Счастье всё-таки постучалось в дверь

Утро последнего дня в школе в этом году было таким же серым и хмурым, как и настроение Чонина. Холодный воздух, проникавший сквозь щели в старых окнах, щекотал кожу, а тусклый свет за окном не мог прогнать тяжелое предчувствие, сдавленно живущее в груди. Завтрак, обычно приносящий радость, казался безвкусным и безжизненным. На столе лежала остывающая тарелка с овсянкой — зерна вздулись, теряя свою изначальную форму, словно отражая рассыпавшуюся в душе Чонина радость. Он медленно, с тоской в сердце, ковырял ложкой в густой каше, взгляд его был направлен в никуда, погруженный в туман грядущих изменений. Каждое движение было замедленным, ленивым, как будто он тянул время, не хотя отпускать знакомый мир школы, его ритуалы и ожидания. Он вздохнул, глубокий и протяжный вздох, словно пытаясь выдохнуть свою грусть в холодное утро. Овсянка была не виновна в его тоске, но она стала символом этого последнего, серого утра с компанией друзей. — Эх… Сегодня последний день, когда мы будем вот так сидеть, тупить и болтать ни о чём, — протянул Ян, медленно помешивая ложкой в своей кружке с кофе. Его взгляд задержался на потрескавшейся столешнице, словно ища в ее текстуре ответы на невысказанные вопросы. Напротив него, в ореоле беззаботного спокойствия, расположились Хан Джисон, Ли Минхо и Хван Хёнджин. Все трое уже сдали экзамены, и это чувствовалось во всем их облике. Джисон, откинувшись на спинку стула, беззаботно щёлкал ручкой, издавая ритмичные щелчки, сопровождаемые лёгким постукиванием пальцев по столешнице. Минхо, с маской полнейшего безразличия на лице, занят был чтением глянцевого журнала, иногда лениво переворачивая страницы. Хёнджин, склонившись над блокнотом, сосредоточенно что-то набрасывал карандашом, изредка задумчиво покусывая кончик карандаша. Их спокойствие, их уверенность в себе резко контрастировали с подавленной грустью Чонина. Это беззаботное расположение ещё больше подчеркивало его печаль, делая её ещё более ощутимой. Сынмин, заметив подавленное состояние друга, вдруг резко хлопнул его по плечу. Удар был неожиданным и сильным, Чонин чуть не подавился кофе, кашель его был коротким и судорожным. — Эй, братан, ты чего раскис, как старая тряпка? Ты забыл, что в лагере мы все вместе будем есть, пить, бухать и трахаться?! Давай, подбодрись! — Сынмин улыбнулся своей фирменной ослепительной улыбкой, и, слегка сдвинув брови, продолжил. — Представь — три месяца без учителей, родителей и всего этого дерьма! Только мы, наши тела и алкоголь. Он подмигнул Чонину, и этот подмигивание казалось немного слишком настойчивым. Ты, улыбаясь, вмешалась в их разговор, с любопытством поглядывая на троих довольных жизнью друзей. Джисон уже приготовился к походу в лагерь. Хёнджин наконец-то сможет отдохнуть от всех них. Минхо… Минхо продолжал листать свой журнал, совершенно не обращая внимания на общий накал страстей. В воздухе ещё витал запах только что съеденного обеда. Ты откинулась на спинку стула, наблюдая, как друзья оживлённо обсуждают предстоящую поездку в лагерь. Внезапно тебя посетило осознание. — Сынмин прав! А когда мы вообще в лагерь едем? — Ты серьезно спрашиваешь? — отрывает на секунду взгляд от журнала Минхо, продолжая, — первого июня, три месяца. Если ты до сих пор этого не помнишь, возможно, тебе стоит начать волноваться о своей памяти. Его тон был насмешливым, и ты почувствовала, как внутри вспыхнула знакомая искорка раздражения. — Ладно-ладно, я просто немного рассеянная. А что за журнал? Может, расскажешь? — грубо сказала ты, откидываясь на спинку стула и смотря на старшего. Ты пыталась скрыть свой интерес, но Минхо, похоже, это прекрасно видел. — Да, что угодно, лишь бы ты меня перестала расспрашивать, — вздыхает он, отрывая от журнала взгляд. — Это статья о современных методах выживания в дикой природе. Может, пригодится тебе в лагере, если вдруг забудешь, как пользоваться ножом или разводить костер. Его слова звучали как явный намек на твою не слишком практичную натуру, и ты не сдержалась. — О, спасибо за беспокойство, заботливый ты наш, — протянула ты, голос был мягким, но с резким краем сарказма. Твой взгляд скользнул по его лицу, задерживаясь на лёгком напряжении в его плечах. Ты знала, что он чувствует вину, и наслаждалась этим. — Я, милый, как-нибудь переживу. В отличие от кого-то, кто видимо решил устроить себе ретрит в глухой тайге, заранее изучая способы выживания. Или ты надеешься, что в дали от любопытных глаз никому не станет