《 Хроники судьбы не простого хранителя 》

ЗА ВОРОТАМИ. Часть 01. Каждый провел ночь по-своему. Рори достигла 20-го уровня в World of Warcraft с «ночным эльфом-рыцарем смерти». Ей хотелось чего-то немного знакомого ей самой. Апостол на самом деле не пытался развлечься, у нее не было на это сердца. Однако ей нужно было что-то, чтобы отвлечься, и, возможно, она действительно могла бы помочь Грассаку, проявив интерес к его игре. Ее миссия сделать его «достойным смерти» оставалась. На этом этапе ей все равно больше нечего было делать. В качестве класса она решила выбрать «рыцаря смерти», который казался ей более знакомым. Сначала она также выбрала «гнома», но когда увидела, какие трудности это ей создает с точки зрения перемещения в этой виртуальной среде, она немедленно воссоздала персонажа из другой расы, Ночного эльфа. Сначала она думала взять «человека», но немного фантазии не помешало бы. На Фалмарте не было «ночных эльфов», только эльфы и темные эльфы. Хотя она была довольно хорошо знакома с дворфами и гномами, не говоря уже о людях. Она отвергла идею взять персонажа из фракции «Орда», потому что Грассак выбрал человека из «Альянса», и это помешало бы им быть вместе, что она как раз и пыталась сделать. Что ее расстроило, так это то, что она не могла выбрать себе имя. Компьютер не принял «Рори», потому что оно было слишком коротким, а «Роримеркьюри» тоже не понравилось ей, потому что оно объединяло ее имя с фамилией. Это показалось ей слишком странным. В конце концов она остановила свой выбор на «Антонине». Это было имя ее лучшей подруги и соперницы в храме Эмроя, когда она еще была человеком, так давно… С другой стороны, было одно, что ей нравилось. Это была компания других игроков. Правда, они только что познакомились, но ей нравилось их отношение. Люди были милы, и тот факт, что они не знали, что она Апостол, и относились к ней «нормально», тоже был мил. Мир вокруг нее был иллюзией, но это была прекрасная иллюзия. Ей было приятно играть несколько часов с этими людьми. Это было похоже на возврат к ее далекой юности. Большинство людей думают, что эволюция разума происходит с возрастом и опытом. Это правда, но малоизвестный факт заключается в том, что это также связано со старением тела. Несмотря на то, что ей было почти 1000 лет, Рори сохранила, примерно, менталитет 15-летнего подростка, с некоторыми адаптациями, обусловленными ее природой как Апостола Эмроя, а также приобретенным опытом. Так что было приятно находиться с похожими людьми, даже если это была просто игра. Их компания была очень освежающей и заставляла ее чувствовать себя хорошо. Что касается монстров, которых нужно убить… Честно говоря, они были забавными. Поскольку я уже встречала большую часть из них на Фалмарте, эти были совсем другими. Огры с рогом, которые практикуют магию? Призрачные ездовые животные и гигантские совы? Самое смешное, что они оставили «добычу». Как будто гигантский скорпион, живущий под песком в пустыне, ходит с золотыми монетами или «магической тканью» на теле. Она начинала понимать, чем же в конце концов манила эта «игра в сон». Реальность, которую она переживала уже некоторое время, стала такой удручающе… Теперь солнце всходило, и ей вскоре придется выйти из игры, чтобы принять другое решение. Остаться здесь с Эмроем, играющим в World of Warcraft, чтобы отвлечься от своих настоящих проблем и помочь Грассак стать «достойной смерти», или сопровождать Аришема к Вратам, чтобы встретиться с другими Целестиалами? Конечно, она могла бы взять Эмроя с собой, но она не была уверена, что это будет хорошей идеей. Кто знает, что другие Небесные решат сделать с ее богом? Решение было принято кем-то другим, и Апостол Эмроя теперь был возмущен, унижен и разъярен. Когда она исследовала подземелье «мертвых копей», она услышала нечто крайне неприятное. «Моя дорогая маленькая Рори, как ты?» — раздался в ее голове озорной голосок. На мгновение сердце Рори перестало биться. «ХАРДИ?! НО ЧТО…. ?!» «О? Это способ поприветствовать твою невесту, твою будущую жену и… твою новую богиню?» Восстановив контроль над собой, за исключением самообладания, Рори отреагировала быстро. «Я НИКОГДА НЕ ВЫЙДУ ЗА ТЕБЯ ЖЕНЫ! А ТЕПЕРЬ ОБЪЯСНИ МНЕ, КАК ТЫ РАЗГОВАРИВАЕШЬ В МОЕЙ ГОЛОВЕ? ТОЛЬКО МОЙ БОГ-ХРАНИТЕЛЬ МОЖЕТ…» И тут Рори кое-что поняла. «О, НЕТ !» «О ДА! Короче говоря, поскольку дорогой Эмрой… недоступен, я поручила себе заботу о его повседневных делах. Поэтому до дальнейшего уведомления я являюсь новой богиней, которой вы обязаны оказывать почтение и повиновение». «Ты… самопровозгласил себя!? Как? Что за чушь?!» «Подождите минутку, я хочу кое-что проверить». В следующий момент… Харди появилась перед Рори. Она была в облике молодого эльфа с длинными светлыми волосами. Вид, который она имела до своего вознесения. «Это место чудесное. Я могу воплощаться здесь так, как захочу». Рори очень хотелось проверить, сможет ли она «убить» Харди, как она убила фальшивых монстров в этой игре, и заставить ее исчезнуть. Это было заманчиво. ОЧЕНЬ заманчиво. Увы, ей пришлось сдержать себя, так как она вообще не знала, какие последствия это может иметь. «Я задала вам вопрос», — сказала она. «Увлекательно. Я даже могу дотронуться до стен, почувствовать воздух в легких. Может, мне что-нибудь съесть… Или кого-нибудь соблазнить?» «ХЕЙ!» «Да? В чем дело?» «Мой вопрос!» «О, да. Как я провозгласила себя твоей новой богиней-покровительницей? Ну, я тебе все расскажу. На самом деле все очень просто. После битвы при Италике, и особенно того, что случилось с Эмроем, можешь себе представить, что у нас была еще одна встреча богов, чтобы решить, что делать». Несколькими часами ранее. Боги собрались. Хотя им и положено быть бесстрастными, все они чувствовали себя неловко. Ситуация была гораздо серьезнее, чем они себе представляли. То, что случилось с Эмроем, было убедительнее всего. «Ну что ж, объявляю собрание открытым. Можете говорить», — без энтузиазма сказал Зуфмуут. На минуту воцарилась тишина. Первым заговорил Палапон. «Я считаю, что нам следует продолжить план Эмроя». «ЧТО? ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ ЗАКОНЧИЛИ ТАК ЖЕ, КАК ОН?!» — спросила Эланж, потрясенная такой пугающей перспективой. «Групповая атака может оказаться более успешной». «Против того, кто победил Эмроя, возможно, но что мы сделаем для остальных? Вы, как и я, видели, что они гораздо сильнее, но и гораздо многочисленнее нас. Нас всего 12 человек. Подготовка к войне, на которую мы недавно решились, кажется мне совершенно бесполезной», — заявил Делдорт. «Только если образы, которые этот «Аришем» показал людям Коды, правдивы. Мы уже определили, что по крайней мере часть из этого неверна. Особенно эта история о богах с физическим телом». «Тогда пойдем. Не будем питать иллюзий. Это, безусловно, правда. Таким могущественным существам нет нужды лгать об этом. Нет причин. Что касается остального, то все, что мы видели с тех пор, подтверждает, что все это правда. Правда в том, что мы мало что можем сделать. То, что случилось с Эмроем, является лучшим тому доказательством». «Может быть, мы могли бы договориться?» — предложил Лунарюр. Бог музыки предпочитал песни мира барабанам войны. Его миролюбивая натура часто была хорошим советом для всех… Однако Делдорт, бог клятв и, следовательно, контрактов и всего, что связано с дипломатией и торговлей, был, к сожалению, менее оптимистичен. «Переговоры вести? Предлагая что и в обмен на что? Нашу преданность против их невмешательства в дела нашего мира? Очевидно, что эти «Небожители» не заинтересованы ни в нас, ни в чем-либо, что мы могли бы им предложить. Они будут делать то, что им заблагорассудится, и нам придется мириться с этим, насколько это возможно, надеясь, что это будет терпимо». «Значит, вы сдадитесь, ничего не сделав? Это трусость!» — сказал Палапон. «Трусость?! Ты принимаешь меня за воина?» — спросил Делдорт. «В этот час простой солдат был бы нам полезнее, чем ты». Если Эмрой был богом войны и безумия, то бог мести не был исключением. Месть часто связывалась с убийством и безумием. «Удивительно», — вздохнул Харди. Все взгляды обратились на нее. «Что ты сказал?» — спросил Зуфмуут. «Ситуация, в которой мы находимся. Это как находиться в Сенате Садеры, среди спорящей толпы детей. Однако мы — боги-хранители этого мира. Поэтому