Задувая свечи

После лучшего завтрака в своей жизни Кенма не может отказаться от предложенного недолгого отдыха на очень удобной, по его меркам, кровати, пока Куроо идёт в душ. Прикрыв глаза на секунду и открыв их вновь, он понимает, что в квартире слишком тихо, будто он остался один. Он смотрит на часы, и, конечно, прошла не всего лишь минутка, а около двух часов. Кенма чувствует себя теперь намного бодрее, но время с Куроо потеряно, да и где, собственно, он сам и почему он его не разбудил, ему тоже интересно. Он пишет смс с вопросом, а сам плетётся по направлению к кухне в поисках стакана воды и по пути оглядывает всю квартиру, которую не успел осмотреть ранее. Находиться одному ему не привыкать, а, если выражаться точнее, только к такому он и привык, но, идя по этим комнатам, он везде натыкается на вещи Куроо и с лёгкостью может представить, что где-то есть и его. Вот тут может быть его щётка или гель для душа, хотя нет - Куроо восхитительно пахнет, так что им подойдет и один на двоих. А тут уже стоят его кроссовки, но на свободных полках может стоять и другая его обувь. Здесь, на диване, может быть его любимая подушка с котом, а на кухне - любезно подаренная его коллегами кружка с цитатой о том, что утро добрым не бывает. Почему-то тут он не чувствует себя странно, не чувствует себя лишним, ему тут удобно и комфортно. Узнав, что Куроо на работе, но скоро вернётся, и чтобы Кенма его обязательно дождался, на лице растекается нежная улыбка от мыслей об этом человеке и о скорой встрече с ним. На кухне он даже находит сваренный кофе, хоть и холодный, но всё же так идеально подходящий ему сейчас. Он убивает жажду и идёт в душ, совершенно не стесняясь пользоваться чужими вещами, и даже что-то напевает, пока мылит голову, совсем забывая, где он. Из-за этого парня и его аурой с ним творится что-то невероятное, и ему это чертовски нравится. Выйдя, Куроо он всё ещё не наблюдает. Кенма находит свой телефон и пишет Акааши, что теперь у него официально есть парень, и он может быть наконец-то спокоен. С лица так и не сходит улыбка из-за слова парень, и с мечтательно-счастливым лицом его и находит Куроо, вошедший максимально тихо. — И снова доброе утро. — Куроо заглядывает в спальню, наблюдая, как Кенма зарыт в горе подушек и увлечён чем-то в телефоне. — Привет. — Кенма откладывает гаджет, продолжая улыбаться теперь своему настоящему, а не просто мыслям. — Почему не разбудил? — строя недовольную моську, говорит с претензией. — Зачем? — удивляется Куроо. — Ну.. я тут для проведения времени с тобой, а поспать и дома можно. — Кенма выбирается из своего мягкого убежища и подходит к Куроо за объятиями, по которым уже соскучился. — Мммм… как приятно слышать. — Куроо сгребает к себе в объятия этот комок, сразу делая того мягким и послушным. — Но тебе явно нужна была пара часов дополнительного сна, а мне нужно было на работу. И теперь я уверен, что ты будешь полон сил, и наш вечер ничто не нарушит. — У нас планы? — Ничего грандиозного и пугающего. Просто еда, мы и джойстики. — Два последних определенно вызывают у меня интерес, а вот первое… надеюсь мы закажем доставку? — Я хотел бы готовить сам, и если ты поможешь, это было бы здорово. — Я совсем не умею. — Кенма опускает взгляд. — Мне нужна просто компания. Что скажешь? Ммм? Справишься? — приподнимая лицо того за подбородок, говорит Куроо. — С этим справлюсь, — и улыбка окрашивает оба лица. По началу Кенма просто усаживается на подоконник с чашкой кофе, который Куроо ему сварил, и просто наблюдает, как он подготавливает необходимое, разбирая