известно о твоих… интимных приключениях с Сухён? — Не занимайся ерундой, — резко бросил он, голос был холоднее обычного. Его кисти сжали страницы журнала так сильно, что костяшки побелели. — Мои навыки выживания куда лучше, чем твои. Советую тебе заняться чем-нибудь более полезным, например, научиться разводить костер без помощи бензина и не заблудиться на пути в туалет. Его слова звучали как вызов, как попытка вернуть контроль над ситуацией. Ты смеёшься, лёгкий, прозрачный смех, который был ещё острее его слов. Ты наклонилась вперёд, приблизив лицо к нему. — А тебе не стоит забывать свой бальзам для губ, милый, — прошептала ты, твой голос был близок к его уху. Дыхание коснулось его шеи, вызывая мурашки. — Ведь они могут потрескаться от холода… и от неожиданности. Ты явно намекала на его внезапные и странные отношения с Сухён, а Минхо, конечно же, это понял. Ли сжал челюсти. Его глаза были тёмными, полными недовольства и скрытой паники. — В лагере будут другие развлечения, кроме обсуждения моих личных отношений, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Он пытался быть холодным, безразличным, но его голос выдавал его. Его взгляд стремился уйти от твоего настойчивого взора, но не мог. — Возможно, — ответила ты, глаза сверкали. — Но я не уверена, что эти развлечения будут настолько… увлекательными, как твой роман. Жаль, что Сухён не сможет рассказать нам о твоей особой технике выживания… в объятиях. Твои слова прозвучали с остротой лезвия, нанося Минхо невидимую, но болезненную рану. Минхо, ничего не ответив, резко встал и ушёл, оставляя тебя сидеть за столом, наслаждаясь своим маленьким триумфом. Хёнджин, наблюдавший за всей этой сценой, тихо вздохнул и, обращаясь к Джисону, сказал. — Боже, ну когда же этот цирк закончится? Я уже заказываю билеты на цирк дю Солей — там хотя бы клоуны смешнее. — Ну, хотя бы развлечение было, — пробормотал он, не отрывая взгляда от своих манипуляций с ручкой. — По крайней мере, Минхо наконец-то перестал притворяться безразличным ледяным принцем. Чонин, до сих пор погруженный в свои мысли, вдруг выпрямился, как будто очнулся от транса. Его лицо было выражением смешанных чувств — смесь удивления, скрытой ухмылки и легкого сожаления. — Знаете, я всегда думал, что самым бесполезным предметом в лагере будут туалетные принадлежности. Теперь я уверен, что это будет Минхо… Все ребята начали смеяться после слов младшего. Завтрак с Дженни смачно пожевал воспоминания о себе, оставив после себя лишь пресное послевкусие. Зато кабинет английского щедро компенсировал скучный завтрак — полным комплектом неприятных впечатлений. Минхо, этот вулкан противоречий, с его бесконечной взаимной ненавистью, разбавленной странными вспышками притяжения, снова прожигал тебя ледяным взглядом. Но даже его холодное дыхание на шее не шлось ни в какое сравнение с бесящей Сухён и её стадом прилипал — они преследовали тебя с упорством терминатора, нацеленного на уничтожение последнего динозавра на планете. И сегодняшний день, как и все предыдущие, подтверждал этот печальный факт. Даже урок хореографии, который обычно приносил хоть какое-то удовольствие, был омрачен предчувствием новой встречи с этой неприятной троицей. Ты старалась сосредоточиться на движениях, на музыке, но чувство неизбежного конфликта давило. Каждый взгляд в зеркало отражал не только твои движения, но и тень будущей ссоры. После урока, как и ожидалось, Сухён с компанией поджидала тебя возле спортзала. Воздух сгустился от напряжения, и ты уже чувствовала знакомое жжение в животе — не от упражнений, а от предстоящего конфликта. Её усмешка была предвестником бури, а глаза искрились злобой. Что же теперь будет? Воздух сгустился, предвещая бурю. Сухён, окруженная своими подручными, похожими на стаю голодных гиен, блокировала тебе путь. Её лицо, обычно скрывающееся за маской наигранно-милой улыбки, было искажено гримасой ярости. Губы презрительно кривились, глаза сверкали, словно две злые бусинки. Подручные, словно прилипшие к ней пиявки, шептались, изредка кидая в твою сторону злые взгляды, наслаждаясь твоим очевидным испугом. — Ну, здравствуй, — прошипела Сухён, голос её был холодным и жестким, как лед. — Опять на моего Минхо глазела? Наслаждаешься своим последним днем? Ты сделала глубокий вдох, стараясь сдержать накатывающую панику. Их число было больше, но ты не собиралась сдаваться без боя. — Слушай, Сухён, — ты старалась говорить спокойно, хотя руки дрожали, — отвали. Мне до тебя нет никакого дела. До