я нахожу эту ситуацию невероятной», — спокойно сказала она. И снова Харди оказалась права, и, как обычно, боги ненавидели ее за правоту. У Палапона был план. Простой, но логичный. «Давайте уничтожим Врата. Они застрянут по ту сторону, и мы будем более осторожны, когда откроем их в следующий раз. Если, конечно, следующий раз будет». Рал в свою очередь заговорил. «Я вижу три причины, по которым этот план слишком рискован, чтобы пытаться его осуществить. Во-первых, вы предполагаете, что мы сможем уничтожить Врата до того, как эти «Небожители» успеют среагировать. Это очень оптимистично. Во-вторых, если мы можем открывать и закрывать Врата по своему желанию, то почему эти явно более могущественные существа не могут сделать то же самое? Наконец, даже если все пойдет так, как вы надеетесь, что мы будем делать с тем, что уже есть?» Снова наступила тишина. Каждый пытался придумать аргументы, чтобы противостоять Ралу, в надежде, что план Палапона сработает. Увы, Рал был абсолютно прав с самого начала. Контраргументов не было. Вот тогда у бога музыки возникла идея. «Единственное, что мы можем сделать, это ждать и надеяться на возможность. Для этого этот эльф, Тука, наша главная надежда». «Что ты имеешь в виду?» — спросила Эланж. «Благодаря Рори мы можем видеть, что происходит в этом городе, и мы увидели кое-что интересное. Этот «Небесный» Аришем… У него ЕСТЬ эмоции. Им МОЖНО манипулировать в какой-то степени. Он учитывает мнение эльфа, который его сопровождает, или этого человека, Кольта. Мы можем использовать Рори, чтобы убедить Туку и попытаться подчинить Небесного. Это уже сработало в Италике. Нам может повезти с этой стороны. Возможно, достаточно, чтобы избежать катастрофы». «Опять же, это очень оптимистичный план. На самом деле, это даже не план, это скорее безумная надежда», — отметил Дункан. «У кого есть идея получше, дайте мне знать. Мне интересно. Сила нам не поможет, но, возможно, мирный подход чего-то даст», — ответил Лунарюр. «Я голосую за это предложение, если только кто-то другой не предложит что-то лучшее», — заявила Мириттия. И снова никто не мог предложить ничего лучшего. …. …. …. …. У Харди была идея, но она не была уверена, одобрят ли ее план другие боги. Она чувствовала, что ей лучше остаться в своем углу и осуществить свой план, поставив других богов перед свершившимся фактом. Она не с легким сердцем приводила этот план в действие. Он убьет много людей и, следовательно, даст ей много работы. Поэтому она искренне надеялась, что до этого не дойдет. -О- В этот момент богиня подземного мира прервала свой рассказ. «Именно тогда дорогая Мириттия сделала уместное замечание». «Вероятно, это замечание мне не понравится, раз уж ты здесь». «Мне нравится эта немного агрессивная сторона, но дай мне закончить первой, ладно? В конце концов, теперь нам придется работать вместе». «…Продолжайте свой рассказ…» — без энтузиазма ответил Апостол Эмроя. -О- «Возникает еще одна проблема. Кто будет заботиться о поместье Эмроя в настоящее время?» «Конечно, Харди. С одной стороны, именно она имеет наибольшую связь с миром мертвых, а с другой стороны, именно из-за нее мы оказались в этой ситуации». Харди не согласился. Мысль о том, что придется иметь дело со всеми видами убийц, безумных воинов и бандитов, более того, почти исключительно мужчин, была исключена. Она бы думала иначе, если бы было несколько женщин, как у кролика-воина, девственниц-воинов или племен амазонок, но их было недостаточно, чтобы ей понравиться. Хотя, задумавшись об одной маленькой детали… «Я с радостью принимаю это предложение. Это будет возможность попробовать что-то новое. Я уверен, что Эмрой поздравит меня с возвращением… Если он вернется». «К тому же, управлять ордой дикарей не должно быть очень уж сложно. Пусть они просто продолжают сражаться друг с другом», — подумала она про себя. Все остальные божества на мгновение посмотрели на Харди. Никто ей не поверил. «Ладно. У меня была плохая идея. Кто-нибудь еще?» — спросил Делдорт. «Это не могу быть я. Я бог порядка, и у меня нет никакого отношения к владениям Эмроя», — объяснил Зуфмуут. Затем в свою очередь выступил Палапон. «Я, конечно. У нас с Эмроем общие помещения. Я самый квалифицированный». Харди не собирался так это оставлять. «Ты, конечно, самый квалифицированный для работы с ним, но не для управления душами. Как только месть свершится здесь, они будут свободны в загробной жизни. Смерть смывает все грехи, даже месть. Я напоминаю тебе, что это одно из наших правил». Бог Мести поморщился, потому что слова Харди были правдой. «Я мог бы попробовать. Эмрой часто обращался ко мне за доспехами для своих воинов», — сказал Дункан. «Это не имеет никакого отношения к загробной жизни, и ты это знаешь. Тебе нужен кто-то, кто знает, что делать. Это не твое дело, а мое», — сказала Харди с улыбкой на лице. «Она права. Вам нужен кто-то с минимальным опытом в этой области. Она единственная». Рал не любила Харди больше, чем других богов, но ей пришлось признать, что она часто была права. Однако она прекрасно видела, что Харди хотел сделать. «Это Рори, не так ли?» «Эм-м-м….» «Это Рори». Эланж вздохнула. «Как вы можете думать об этом в нашей ситуации?» — спросил Палапон, пресытившись. «О, я в порядке. Мы в катастрофической ситуации, как вы говорите. Так что я не вижу ничего плохого в том, чтобы немного заработать. Кроме того, это не меняет того, что я сказал. Я лучше всех квалифицирована, чтобы заботиться о поместье Эмроя И моей маленькой Рори. Может ли кто-нибудь серьезно утверждать обратное?» «Она снова права», — согласился Рал. «Хорошо, давайте поставим вопрос на голосование. Кто хочет заняться поместьем Эмроя?» Палапон и Харди подняли руки. «Кто голосует за Палапон?» Палапон был единственным, кто поднял руку. «Кто голосует за Харди» Харди и Эланж подняли руки. Остальные не хотели принимать это неприятное решение, хотя в глубине души они должны были признать, что так будет лучше. По крайней мере, Харди была эффективна, когда действительно вмешивалась. После голосования обсуждать больше было нечего. -О- «Вот так я и стала управляющей поместьем Эмроя, со всеми обязанностями (фу) и привилегиями (ты)», — заключила богиня. Это был один из редких моментов, когда Рори захотела уйти в отставку с поста Апостола. «Затем Мириттия дала мне список рекомендаций по уходу за тобой. Ты же знаешь, как сильно она тебя любит, не так ли? Не так сильно, как я, но все же». «Она любит всех детей или тех, кто выглядит так, независимо от их возраста. Обратите внимание, она мне тоже нравится. Она немного похожа на бабушку, которой у меня никогда не было». «И для меня она — моя духовная мать. Ведь именно она когда-то давно сделала меня Апостолом». «Да, даже богини могут ошибаться. Ты — лучшее тому доказательство». «Разве я не говорил тебе, что нам придется работать вместе? Прояви немного доброжелательности. Я столько хлопот доставил себе из-за тебя». Рори ценила усилия Харди так же, как и то, что она сама попала в лесной пожар (очень плохое воспоминание для Рори), но она ничего не могла с этим поделать. «И Жизель во всем этом? Она твой апостол. Не я». «О, Жизель? Она занята. Я доверил ей особую миссию». «Какая особая миссия?» «Это… Это секрет», — ответила Харди, приложив указательный палец к губам. Это поразило Рори. В нынешних условиях, какую секретную особую миссию Харди мог доверить Жизель? Наверняка что-то, касающееся появления в мире Целестиалов, но что? Рори собрала всю свою волю и мужество. «Очень хорошо. Если дела обстоят так, как обстоят, я буду жить с этим так, как смогу. Я сделаю то, что ты мне скажешь…» «Я ждал два столетия, чтобы ты мне это сказал!» — перебил его Харди с широкой улыбкой. Рори не могла решить, что ее больше раздражало: безразличное отношение Харди или желания богини по отношению к ней. «Я сделаю то, что ты мне скажешь, что может помочь Эмрою или этому миру! Даже на секунду не думай, что получишь от меня что-то еще». «О, ты меня обидел. Я, который питаю к тебе столько хорошего внимания. В любом случае, я соглашусь на это… пока. Ну, я позволю тебе вернуться к твоей… работе? Я бы пришел навестить тебя. Даже если это иллюзия, это очень приятная обстановка. Увидимся позже, моя дорогая. Ах, еще одно. Даже если это не реально, этот фиолетовый цвет кожи и эти эльфийские ушки