пакеты с едой, а ненужное раскладывает по полкам. Кенма по привычке интересуется о том, что сегодня было в кофейне у Куроо, и завязывается оживлённая беседа, переходящая в объяснение, что именно сегодня они будут готовить. Кенма не смыслит в готовке от слова «совсем», но горящие глаза Куроо, его невероятный голос и грамотная речь заставляют заворожённо слушать. И мало того, ему становятся интересны детали, и появляется желание принять участие, хоть он и понимает, что от него не будет толку, но всё же он решает спросить, может ли он всё-таки поучаствовать. — Ты ещё спрашиваешь? Конечно, можешь! Я настаивать не хочу, могу и сам, но если ты хочешь, чтобы мы сделали это вместе, будет здорово. — Да, хочу попробовать. — Знаешь… я хороший учитель. — Мммм… сейчас проверим, как ты работаешь с двоечниками.. — Иди ко мне… — Кенма встаёт к разделочной доске, беря нож в руки, и отрезая явно огромные куски. Но руки мастера обнимают его сзади, копируя его позу, обхватывая его руку своей и управляет ей в нужном темпе. — Не так резко, не спеши, чуть плавнее, но чаще… — Куроо отпускает саму руку, и переносит их на талию. — Да вот так, молодец, ты быстро учишься. — не удержавшись Куроо сразу переходит к поощрению находя оголенный участок шеи Кенмы, покрывая ее поцелуями. — Ты и правда хороший учитель… с тобой появляется особый интерес… — Кенма уже ничего не режет, забывая обо всём, как только губы Тецуро коснулись его кожи. — Ещё и с такими приёмчиками. — голова запрокидывается предоставляя большую площадь для ласки. — Мне же можно ими пользоваться? — мурлычет Куроо куда-то за ухо, отчего мурашки покрывают тело Кенмы. — Если только я один на таком обучении. — кажется, у него там эрогенная зона, потому что он, уже не отдавая отчёт своим действиям, переворачивается лицом к Куроо. — Только ты. — шепчет уже в губы. — Тогда продолжай. Они берут паузу от готовки, потому что невозможно, находясь так близко друг к другу, и думать о нарезке овощей. Куроо, приподнимая Кенму, усаживает того на самую свободную столешницу, выравнивая их рост, тем самым делая их поцелуй ещё удобнее. Это их третье серьёзное сближение, а Куроо чувствует, как с каждым из них нарастает страсть и чувственность Кенмы, отчего у Куроо бегут мурашки, пытаясь опередить самих себя, и это становится ощутимо-болезненно, потому что теперь всё его тело начинает нестерпимо желать контакта. И, слава богам, Куроо чувствует этот контакт. Первым получают внимание его волосы. Кенма зарывается в них своими тонкими пальцами, слегка царапая, увлекаясь процессом, отчего Тецуро еле сдерживает свои руки, да и просто свои мысли и желания. Столько тренировок своего терпения Куроо и не помнит, но тут он готов. Готов ждать, готов терпеть, потому что это важно, очень важно. Он уверен, Кенма придёт ко всему этому сам, и кажется, что ему не потребуется уж очень много времени. Руки Кенмы плавно скользят по шее и перебираются на лопатки, и руки Куроо тоже идут в разведку, аккуратно, не спеша. Не сильно напирая, но получая тот минимальный контакт, что так необходим. Они начинают движение, стараясь не пропустить ни один участок. Но, подходя к нижней части спины и ощупывая ягодицы, Куроо понимает, что пора остановится. Он явно увлекается процессом и страсть может унести их слишком далеко. Хоть его никто и не останавливает, Куроо понимает: паузу сделать всё равно придётся и лучше пусть она будет сейчас, когда всё ещё остался какой-никакой контроль. — Котёнок…. — тяжело дыша, говорит Куроо, продолжая его целовать, но руки всё же переносит выше. — Нам нужно