В плену

Держа в руке бутылку с алкоголем, Бакуго вошёл в свою комнату и тут же замер на пороге, не ожидая, что его встретит такое зрелище. — Чёрт возьми, — отложив бутылку на пол, он приблизился к Тодороки. — Это было не моё распоряжение, просто мои люди тебя недолюбливают. Тот лежал на полу, в скрюченной позе. Связанные запястья соединяла веревка с такими же перевязанными лодыжками, не позволяя выпрямить ноги или согнуть спину. Шото не мог сдвинуться с места, вынужденный дожидаться Кацуки. Склонившись над пленником, тот принялся распутывать верёвки. Неизвестно, сколько он пролежал в таком положении, ведь Бакуго еле удалось вырваться с пиршества в честь его возвращения. — В защиту своих людей скажу, что никто из них не сломал тебе ногу. — Поверить не могу, каким идиотом я был. Тойя был прав. Ты обманывал меня. — А ты держал меня в плену, — рыкнул Бакуго, отшвырнув верёвки в сторону, после чего принялся за узлы на ногах Тодороки. — Теперь мы квиты. Изначальным планом вождя было убийство Тодороки. В первые дни он только этим и грезил, но в тот момент, когда Киришима прилетел его спасать, он понял, что не может убить короля. Они провели вместе достаточно много времени. Даже если изначально Кацуки сблизился с Шото только ради своей выгоды, теперь он не мог поднять меч на того, кого целовал каждый день. Его раздражала чужая наивность, но он не хотел причинять боль человеку, который в него влюбился. Поэтому он решил забрать короля с собой. Разобравшись с верёвками, он сел прямо на пол. Тодороки поднялся. Он не пытался напасть или сбежать; привалился спиной к стене, растирая затёкшие запястья, и задал вопрос: — Неужели тебе было настолько невыносимо находиться рядом со мной? Бакуго смерил его тяжёлым взглядом и приложился к бутылке, сделав пару глотков. Он не был намерен вести душевные разговоры, но и оставлять короля без ответов было нельзя. — Я не хотел находиться в твоём замке. Моё место здесь, рядом с моими людьми. Нельзя удерживать кого-то силой и ждать, что он полюбит тебя. Это ненормально. По привычке ему хотелось вовлечь Шото в объятия и уткнуться губами в его шею. Кацуки всерьёз привык к их постоянной близости. — В день нашей первой встречи, когда ты спас меня, я был восхищён тобой. Ты был таким сильным и смелым, не раздумывая побежал на того грифона. И даже когда узнал, что я из Королевства, просто дал мне уйти. Я так часто вспоминал тебя. А спустя два года я увидел тебя снова. На поле боя. И тогда я узнал, что ты стал вождём варваров. Несмотря на нашу вражду, я всегда уважал тебя, — Тодороки говорил, уперев взгляд в стену. Бакуго никогда не слышал о его чувствах до их полноценного знакомства, поэтому не перебивал — было интересно взглянуть на себя со стороны. Сделав ещё один глоток, он протянул бутылку Шото. Ему уже всё равно было достаточно. Сегодня он выпил слишком много. Тот поднял на Кацуки взгляд и, поразмыслив пару секунд, принял бутылку. Недоверчиво посмотрев на содержимое через прозрачное стекло, он отхлебнул и тут же закашлялся. — Осторожно, неженка. Пей медленнее, — Бакуго забрал у него бутылку и поставил на пол. — Какая мерзость. Что это вообще? — фыркнул Тодороки, наконец прекратив кашлять. Вопреки своим словам, он снова потянулся за бутылкой и сделал ещё один глоток, на что Кацуки усмехнулся, оставив вопрос без ответа. Шото сделал маленький глоток и сморщился, но уже не кашлял. — Когда мне доложили, что Тойя схватил тебя, я не знал, что мне делать. Я всегда хотел поговорить с тобой, но не думал, что это произойдёт при таких обстоятельствах. Я не отпускал тебя, потому что это была единственная возможность прекратить вражду. Мне было тяжело держать тебя в своём замке, но я старался сделать так, чтобы ты ни в чём не нуждался. А потом ты пошёл на контакт, и я подумал, что всё может быть хорошо. Я был счастлив, когда ты говорил о любви. Я убеждал Тойю, что он не прав, а теперь чувствую себя самым большим идиотом. Бакуго не должен был чувствовать себя виноватым, но что-то внутри неприятно сжималось после услышанного. — Слушай. Я не буду держать тебя здесь в отместку, или чтобы получить свои земли назад, хотя это было бы чертовски правильно после того, что сделал ты. Можешь проваливать, — Бакуго запнулся и отвёл взгляд в сторону. — Я уже сказал, что моё место здесь. Но это место может стать и твоим тоже. Он понимал, что не должен был говорить это. Может быть, во всём был виноват алкоголь, или дело было в том, что перспектива поцелуя с Тодороки была привлекательна гораздо больше, чем его убийство. Игнорируя желание отрезать свой язык, он продолжил: — Ты никогда не хотел быть королём. Почему бы не отдать корону своему придурку брату? Вряд ли он нападёт на нас, если ты будешь здесь.