тебе очень идут», - ответил Харди, исчезая с ухмылкой. Рори была в ярости, но ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала, как отвратительная депрессия снова возвращается в ее голову. И тут она услышала голос. «Рори? Что происходит?» Апостол совершенно забыл о своей команде. «Мы ждем тебя на пути к боссу подземелья», — сказал один из игроков, используя способ общения под названием «teamspeak». Игрок, конечно, не мог знать, что он общается со вселенной на расстоянии. Это был лидер гильдии, который завербовал Рори и проверял ее в этом подземелье, чтобы проверить, надежна ли она. Как правило, Рори не привыкла выполнять приказы, кроме приказов Эмроя. Однако, как апостол бога войны, она полностью понимала важность цепочки команд, даже несмотря на то, что с ней обращались как с новичком. Странное ощущение, но не неприятное. «Я иду, я иду». -О- Разговор Лелей и ее свиньи был обескураживающим. Като Эль Атестан, который «слушал» весь вечер, пока не рухнул от сна, был ошеломлен. Лелей справлялась с этим так естественно, а свинья была такой же умной, как человек, даже если иногда ее было трудно понять из-за всех этих «хрю», которыми она перемежала свои предложения. «Если я правильно понимаю, вы, животные, умеете разговаривать друг с другом?» «Абсолютно. Чёрт возьми.» «С другой стороны, ты не можешь разговаривать с людьми?» «Не только люди, эльфы, гномы и большинство существ, хрю, которые ходят на двух ногах. За исключением орков, которые немного нас понимают… Но они в основном говорят о том, чтобы съесть нас, хрю, или использовать нас в качестве боевых зверей. Хрю». «И… Ты знаешь, какова твоя роль по отношению ко мне? Зачем богиня Оштур сделала так, чтобы мы могли понимать друг друга? Я не верю, что она сделала это просто так». «Не знаю, но спасибо. Надо будет спросить, увидимся ли мы снова. Хрю». В целом, разговор в основном касался качества жизни свиньи, которое требовало некоторых изменений. Он не просил пруд, но ему было очень приятно иметь возможность купаться. Поэтому Лелей внесла некоторые изменения, включая небольшую ванну. У «месье» также были некоторые требования к качеству его пищи. Конечно, ячмень, кукуруза и пшеница были полезны для него, но теперь он хотел некоторые «дополнения» вроде майонеза, горчицы или трав. Он никогда этого не пробовал. Откуда он вообще о нем слышал? А за пределами этого… « Чёрт, просто невероятно, насколько он может быть разговорчивым, когда понимаешь, что он говорит. Интересно, они все такие?» — подумал Катон. Позже, когда Тимус захотел лечь спать, Лелей снова открыла том Оштура. Этот снова изменился и больше походил на обычную книгу. Книга магии, посвященная разным предметам. -Королевства Фалтины. -Призыв элементалей и общение с ними. -Тауматургия для чайников. -Как распознать демона и защититься от него. -7 солнц Циннибуса. И т. Д…. Однако Лелей заметила, что в книге все еще были пустые страницы и место в оглавлении. Видимо, Оштур имел четкое представление о том, что Лелей нужно было узнать, по крайней мере сейчас. Было уже поздно, но теперь, когда она полностью успокоилась насчет Тимуса, она все равно хотела прочитать первую главу. -Святая троица Вишанти. Катон по-прежнему ничего не мог разглядеть в книге. Он был несколько обеспокоен и разочарован тем, что больше не мог помочь своей молодой ученице, которую любил как свою дочь. «Богиня Оштур. Ты взяла мою ученицу под свое крыло. Поэтому я пошлю тебе молитву и попрошу защитить ее. Она так дорога моему сердцу… но не говори ей». Обычно Оштур едва ли слушала молитвы, скорее она слушала заклинания магов, которые призывали ее имя, чтобы придать силу своим заклинаниям. Однако, проявив личный интерес к Лелей по причинам, известным только ей, она держала ухо востро для тех, кто был близок к молодой женщине, включая ее учителя. Молитва действительно достигла Богини. «Она уже знает мастера Катона. Она уже знает это», — просто подумала она. -О- Персия не спала, но это было нормально. Будучи получеловеком расы Неко, она смогла провести две ночи подряд без сна. Делайла, с другой стороны, спала очень хорошо. Хрустальные горничные очень хорошо о ней позаботились, а медицинские приборы позаботились обо всех ее проблемах. Включая старую травму бедра. Она была как новенькая. «Ты в порядке? Ты напугал меня вчера, когда потерял сознание», — спросила Персия. «Я чувствую себя очень хорошо. Я чувствую себя прекрасно, но… Где я нахожусь?» — ответил Кролик-Воин. Ответил не Неко, а кристальный слуга, который руководил лечением Делайлы. «У вас был острый приступ укачивания, более часто называемый «воздушной болезнью», в сочетании с проблемой декомпрессии. Ваш вид, похоже, плохо переносит изменения давления. Ничего опасного для жизни, но достаточного, чтобы вызвать потерю сознания. Вас доставили сюда для лечения. Мы также восстановили все повреждения, которые ваше тело получило за последние годы». «Какой ущерб был нанесен моему телу за последние годы?» «Эта травма правой ноги. Нанесена острым оружием. Предположительно, копьем садеранского легионера. Мы восстановили мышцы и нервы. Мы также удалили шрам», — ответило синтетическое существо. Делайла посмотрела на свое бедро. Действительно, скованность, которую она чувствовала после битвы, где она получила эту рану, исчезла, как и шрам. Она немного помедитировала, но не более. «Спасибо большое, э-э… Извините, а вы кто?» «Я — многозадачное подразделение, назначенное на вашу службу». «Назначена на мою службу?!» — спросила Воинствующая Кролик, не уверенная, что поняла. «Да. Пока вы решите жить в этом городе, я буду вашим личным слугой, ответственным за то, чтобы служить вам наилучшим образом». «Э?! Должно быть, это ошибка, это я… на самом деле, мой хозяин, граф Кольт Формаль из Италики, назначил меня служить лорду Аришему. Мне не нужно… ну, я имею в виду, я слуга». «Создатель дал нам очень конкретные указания, чтобы мы были к вашим услугам и устроили ваше пребывание здесь в соответствии с вашими требованиями. Вмешательство в ваши цели противоречило бы этому приказу, поэтому мы поможем вам наилучшим образом достичь их. Уверяю вас, что нет никакой ошибки. Каковы ваши приказы, моя госпожа?» «Да, меня тоже это напугало, когда мне это объяснили эти кристальные женщины. Колдунья сказала правду. Они — идеальные рабы. Или, скорее, инструменты, которые движутся сами по себе», — объяснила Персия. Делайла теперь онемела. Она ? Иметь слугу? Это было полной противоположностью всему, что она знала с рождения. Ее мозгу было очень трудно это принять. Это нужно было прояснить с лордом Аришемом, прежде чем ужасное недоразумение оставило графа и леди Мьюи в беде. «Тогда… Могу ли я поговорить с лордом Аришемом? Я… Я думаю, что где-то произошла… ошибка. Я бы хотела исправить это немедленно… Пожалуйста… Пожалуйста», — заикаясь, выдавила она. «Создатель будет доступен через 37 минут у Врат. По его указанию вы отправитесь с ним на другую сторону Врат вместе с несколькими другими». «Перейти на другую сторону Врат? Мне? Чтобы сделать что?» «Информация недоступна. Дизайнер Primo приказал вам явиться. Хотите выразить ему свое несогласие?» «НЕТ, НЕТ, НЕТ! Конечно, нет! Я здесь, чтобы служить лорду Аришему. Конечно, я пойду с ним», — воскликнула Делайла, опасаясь, что совершила ошибку. «Хотите что-нибудь поесть или попить, пока ждете отправления?» «Э-э… Да, я бы хотел стакан воды, пожалуйста». «Очень хорошо. А вы, леди Персия, хотите чего-нибудь?» Персия не могла поверить своим ушам. «Простите, вы назвали меня «леди»?» «Да. По нашим данным, это правильная терминология. Хотите внести изменения?» «Я… я не знаю. Я бы предпочел получить больше информации, прежде чем ответить вам.» «Что вы хотите знать?» «Я тоже не знаю. Я еще не думал над вопросами». В этот момент желудок Делайлы высказал свое мнение. «Гроооул». «Если подумать, я бы с удовольствием что-нибудь поел». «Хорошо, будет готово через 2 минуты». «Хм ?» Через две минуты еда была синтезирована. Там были все любимые блюда Воина-Кролика. Она не знала, откуда кристальные женщины могли это знать, но блюда, поставленные перед ней, были слишком красивы, чтобы она могла удивляться. Сначала ешь, потом задавай вопросы. Объяснение было довольно простым. Исцеляя Делайлу, женщины-роботы тщательно проанализировали ее физиологию и разум, и поэтому теперь