Киану - сборник посвященный МОЛОДОМУ Киану Ривзу.

Они мчались на полной скорости обгоняя другие машины. «Хоть бы успеть доехать до дома раньше чем ее отец узнает о том, что произошло!» — думал Уинстон, со всей силы вжимая педаль газа в пол. Хаватит уже приключений! Слишком много их было за эту ночь, слишком много… — Приехали! — выдохнул он радостно смотря на Тару, — Тара! — Пошли быстрее Уинстон! Пошли! Он ведь уже очень скоро приедет, а мне надо переодеться и… — она кивнула на спинку кровати, — Надо бы с этим что-то тоже сделать… Ребята забежали в дом: — Тара! Это, — он показал на наручники, — надо распилить. — Правда? Да ты гений Уинстон! — сказала она, с сарказмом глядя на него. — Мне нужна ножовка, — он встал перед ней. — А мне другая одежда! — Тара! Скажи где ножовка, ведь ты тоже жить хочешь! — Она лежит вон там. — девушка указала рукой на тумбочку в прихожей. — Сейчас! — Уинстон нашел нужный инструмент и принялся быстро распиливать наручники. — Уинстон быстрее, быстрее! — взволнованно поторапливала она его, нервно теребя край юбки. И тут в окне появилась знакомая машина. — Уинстон? — Да Тара! — он оторвался от работы и вопросительно взглянул на нее. — Сколько там еще? — Минуты две. — он снова принялся пилить — Уинстон мне кажется, — дверь открылась и в дом вошел… — у тебя нет этих двух минут… — Тара со страхом посмотрела на отца и улыбнувшись помахала свободной рукой. — Почему? — продолжая пилить спросил он. — Уинстон! — в этот раз его окликнула не Тара. Уинстон обернулся и сразу встал. На него смотрели очень злые глаза, ооооооооочень злые. Юноша прямо-таки ощущал на себе этот ужасный взгляд. Даже страшно представить, что теперь будет с ним. Что ему теперь делать, что сказать? — «Извините, но я идиот и сначала напился, потом продал вашу дочь сутенеру, потом он перепродал ее другому мужику, этот перепродал еще кому-то и этот кто отправил бы ее на экспорт в качестве ночной бабочки если бы я ее не спас?! А потом нас еще убить хотели! Цалуйте меня принца расприкрасного на потрепаной машине, вот такой вот я замечательный. И еще я люблю вашу дочь… Правда я ее чуть не угробил, но… » — Отлично! Просто супер! Правда за которую убить мало. Ну что сказать? Хороший выпускной! Не хило так погуляли… Пффф… — Эм, … Здравсте! А я тут дочь вашу спас от сутенера. — он опустил руки и начал нервно теребить край куртки, сопровождая это дебильной улыбкой. — Уинстон, ты помнишь наш вчерашний разговор? — конечно он помнил, поэтому наверное и не хотел тут находиться. — Да, помню. — он правда хотел держать себя в руках, но у него вдруг перестало это получается. Он искренне боялся того что сделает с ним отец Тары и его глаза это вероятно очень точно отражали, так как мужчина стоявший напротив него вдруг как-то странно улыбнулся. — Уинстон, пойдем в мой кабинет, — мужчина подошел к юноше и сильно вцепился в его локоть, — когда ты закончишь это. — кивнул на на наручники. — Папа. — Тара обеспокоенно посмотрела на отца, — ты ведь не убьешь его? — Нет! Ты, что? Это незаконно, всего лишь кое-что обсудим… — Может быть можно будет обойтись без этого? — но к её сожалению он отрицательно покачал головой. *** Дверь кабинета громко захлопнулась и была закрыта на ключ. — Ну так что? — мужчина обошел диван на котором неподвижно сидел Уинстон, — Поговорим? — мальчик кивнул смотря ему прямо в глаза. — Будешь говорить только правду, — мальчишка снова кивнул, — будешь врать, тебе же хуже. Начинай. Уинстон рассказал. Он рассказал вообще все, детально, все что смог вспомнить, а помнил уже почти все. С каждым словом Уинстона, отец Тары сверепел все сильнее и сильнее, а юноша становился все бледнее и бледнее и под конец истории Уинстон уже очень сильно заикался и руки у него заметно тряслись: — Д-дум-маю это… — он глубоко вздохнул и тихо прошептал — это все… — Спасибо, ты можешь идти. — Как? — юноша удивленно уставился на него. — Просто иди уже и все! — рыкнул мужчина. — А что… — Уинстон запнулся, — А что вы скажете Таре? — Я ничего не скажу Таре! Если тебе так интересно, что