Хроники Локи: путешествие накануне Йоля

      Насколько он помнит, у дочери всегда было холодно. Локи шел по пустынной дороге, напротив которой виднелась темная река. Тут ничего не было, кроме камней и тумана, но он хорошо помнил путь.       Ворота открыли ему молчаливые слуги. Тут все молчали, словно застыло время.       — Здравствуй, отец.       Хель сидела на своем троне из костей, и ее уголки губ растянулись в приветливой улыбке.       — Я пришел за тем, что просил.       Хель встала со своего трона и взглянула на слугу. Он коротко поклонился и ушел. Не успел Локи даже глазом моргнуть, как тот стоял уже напротив него с черным сплавом в протянутой руке.       — Чёрное золото, как ты и просил.       Локи взял его и засунул в карман.       — Спасибо, ты меня выручила.       — Конечно, — усмехнулась дочь. Хель всегда была такой: холодной как статуя, но в то же время с добрым сердцем. Просто выражала она любовь иным образом. — Его ты мог заполучить только у меня. Говоришь, это для жены?       Локи заулыбался, лукаво глядя на дочь без слов.       — Думаю, больше не стоит спрашивать. Итак заметно по тебе.       — Что же заметно?       — Что ты весь светишься от любви.       И трикстер вновь улыбнулся, на этот раз широко и гордо расправил плечи. Вмиг взгляд переменился, зелёные глаза блеснули во мраке. Он засунул золото в карман полушубка, и весь его вид неожиданно кричал о серьезности.       — Но это не все, что мне нужно.       — То, что ты хочешь — почти невозможно.       — Ты ведь знаешь, что для меня нет ничего невозможного. К тому же, частенько женщины сами мне что-то дарят, стоит ли мне лишь улыбнуться.       Владычица Хельхейма ничего не ответила, лишь удручённо покачала головой.       И Локи шагнул в неизвестность.