Минхо тоже. Этот ответ, ожидаемо, не успокоил Сухён. Её лицо покраснело от ярости. Одна из подружек Пак сделала шаг вперед, откровенно ухмыляясь. Ты почувствовала, как у тебя по спине пробежали мурашки. Это было началом. Ты была окружена, и ситуация быстро выходила из-под контроля. Ты поняла, что физического насилия избежать не удастся. Запах древесной стружки от паркета стал резче, а ритмичный стук сердца заглушал все остальные звуки. Ты приготовилась… Сухён, лицо которой было багровым от ярости, сделала резкий выпад. Её рука, сжатая в кулак, пронеслась мимо твоей головы, чуть задев волосы. Ты отшатнулась, ощущая привкус страха во рту. Подружки Сухён засмеялись, подбадривая её. Одна из них, более крупная и агрессивная, сделала шаг вперед, пыталась схватить тебя за руку. Ты увернулась, но она уже замахнулась для второй атаки. В этот момент ты почувствовала резкую боль в ребрах. Крупная девочка ударила тебя локтем в бок, сбивая с ног. Ты упала, ощущая, как воздух вышибло из лёгких. Мир закружился, и ты увидела, как над тобой склонилась Сухён, улыбаясь своей жестокой победе. Её подруги подливали масла в огонь, смеясь и наслаждаясь твоим беспомощным состоянием. Ты пыталась подняться, но резкая боль в боку заставила тебя остаться лежать на земле, чувствуя привкус крови во рту. Голова кружилась, и ты с трудом сфокусировала взгляд. Все расплывалось в тумане, а звуки приглушались, словно ты находилась под водой. Ты поняла, что тебе нужна помощь, но силы тебя покидали. Только тускло мигающие огни над тобой еще напоминали о том, что ты жива… но на долго ли? Темнота надвигалась, как волна, затягивая в свой безмолвный плен. Последнее, что ты видела, были усмешки девочек, наслаждающихся твоим бессилием, и расплывчатые силуэты ног, отдаляющиеся от тебя. Затем — полная тьма… — Ты, сука ебаная, обезумела?! Что ты, блять, сделала с ней?! — Минхо рычал, глаза налились кровью. Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. Он смотрел на распростёртое тело своей любимой, твоё тело, с таким ужасом и яростью, что казалось, сейчас взорвется. — Ой, Минхоша, приветик! — пропела эта тварь, нагло лезущая обниматься. Минхо отшатнулся, как от удара. Его чуть не стошнило от её фальшивой улыбки. Опускаясь на колени рядом с твоим неподвижным телом, Ли аккуратно перевернул тебя, проверяя пульс и дыхание. К счастью, ты была жива, но без сознания. Лицо было бледным, губы посинели. Минхо стиснул зубы, сдерживая себя из последних сил. — Убери свои грёбаные руки, сука, от меня! Что вы, блять, с ней сделали?! Я спрашиваю тебя, отвечай! — Минхо выкрикнул, голос сорвался на хрип. Он чувствовал, как вены на висках пульсируют, готовые лопнуть. — Всё как обычно, получила то, что заслужила, — прошипела она, голос был холоден и насмешлив. — Ладно, пошли, Хо. — Пошли? — Минхо вскочил на ноги, лицо исказилось от ярости. — Ты, гнида ебаная, даже не думай уйти! Я сейчас тебя сам убью, сука! — он схватил её за волосы, прижимая к земле. — Ты понимаешь, что сделала? Ты почти убила её! — Отпусти меня! — заверещала она, пытаясь вырваться. — Отвали от неё, иначе тебе не позавидуешь, — прорычал Минхо, с силой оттолкнув её. — Я возьму Т/И и отвезу её к Феликсу. И больше я не хочу видеть тебя рядом с ней. Если я ещё раз увижу тебя рядом с ней, я тебя из жизни стираю, поняла?! — он сжал челюсти, глаза были полны угрозы. — И даже не думай приближаться к ней, иначе это будет твоя последняя прогулка. Пронзительный свист прорезал тишину. Ты приоткрыла глаза, ощущая резкую боль в ребрах и голове. Свет казался слишком ярким, а звуки — приглушенными. Ты лежала на холодном бетоне, чувствуя привкус крови и пыли во рту. Рядом присел кто-то, и ты с трудом сфокусировала взгляд. Это был Минхо. Его лицо было бледным, сжатые губы свидетельствовали о сдерживаемой ярости. Он нежно прикоснулся к твоему лицу, проверяя пульс. Ты попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Минхо аккуратно поднял тебя на руки, как несет хрупкую фарфоровую куклу. Его глаза были полны беспокойства и… чего-то еще, чего-то, что ты не могла понять. Он нес тебя к машине, и ты только успела заметить удаляющиеся фигуры Сухён и её подруг. Их ликование доносилось приглушенными звуками, словно издалека. На этот раз тебе помогли… но какой ценой? Минхо бережно уложил тебя на заднее сиденье своей машины. Его движения были быстрыми, но осторожными, словно он боялся причинить тебе еще большую боль. Ты прижималась к сиденью, стараясь свести к минимуму движения, каждый вдох