прекрасно знали ее предпочтения в еде. Приятного аппетита. -О- Если Персия не спала, то Пина и Бозес прекрасно отдохнули. Благодаря «волшебной кровати» их мечты, казалось, сбылись за одну ночь, и теперь они рассказывали друг другу о своих переживаниях. «Это было потрясающе, Принцесса! Это было так реально, но только в хороших моментах». «О да, я знаю», — ответила Пина, покраснев. «Все началось во время трапезы с отрядом, а затем нас внезапно вызвали в качестве подкрепления для отражения вторжения диких племен с Юга. Вы уходили с основной частью войск, а меня оставляли в качестве логистического агента для обучения новобранцев, которые вскоре должны были присоединиться к армии». «Это вполне правдоподобно. Хотя мне бы хотелось сражаться вместе с тобой, Бозес, я бы номинировал тебя на эту роль, если бы это действительно произошло». «Обучение новых рекрутов было нелегким делом. Среди них был еще один молодой человек, который, не будучи исключительным, прилагал больше усилий, чем другие. Его звали Эгидий». «ОБЪЯСНИТЕ!» — попросила Пина, почувствовав, что сейчас вспомнится едкий анекдот. «Поначалу обучение шло не очень хорошо. У молодых новобранцев были всевозможные проблемы. Девушки на самом деле не хотели там находиться. Их послали семьи, которые надеялись, что это будет возможностью поместить их к вам, принцесса, и получить будущие благосклонности. Мужчины были там по той же причине… И также пытались соблазнить нас». «Ничего особенно нового. Продолжайте в том же духе». «Мужчины очень быстро усвоили урок смирения. Они верили, что, будучи мужчинами, а мы, женщины, будем иметь преимущество даже без обучения. Получив несколько хороших подделок и ничего не добившись, большинство из них ушли, чтобы присоединиться к регулярной армии, за исключением нескольких человек, включая Эгидия. Он действительно втянулся. Он был сыном дворцового стражника. Обычно он никогда не смог бы вступить в Орден Розы, но сенатор пообещал его отцу милость за некоторые услуги, оказанные много лет назад. Вот как он смог интегрироваться в орден. Поскольку он усердно работал, он быстро прогрессировал. Очень быстро». «А как насчет женщин?» На лице Бозеса появилась садистская улыбка. «Как обычно. Первую неделю они должны были надеть доспехи и пройти 20 лиг (около 32 километров), затем они должны были ездить верхом по 8 часов каждый день в течение оставшейся недели. Только после этого они учились стрелять из лука и владеть мечом». «Я уже говорил, что я против такой практики. Она отбивает охоту к призванию. В любом случае, полагаю, поскольку это был всего лишь сон…» «Через месяц нас вызвали за подкреплением. Война шла неважно, и нам пришлось немедленно прийти вам на помощь». «Вы говорите месяц… Но, Бозес, мы спали всего несколько часов». «Действительно. Течение времени казалось другим. В то время мне казалось, что прошел месяц, и я не осознавал, что нахожусь во сне. Как будто все это было наяву. Однако теперь, когда я об этом думаю, мне кажется, что этот месяц длился всего несколько часов». «Это не так уж и важно. Продолжайте свой рассказ». «Итак, мы пришли к вам на помощь, пережив засады, плохую погоду и все трудности, с которыми может столкнуться настоящая армия. Моральный дух новобранцев был на рекордно низком уровне. Я пытался мотивировать их, но видел, что войска вот-вот разбегутся». «Как вам удалось избежать массового дезертирства?» «Я… Не знаю. Я думаю, этот сон создан таким образом, чтобы угодить сновидцу. Он пытается быть реалистичным, но в конце концов я думаю, что я не мог «проиграть» в этом сне. В данном случае, это благодаря поддержке Эгидия. У него был определенный талант вселять в меня мужество». «Только чтобы вселить в тебя мужество?» — спросила принцесса, многозначительно подмигнув. «Я признаю, что если бы он действительно существовал… Нет. Даже если бы он действительно существовал, между нами ничего бы не произошло. Я вторая дочь маркиза Ко Палести, одного из самых знатных домов Империи. У меня не может быть будущего с «почти» простолюдином. В любом случае, это решение будет принимать мой отец, а не я… И я уже знаю, каким будет его ответ. Такой иностранный апостол, как этот Аришем, ему нечего было бы сказать, но сын стражника…» Увы, это правда, признала принцесса. «Я могу вмешаться. Используй мое влияние, если хочешь». «Спасибо, принцесса, но если это когда-нибудь случится, я думаю, что сначала я исполню свой долг. Моя преданность семье так же сильна, как и моя преданность вам». «Давай вернемся назад, расскажи мне остаток твоего сна». «Это была последняя битва. Враг захватил стены Садеры. Орды казались бесконечными. Там были всевозможные полулюди, которых я никогда не видел. Они были покрыты чешуей, у них были рога, большие зубы. Они были очень похожи на виверн. Но инстинктивно я знал, что они «полудинозавры». Я не знаю, что означает «динозавр», но я имел это слово в виду, глядя на них. Я не знаю почему. Ты знаешь, что это значит, принцесса?» «Нет, но поскольку это был сон, это наверняка было слово, придуманное твоим разумом, чтобы назвать монстров. Ты мог бы также назвать их «Мокайджи» или «Бриатонос». Это, вероятно, просто имя, как и любое другое, без какого-либо смысла». «Думаю, это правда. Очень быстро… Вас было всего трое. Вы, Панаш и Бифитер. Я отчаянно хотел прийти к вам на помощь, но было невозможно пересечь такую орду. Масса была настолько плотной, что я не мог найти никаких брешей. Драться, конечно, но врезаться в кучу было бы самоубийством. Нас было максимум сотня, а между вами и нами были тысячи. И тут произошло нечто неожиданное». Пина боролась с нетерпением. История Бозеса ее завораживала. «Мы услышали крик, по крайней мере, я думаю, что это был крик, раздавшийся на поле боя, и тут же орда отступила. Сначала я подумал, что он хочет перегруппироваться, чтобы снова пойти в атаку, но нет. На самом деле они отступили, уступив дорогу чудовищу». «Монстр?» «Да, их лидер, судя по всему». Она была женщиной, ну, я полагаю. Она уже была вся черная и была ростом 3 метра. У нее не было ног, но она стояла прямо, когда ползала. Немного похоже на змею, но ее хвост был прямо над головой с ядовитым жалом на конце. Хвост был закручен над ней. Вы могли видеть жало, сочящее яд. У нее также было 6 рук, две из которых заканчивались огромными когтями, и ее лицо… Это было самое чудовищное существо, которое я когда-либо видел. Оно было все черное с двумя большими зубами, движущимися перед ней, и глазами… Людьми. У нее было несколько человеческих глаз на голове. Честно говоря, я надеюсь, что никогда не встречу такое существо в реальном мире. Теперь, когда я думаю об этом, это напоминает мне тех насекомых, которых можно увидеть в теплых провинциях у моря Альбиона, и которые превращены в оружие войны. «Скорпиус?» «Да, именно так. Я даже не знаю, можно ли сказать, что это был получеловек. Она была такой чудовищной. С вершины холма я мог видеть, как она направлялась к тебе, убивая всех на своем пути. Ее когти могли мгновенно разрубить человека надвое, а ее руки держали щиты, чтобы защитить ее тело, по крайней мере те части, которые не были закрыты ее панцирем, то есть ее живот и грудь. Она пробиралась через большие ворота Императорского дворца в твоем направлении». «Именно тогда я заметил, что по мере отступления орды монстров они стали менее компактными в некоторых местах. Достаточно, чтобы возглавить атаку и добраться до вас». «И это то, что ты сделал?» «Не совсем… Я собирался броситься в атаку, когда Эгидиус предложил план». «Давай, рассказывай». «Он предложил, чтобы вместо того, чтобы идти к тебе, мы атаковали наступающего монстра. Он сказал, что это будет огромным ударом по моральному духу врага, если нам удастся убить ее. Он сказал, что будет гораздо легче добраться до нее, чем до тебя, и что даже если нам удастся добраться до тебя, мы не продержимся долго против всех этих монстров. Убить лидера в надежде успокоить стаю было нашим лучшим вариантом. Это… Или побег, что, конечно, было исключено. Я чувствовал, что он прав». «Итак, вы предъявили обвинение мерзости?» «Не совсем так. На самом деле Эгидий предложил заманить часть вражеских сил к нам, чтобы я мог с помощью пяти других атаковать монстра, не встречая никого на пути. Его план был правильным… Увы, это означало пожертвовать им и остальными войсками. Это было ужасно трудное решение. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы решиться». «Бозес, это был всего лишь сон. Эгидий и его войска не существовали. Армия монстров не существовала. Даже «принцесса Пина», которую ты видел сражающейся, не существовала. На самом деле никто не умер». «Я знаю, я знаю. Но когда я был во сне, это было… Я знал, что это сон, но в то же время каждой клеточкой своего существа был убежден, что все это реально… И теперь это меня больше не беспокоит. Как будто все это было просто сном». «Возвращайтесь к своей истории. Мне не терпится узнать результат». «Концовка довольно проста. Поистине. Эгидиус возглавил атаку на войска, расположенные рядом с монстром. Они были застигнуты врасплох. Тем временем монстр добрался до вас, и вы сражались с ней с Панахом и Бифитером. Напрасно. С этими двумя когтями она противостояла Бифитеру и Панаху, в то время как ее хвост постоянно наносил удары в вашу сторону. Чудовище было сильным, но также ловким. Она умела очень хорошо сражаться. Иногда кому-то из вас удавалось контратаковать, но ее тело было полностью защищено. Может быть, удар в голову что-то сделал бы, но поскольку она была трехметрового роста, вы не могли до нее дотянуться». «Ну и что ? « «Ну… В конце концов жало достигло тебя и пронзило плечо. Ты почти сразу же рухнул, когда монстр навалился на Бифитера и Панаша. Вот тогда я оказался у нее за спиной и сбил ее с ног ударом своей лошади. Под действием шока я растерялся, но монстр упал». «Тогда уже слишком поздно спасать «меня». «Пока мы с ней вставали, я приказал Бифитеру и Паначе отнести тебя в безопасное место. Они не хотели позволять мне сражаться одному, но я напомнил им об их клятве верности тебе и о том, что твоя жизнь важнее. Вот тогда я и начал с ней сталкиваться. Бой был… сверхъестественным. Я боролся изо всех сил, но не смог пробить ее единственное слабое место. Ее живот был слишком хорошо защищен ее щитами… А остальная часть панциря была еще толще. Наконец, удар пинцетом заставил меня упасть». «Ну и что? Ну и что?» — спросила Пина, взволнованная, как маленький мальчик, очарованный сказкой. «И вот она подняла свой ядовитый хвост. Я увидел, как солнце сияет вокруг жала с каплей яда на кончике. Я попытался снова встать, но моя броня была слишком тяжелой, чтобы сделать это достаточно быстро. Эта тварь не собиралась меня ждать». «И вот тогда-то ты, я уверен, и проснулся». «Эм… Нет, не совсем. Именно тогда Эгидиус и остальные войска сумели присоединиться ко мне и атаковать монстра сзади. Это спасло мне жизнь, но мои друзья попали под перекрестный огонь. Перед ними — монстр, позади них — орда полудинозавров. Затем существо бросилось на Эгидиуса и обезглавило его лошадь, сбросив его с коня. Вот тут-то я и увидел возможность». Пина так пускала слюни, что ей понравилась эта история. Это было похоже на те великие истории о героических воинах, сражающихся с монстрами и драконами, чтобы спасти людей или своих любимых. «Чудовище напряглось и наклонилось над моей подругой. В этот момент она уже не видела меня, я был полностью позади нее. Я побежал, наступая ей на хвост, чтобы попытаться дотянуться до ее головы, и оказался на ее спине. Под действием дополнительного веса она упала вперед, и я смог вонзить свой меч ей в голову. Это было нелегко, но здесь панцирь был тоньше. Это было похоже на погружение меча в дерево. Это требует усилий, но всем своим весом, и особенно весом доспехов, мне удалось надавить достаточно сильно, чтобы пробить панцирь и добраться до ее черепа. Она на мгновение встала, крича, затем я закончил протыкать мечом ее голову. В конце концов она рухнула и больше не вставала. Затем я помог Эгидию подняться на ноги». «Хороший бой, но что будет дальше в битве?» «Как только монстр умер. Все остальные полулюди прекратили бой. Один из них приблизился ко мне. У него была плоская голова с рогом посередине, по-видимому, «полутрицератопс», хотя я не знаю, как. Он вышел вперед с поднятыми руками и безоружный. Знак мира, насколько я понял. Обычно я бы отверг его, но я был не в сильной позиции. Затем полутрицератопс сказал, что, поскольку я убил их королеву, теперь я их новая королева, и «орда» теперь в моем распоряжении. Он опустился на колени передо мной и спросил, каков мой первый приказ. Не знаю, что меня больше всего удивило. То, что он считал меня своей королевой, или просто то, что это существо могло говорить?» «Мне это кажется немного большим. Я знаю, что такой ритуал существует среди варваров за пределами Империи, но там… Это слишком большая история, чтобы ее проглотить. В любом случае, это был сон, так что, полагаю, можно сказать, что все сойдет. А я во всем этом? Пока ты становилась королевой варваров, я умерла отравленной немного дальше?» «Я собирался прийти туда. Нет, ты не умер. Я объяснил им, что моя преданность была тебе. Поскольку они хорошо знали яд своей королевы, у них было противоядие. Я потребовал, чтобы он отдал его мне, и они подчинились. Ты спасен». «Все менее и менее правдоподобно», — сказала Пина, которая, к своему большому разочарованию, начала находить эту историю слишком наивной, чтобы в нее поверить. «Ты сама сказала, принцесса. Это был всего лишь сон. Сон, который хорошо заканчивается». «Чем именно это заканчивается?» «Вкратце. Эгидий и большинство новобранцев выживают. Армия монстров соглашается отступить в мирное место в империи, где они становятся новыми вассалами. Вы прикованы к постели на несколько месяцев, но полностью выздоравливаете. Я совершаю Триумф Садере с вами и Эгидием. Император и Сенат признают наши заслуги и формализуют Орден Розы как полноправный рыцарский орден наравне с Орденом Красной Виверны и Имперской Гвардией». «И после….» «Итак, вечером официального подтверждения приказа и празднования победы, пока вы монополизировали внимание, я вижу, как Эгидий тихо покидает вечеринку. Я сообщил вам об этом и последовал за ним. Он не ушел далеко. Просто на несколько изолированном балконе в западном крыле дворца. Он смотрел на луну. Именно тогда я присоединился к нему, чтобы спросить, почему он не участвует в праздновании. Он объяснил мне, что ему не нравятся подобные празднества, даже в его родной деревне, в те редкие времена, когда они проводились. Мы еще немного поговорили, а затем…». Вот тут-то Бозес и покраснел. «Он был… так прекрасен в лунном свете. После триумфа мой отец не возражал бы против того, чтобы между нами что-то произошло, тем более, что он спас мне жизнь. Мой отец — человек, который ставит свою семью выше своего звания или дворянских титулов. Он бы отказался от простолюдина, но он может принять лейтенанта рыцарского ордена, официально признанного самим Императором, тем более, что этот лейтенант только что получил триумф и титул мелкого дворянства. Наконец, что я хочу сказать…» «Он ведь тебя поцеловал, да?» — спросила Пина, очарованная этой историей романа о розовой воде. «Не совсем… Это я его поцеловала, а потом…» «А потом ? « «Продолжение в следующем сне… я полагаю. По крайней мере, если у меня еще будет возможность использовать эту… «машину». Пина была немного разочарована, но она поняла. «А ты, принцесса, о чем мечтала?» …. …. …. …. С кем-то другим Пина, вероятно, солгала бы или уклонилась от ответа. Ее сон был слишком «личным», чтобы рассказывать его легкомысленно. Однако, с одной стороны, Бозес была ее лучшей подругой, а с другой стороны…. У обеих девушек были схожие вкусы в некоторых «очень личных» вещах. Следовательно, Пина согласилась, даже хотела, пережить момент «постыдного соучастия» со своей подругой. «Ну, я был в Императорском дворце в Садере, но я внес некоторые изменения». «Какие-то изменения ? » «Да. О, дворец и город были те же самые, но произошли изменения в людях и… Для меня самого». «Который ? « «Ну, женщин не было. Были только мужчины в возрасте от 15 до 25 лет. Они были писцами, рыцарями, стражниками, рабами и т. Д.». «Ах, а по сравнению с тобой что изменилось? Дай-ка угадаю. Ты была императрицей и самым важным человеком в мире. Все мужчины в мире должны были подчиняться тебе без споров, верно?» «Не совсем. Настоящей императрицы не было. Но был император». «О? Тебе тогда приснился твой отец? Или наследный принц?» «Нет, моего отца там не было, и, признаюсь, мне почти не снится мой брат». «Так кто же был Император? Его