остановится… — П-п-почему? — сбившимся голосом шепчет Кенма. — Потому что я держусь из последних сил… — так же шёпотом говорит Куроо, всё же прекращая поцелуи. — Прости… я увлекся. — Кенма переводит дыхание и голос звучит увереннее. — Забыл, что для тебя это сложнее… — полностью оторваться от него он не может, оставляя руки на затылке, поглаживая коротко стриженые волосы. — Не то слово… — Куроо улыбается диковатой улыбкой. — Так что нужно притормозить.. — Ты прав, да. Продолжаем? — Что? — Готовить. — Ах да.. да, конечно! — Тецуро спускает своего кота на пол, чмокая в макушку. Закончив с овощами, Куроо ставит варить рис, и они приступают к выпечке, включая радио. Тецуро показывает, как замешивать тесто и начинает пританцовывать под начавшийся ритмичный трек. Он бросает готовку, хватает Кенму за руки и начинает танцевать, но Кенма не настроен на танцы. Он пытается вырваться, но тот обхватывает его со спины и держит крепко, обхватив того за талию. Куроо весело смеётся, подпевая словам из песни Dolphin - OH MY GIRL. И всё же расшевелить Кенму немного удаётся, и он даже подпевает, смеясь. Но, оказывается, это был всего лишь отвлекающий манёвр, потому что Куроо ослабил хватку, расслабившись, а вот Кенма дотянулся до стола на котором была насыпана мука, которая за секунду оказывается на лице Куроо. — Ах ты… запрещенные приёмчики! — Ты тоже используешь свои. — Кенма пытается увернуться, но в него тоже прилетает часть муки, пачкая его щеку и часть волос. — Твои объятия самый обезоруживающий вариант, так что я мухлюю лишь по мелочам. — Ах вот как?? — Да! — Не можешь устоять? — Куроо снова берёт его за руку, притягивая ближе к себе. — Не могу… — мягко и нежно произносит Кенма, глядя на Куроо снизу вверх, отчего его глаза становятся ещё больше и прекраснее, и теперь это для Куроо обезоруживающий вариант. Они просто стоят на кухне, перепачканные мукой, в обнимку. На фоне грохочет музыка, которую они уже и не слышат. Будто они наэлектризованы друг другом, и всё вокруг них тоже приобретает энергию и словно движется вместе с ними. Каждая крупинка светится тёплым светом уходящего солнца, что пробивается сквозь незашторенное окно. Зажигательный трек сменяется идеальным для них и их момента песней The Lighthouse Keeper. Они начинают немного раскачиваться, будто и впрямь на волнах, и им ничто теперь не страшно, они вместе, они держатся друг за друга и никогда не отпустят. Потому что теперь их жизнь полноценна, недостающий и самый важный пазл найден. Найдены те самые глаза, те самые руки, те самые надежные объятия, с которыми хоть в шторм — они выстоят. Кенма, ещё раз анализируя всё, что с ним произошло, не может контролировать себя, слишком много эмоций в нём хранились на протяжении стольких лет. Он гасил их, не находя понимания, а теперь он не чувствует себя слабым, даже с полными глазами слёз. Он раним, эмоционален и счастлив и от этого ему так хорошо, он чувствует себя живым. Он чувствует, как это всё для него теперь важно. — Ей… я обидел тебя? — обеспокоенно спрашивает Куроо, смахивая слезинку с правой щеки Кенмы плавным движением, продолжая поглаживать влажную щеку вперемешку с мукой, успокаивая. — Нет, ты показал, что можно чувствовать, ничего не боясь, и мои эмоции.. они теперь свободны. Я невероятно благодарен тебе, Тецуро, так благодарен… — Кенма закусывает губу, пытаясь всё же взять эмоции под контроль, обнимая того так крепко, насколько способен, укладывая свою голову на грудную клетку Куроо, слушая его сердцебиение и успокаиваясь. — Ну…тише. Я рад, что ты можешь освободиться от всего, что тебя