отдавался резкой болью в боку. — Т/и, ты меня слышишь? — его голос был тихим, почти шепотом, но полным беспокойства. Он наклонился ближе, его лицо оказалось очень близко к твоему. Ты с трудом кивнула, из горла вырвался лишь тихий стон. — Держись, я уже еду, — он завел машину, и ты почувствовала, как она плавно тронулась с места. В машине было тихо, разбитую тишину нарушали только звуки двигателя и твое тяжелое дыхание. Через некоторое время ты заметила, что Минхо смотрит на тебя с особым вниманием, его лицо было серьезным и сосредоточенным. — Они… они сильно тебя побили? — спросил он спокойно, но ты чувствовала, что под напускным спокойствием скрывается бурлящий вулкан ярости. Ты снова кивнула, не в силах произнести ни слова. Боль была слишком сильной. — Не переживай, — прошептал Минхо, его рука коснулась твоей, прижимая к себе. — Все будет хорошо. Я тебя не оставлю. Теперь… Минхо, чувствуя, как сердце колотится в груди, продолжал мчаться по дороге. Он знал, что каждая секунда имеет значение. Его мысли метались между тревогой за твою жизнь и яростью к Сухён, которая, казалось, не знала границ. Он не мог поверить, что до этого дошло. Он сосредоточился на дороге, стараясь не думать о том, что произошло. Когда он наконец подъехал к дому Феликса, он быстро выбрался из машины, не дожидаясь, когда она остановится полностью. Он подхватил тебя на руки, чувствуя, как ты тяжело лежишь, и бросился к двери. — Феликс! Открывай, блять! — закричал Минхо, стуча в дверь с такой силой, что она чуть не треснула. Каждый удар был полон паники и страха, словно он пытался пробиться через преграду, чтобы спасти тебя. Феликс, находившийся в комнате, мгновенно отозвался на крик. Сердце его забилось быстрее, когда он услышал знакомый голос, полный отчаяния. Он быстро открыл дверь и, увидев Минхо с тобой на руках, побледнел. Ужас и тревога отразились на его лице, когда он заметил, что ты выглядишь плохо: твои губы были бледными, а глаза полны страха и боли. — Минхо?! Какого хера?! Что случилось?! — воскликнул Феликс, его голос дрожал от волнения. Он шагнул ближе, пытаясь оценить ситуацию, но не мог отвести взгляд от тебя. Твое состояние вызывало у него мурашки по коже. Минхо, не дожидаясь ответа, быстро прошёл в гостиную и бережно положил тебя на диван. Он действовал быстро, но с осторожностью, стараясь не причинить тебе лишней боли. Его руки дрожали, когда он осматривал тебя на предмет травм. Взгляд был сосредоточен, но в глазах читалась паника. — Т/И, пожалуйста, скажи что-нибудь… — произнёс он тихо, почти шёпотом. Его голос срывался от волнения. Он не знал, что делать, но понимал, что должен оставаться сильным ради тебя. Феликс следовал за кухню, его сердце колотилось в груди. Он искал аптечку среди хаоса на полках, его руки метались туда-сюда в поисках бинтов и антисептиков. Каждый момент казался вечностью. — Чёрт возьми, нам нужно действовать! — сказал Феликс, оборачиваясь к Минхо с тревожным выражением лица. — Я нашёл аптечку! Давай, помоги мне! Минхо кивнул и сосредоточился на тебе. Он аккуратно начал обрабатывать раны: сначала промыл их антисептиком, стараясь быть максимально бережным. Его сердце колотилось от страха за твою жизнь, но он знал, что сейчас нужно действовать быстро и решительно. — Всё будет хорошо, Т/И, — шептал он, пытаясь успокоить как тебя, так и себя. Его голос звучал уверенно, хотя внутри бушевала буря эмоций. Феликс продолжал помогать Минхо, передавая ему всё необходимое. Они работали в унисон, каждый из них понимая важность момента. В воздухе витала напряжённая атмосфера, полная страха и надежды. Минхо продолжал обрабатывать твои раны, его руки тряслись от волнения и страха за тебя. Феликс закончил перевязку, его руки всё ещё дрожали от волнения. Он посмотрел на Минхо, и в его глазах зажглась решимость, словно искра, способная разжечь пламя. — Нам нужно вызвать скорую помощь. Это может быть серьёзно, — произнёс он, его голос был твёрдым, несмотря на страх, который сжимал его сердце. Минхо кивнул, осознавая всю серьёзность ситуации. Он чувствовал, как внутри него нарастает тревога, но в то же время понимал, что действовать нужно немедленно. Феликс быстро схватил телефон и начал набирать номер службы экстренной помощи. Его пальцы летали по экрану, а в голове крутились мысли о том, что происходит с тобой. — Да, у нас здесь девушка без сознания… — начал он говорить в трубку, его голос звучал уверенно, хотя он сам едва сдерживал эмоции. — Да, её избили… Мы ждём вас… Минхо стоял рядом, его