первый советник Маркус? Нет, я знаю. Это был наш учитель фехтования Грей Ко Альдо». «Нет, Бозес, Император… Это был я». «Я не понимаю. Ты сказала, что ты не императрица». «Нет, я не была Императрицей, я была Императором. Я выбрала быть мужчиной во сне». …. …. …. …. Через мгновение, оправившись от удивления, Бозес снова задала вопрос. «Можно ли изменить…. Э-э…. нашу форму?» «Конечно, Бозес, ведь это сон. Помните, что сказала нам хрустальная женщина. Все возможно, пока наш разум способен на это. Думаю, я мог бы мечтать о том, чтобы стать птицей или рыбой». «Это хорошая идея. В следующий раз я буду мечтать о том, чтобы стать Виверной. Или, может быть, Огненным Драконом. Все будут бояться меня, и я смогу летать. Должно быть, очень весело уметь летать и быть самым сильным существом в мире, и поскольку это сон, в этом нет ничего плохого. Так ты был Императором? Что ты тогда делал? Ты управлял Империей или пошел войной, чтобы цивилизовать варварские племена?» «Э-э… Не совсем так». «Так что же ты делал?» «Скажи мне, Бозес, ты помнишь, как девушки из Ордена Розы сопровождали нас, чтобы шпионить за термами королевских рыцарей?» «Конечно, принцесса. Это была своего рода оборонительная война между ними и нами. Мы пытались шпионить за ними, пока они совершали омовение, а они пытались остановить нас». «Да, и мы всегда надеялись, что в этих ваннах «что-то» произойдет. Мужская дружба между мужчинами может быть такой прекрасной, когда достигает… определенного уровня». «К сожалению, ничего не произошло… Но вид все равно был великолепен». Обе женщины теперь улыбались, вспоминая те времена. Тогда Бозес начала понимать. «Принцесса… Ты воспользовалась своей властью императора, чтобы войти в бани и убедиться во всём сама, не так ли?» — сказала она, покраснев. «Опять же, не совсем так, нет. Это была моя мечта. Скажем так, мужчинам не нужно было идти в баню, чтобы доказать свою «мужскую дружбу»… Мужчины моей мечты, варвары-рабы с Юга, рыцари знати или писцы тоже были очень готовы… Доказывать другим мужчинам… свои… чувства… В любое время дня… И даже на публике… И я сам был мужчиной». «Бонк» — это звук, который издал мозг Бозеса, остановившийся на короткое время. «Принцесса. Ты… Ты не хочешь говорить, что у тебя…» Пина тут же бросилась закрывать рот Бозес рукой. Есть вещи, которые не принято произносить вслух. На мгновение, прикрыв рукой рот своей второй по положению женщины, Пина посмотрела направо и налево, как будто кто-то мог ее подслушивать (конечно, принцесса не могла знать, что за каждой квартирой в городе постоянно следят всевозможные системы, сравнимые с камерами наблюдения, хотя и гораздо более сложные. Понятие «конфиденциальности» не интересует Небесных, особенно когда они наблюдают за своими подопытными. Шептать бесполезно, когда рядом с тобой находится машина, способная записывать твои мысли). ВНИМАНИЕ: ВКЛЮЧЕН РЕЖИМ «ВЗРОСЛОГО ФАНТАЗИИ» ПИНЫ. Затем Пина приложила губы к уху Бозес, чтобы рассказать ей кое-что о ее мечте стать мужчиной в мужском мире. То, «что мы не говорим вслух». Сначала, конечно, Принцесса, или, скорее, новый Император, была в замешательстве. Оказаться в мужском теле с гораздо большим количеством мышц и новыми «неизвестными ощущениями» было дезориентирующим, но само по себе не неприятным. Машина сновидений, будучи подключенной к духу принцессы, восприняла ее дискомфорт и действовала соответственно. Помимо изменения определенных уровней нейротрансмиттеров в мозгу Пины, чтобы сделать ее более…. Смелой, машина также адаптировала сон таким образом, чтобы создать среду, в которой принцесса быстро почувствует себя совершенно непринужденно. Очень быстро отношение мужчин и характер ситуаций, которые снились Пине, изменились, чтобы успокоить ее и помочь ей «перейти черту». Он принял облик молодого писца, который отличался чрезвычайной застенчивостью и которому «нуждалась в помощи», а также в «гормональном всплеске» в мозгу «императора». После этого все пошло очень быстро. Молодой писец стал первым, кого «просвещал» «Император» (хотя на самом деле это скорее Пина узнала в этом случае кучу всего о функционировании тела и «образе мышления» мужчин, чего женщина обычно знать не должна). Никакой дисциплины без власти. Поэтому Пина начала разрабатывать различные способы «наказания» неуклюжих или непослушных рабов. Старая система «кнута или пряника», с другим видом «пряника» и другим видом «кнута». Эти два, так сказать, были одним и тем же «инструментом», хотя и использовались по-разному в зависимости от того, использовала ли принцесса «свой» «инструмент» как «пряник» или как «кнут». Честно говоря, Пине… понравились оба метода. Она также придумала несколько новых способов «вознаграждения» и «уважения» верных рыцарей Империи и «воспитания» молодых и невинных слуг дворца, все еще не знающих «Долга перед Императором»… В мире, где не было женщин. Впоследствии Пина также описал свой очень личный способ переделки игр большого цирка Садера. Бои проходили только голыми руками и телом намазанных маслом гладиаторов. Они также носили перчатки и шлемы, чтобы не нанести слишком много повреждений противнику. Пина любила бои между красивыми молодыми людьми, но ей не нравилось, когда их красивые лица были слишком изуродованы? Поэтому проигравшего гладиатора не убивали. Что касается победителя, который выиграл все свои бои на арене и таким образом стал «чемпионом»… Его приглашали в личные покои императора, где Пина «награждала» его лично. Все считали эту «награду» «величайшей из почестей», начиная, конечно, с самого гладиатора. Иногда Пина также чествовала других гладиаторов, которые проиграли, но чей «боевой дух» она восхищала. Особенно тех, кто победил нескольких врагов в одном бою. Это был еще один стиль боя, больше похожий на современную борьбу. Удары руками и ногами были запрещены. Видеть, как их смазанные маслом тела борются друг с другом, было великолепным зрелищем для принцессы/императора. Зрители думают ТОЧНО ТАК ЖЕ. Она также внесла всевозможные изменения в пьесы нового императорского придворного театра, которые придали совершенно новое значение слову «романтизм» (хотя некоторые могли бы сказать, что, наоборот, «романтизм» полностью отсутствовал в этих «произведениях», будучи замененным более «конкретной» формой любви). Наконец, в мире Пины также существовала политика изменения дней. Хотя все было гораздо менее агрессивно, чем в реальном мире… Но они стали гораздо более «физическими». Сенаторы (не жадные и озлобленные старики, как в настоящем сенате, а довольно красивые и чувствительные молодые люди) не были частью противоборствующих фракций, а скорее «дополняли друг друга»… Как Пина видела идеальную «дополнительность» между мужчинами. Дебаты были такими же «страстными», как и в реальном мире, но это был другой вид «страсти». Политические решения по сути состояли в расширении Империи путем «подчинения» «варваров» извне (которые также были прекрасны в своих звериных шкурах). Просто «подчинение» Империи было… «другим», как и сражения, которые велись и выигрывались по-другому. . РЕЖИМ «ВЗРОСЛОЙ ФАНТАЗИИ» ПИНЫ ЗАВЕРШИЛСЯ. Короче говоря, во сне Принцесса не долго колебалась, прежде чем воплотить в жизнь все свои фантазии, от самых скромных до самых бредовых, и провела прекрасную ночь (хотя во сне она спала очень мало. Ее «обязанности» в свое время как Императора заботиться о «благополучии» «своих» подданных отнимали уйму «его» времени), лучшую в ее жизни до сих пор, с ее точки зрения, во всяком случае. С этим новым пониманием мужского пола (или, по крайней мере, его части) она не скрывала, что рассказала все подробно своей лучшей подруге. «Во сне у меня было впечатление, что это длилось около месяца». Бозес теперь был красный как клубника и принцесса пускала слюни, вспоминая свой сон. Если бы это зависело от нее… она бы с радостью вернулась в постель. «Я… я не думал о таких вещах. Думаю, я бы тоже попробовал что-то подобное. Для… чисто художественного интереса, конечно». «О? Правда? С Эгидием, я думаю?» Теперь Бозес покраснела так сильно, что стала бордовой, как малина. «Ну… Теперь, когда вы об этом упомянули… Это правда, что он был бы очень красивой… Э-э… моделью… Для… Э-э… Для возведения статуи». «Только для того, чтобы сделать статую?» «Принцесса. Я… Ты… МЫ обязательно должны привезти