Прекраснее трофеев

— Знаешь, – девичий голос раздаётся совсем близко. – Ты ведь действительно нравишься мне. — Нравлюсь? Джон не думал, что отреагирует именно так, – как это глупо, боже правый! – но он не в силах взять себя под контроль. Щёки заливаются румянцем, и сердце... сердце предательски громко стучит. Хоть бы она не услышала этого. — Целиком и полностью, – Сара подсаживается чуть ближе, рядышком, напротив него, и смотрит своими голубыми глазками прямо в его мысли. Будто знает, что он чувствует. – Ты прекрасен. Не внешне, нет.. Её рука, тонкая и бледная, чуть касается его лица; мягко проводит пальцами по очертанию челюсти, определённо замечая покрасневшие щёки Холла. И вдруг улыбается так обворожительно и невинно, что дыхания не хватает. — ...Твоя душа – вот что прекрасно. Твоя душа состоит из миллиардов звёзд... – ещё ближе, ещё жарче и ещё волнительнее. Какая же она красивая. Джон чувствует её тяжёлое дыхание на своих губах; на секунду кажется, что она тоже взбудоражена этим. И тем ещё прелестней. – ...из звёзд, которых ты всегда держишь там, в глубине своего сознания. И, если ты можешь удержать эти звёзды на своих местах, то я могу без сомнения доверить тебе своё сердце. Изящная кисть ложится на его затылок – медленно, волнующе, предвкушающе. Он бы никогда не осмелился поцеловать её сам – считал, что она слишком нежна для такого, как он, что вдруг она не настроена на подобное, вдруг... Чёрт. Сейчас это абсолютно неважно. И он даже забывает напрочь, что хотел ей сказать: зарывается пальцами в светлые пряди, закрывает глаза и прижимает её поближе к себе, пуская в самую душу – «звёздную и прекрасную». Он не прогадал... Улыбается в поцелуй, когда чувствует быстрое биение её сердца. Она тоже беспокоится. Тоже влюблёнными жестами гладит его затылок. Тоже часто дышит и не спешит отстраняться. Будто больше никого нет. Будто вселенная даровала им отдельное место, где никто и никогда их не найдёт, где проблем нет, где они – лишь вдвоём. И место это... — Стоп! – Мужчина с папкой бумаг вдруг вскакивает, напоминая о своём существовании, и складывает руки на груди. – Очень натурально, Сара, ну вот просто конфетка! Но поцелуй! Вы как будто раздеваться собрались и секс здесь устраивать, ей богу! Поскромнее, понежнее... И, Джон, почему не сказал свою финальную фразу на этот акт? «Твоё сердце прекраснее всяких трофеев»! Между прочим, это... — Да-да, мы поняли, – вздыхает Сара и садится на край сцены, – того места, где есть лишь они, – оставляя парня в самом центре. – Попробуем снова? Если необязательно, то мне нужно идти. — Конечно, О'Нилл, иди. Джон, ты тоже можешь быть свободен. Холл подхватывает джинсовку и уходит из театрального зала только тогда, когда Сары уже нет на виду. Чертовка. Играет просто прекрасно. Ему ведь правда показалось, что это всё она говорит от души, а не от сценарного текста... Действительно. Её сердце было бы для него прекраснее всяких трофеев.