сердце колотилось в груди. Он продолжал держать твою руку в своей. Тепло твоей кожи медленно возвращалось, и это давало ему надежду. Он смотрел на твоё лицо — бледное и спокойное — и чувствовал, как страх постепенно отступает. Ты была здесь, рядом с ним, и это уже было важно. Феликс завершил разговор и положил телефон в карман. Он обернулся к Минхо и увидел ту же решимость в его глазах. — Скорая уже в пути, — сказал он, но в его голосе слышалась лёгкая дрожь. — Мы сделали всё, что могли. Феликс нервно расхаживал по комнате, его лицо было скривлено от гнева и беспокойства. Минхо сидел рядом с тобой, продолжая держать твою руку, но его мысли были далеко от спокойствия. — Чёрт, Феликс, ты не понимаешь! — начал Минхо, поднимая взгляд на друга. — Она просто не понимает границ. Каждый раз, когда она подходит к Т/И, у меня внутри всё кипит. Я уже сказал ей, чтобы держалась подальше! — Да ты просто не можешь с ней нормально поговорить? — воскликнул Феликс, его голос звучал резко. — Она ведёт себя как последняя дура! Какого хрена ей нужно от Т/И? Пусть только попробует ещё раз подойти к ней… — Я знаю, я знаю! — перебил его Минхо, сжимая зубы от раздражения. — Я пытался объяснить, но она только смеётся и говорит, что это всего лишь шутка. Как будто это смешно, когда Т/И в опасности! Феликс остановился и взглянул на Минхо, его глаза сверкали от гнева. — Если она ещё раз подойдёт к ней, я сам с ней разберусь! Я не собираюсь сидеть и смотреть, как она издевается над Т/И! — Ты думаешь, я не хочу? — Минхо ударил кулаком по колену. — Я уже говорил ей, что если она не прекратит, я сделаю так, что ей не поздоровится. Но она просто не понимает! — Чёрт возьми, это же просто бред! — Феликс закатил глаза. — Мы должны защищать её, а не позволять таким идиоткам её трогать. Она заслуживает лучшего! Минхо снова посмотрел на тебя, его сердце сжималось от тревоги. — Я обещаю, что сделаю всё возможное. Как только она появится рядом, я поставлю ей ультиматум. — Сделай это! — крикнул Феликс, его голос был полон решимости. — Не дай ей ни единого шанса. Мы должны быть на чеку. Они оба замерли на мгновение в тишине, ожидая помощи и надеясь на лучшее. Минхо посмотрел на часы, тяжело вздохнув, понял, что опаздывает. — Ладно, мне нужно ехать, ещё к Чонину и Дженни надо. Напиши, как проснется. — Передавай привет им, — сказал Феликс, когда он подошел к двери. Его голос стал более спокойным, но в глазах всё ещё читалась решимость. Он знал, что должен быть рядом с тобой и защищать тебя.

***

Ты медленно приходишь в себя, ощущая, как сильная боль в животе и голове постепенно начинает утихать. Тупая, пульсирующая боль в висках — это первое, что ты ощущаешь. Мир вокруг расплывчатый, словно смотришь сквозь толщу воды. Затем — боль в животе, тупая, но пронизывающая. Ты пытаешься пошевелиться, но тело отказывается подчиняться, словно заковано в свинцовые оковы. Вокруг тихо, лишь изредка доносится звук шагов за дверью и шёпот голосов, которые кажутся далекими, словно отголоски из другого мира. С каждым вдохом ты чувствуешь, как боль становится менее интенсивной, но всё ещё присутствует, как напоминание о том, что произошло. Ты медленно поворачиваешь голову, стараясь оценить своё состояние. Словно во сне, ты ощущаешь тяжесть на груди и легкое головокружение. В этот момент дверь открывается, и в комнату входит знакомое лицо — Феликс. Его выражение полное тревоги и облегчения одновременно. Он подходит ближе, и ты замечаешь, как его руки слегка дрожат. — Ай… Голова… Что случилось? — с трудом произносишь ты, пытаясь собрать мысли воедино. Каждое слово даётся тебе с трудом, словно ты пробираешься через густой туман. — Ты очнулась! Не напрягайся, тебе нужно отдохнуть. Минхо тебя привёз, — отвечает Феликс, его голос полон облегчения и заботы. Ты замечаешь, как он слегка наклонился к тебе, его глаза полны беспокойства. — Минхо… — повторяешь ты, вспоминая его имя, и в голове всплывают обрывки воспоминаний: его ярость, его страх, когда он увидел тебя без сознания. Сердце замирает при мысли о том, что он мог пережить из-за тебя. — Да, Минхо тебя привёз, когда ты потеряла сознание. Я вызвал врача, он скоро придёт и осмотрит тебя. Попей воды, чтобы облегчить головную боль, — говорит Феликс, протягивая тебе стакан. Его рука слегка дрожит, когда он передаёт тебе воду. Ты с трудом поднимаешь голову и берёшь стакан с водой. Ощущаешь, как она успокаивает твою боль в голове. Небольшие глотки приносят облегчение, и ты чувствуешь, как холодная