***

      Когда он спустился в земные воды, мимо проплывшая змея напомнила ему своего сына. Губы сами расплылись в улыбке.       Он зашагал по океанской почве. Так как Локи был богом, то мог с лёгкостью парить, идти внутри воды. Трикстер натыкался на ракушки, на разноцветные камушки, рыб, красивые драгоценности. Но все это было ничто по сравнению тем, что он искал.       Локи прошел вглубь пещеры и остановился. Среди мрака что-то блестело алым цветом. Он намеревался подойти ближе, чтобы рассмотреть, но упёрся в невидимую стену. А когда постепенно пещера начала наполняться светом, вышла ундина. Если бы Локи сказал, что она была некрасивой, то солгал бы. Все водяные существа, включая всяких нимф и мавок, обладали неземной красотой. И эта русалка не стала исключением.       — Ты, как и все, пришел за моим камнем, — прозвучал тоненький девичий голосок.       Локи одарил ее очаровательной улыбкой.       — Это не так. Он мне не нужен.       Черные блестящие волосы ундины большими волнами струились по ее обнаженной груди. Ее хвост выглядел так, словно цверги самолично вставляли в чешуйки тысячи самоцветов. На шее висело украшение из ракушек.       — Вот как? — уголки губ девы изогнулись в насмешливой улыбке. Конечно же, она ему не верила. Ни капли.       — Я просто устал, — признался Локи, улыбаясь ундине самой безукоризненной улыбкой, на которую только был способен.       И трикстер лег на землю, медленно прикрывая веки.       Да, поначалу эта морская красавица не доверяла ему. Но он каждый день приходил в ее воды и, прикрыв глаза, делал вид, что отдыхал. И в ту минуту, когда ундина проявила к нему интерес, Локи понял, что все идёт точно по плану. И он стал играть. Бесчестно, безбожно он стал играть по-настоящему. Трикстер стал завоёвывать ее сердце, чтобы, в конечном итоге, разбить и растоптать. Все ради цели, все ради того, зачем он пришел сюда.       Он поцеловал ее первый раз, когда девчонка расчесывала волосы. Ундина вскрикнула и резко отплыла от него назад, схватившись за сердце одной рукой. Она была поражена и смущена. Конечно, Локи был невероятно красив и хорош собою. И даже этой юной морской нимфе не удалось избежать участи всех девиц, которых он встречал на своем пути. Она влюбилась в него до беспамятства.       Несмотря на ее робкие порывы, поцелуями, которыми она одаривала его ночью, жрица не смогла пробудить в нем ответные чувства. Да, эта юная дева была привлекательной, красивой и да, черт возьми, в первый раз овладевая ею, он возбуждался при виде ее тела. Но это единственное, чем девица привлекала. Он даже не мог сопоставить эту нимфу с его земными любовницами. Трикстер хотел быть с ними, а вот она… просто нравилась и возбуждала.       Локи просто ее обманывал.       Как иронично, он использовал другую женщину, чтобы его любимая женщина была рада.       И в какой-то момент, в одну из ночей, проведенных с нею, жрица стала ему докучать. Локи стал раздражаться, но он не мог ее покинуть, пока русалка самолично не вручит ему камень. У этих древних драгоценностей было одно правило: можно забрать, только если тебе его подарят.       — Локи, — покрывая его шею поцелуями, сладко зашептала Келда. Трикстер дернулся. — Давай выйдем наружу.       Но Локи ее не слушал. Он вспомнил день, когда пришел свататься к Сигюн. Она стояла напротив него, прижавшись к большому дубу и улыбалась, словно заманивала к себе. И Локи, естественно, не мог удержаться, чтобы не последовать за ней. Он сразу же поймал невесту и прижал к дереву своим телом. Стало жарко. Сигюн испустила сладкий стон. — Что ты делаешь? — зашептала она приглушённо. Но Локи ее не послушал и прикоснулся губами к гладкой шее. Она затрепетала и запустила пальцы в его медно-рыжую шевелюру. Трикстер шумно выдохнул, и в тот момент, когда Сигюн скользнула язычком по его шее, она почувствовала, как что-то уткнулось в ее бедро. — О боги! — выкрикнула она, намереваясь вырваться, но он крепко держал ее. Девичье сердце упало, когда мужская ладонь стала задирать ее платье. Она побледнела и покраснела. — Локи, нельзя. — Я знаю, — зашептал он, тяжело дыша, и его рука заползла под наряд невесты, коснувшись внутренней части бедра. Локи сжал ее грудь, и Сигюн застонала. Когда они оба немного успокоились, Локи решил устроиться на ее коленях, прикрыв глаза. Дева погладила его по голове и улыбнулась. — Отец, значит, согласился отдать меня? Он хмыкнул. — Ещё бы он не согласился. У него нет права отказывать мне, так что особого выбора не было, — усмехнулся трикстер. Сигюн укоризненно на него посмотрела. — Хей, я говорила тебе подружиться с моим отцом, а ты ведёшь себя как… — Как я? — невинно закончил трикстер за нее. — Как высокомерный индюк, — хмыкнула она и чмокнула жениха в висок. Локи широко улыбнулся. — Ну ты же меня все равно любишь. Сигюн тоже расплылась в улыбке. — Да, люблю.       Конечно, в памяти было ещё множество лучших дней с Сигюн, но в тот самый день она стала официально принадлежать ему.       — Локи, ты меня слышишь?!       Бог устало повернулся к ундине.       — Что такое?       — Я говорю, пойдем наружу, на сушу. Ты же ни разу не видел меня с ногами.       Локи удивился.       — У тебя есть ноги? — Ну конечно же, глупыш, — рассмеялась Келда. — Я же наполовину русалка и вполне могу иметь человеческие ноги.       И он последовал за ней.       Когда ундина вышла из воды, у нее действительно образовались ноги и вполне неплохие для водной твари. Келда взяла его за руку и повела за собой. Она была почти голой и, когда шла, соблазнительно покачивала бедрами. На Локи ее поведение особого эффекта не произвело. Но он все же был мужчиной, значит, хоть немного эта женщина завлекала.       Когда они дошли, она завела его глубокую пещеру с водопадом. Келда развязала узелок с бедер, и тонкая ткань с лёгкостью упала к босым ногам. Ее ноги немного поблескивали чешуйками.       — Я красивая? — улыбалась Келда, незамысловатыми движениями касаясь себя руками.       — Да, красивая, — он говорил без капли эмоциональности.       — Давай тогда отдохнем тут.       — Нет, Кельда, — Локи покачал головой.       — Что случилось, Локи? Ты… охладел ко мне?       — Нет, — вздохнул трикстер. — Я тебе говорил, что мне нужен камень для очень важного дела.       — Но ты все ещё не отвечаешь, для какого дела! — вскричала Кельда. Да как он может вот так? Просто не объяснив ничего и взять то, что принадлежит ей по праву.       Локи не выдержал, с раздражением бросил попавшийся под руку маленький булыжник и взрывел, резко схватив ее за руку. Ундина закричала.       — Это не твое дело, женщина. Если ты не отдашь мне камень, то больше меня никогда не увидишь.       Он итак долго тут пробыл, несмотря на то, что в Мидгарде время текло иначе. Если он сейчас не вернётся, то не успеет к Йолю, да и все подготовить.       — Хорошо! — согласилась она наконец, чуть ли не плача. — Но у меня есть одно условие. Ты проведешь со мной ночь, а после я дам тебе камень.       — Что? — нахмурился Локи. — Я итак провожу с тобой ночи, а сейчас у меня мало времени.       — Нет! — она грозно зашипела, и в уголке ее рта трикстер заметил острые зубы. — Я хочу, чтобы ты овладел мной сейчас и ни минутой позже!       Локи сдался, сокрушенно выдохнув. Всего лишь одна ночь не составит труда. Особенно когда кто-то тебе нужен только для удовлетворения потребностей.