загоняет в рамки. Со мной не нужно ничего скрывать. Я рад, что ты не боишься своих эмоций, они чудесны. Ты чудесен. — Тецуро гладит своё сокровище, передавая всю заботу и тепло. — Спасибо, правда. — Кенма кривовато, но улыбается, смахивая остатки влаги. — Тебе спасибо. Если бы не ты, я тоже жил бы не той жизнью, которой хотел бы. — А какой ты хочешь? — Кенма поднимает свои покрасневшие глаза, но в них только счастье и радостные огоньки. — Раньше вообще не знал, чувствовал, что чего-то не хватает, пробовал, искал, но чувство не приходило. А теперь знаю. — Куроо тычет в крошечный нос Кенмы, тем самым указывая на него. — Я ждал и искал тебя, хоть ты и думаешь, что ничего не сделал, это не так. Это не объяснить просто словами. Но как только я тебя встретил, сразу почувствовал это счастье внутри, просто от того, что ты был рядом. Так вот и сейчас ничего особо не изменилось, оказалось, мне нужно, чтобы ты был рядом со мной, и внутри столько тепла становится, столько энергии. Хочешь, верь или нет, я счастлив! — Я тоже счастлив… - забирая последние слова поцелуем, они обмениваются счастьем друг друга, объединяя их в одно на двоих. Внутри всё ещё сжимается сердце от всех слов, что ещё не сказаны, но как прекрасно и легко, когда есть, кому их говорить. Они всё же доделывают ужин, хоть готовка и заняла почти два часа. Уютно устроившись в гостиной, пока их руки заняты, они включают телек, не особо делая акцент на том, что там идёт. Их совместно приготовленная еда вызвала восторг у обоих, то ли дело момента, то ли действительно вложенная душа и любовь чувствуется в приготовленных блюдах. Уплетая острую курицу с овощами и рисом, они нахваливают друг друга, так и не договорившись, кто больше молодец, и, уже начиная бой палочками, всё же решают, что ничья и не важно, кто лучше, но в мыслях, конечно, остаются при своём мнении. Кенма чувствует себя котом, объевшимся сметаны. Он укладывается к Куроо под бочок, забывая про игрушку. Он не хочет убивать время, он хочет его продлить и растянуть, он не хочет думать о стратегиях, он хочет думать о тёплых руках, что его обнимают, думать о том, что он может чувствовать их каждый день и он так рад тому, что нашёл его, так рад быть с ним и делать Тецуро тоже счастливым. Кенма не знает, сколько прошло времени, но чувствует, что начинает засыпать, а значит, пора закругляться и не злоупотреблять гостеприимством. — Что-то в сон клонит, я пойду… — Уже? Так не хочется тебя отпускать. Может, останешься? — Думаешь, сможем уснуть? — Эм… ну не с первого раза конечно… — Далеко не с первого. И мне тоже очень, очень хорошо, но нужно выспаться, тяжёлая неделя на работе. — Понимаю, конечно. Но дай мне ещё пять минут, ладно? — Хорошо, и мне тогда пять. — Мммм… десять минут настоящего наслаждения. — Мне так уютно у тебя… даже не думал, что так может быть в чужом доме. — Правда? Это очень круто, и я очень рад. И, знаешь, ты можешь приходить когда захочешь. — Прям когда захочу? — Ну я надеюсь тебе будет немаловажно и наличие меня тут… хаххх.. — Ну, это безусловно, но ты так часто занят, что, думаю, в моём доступе всего пару дней? — Вообще да, график у меня так себе, но, знаешь, я обязательно что-то придумаю. — Правда? Это возможно? — Я постараюсь… Ради тебя постараюсь. — Было бы здорово. Кенма снова укладывается обратно, наслаждаясь их временем, уже сейчас фантазируя о новых совместных днях. Думая о том, что обязательно подтянет элементарные навыки готовки, чтобы иногда удивлять Куроо чем-то тоже специальным для него. И обязательно узнает, какие носки он любит, когда замёрз.