жидкость скользит по горлу. В этот момент дверь открывается, и в комнату входит врач. — Здравствуйте! Как вы себя чувствуете? — спрашивает он с мягкой улыбкой. Его голос звучит успокаивающе, но ты замечаешь профессиональный взгляд, который быстро оценивает твоё состояние. — Чувствую себя лучше, спасибо. Немного голова болит, но в целом нормально, — отвечаешь ты, стараясь говорить уверенно. Врач подходит ближе и начинает осмотр. — Хорошо, давайте проверим вас. Я буду задавать вопросы и делать несколько простых тестов. Пожалуйста, не стесняйтесь сообщать мне о любых неприятных ощущениях, — говорит он, доставая медицинские принадлежности. Ты стараешься расслабиться, хотя внутри всё равно ощущается лёгкое напряжение. Врач аккуратно прощупывает твой живот, его руки работают уверенно и осторожно. — Как вы себя чувствуете? — спрашивает он, продолжая осмотр. — Немного больно, — признаёшь ты, когда он надавливает на болезненные участки. Врач кивает, записывая информацию в блокнот. — Понимаю. Это может помочь мне лучше понять, что происходит. Постарайтесь дышать глубже и равномернее, — говорит он. Ты следуешь его совету, стараясь сосредоточиться на дыхании. В этот момент в кабинет снова входит Минхо, и его присутствие приносит тебе успокоение. — Всё в порядке? — спрашивает он, заметив твое выражение лица. — Да, просто немного неприятно, — отвечаешь ты, стараясь улыбнуться. Врач продолжает осмотр, аккуратно прощупывая разные участки живота. — Есть ли у вас какие-либо другие симптомы? Тошнота, рвота или изменения в аппетите? — интересуется он. Ты задумываешься и отвечаешь. — Да, иногда бывает тошнота и не хватает сил… Врач делает заметки и продолжает осмотр. — Хорошо, это важно. После того как я закончу, нам нужно будет сделать несколько дополнительных тестов, чтобы исключить возможные проблемы. Ты киваешь, чувствуя, как внутри поднимается лёгкое беспокойство. Врач заканчивает осмотр и отходит немного назад. — Спасибо за ваше терпение. Я рекомендую провести УЗИ и, возможно, анализы крови. Ты киваешь в знак согласия, понимая, что это необходимо. Феликс увёл врача, оставив тебя в комнате, наполненной тишиной. Ты пытаешься подняться с кровати, но резкая боль заставляет тебя замереть. Каждое движение даётся с трудом, и ты понимаешь, что живот крутит от голода, хотя ещё совсем недавно ты была в беспамятстве. Сложно осознать, как много всего произошло за последние часы. Ты чувствуешь себя уязвимой и слабой, но желание встать и двигаться вперёд пересиливает страх. В этот момент дверь открывается, и в комнату входит твой брат. Увидев тебя в такой ситуации, он мгновенно меняет выражение лица с тревоги на решимость. — Давай я помогу тебе, — говорит он с заботой в голосе, подходя ближе. Его тон звучит так, будто он готов сделать всё, чтобы облегчить твою боль. Ты кидаешь ему благодарный взгляд, полон признательности за его поддержку. Его присутствие придаёт тебе сил. Он осторожно обнимает тебя за плечи, чтобы помочь подняться, и ты чувствуешь тепло его руки на своей спине. Это простое прикосновение успокаивает и придаёт уверенности. — Осторожно, — говорит он, когда ты медленно поднимаешься. — Не спеши. Если станет плохо, просто скажи. Ты лежишь на кровати, ощущая себя разбитой. Феликс возвращается, лицо его немного напряжено, но глаза светятся заботой. Он помогает тебе сесть, подкладывая подушки за спину. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, принося поднос с едой. Это не что-то сложное — легкий куриный бульон с ломтиком белого хлеба и яблочное пюре. Но в данный момент это кажется невероятно вкусным. — Лучше, — шепчешь ты, благодарно глядя на него. Аромат теплого бульона разносится по комнате, пробуждая аппетит, который ты даже не осознавала до этого. Феликс устраивает поднос на твоих коленях, аккуратно поддерживая его. Ты медленно, маленькими глотками, пьешь бульон. Каждый глоток приносит облегчение, словно исцеляя твоё измученное тело. Хлеб мягкий, нежный, тает во рту. Яблочное пюре сладкое и нежное, успокаивает воспаленное горло. Ты ешь медленно, наслаждаясь каждой крошкой, каждым глотком, целуя его, отдыхая от боли. Феликс сидит рядом, тихо наблюдая. Иногда он внимательно смотрит на тебя, словно пытаясь прочесть все в твоих глазах. Его присутствие — это тихая гавань спокойствия, защищающая тебя от бушующего внутри беспокойства. Когда ты заканчиваешь есть, Феликс убирает поднос, передавая тебе небольшую таблетку в руку с стаканом воды. Это лекарство от боли, которое прописал