***

      — Мама, мама.       Большие глаза ребенка наполнились слезами, и он, жалобно всхлипнув, уткнулся носом в подушку. Сигюн присела на край кровати и ласково погладила по рыжей шевелюре. Температура была невысокой, но этого хватило, чтобы малыш чувствовал себя плохо.       — Хочу папу увидеть, — всхлипнул малыш, повернувшись на спину. Он вытянул ручки вверх, и она наклонилась, чтобы сын обвил ее шею.       — Знаю, малыш, скоро папа приедет. Вот увидишь.       — И папа будет катать меня на спине, — зашептал Нарви, сонно моргая. Сигюн устало вздохнула.       Ей бы тоже не помешало его увидеть. Чем же он там занимается-то? Как бы не натворил дел перед праздником.       — Мама… — вновь он позвал ее.       Сигюн улыбнулась сыну. Нарви лежал, глаза немного слипались, но малыш не собирался засыпать.       — Расскажи, как ты папу встретила?       — Ну, я тогда была очень молода, в первый раз я его увидела, когда мне было всего девять лет. Как тебе рассказал папа, он помог мне добраться до дома и отыскать подарок для твоего дедушки.       — И ты вышла за него? — подивился малыш.       — Нет, — Сигюн рассмеялась. — Вышла я за твоему папу уже через несколько лет, когда я была гораздо старше, чем в тот день. В тот день я сидела дома и глядела в окно, как вдруг кто-то упал. Я вышла посмотреть, что случилось, — начала она рассказать, как будто это было только вчера. — Ведь я точно была уверена, что это была птица, но на земле был человек! Тогда я его увидела. Красивого, статного. И в тот миг, когда он повернулся, мое сердце запело. Я узнала его, хоть прошло много времени. С того дня когда мы встретились, не могла его забыть и часто грустила, что он не помнит меня. Он, конечно, меня не помнил, но по какой-то случайности мы стали часто пересекаться. Хотя, зная твоего папу, не думаю, что это было случайностью, — захихикала Сигюн, и мальчик улыбнулся шире. — Так вот… он частенько начинал преграждать мне путь и начинал меня злить, а я любила фыркать и возмущаться. Но в глубине души, конечно, была рада, что он это сделал. Потом со временем он вспомнил меня, мы поженились, а потом…       Сигюн ласково ущипнула малыша за щеку, и тот захихикал.       — Родился ты.       Глаза ребенка блестели от восхищения.       — Вау!.. — одними губами прошептал он.       — Теперь поспи, малыш.       — Хорошо, мамочка.       Нарви прикрыл глаза и улыбнулся ещё шире, хорошенько закутавшись в одеяло. Он уверен, что папа принесет ему много игрушек и будет рассказывать сказки, а пока Нарви поспит.