in my mouth.

            Как много вы могли бы сказать, глядя на принца Столаса? Могли бы сказать что-то кроме того, что он, вероятно, серьёзный политик, знающий своё дело, отличный правитель, обладающий огромными знаниями о звёздах и целебных травах и просто часть элиты? Могли бы представить, что скрывается за этой серьёзностью, присущей всем представителям высшего общества? А вот Блиц мог бы. Даже нет, он может.       Он прекрасно знает другую сторону принца, которую Столас никогда не покажет на глазах других жителей Ада. Им лучше не знать, какие мысли посещают голову, казалось бы, такого серьёзного правителя, особенно во время наступления очередного полнолуния. Слишком пошлые, слишком откровенные, слишком грязные для него. Ему бы сидеть за документами, размышлять о каких-нибудь серьёзных делах высшего общества, планировать мероприятия для этих «элитарных ублюдков», но вместо этого он в мельчайших деталях воображал, как проведёт ночь с Блицем. Представлял, как бесёнок повалит его на постель, грубо раздвигая ноги совы в разные стороны, как подразнит мокрый вход прежде, чем войти, как будет царапать его, насаживать на свой член, называя самой грязной шлюхой в Аду. И иногда фантазии немного выходили из-под контроля и Столас начинал ласкать себя сам, не в силах терпеть чертовски сильное желание получить разрядку прямо сейчас. Но даже мастурбация не особо помогала. Ему куда больше нравилось ощущать в себе этот большой, горячий, скользкий член беса, который всякий раз доводил его до крышесносного оргазма. И Гоэтия всякий раз молился, чтобы в такие моменты в его комнату никто не пришёл.       Очередное полнолуние. И на сей раз голод Столаса был в десятки, если не в сотни раз сильнее обычного. Но он держался. Держался из последних сил, стараясь не беспокоить зудящую и мокрую от желания клоаку на протяжении всего дня, зная, что сейчас любое прикосновение к чувствительной плоти может испортить всё. С другой стороны, ему это даже отчасти нравилось. Потому что он знал, что тогда ночь будет ещё более страстной и принц не будет ограничивать себя в стонах и криках удовольствия, умоляя Блица о большем.       Было уже достаточно поздно. Столас сидел в своей комнате, нервно покачивая хвостом и краем глаза время от времени поглядывал на телефон. Блиц уже должен был прийти, потому что сегодня принц потребовал, чтобы бес явился сразу, как только освободится и они остановились на 21:00, но уже прошло двадцать минут с того времени, а беса всё ещё не было. Нарастающее желание трахнуться начало раздражать Столаса. «О, Сатана, если этот бесёнок не явится ещё через десять минут, то клянусь всем, чем можно, что вытащу все свои секс-игрушки и…», как вдруг двери балкона распахиваются, впуская тем самым прохладу в тёплое помещение и вместе с ней рогатого беса. Столас вскакивает с кровати, ахая и подбегает к Блицу, прижимая его к себе.       — О, Блитси! — задыхается от радости совиный демон. — Как же я тебя заждался, мой маленький бесёнок…       — Да-да, глупая птица, отпусти меня, — проворчал Блиц, хотя и не пытался сопротивляться объятиям принца. Знал, что это бесполезно. Столас быстро опускает возлюбленного на пол и идёт к кровати, обнажая свои плечи, покрытые синими перьями, смотрит через плечо на Блица, который сразу же начал раздеваться. Столас откидывает халат на край кровати и падает на неё спиной, громко охнув.       — Блитси… — стонет Гоэтия, гладя своё тело. — Как же я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, Блитси…       — Ого, а ты сегодня куда более возбуждённый чем обычно, — заметил бесёнок, расстёгивая ремень брюк, где чуть ниже уже была видна его эрекция. — Ну ничего, сейчас мы это исправим.       «О, да!» хотелось выкрикнуть Столасу, но вместо этого он лишь издал очередной стон, закрывая глаза. Уже через минуту бесёнок, полностью голый, подошёл к кровати оверлорда и ловко запрыгнул на неё, оказавшись рядом с высшим демоном. Он молча начинает гладить ладонями белые перья на лице принца, так нежно и осторожно, глядя, как на нём начинает появляться яркий румянец.       — Блитси… — пролепетала сова, держась из последних сил. — Я…       Но рогатый не дал ему договорить.       — Помолчи, глупая птица, — он сказал это со спокойной нежностью, перебив Столаса, глядя в его глаза, после чего провёл по нижней части клюва, немного приоткрывая рот принца. — Давай, я хочу, чтобы ты сделал папочке приятное.       От этой фразы Столас дрогнул и в его глазах проявились белые зрачки-сердечки.       — Ты ведь этого хочешь, да? — и Блиц улыбается, прищурив глаза, уже устраиваясь поверх тела принца. — Давай, скажи, как сильно ты этого хочешь.       — Ох, папочка! Я ТАК изголодался по твоему большому, горячему члену, пожалуйста, папочка, дай мне его, я ужасно голоден…       — И всё? Что-то я не верю, — Блиц немного остраняется, мучая бедного совиного демона. Столас выглядит разочарованным, но соглашается на условия беса.       — Пожалуйста, папочка, он… Он нужен мне прямо сейчас… Я хочу поперхнуться им, хочу, чтобы ты кончил мне прямо в глотку и заставил выпить всё до последней капли! — он отчаянно тянется к члену беса, но тот пока не даёт ему то, чего так хочет извращённый принц. — Папочка, умоляю, позволь мне сделать это…       Рыкнув, Блиц резко толкается в открытый рот Столаса и начинает двигать тазом, засаживая всё глубже.       — О-о-о, блять, — стонет бес, обвивая хвостом одну из ног высшего демона. — Давай, поработай ротиком, мой хороший. Папочка тебя вознаградит.       От неожиданности у Столаса выступили слёзы в уголках глаз, но он стал послушно заглатывать член импа всё глубже, доставляя ему невероятное удовольствие. Бес стонет, чувствуя, как принц проходится языком по его стволу, неспеша двигая головой, заставляя дрожать от напряжения. Блиц хватает Столаса за перья на затылке, притягивая ещё ближе к собственному телу, вставляя член ещё глубже.       — А-а-аргх, Столас!.. — бес закатывает глаза от удовольствия. Высший демон молча продолжает ласкать языком ствол Блица так нежно, как только может. И уже совсем скоро Блиц начинает чувствовать, что приближается к оргазму. — Ах, ах-х-х, твою ж мать… — и резко вытаскивает член изо рта Столаса.       — В чём дело, Блитси? — робко спросил Столас, убирая собственную слюну с подбородка. Блиц молчит несколько секунд, успокаивая дыхание, а затем переводит взгляд на сову.       — О… Всё охуенно, Столас, — сказал рогатый, спускаясь чуть ниже и ведёт рукой прямо к ноющей от желания клоаке, но не касается её сразу. Он сначала дразнит принца, обводя чувствительное место круговыми движениями, заставляя тело совы содрогаться от приятных ощущений. — Какой же ты мокрый, Столас. Тебе должно быть стыдно, не так ли? Но ты ведёшь себя как грёбаная распутная шлюха с недотрахом, чёрт возьми. Кто бы мог подумать! Великий принц Ада, который так бесстыдно стонет и извивается под бесом, умоляя, чтобы тот его трахнул, истекая смазкой.       — Хах… Прости, Блитси… — посмеивается Столас сквозь тяжелые вздохи, двигая тазом в сторону пальцев возлюбленного.       — Какой же ты никчёмный, — шепчет Блиц, улыбаясь, и всё ещё не касаясь клоаки. — Посмотри на себя. Выглядишь таким слабым и ничтожным в моих руках. Ну-ка, кому ты принадлежишь, принц?       Гоэтия уже начал задыхаться, готовый кончить, едва ли его складок что-то коснётся:       — Я твой, папочка, я ВЕСЬ только твой!       — Вот именно. Мой хороший мальчик.       И бес наконец коснулся чувствительной плоти, мысленно удивившись, насколько мокрым был Столас. Смазка уже успела испачкать даже основание его совиного хвоста. Усмехнувшись, он схватил оба бедра совы, и, перекинув его ноги через свои плечи, резко вошёл в тело высшего демона. Раздался громкий полу-вскрик полу-стон и Блиц сразу же начал двигаться вперёд и назад, вцепившись руками в тело совы, гладя его по бокам (он всё ещё помнил, что Столас умолял его о прикосновениях) и постанывая. Уже в который раз он убеждался, что секс с этим элитарным ублюдком ему нравится куда сильнее, чем с кем бы то ни было ещё. И в такие моменты он имел ввиду Веросику. Постепенно Блиц улёглся поверх изящного тела своего любимого принца, не прекращая двигаться, каждым толчком выбивая изо рта Столаса очередной стон удовольствия или такое сладкое, словно на вкус как мёд, «Блитси». Имп уже привык к этому прозвищу. Настолько привык, что то, как сейчас произносил его Столас возбуждало его лишь сильнее. С каждой минутой его толчки становились всё более грубыми, Блиц рычал, стиснув зубы, положив подбородок на живот Гоэтии, чувствуя, что совсем скоро достигнет разрядки и то, как приятно горячая и мокрая плоть пульсирует вокруг его члена.       — Аргх, о, Столас… — сдавленно стонет рогатый, ещё крепче обвивая хвост вокруг бедра высшего демона. — О да, сучка, ещё немного!       — Блитси… — снова задыхается Столас, приподнимаясь на локтях над кроватью. — О, Блиц, я так близок!       — Хорошая пташка, — выстанывает бесёнок, не поднимая головы. — Кончи для меня, давай.       Эта похвала окончательно снесла принцу крышу. Его дрожь усилилась когда он, сладко выстанывая имя беса, выгнулся над постелью, сжимая между пальцев постельное бельё, кончая.       — Б-Бли-и-и-итси! — так сладко пропел Столас, закатывая глаза, после чего повалился на постель, тяжело дыша, такой уставший, взъерошенный и вспотевший. Блиц же продолжал резкие толчки, пока перед глазами не появилось свечение, казалось, сотен тысяч звёзд и он не излился прямо в тело совы с протяжным стоном, прижавшись к телу последнего как можно плотнее и наполнив его промежность своей горячей спермой. Ощутив это, принц застонал, но слабо, уже не в силах кричать слишком громко: — Ох-х, Блитси…       Немного передохнув, бес вышел из тела совы с тихим хлюпаньем и тут же устало повалился рядом с принцем, не способный пошевелить ни одной из своих конечностей. Столас тут же притянул его к себе, напрашиваясь на поцелуй. И получил его. Руками Блиц притянул лицо возлюбленного к своему, сразу же впиваясь в его клюв. Языки переплелись. Как же. Блять. Мокро. Оба стонут. Сил нет уже, кажется, ни на что. Поцелуй разрывается сразу, как только воздуха начинает не хватать. Между двумя ртами нить слюны. И счастливая улыбка Столаса, его красные полуприкрытые глаза, зрачки в которых уже пропали.       — Я люблю тебя, Блитси, — обнимает рогатого совиный демон, крепко прижимая его к себе.       — И я тебя люблю, Столас, — всё ещё тяжело дыша отвечает ему бес, отвечая на объятие. — Глупая птица.       — Несносный бесёнок, — хихикнул Гоэтия, отпуская Блица.       — Я ещё не закончил с тобой, знаешь ли.       И тут глаза Столаса округлились, но лишь на секунду, а затем снова прищурились и по его лицу расползлась довольная улыбка.       — И что же ты хочешь сделать, мой дорогой бесёнок? — голос принца снова стал похож на мёд.       — Что я собираюсь сделать? Я собираюсь вылизать твою мокрую птичью киску, — и имп быстро пролез под изящным телом Гоэтии, оказавшись прямо перед желанным входом. — Давай, ложись на спину.       Расхихикавшись, высший демон послушно лёг на спину, раздвинув ноги. Рогатый бесёнок тут же прильнул губами к всё ещё мокрому совиному отверстию и облизнул его своим раздвоенным языком. Сова тут же издал сладкий стон, дёрнув бедрами.       — Такой сладкий, — сказал имп прежде, чем снова уткнуться в горячие складки клоаки, продолжая осторожно вылизывать их. Тело Столаса начало мелко дрожать, а изо рта донеслись приятные постанывания.       — Ещё, Блитси…       Бес молча лизал промежность совиного принца, иногда издавая протяжное «Ммм». Он даже ощутил вкус собственной спермы, когда его язык оказался в пернатом теле, что, на деле, не очень приятно осознавать, но сейчас импу откровенно похуй. Столас дёргался, вытягивая свои длинные совиные лапы, растопыривая пальцы на них, сжимал ткань постельного белья в кулаках, закатывая глаза от наслаждения и очень скоро подошёл к финалу.       — Блитси, Блиц!.. — так сладко и мучительно одновременно выстанывает Столас, вскидывая голову и снова ощущая, как всё внутри него сжимается и пульсирует, а затем снова падает на подушки, тяжело дыша. Блиц отпрянул, нежно поцеловав перьевой лобок принца и, облизнувшись, вернулся к Столасу, прижимаясь к нему и обвивая его талию своим хвостом. Гоэтия со вздохом укладывает свою голову на плечо беса. — Я… Спасибо тебе, Блиц. Ты мой любимый бесёнок.       — Моя любимая глупая птица, — усмехается рогатый, и, взяв одеяло, накрывает их обоих, после чего выключает в комнате свет и укладывается поуютнее, обнимая Столаса и целуя его в лоб: — Засыпай.       — Доброй ночи, Блиц.