруг позвал Шерлок, — я все время на грани слёз. Не знаю, что мне делать. — Это нормально. Просто пережди. — Переждать? — Именно так я и сказал. Дай себе успокоиться и пережди. Я не врач, но я основательно изучил вопрос твоего состояния с медицинской точки зрения. Насколько это было возможно, по крайней мере. Твой организм регулярно подвергался продолжительному стрессу, пока ты носился за преступниками, рискуя своей жизнью. Ты совершенно не питаешься так, как следует и, в конце концов, Шерлок, мы оба знаем, чего еще тебе остро не хватает. Не вижу смысла это озвучивать. Все эти, назовем их так, элементы привели к тому, что твоя нервная система не выдержала. Я бы даже сказал, что такое положение дел закономерно, рано или поздно это должно было случиться. — Ну ты и зануда, — выдохнул Шерлок после непродолжительного молчания. Майкрофт усмехнулся. — Боюсь, что так, но сути это, в общем-то не меняет. Я просто озвучиваю факты, братец. Чтобы картина твоего же самочувствия была тебе предельно ясна. — Она и так мне ясна! Это же мое самочувствие! — Была бы ясна — не стал бы спрашивать, почему находишься на грани слёз, — парировал Майкрофт. — Ну ты и… — Всего лишь любящий старший брат. Шерлок… попытайся заснуть. Младший Холмс возмущенно вздохнул, но ничего не сказал. Через несколько минут Шерлок расслабленно засопел. Майкрофт прислушивался к его дыханию, чувствуя, что ему самому стало куда спокойнее от присутствия брата рядом. Он тоже не заметил, как заснул.