акция 1+1! (я и книга в подарок)

Шёл второй день протеста Момо и Наён еле держится, чтобы не оттащить свою подругу. Причина, конечно, не только в том, что Момо заставила главный проход книжного магазина, но и в том, что скрывать от Саны их устройство магазина стало сложнее. — А вы все свои книжные мероприятия устраиваете здесь? — с подозрением спросила Минатозаки, которая опять грела место на диванчике. — Нет, — быстро ответила Момо. — Это протест, который должен заставить пошевелить жестокое правительство в лице Наён и ничего не предпринимающую партию в лице Дахён. Я требую свержения власти. Мы с Цзыюй устроим революцию! Цзыюй, что только что переспросила у Наён значение слова «революция», ведь так получилось, что на языковых курсах она это слово как-то пропустила, и сразу же замахала руками. — Нет! Никакой революции, Момо, — произнесла младшая и, в качестве доказательства своей непричастности, кинула в Момо ластик, что лежал рядом с кассой. У Дахён уже выработалась привычка посматривать на Минатозаки каждый раз, когда происходит что-то подобное. Ей всегда кажется, что та мысленно помечает какие-то моменты их совместной работы, чтобы потом рассказать владелице, и это настоящая дилемма. Ей хочется нравится Сане, но так по-детски страшно, что старшая Минатозаки сможет в любой момент ворваться в книжный магазин, отругать её и, возможно, поставить в угол. Поэтому и Дахён почти весь день молчит, обдумывая все последующие шаги, которые, она надеется, произойдут. — Хакерша Им опять в деле, — буквально влетает на второй этаж Наён, прерывая мысленный, но эмоциональный разговор Дахён с Алисой. Наён щуриться на происходящее, но садится рядом, подталкивая экран её крошечного ноутбука к глазам подруги: — Минатозаки Сана. Осака, двадцать пять лет, закончила педагогический факультет. У неё много подписчиков везде, поэтому рекомендую предпринимать действия. От такого заявления Дахён громко сглатывает. Она приподнимает очки, которые обычно носит стоя за кассой, и смотрит на профиль Минатозаки в фейсбуке. — Оказывается, она подписана на наш аккаунт, — добавляет Наён и Дахён вздыхает. — Тебя нет нигде, но зато есть в такой пустыне, как фейсбук. Неудивительно, что она тебя узнала, ты единственная, кому меньше сорока, но ты активно ведёшь аккаунты книжного магазина и свой. — Спасибо, — лишь выдохнула Дахён и вновь надела очки. Аккаунт Саны, который она будто ведёт с самого рождения, был заполнен тем, что она ужинала, с кем виделась и как была при этом одета. Дахён всегда удивлялась таким людям и поэтому громко выдыхает, раскрывая рот. — Мы очень разные, — сказал Дахён. — Мне такие люди обычно не нравятся. Так почему же? — Потому что она красивая? — предположила старшая и Дахён резко закрывает крышку ноутбука и безмолвно передаёт его в руки владелице. — Кто за кассой? — в итоге спрашивает Дахён. — Цзыюй. — Одна что ли? — Да не беспокойся ты, — Наён с крайне недовольным лицом надвигается к выходу из комнаты, — Если её кто-то обидит, то она просто может положить стаканчик с кофе на голову обидчика — это всегда пугает. А на крайний случай там есть Момо. Почти смирившись, Дахён взглядом провожает подругу до двери пока та окончательно не уходит. Оставшись одна в помещении, она опять вздыхает.

***

— Извини, если не моё дело, но ты где ночуешь? — пока Дахён с Наён находились на верху, а Момо вышла из магазина до ближайшей булочной. Цзыюй действительно хорошо говорит на японском, подмечает Сана. И она не верит, что Цзыюй случайно обратилась к ней неформально, что не может не вызывать улыбки. — Я в отеле, в центре города, — Сана отложила телефон на подлокотник дивана и сложила руки на коленях, чуть наклонившись, чтобы лучше видеть Цзыюй. — Мама говорила, что когда ты только пришла сюда работать, умела говорить только приветствие, но ты так хорошо говоришь на японском сейчас. — Всё благодаря курсам и Момо, — она указала пальцем на девушку, что сейчас стояла на улице с пакетом в руках и прыгала с ноги на ногу, но не заходила внутрь, впитывая в себя красоту зимнего вечера. — Очень сложно не научиться говорить на японском, когда главная по проблемам говорит исключительно на нём… Я сейчас, наверное, лишнего взболтнула. Сана улыбнулась на такую честность и вновь устремила свой взгляд в телефон. Честность почувствовала не только Сана, но и Наён, которая спустилась на первый этаж магазина со слегка прищуренными глазами. — Момо ещё не вернулась? — спрашивает Наён и в ответ получает кивок Цзыюй в сторону улицы, где Момо уже во всю танцевала от холода, но так и не заходила. — Ну что за мазохистка. — Отнеси ей плед, — предлагает Сана и показывает на плед, что служил покрывалом для скрытия на ночь островка с книгами недели. — Или давай я отнесу, мне всё равно скоро нужно будет выходить. Наён просто кивает и срывает с книг, вероятно, дырявый плед, и направляется к замёрзшей подруге. После звона колокольчика на двери, Сана посматривает на время на экране телефона, тоже встаёт и, поправляя брюки, надевает пальто. — До завтра, Цзыюй, — и та только машет ей в ответ. — Ты не попрощаешься с Дахён? — Цзыюй вслед за ней, тоже надевает своё пальто и краем глаза видит, как её подруги вместе укутались в плед. — Я ей уже написала, что ухожу, — Сана быстро прячется за шарфом и улыбается глазами, убегая из магазина на ближайшую остановку. Цзыюй не успевает ей ничего сказать, только в воздухе висит вопрос о том, когда они с Дахён успели обменяться телефонами.