эти кровати с собой. Мы должны постараться получить больше для ордена розы. Это необходимо для… Культурного развития Империи? ДЛЯ ИСКУССТВА! ВОТ ВОТ! ЭТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ЛЮБВИ К ИСКУССТВУ!» «Да, из любви к искусству… и чтобы помочь женщинам лучше понимать мужчин», — призналась Пина, которая сама снова почувствовала себя охваченной «художественной лихорадкой». «Или мужчины, чтобы лучше понимать женщин, принцесса». «Я об этом не думал, но мне нравится твоя идея. Впервые я думаю о своем брате, когда говорю это. Я думаю, ему было бы очень полезно узнать, что чувствуют женщины в его гареме, когда они с ним в такие времена. Я уверен, это помогло бы ему понять многое». Двое друзей расхохотались. Смех был искренним, хотя и немного «извращенным». Это не могло продолжаться долго. Пока они смеялись, их смех оборвался, когда послышался голос. «Принцесса Пина Ко Лада, рыцарь Бозес Ко Палестини, отправление с другой стороны Ворот состоится через 15 минут. Пожалуйста, завершите свои приготовления. В вашем распоряжении будет сопровождающий, который будет вас сопровождать». Смех Пины и Бозес замер, когда они посмотрели друг другу прямо в глаза, как будто могли общаться друг с другом одними взглядами. Спустя короткое мгновение, необходимое для того, чтобы выйти из задумчивости и вернуться к суровой реальности, улыбки сошли с их лиц. «Принцесса. Мы… нам пора идти. Признаюсь, я волнуюсь». «Я тоже. У меня комок в животе. Судьба Империи может зависеть от этой встречи». «Как вы себе представляете апостолов по ту сторону?» «Я не знаю. Надеюсь, они проще, чем этот Апостол, потому что я действительно не знаю, как я смогу договориться с этим «Аришемом». Иногда мне кажется, что я имею дело с ребенком, иногда мне кажется, что я разговариваю с… не могу сказать с кем. Это так… странно». «Жаль, что графа здесь нет. Он пробыл несколько недель у Апостола. Нам очень нужен был его совет». «ПРАВДА. К сожалению, нам придется обойтись без него. Хорошо, твои вещи готовы? Мы можем пойти туда?» «Мне особо нечего было подготовить, кроме одежды, которая на мне сейчас. Думаю, они предоставят все необходимое, когда окажусь по ту сторону». «Без сомнения». Пина и Бозес поболтали еще несколько минут, прежде чем дверь открылась и появилась хрустальная женщина, которая приветствовала их накануне вечером. «Принцесса Пина Ко Лада, рыцарь Бозес Ко Палестини. Пожалуйста, следуйте за мной. Нас ждут у ворот. Вы готовы?» «Мы следуем за вами», — заявила принцесса с новой решимостью. Через несколько мгновений две женщины сели в транспортное средство, напоминающее гигантский красный лимон. Которое парило примерно в 30 сантиметрах над землей. Внутри сверхреалистичные экраны позволяли видеть, что происходит снаружи транспортного средства. Пина и Бозес были заинтригованы, но после всего, что они увидели накануне, им требовалось больше, чтобы действительно удивить их. «Скажите, я заметил, что вы теперь обращаетесь друг к другу, используя наши титулы Принцесса и Рыцарь. Почему это так?» — спросил Бозес. «Пока вы спите, мы обновили нашу поведенческую программу, чтобы лучше вам соответствовать. Быстро стало очевидно, что для того, чтобы договориться с вами, необходимо соблюдать некую форму протокола. Поскольку соблюдение этого протокола в целом не противоречит законам города, мы посчитали предпочтительным его применять. Есть еще некоторые законы, которым вам придется следовать. Например, вы не можете арестовать кого-либо по своему желанию или потребовать предоставления одного или нескольких рабов. В целом, хотя вы и пользуетесь большими привилегиями, все законы города применяются к вам. А также, конечно, решения Небесных». «Законы города? Кто принимает эти законы? Апостол Аришем, я полагаю?» «Нет. Законы Нео-Алнуса определяются жителями. В настоящее время это жители деревни Кода». «Подождите, я не совсем понимаю. Вы хотите сказать, что здесь законы устанавливают крестьяне?» — спросила Пина, не веря своим ушам. «Это немного тоньше, но в целом да». «Но… Это не имеет смысла. Как простые крестьяне могут управлять городом? Это обязанность высших классов, обязанность дворян», — возразила Бозес, не веря своим ушам. «Концепция под названием «демократия». Она позволяет людям решать, чего они хотят для своего города». «ИХ город? Я думала, этот город принадлежит вашим «Небожителям», — удивленно спросила Пина. «Этот город был построен Верховным-творцом Аришемом, который оставил его использование жителями, пока они соблюдают определенные правила, такие как запрет на посещение определенных районов и т. Д. Кроме этого, этот город принадлежит тем, кто в нем живет, и кто вольны управлять им по своему усмотрению. В любом случае, таковы директивы моего программирования». «Ваше программирование? Что это?» «Правила, которые определяют мое существование, или, если хотите, то, как устроен мой разум». Именно тогда Пина вспомнила слова Лелея: «Они идеальные рабы или, скорее, разумные орудия». «Я… понимаю», — ответила принцесса, в какой-то степени сожалея, что хрустальная женщина не была реальным человеком. Вскоре после этого автомобиль подъехал к воротам, где собрались почти все. -О- Всю ночь Аришем работал над проектированием и тестированием некоторых устройств, которые позволили бы [углеродным формам жизни/людям и полулюдям/смертным] сопровождать его через Врата с [определенным уровнем защиты/мерами безопасности/предосторожности] и пониманием того, что ждет впереди. В противном случае это было бы похоже на то, как если бы мы бросили горстку насекомых в схему гигантского компьютера. Мало того, что окружающая среда была бы [совершенно несовместимой/неподходящей/враждебной] для них, так они также были бы [сильно дезориентированы/полностью потеряны/неспособны понимать]. Не говоря уже о связанных с этим физических рисках. Результатом его работы стали металлические круги, которые можно было надевать на голову, как «ободки». Их [функция/полезность/для чего они использовались] были в принципе довольно простыми, хотя и доведенными до очень сложного уровня. Внутри «повязок» находился базовый искусственный интеллект, который «сливался» с мозгом того, кто их надевал. Это увеличивало его знания и, взаимодействуя с функциями его компьютера, позволяло человеку [устанавливать процедуру/сосредоточиваться/думать] быстрее и хранить гораздо больше информации. Это было своего рода дополнительное синтетическое мозговое вещество. Как добавление дискового пространства, карт памяти и программ к [системе хранения и обработки информации/вычислительному устройству/компьютеру]. Компьютер, о котором идет речь, является мозгом человека. Другая часть его работы заключалась в том, чтобы собрать все [данные/анализ/выводы], которые он получил с момента прибытия на Фалмарт, а также результаты своих экспериментов. Он должен был подготовиться к [суду/вердикту/результату] Апофеоса Оценщика, который решит [последствия/что станет с ним/его будущим]. Возможно, его сочтут «взрослым», и тогда он сможет полностью занять свое место в хозяине, или ему придется вернуться в сферу Дайсона, где он вырос, чтобы [возобновить учебу/продолжить образование/пройти еще один курс]. Также была вероятность, что он вернется на Фалмарт, чтобы продолжить свои эксперименты. Однако именно [возможность/событие/последовательность событий] имели наименьшие шансы на осуществление. Однако именно последний вариант [был ему выгоден/он хотел реализовать/он предпочел]. Он научился ценить среду, в которой он в настоящее время развивался, и свою работу. Смертные были [интересны/приятны/он испытывал к ним определенную симпатию.] Небесные были вполне способны испытывать чувства. Просто их функция и их понимание этих чувств были таковы, что они не придавали им большого значения. Удовлетворение от хорошо выполненной работы обычно было единственной эмоцией, которую они чувствовали с какой-то частотой, другие чувства были очень редки, но не несущественны и НИКОГДА не влияли на их суждения. Однако с момента его прибытия на Фалмарт, или, скорее, с тех пор, как он [переместил часть своей сущности в биологический сосуд на основе углерода/принял смертную форму/стал человеком] с человеческим мозгом, многие из этих эмоций проявлялись сильнее, чем он мог себе представить. Конечно, это было [предсказуемо/нормально/ожидаемо]. Он