ее ждет, то… Её ждет порка, она знала с кем она идет, поэтому придется… Вот если бы не знала, что ты идиот, то может быть я бы ее и простил, но… — он отрицательно покачал головой и развел руками. — Увы… Была бы моя воля, я бы убил тебя… А сейчас иди! — Но ведь вы не правы! Так нельзя, вы накажите Тару не за что! — воскликнул Уинстон резко встав с дивана и буквально подлетел к Митчеллу упав перед ним на колени — Не бейте ее! Не делайте этого, она ведь такая хрупкая девушка! — мужчина немного удивился поведению мальчика, потому решил спросить: — И что же тогда мне делать? — Ну если так хотите, то накажите того кто виноват! Меня накажите! Это я виноват во всем этом! — эти слова и вовсе ошеломили мужчину, когда юноша схватил его за руку и умаляюще посмотрел в глаза — Пожалуйста… — выдохнул он, — не трогайте ее. Уинстон думал Митчелл никогда не согласиться на это, но все же нужно было попробовать, ведь если получиться то он вновь спасет любимую девушку и это главное! Подумав пару секунд мужчина вдруг сказал: — Хорошо, — выдохнул он, расстегивая ремень. — ложись на живот, вон там. — указал на диван. Услышав щелчок мальчик вздрогнул, но все-таки послушно лег, растянувшись на диване, ладно главное теперь не орать… — Будешь считать вслух, думаю 100 — самый оптимальный вариант. И да! Не смей просить пощады, это понятно? Станешь просить — еще добавлю. Вопросы? — Нет, сэр. — тихо проговорил мальчик и тут же судорожно захватил ртом воздух и впился пальцами в мягкий подлокотник дивана — первый удар всегда неожиданный… — Один… Два… — он выдохнул и быстро схватился за ближайшую подушку, казалось так спокойнее. Ему удалось хранить молчание до 34 удара, дальше он начал сопеть, тяжело дышать ему явно не хватало воздуха, ему было так больно, что он готов был выть, но ради Тары… — Ах! А! — хватало он ртом воздух.- Сорок восемь! Ай! — он закусил угол подушки и всхлипнул. Он плачет. Он вдруг понял, что плачет, по щекам струились горячие и соленые слезы. — Простите… — прошептал он, пытаясь не заплакать в голос. — Ах! М! Ай! Аууу, ух… А! — удары стали сильнее и от этого настроение не улучшилось. — Пожалуйста! — вдруг вскрикнул Уинстон и мгновенно покраснел. — Мы договорились. — Нет, я… — юноша шмыгнул и хотел было продолжить, но его перебили: — Мы договорились. — твердо и настойчиво повторил мужчина, на что юноша просто кивнул и уткнулся в подушку. — 150. — Уинстон зажмурился и заметно задрожал. Дальше для мальчика начался сущий ад. Так сильно его никто и никогда не наказывал. Он старался тихо выть, прокусив губу до крови, лишь бы только Тара не слышала всего этого. Но все же для него это было нестерпимо и на 98 ударе он закричал. Он так кричал, казалось его могли услышать все… И из-за этого он зарыдал, ему было так больно, так стыдно… — Ааа! Аахаааай! Простите! Простите! Умаляю простите! Ради все святого пожалуйста! — тараторил он захлебываясь, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — потом шептал, сейчас его голос прозвучал как шелест… И снова сорвался на крик… И вдруг на лестнице послышались быстрые шаги и по двери начали быстро-быстро бить ладонью: — Папа остановись! Не надо больше! — прокричала Тара. И когда за дверью снова послышались громкие всхлипы и мольбы о прощении, Тара начала колотить ногой по двери — Папа! — но ей никто не ответил, тишина, а потом такой пронзительный крик, что девушка даже вздрогнула опускаясь на колени перед дверью — Папа! Хватит! Он ведь живой! Разве ты не слышишь как ему больно?! - закричала она... Уинстон откровенно говоря уже даже не рыдал, он просто бился в истерике, перестав кричать что-либо и наконец, когда все это закончилось, он… Ну не то чтобы спокойно вздохнул, но дышать действительно стало легче. Глаза были красные, опухшие, руки тряслись и сам Уинстон громко всхлипывал и шмыгал носом. Дверь открылась и Тара увидела его, свое чудо, такое зареваное, но от этого не менее замечательное и хорошее. Девушка подбежала к нему и сразу же вцепилась в него. И обнимая стала приговаривать о том какой он чудесный…