***

— А нужна ли мне девушка? Уже почти полночь, Сана ушла часа четыре назад, и Дахён решила, что это отличная причина, чтобы за ужином с подругами продолжить своё устное размышление. Цзыюй тихо копошится на кухне и поэтому не слышит, как Наён с Момо раздражённо вздыхают. — Нет, «нужна» это очень странное слово для такого, больше подходит слово прикольно. Да, было бы прикольно иметь девушку! Но, что я могу делать с девушкой, что не могу делать с подругами? — она посмотрела, как Момо сощурила глаза, а Наён их закатила. — Обниматься? Момо, — упомянутая сначала всем телом показала недовольство, но в конце концов кивнула. — Печь кексы и танцевать под китайские песни? Цзыюй. Гулять? Наён, — Дахён слегка нахмурила брови и почесала затылок. — А целоваться? — Мне не нравится, куда идёт этот разговор, — сказала Момо. — Надеюсь, что для этого у тебя нет подруги, — сжав губы в линию, Наён убедительно кивнула на свои же слова. — А если..? — сказала Момо и ближе придвинулась к Наён. — Давайте… — запнулась Наён. — Давайте не будем продолжать эти размышления по поводу любовных терзаний Дахён ради нашей дружбы. Все молча кивнули. А Цзыюй, что пропустила все главные сплетни их магазина, медленно прошлась по всему залу, всматриваясь в каждое лицо. Увы, в этот момент у неё не пробудились экстрасенсорные способности, поэтому она просто поставила огромную тарелку с едой на столик из коробок и продолжала заполнять комнату её недовольными вздохами, надеясь, что подруги заметят. — Сана кажется хорошей, — единственное, что сказала Цзыюй, прежде, чем заполнить рот едой. — У тебя либо слух, как у совы, либо ты умеешь читать мысли, — сказала Наён, потянувшись за своей порцией. — Просто Дахён излучает феромоны, — отвечает младшая и Дахён давится, давая выскользнуть куску булки из руки и Момо почти сразу поднимает её с пола. — Правило трёх секунд? — спрашивает она и протягивает кусок подруге, что без вопросов принимает его. — Да хоть правило трёх часов, я есть хочу, — она делает паузу для того, чтобы прожевать еду, и спрашивает: — Эти феромоны настолько сильно заметны? — Я бы не сказала, — говорит Момо и наклоняет голову вбок, опять засматриваясь на улицу. — Но ты попытайся. — Да! Поговори с ней! — воскликнула Наён, слегка подпрыгивая на месте. — Но мне страшно… — тихо признаётся Дахён. — Почему? — чистосердечно спрашивает Цзыюй и перестаёт есть, откладывая еду на коробку, и внимательно слушает подругу. — Я не хочу наводить тоску… — также тихо говорит виновница диалога. — Не хочет она наводить тоску… — повторяет Момо и закатывает глаза. — О боже, — подхватывает Наён. — Что такое? — в непонимании спрашивает Цзы и осматривает лица всех подруг. — Она всегда так говорит, когда хочет рассказать трагичную историю маленькой девочки Дахён и её неудачных влюбленностях, — поясняет старшая и ещё раз закатывает глаза. — Ким Ханна, второй год средней школы, её семья была религиозной, — проговаривает Момо, слово читая отчет о каком-то докладе. — Полный провал. — Ну это я немного сглупила… — оправдывается Дахён и сжимает челюсть от воспоминаний, но Момо продолжает: — Дальше идёт её лучшая подруга в старшей школе, из-за которой Дахён поступила в универ, в котором потом ей было невыносимо учиться, — Цзыюй от такой информации раскрыла рот, не веря своим ушам. — Провал. — Это я уже глобально сглупила… — справедливо отвечает Дахён, но Наён решает закончить список. — Девушка, с которой ты проработала три дня, едва пригласив на свидание, но позже она ушла в декрет. Мне продолжать? Дахён глубоко вздыхает, осматривая потолок, размышляя о том, как же ей хорошо жилось, не вспоминая о своих влюблённостях. В конце концов она усаживается так, что её запястья свисали с края подлокотника, а лицо было расслабленно, думая, что в глазах Цзыюй она выглядит более-менее авторитетно. — Теперь понимаешь мои страхи? — спрашивает она у младшей и достаёт где-то в недрах дивана бутылку с тёмным стеклом, но без этикетки. Цзыюй даже боится предположить, что это, сколько оно там пролежало и не является ли оно родственником Алисы. — Ты боишься гетеросексуальных женщин? — Цзы заключает все свои размышления в один вопрос и Наён кашляет то ли от вопроса, то ли от запаха из бутылки, что только что открыла Дахён. — У меня был другой ответ, но это тоже подходит, — Ким в очередной раз за этот вечер глубоко вздыхает и поднимает открытую бутылку на всеобщее обозрение. — Кто хочет завтра проснуться с похмельем?