предполагал, что нейрохимическое функционирование человеческого мозга повлияет на него. Конечно, он принял меры предосторожности. Ни в коем случае он не отклонится от своей миссии. Меры предосторожности, которые, очевидно, необходимо было обновить… Но [это могло подождать/не было никакой спешки/позже]. Наконец, его самая важная задача касалась… Туки. Ускорение разработки Вечного было простой, но сложной процедурой. Каждый шаг процесса должен был быть тщательно соблюден. Сначала было генетическое обновление субъекта. Это была [просто стандартная/самая простая/щадящая процедура], потому что Аришем уже инициировал процесс адаптации генома, когда впервые посмотрел на Туку. Таким образом, процесс был уже хорошо продвинут. Затем ему пришлось провести модификации тела. Обычно генетические модификации клеточной структуры эльфа заняли бы месяцы или даже годы. Ему пришлось бы остановить текущий процесс, чтобы изменить метаболизм самому и, наконец, подключить программу в ДНК Туки к его искусственно реконструированному телу. До этого это не было большой проблемой, поскольку это была чисто физическая, материальная манипуляция. Ресеквенирование ДНК и множественные пересадки клеток не были чем-то большим. Нет. Все стало сложнее на уровне [психической схемы/мозга/разума]. Когда она проснулась, Туке пришлось немедленно полностью адаптироваться к своему новому телу и новым восприятиям. У нее не будет [времени/задержки/возможности] адаптироваться понемногу, как это обычно делают Вечные. Наконец, самой сложной задачей было сбалансировать целое. Создать [взаимосвязь/все связи/гармонию] между телом, духом… И специфические энергии для Вечных. Обычно этот процесс мог занять тысячелетия… А у Аришема было всего несколько часов, чтобы [достичь этого баланса/завершить набор связей/достичь гармонии] в Туке. Даже для Небесного это было нелегко. [Homo Immortalis/Вечный/Молодой Эльф] не был в опасности, но если бы он не успел закончить это вовремя, она могла бы оставаться в состоянии кататонии на протяжении столетий, пока это равновесие не будет восстановлено, естественным образом установлено. Это был парадокс: впереди у него была целая вечность (и даже после, и еще после)… Но времени ждать у него не было. [На практике/К счастью/Совершенно неожиданно] работа Аришема оказалась гораздо проще, чем ожидалось. Тука проявила удивительную приспособляемость. Вероятно, это не было совпадением. Изменения, которые неизвестные силы применили, чтобы манипулировать предками Туки и заставить их потерять функцию Вечного, сделали расу удивительно податливой]. Кроме того, «головное» устройство, которое он разработал и настроил специально для Туки, даст ей немного больше времени для облегчения перехода. Аришему удалось вовремя завершить различные задания. До отправления за Врата оставался еще час, что позволяло ему приступить к некоторым проверкам в последней минуте. Обычно простая временная деформация дала бы ему все необходимое время, но такая процедура могла быть [неуместной/сложной/опасной] вблизи Врат. В любом случае, все было готово и сделано. Ему просто нужно было дождаться, когда все соберутся. Но это было не долго. Первой, не считая Туки, которая уже была там и сейчас просыпалась, пришла Лелей, которая ни в коем случае не хотела опаздывать, рискуя не увидеть то, что находится по ту сторону Врат. Теперь, когда она была уверена в состоянии здоровья Тимуса, она могла снова посвятить себя поиску знаний. Тука огляделась вокруг. Первое, что она увидела… Было то, что ее зрение изменилось. На самом деле, это было похоже на то, как если бы она была слепа, и теперь свет мира бил в ее глаза со всей силой. Манипуляции Аришема обеспечили, что она не была дезориентирована и могла полностью использовать свои новые способности, или, скорее, свой скрытый потенциал пробуждения. Однако все еще оставалась «магия» ее «первого раза». Мир не изменился, но она видела вещи, которые никогда не замечала. Она видела «вещи, из которых состоят вещи», их значение и то, как они упорядочены. Тука имела абсолютное осознание всего, что видела. Она видела гармонию. Мир на самом деле был равновесием и коммуникацией. Она видела, как каждая элементарная частица, концепция, о которой она не знала до пробуждения, «общалась» с соседними частицами, обмениваясь с ними потоками. Тука видела, как все было связано, от мельчайшей пылинки до звезд, которые формировали их там в течение миллиардов лет. Затем она повернулась к Аришему. И тогда она увидела то, что было ближе всего к совершенству. Как будто вся гармония вокруг нее сгущалась в этом самом месте в некий узел со сложными и переплетенными узорами. Словами это не описать, но она думала, что это прекрасно. Она хотела прикоснуться к нему, но в то же время не смела. Прежде чем она успела еще немного поразмыслить о красоте вселенной, ее окликнул Аришем. «Нам нужно идти к Вратам. Момент перехода близок». «Я готова» Что было правдой. Тука закончила все приготовления накануне вечером, потому что хотела быть абсолютно готовой к отъезду. Вскоре после этого Небожитель и Вечный первыми и вторыми предстали перед Вратами. Вскоре прибыли Пина и Бозес. Они не могли позволить себе опоздать в столь важное для судьбы Империи время. Затем настала очередь Персии и Делайлы. Они были там в основном для того, чтобы служить «Лорду Аришему», как им было приказано. Обычно они прибыли бы первыми. Фактически, они просто не оставили бы Аришема без его приказа. Однако дискомфорт Делайлы и беспокойство Персии задержали их. Но,ни все равно прибыли вовремя. Наконец, прибыли Рори и Грассак. Разговор с Харди разозлил Апостола Эмроя, и она устроила сцену своему «ученику». Грассак был рад видеть, как Рори вышла из апатии, хотя теперь она больше походила на извергающийся вулкан, но в то же время это почти оставило их позади. После обычных приветствий все собрались пройти через Ворота. «Извините, но, похоже, Врата стали больше, чем в последний раз, когда я их видела», — заметила Лелей. «Это [действительно так/точное наблюдение/вы правы]. Для удовлетворения различных потребностей я увеличил его. Необходимо было [избежать/предотвратить/остановить] ряд побочных эффектов». «Какие побочные эффекты?» — обеспокоенно спросила Пина. «Пространственно-временное искажение, разрыв ткани реальности, по большей части межпространственное слияние». Пина ничего не поняла, но, подумав, она нашла более важные вещи, о которых стоило подумать. Если бы удалось избежать проблем, которые могли возникнуть, то вопрос стал бы неактуальным. Она не могла понять, что то, что является проблемой для людей, например, землетрясение, не считалось проблемой для Небожителей. Так или иначе, все были там, готовые пересечь Врата со своими собственными опасениями. Только Грассак казался расслабленным, поедая сэндвич с ветчиной и сыром. «Транспорт ждет нас на другой стороне, но прежде чем мы пересечем Врата, пожалуйста, наденьте это себе на голову», — сказал Амик, раздавая устройства, которые он спроектировал той ночью. Конечно, все задались вопросом, что это такое, но именно Грассак задал этот вопрос со всем присущим ему интеллектом. «Для чего эта штука?» «Эти [психические усилители/мозговые адаптеры/ментальные регуляторы] позволят вам лучше понять то, что вы увидите. Они также не позволят вам попасть в зоны ограниченного доступа или подвергнуться [стерилизации/дезинфекции/дезинтеграции] подразделениями технического обслуживания». «Они служат для повышения нашего интеллекта?» — спросила Лелей. «Да, но это временно. Их придется [вернуть/отсоединить/удалить] через несколько дней». «Почему ?» «Длительное воздействие создаст взаимозависимость между вашим мозгом и устройством. Удаление этого может быть [травматичным/инвалидизирующим/беспокоящим]. Вам придется носить его [постоянно/окончательно/всю свою жизнь] или подвергнуться определенной психической операции. Я хочу этого избежать». На этот раз, первый для некоторых… Все поняли, что имел в виду Аришем. Устройства, которые Аришем предоставил, увеличивая их интеллект, сделали это гораздо более понятным. «Что нам теперь делать?» — спросил Грассак, обладавший новыми улучшенными интеллектуальными способностями. «Мы пересекаем [межпространственный коридор/порог/Врата]», — просто ответил Аришем. И вот так,они прошли через Ворота.