врач. — Принимай, — говорит он мягко, помогая тебе проглотить таблетку. После ужина Феликс аккуратно переносит тебя в кровать. Ты чувствуешь себя намного лучше, сытость и лекарство начинают действовать. Уютная атмосфера комнаты, забота Феликса окутывают тебя теплом и спокойствием. Ты чувствуешь, как медленно, но уверенно возвращаются силы. После ужина ты пошла в ванную. В ванной ты совершаешь привычные вечерние процедуры: умываешься, чистишь зубы, чувствуя, как тёплая вода смывает с тебя остатки дневного стресса и усталости. Несмотря на произошедшее, ты ощущаешь прилив сил, пришедший с едой и отдыхом. Возвращаясь в комнату, ты чувствуешь себя немного лучше, хотя тело всё ещё ноет. Ты берешь телефон, прокручивая ленту социальных сетей. Видео, которые ты смотришь, кажутся далёкими и нереальными, словно ты наблюдаешь за жизнью других людей со стороны. Внезапно экран оживает — сообщение от Минхо. Твоё сердце пропускает удар. Ты откладываешь телефон на тумбочку, с удивлением и неким трепетом в груди. Ты думаешь о нём, о ваших последних встречах, о поцелуе под лестницей, о его словах. Ты пытаешься разложить всё по полочкам, понять свои чувства. Гнев, огорчение, недоверие — все эти эмоции перемешиваются внутри, создавая сложный коктейль. Ты вспоминаешь его слова, теперь понимаешь, что он, возможно, был прав во многом, что ты игнорировала раньше. Но тот поцелуй… Он всё ещё стоит перед глазами, как осколок разбитого зеркала. Он заставляет сомневаться в каждом слове Минхо. Постепенно, от размышлений начинает клонить в сон. Ты зарываешься в одеяло, наконец, успокаиваешься. Мысли о Минхо стали менее острыми, но всё ещё присутствуют. Ты засыпаешь с неразрешёнными вопросами, с чувством усталости и некой неопределённости относительно будущего твоих отношений с Минхо. Ты с легкой тревогой ждешь завтрашнего дня, ожидая результатов анализов и не знаешь, что принесёт ответ Минхо.

***

Утро первого июня. Солнечный луч, пробившись сквозь щель в занавеске, ласково коснулся твоего лица, вызывая сладкую зевоту. Летний лагерь! Мысль о предстоящих приключениях, новых лицах, возможностях, которые таятся за каждым поворотом, заставляла сердце биться быстрее. Это чувство — смесь предвкушения и лёгкого, щекочущего волнения — было настолько приятным, что ты еще несколько минут просто лежала, наслаждаясь им. После умывания ты подошла к зеркалу и быстро привела себя в порядок: уложила волосы, выбрала удобную, но стильную одежду — всё должно быть готово для предстоящих приключений. Завтрак был сытным и вкусным: ароматные блины, свежие фрукты и чашка горячего шоколада. Ты чувствовала, как энергия наполняет тебя, подготавливая к насыщенному дню. Собравшись, ты вышла из дома, и на улице тебя встретил яркий солнечный свет. Ветер игриво трепал твои волосы, а в воздухе витало лёгкое предвкушение. Ты шла к школьной остановке, а сердце радостно стучало в груди. Летний лагерь — это не просто отдых, это возможность узнать что-то новое, завести друзей и, возможно, пережить незабываемые моменты. Остановка представляла собой бурлящий котел из чемоданов, сумок, шумящих подростков и суетящихся родителей. Чемоданы разных форм и размеров — от скромных рюкзаков до громадных баулов, наполненных такими секретами, какие известны только их владельцам. Смех и крики перемешивались с волнующимися переговорами. Казалось, сам воздух дрожит от предвкушения бесконечного лета, наполненного приключениями. Ты легко вписалась в этот вир жизни, поправляя ремни своего рюкзака, в котором, кстати, было много интересных вещей… и высматривая своих друзей. Среди этой перемещающейся массы телодвижений и чемоданов ты наконец увидела знакомые лица своей компании. Твой радостный «Привет!» потерялся в общем гуле, но друзья тебя увидели. В ответ раздался дружный хор приветствий — протяжное «Приве-е-ет!», наполненное оживлением. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, играли на возбужденных лицах молодых людей, собравшихся у ворот лагеря. Феликс, маленький, но полный неуемной энергии, был настоящим вихрем. Его тело дрожало от предвкушения, он почти подпрыгивал на месте, сжимая кулаки. Его глаза, обычно спокойные и добрые, горели яростным блеском. — Ну, наконец-то! — выпалил он, голос его срывался на пронзительный визг. — Сегодня мы рванём на этот грёбаный дискач! — он сделал резкий рывок вперед, протянув руки в жесте триумфа. — Да-а-а! — прокричал он, и его смех был заразительным, полным радости и ожидания. Сынмин, в отличие от Феликса, двигался медленно и неторопливо, волоча за собой громадный чемодан, размером почти с него самого. Он тяжело вздыхал, каждый шаг даваясь ему с трудом. — Да уж, как же я ждал… — протянул он, голос его был спокойный, но усталость проступала в каждом слове. — В прошлом году я никуда не выезжал, — он остановился, чтобы перевести дух, — а теперь — целое лето в лагере, и с такой компанией! — его лицо расцветает лёгкой улыбкой, когда он кинул взгляд на своих друзей. Минхо, находившийся поблизости, хмуро наблюдал за их возбуждением. Его лицо было бледным, черты острые и заостренные. Брови были сведены вместе, губы сжаты в тонкую линию. Он выглядел не просто задумчивым, а скорее раздраженно-угнетенным, как будто нес на себе невидимый груз. Он ничего не сказал, только еще сильнее сжал губы. Хёнджин, заметив напряжение Минхо, прищурился и кинул быстрый, знающий взгляд на ребят. — Не обращайте внимания, у него сегодня ПМС, — Хёнджин сказал это легким, почти беззаботным тоном, хотя в его глазах мелькнуло сочувствие. Эта фраза повисла в воздухе, оставив после себя смесь неловкости и скрытой весёлости. — Л-а-адно, давайте по автобусам рассаживаться? — предложил Чонин, его голос немного расплывчатый от волнения. Ты кивнула, наблюдая, как ребята начинают расходиться к стоящим на площадке автобусам, словно стадо волнующихся овец. Школьный автобус, набитый до отказа шумными подростками, напоминал гигантский, переполненный улей. Воздух гудел от смеха, шепота, скрипа чемоданов и возбужденного треска подростковых шуток. Ты уселась у окна, наслаждаясь прохладой стекла на своей щеке. Запах свежескошенной травы, смешанный с выхлопными газами автобуса, наполнял ноздри. Сзади Дженни и Чонин уже вступили в бурную дискуссию о том, кто дольше всех не будет спать ночью. Их голоса сливались в один непрерывный поток, перебиваемый вскриками и смешками. Рядом с тобой сидели Хёнджин, широко улыбающийся и что-то весело шепчущий Минхо на ухо, и сам Минхо, чья напряжённость была ощутима, как статическое электричество в воздухе. Его взгляд, холодный и отстранённый, бесцельно блуждал по салону, изредка цепляясь за тебя. И тут — рядом с тобой сел он. Высокий, с мягкими чертами лица, темными, как ночь, волосами и глазами цвета талого шоколада. Он был одет в простую, но стильную футболку и джинсы, и его легкая улыбка просто сразила тебя наповал. Ты сразу же почувствовала на себе два взгляда. Один — холодный и напряжённый взгляд Минхо, направленный на тебя с каким-то скрытым негодованием. Второй — заинтересованный, скорее даже восхищённый взгляд новоприбывшего. И тогда ты решила поиграть. По-настоящему поиграть. Ты сняла наушник, наслаждаясь его изумлённым взглядом, и с самой широкой, самой очаровательной улыбкой, которую только могла придумать, сказала. — Привет! Он, немного растерявшись, ответил. — Привет? — пробормотал он, его голос был глубокий, немного хрипловатый, что придало ему особую притягательность. — Я Ли Т/И, — ты протянула руку, её кожица немного похолодела от нервов, но ты держала себя спокойно, уверенно. Его пальцы, длинные и изящные, обхватили твои. Не сильное сжатие, но достаточно долгое, чтобы ты почувствовала его тепло, его энергию. Не просто знакомство, а нечто больше. — Ян Джин. Приятно познакомиться, — ответил он, его улыбка стала шире. Его глаза искрились. Боже, как он красиво улыбался! И его рука на твоей — такое лёгкое прикосновение, но такое сильное воздействие. Ты чувствовала, как между вами пробегает искра, настоящий электрический разряд. Он действительно был ошарашен. И ты видела, как Минхо напрягается ещё сильнее. Во время вашего разговора ты несколько раз краем глаза ловила взгляд Минхо. Он был напряжён, его скулы были сжаты, губы сжаты в тонкую линию. Ревность? Определённо. И от этого ты чувствовала себя ещё более возбуждённой. Этот скрытый интерес Минхо, его невысказанные чувства — и новый интересный парень рядом… Всё это было как взрыв адреналина. Когда ваши взгляды встретились, ты увидела в его глазах целый шторм эмоций. Гнев? Боль? А может быть, и что-то ещё… что-то более глубокое. Он быстро отвернулся, но ты уже всё поняла. Джин оказался чудесным собеседником. Вы болтали о лагере, о музыке, о всех возможных вещах. И всё это время ты чувствовала на себе взгляд Минхо, как невидимый жгучий прожектор. В окно проносились пейзажи загородной дороги. Зелёные поля, белые облака… и вы, несясь в летний лагерь, наполненный приключениями и возможно, крутым романом или несколькими… это будет незабываемое лето.