Последняя причина

      Ира в Антона была влюблена очень давно. Хотя нет, давно он ей лишь нравился. Невозможно не зацепиться взглядом за такого яркого мальчишку, который к тому же невероятно добрый, отзывчивый и смешной. А потом она полюбила. Полюбила, когда, наверное, впервые поговорила с ним наедине. Когда поняла, какой он чудесный на самом деле, нежный, заботливый, интересный собеседник.       Но недолго всё было так радужно, как она себе представляла. Ира не из тех людей, которые смотрят на объект обожания сквозь розовые очки, не замечая очевидного, потому быстро поняла, что здесь что-то не так. Слишком быстро он «полюбил» её. Слишком часто он уходил в себя. Слишком пустой у него был взгляд, как бы он ни пытался это скрыть.       И вот Ира слышит эти завывания, хрипы и всхлипы в ванной. У парня явная истерика, только вот непонятно, чем она вызвана. Но девушка всё узнает, Антон обязан будет рассказать.       Дверь открывается. Картина, развернувшаяся перед Ирой, заставила её шумно выдохнуть и закусить щёку изнутри, чтобы не закричать. Мертвецки-бледный парень лежал, прислонившись к практически такой же по цвету стене. Его руки дрожали, глаза бегали, а по щекам стекали слёзы. — Антош, ты как? — она опустилась на колени. — Тошенька, что случилось?.. — её ладони обхватили мокрые щёки парня и чуть приподняли голову, так, чтобы его глаза остановились на одном уровне с Ириными. — Вставай, пойдём в комнату, я сделаю тебе чай.       Но с места юноша не сдвинулся, казалось, он вообще не совсем понимал, что происходит.

***

      Со щелчком замка у юноши будто отключилась возможность управлять своим телом. Он слышал слова своей девушки, но не мог ничего ей ответить. Ему было стыдно, что он разбудил её.       На бедро легла рука, но тут же отдёрнулась, будто коснулась раскалённого металла. На тонких, изящных пальцах девушки остались ярко-алые капельки крови. Одно ловкое движение — и перед её глазами предстало изувеченное бедро. В полной тишине она поднялась на ноги, подошла к навесному шкафчику и достала оттуда аптечку. — Доведёшь меня, Шастун, — голос был пронизан ледяными нитями, но даже они не скрывали жуткого волнения за сломанного подростка.       Ира аккуратно, стараясь не смотреть на жуткие порезы, обработала и забинтовала ногу всё ещё сидящего без движения парня. После чего помогла подняться и повела на кухню.       Кухня была светлая и довольно просторная. В углу стоял диван, обтянутый приятным на ощупь материалом лавандового цвета. Ещё пару часов назад Шастун упорно пытался называть его сиреневым, за что получил серьёзный нагоняй от принципиальной Кузнецовой. К дивану приставлен стол странноватой формы. Вроде как и круглый, но одна из сторон явно так не считала, изгибаясь куда-то внутрь. Над столом висела лампа. Вернее даже будет просто сказать «лампочка», обычная, на проводе. «Это такое дизайнерское решение», — утверждала Ира. — Ну, рассказывай, что за хуйня тут только что произошла, мой дорогой,— заявила девушка, усадив Антона на диван и отойдя залить воды в чайник. — Ир... — подал наконец голос парень, — извини, я правда не хочу об этом говорить, просто... Мы можем сделать вид, будто ничего не произошло? Ну, точнее, — он замялся, — я понимаю, что такое тяжело... принять, но мне правда жаль, что я тебя разбудил, да ещё и такой хернёй.       Девушка бросила на него нечитаемый взгляд, подошла и села напротив. — Кто-нибудь ещё знает? — Нет. — Ты же понимаешь, что мы не можем это не обсудить? — она чуть сжала ледяные от волнения пальцы парня. — Ты можешь не рассказывать мне всего, если не доверяешь, но давай ты честно ответишь мне на пару вопросов? — дождавшись кивка, она продолжила. — Первое — что произошло в тот день?       И ей не надо было уточнять, про какой именно день идёт речь, им двоим всё и так было ясно. — Меня изнасиловали. Следующий вопрос? — несмотря на напускную резкость, ответ прозвучал как-то слишком тихо, а голос дрогнул. — Ир, слушай, давай в телеге продолжим? Мне так чуть полегче будет.       Вместо ответа девушка достала свой телефон и начала что-то быстро печатать. Ирка❤: Ты хотел покончить с собой? 03:17

Вы: Да 03:17

Ирка❤: Ты всё ещё хочешь покончить с собой? 03:17

Вы: Да 03:18

Ирка❤: Ты будешь это делать? 03:18

Вы: Нет 03:19

Ирка❤: Последний вопрос: Ты ведь не любишь меня, верно? Тебе просто нужны были эти отношения для чего-то? Для каких-то своих целей 03:21       Девушка подняла взгляд на застывшего Антона и печально улыбнулась. Ирка❤: Правду, Антош Я не обижусь, думаю, будет честно по отношению ко мне, если ты скажешь об этом сейчас 03:22

Вы: Извини. 03:22

      Чайник вскипел, но никто не обращал на него внимание. Ире было больно, но она была готова к подобному, не глупая ведь. — Антош, если тебе так нужны эти отношения, чтобы что-то кому-то доказать, то я могу тебе подыграть, — Антон поднял на неё полные охуевания от происходящего глаза. — Но. Но! Если ты расскажешь мне, кому и что ты доказываешь. — И ты сейчас даже не ударишь меня и не выгонишь? Удивительная ты девушка, — уголки его губ еле заметно поднялись. — Ты мне тут пошути ещё, Тошенька. Так что? Рассказывать будешь или расстаёмся? — Буду, — буркнул парень. — Дима с Серёжей и Арсений Сергеевич видели меня в... Не в лучшем состоянии, короче. И Димка с Серёгой переживают, чтобы я восстановился и не сделал с собой ничего, вот я и... Извини. Ты правда классная девушка, с тобой невероятно интересно, думаю, я даже мог бы полюбить тебя, но не сейчас, прости. — Да задолбал извиняться, я не обижаюсь. Нет, ты дурачок, конечно, тот ещё, но живи, пока я добрая. Всё, пойдём спать уже, а то в школу завтра. — Сегодня.

***

      От завтрака Шастун привычно отказался, но девушка особого значения этому не придала, мало ли — не все привыкли есть по утрам. Произошедшее ночью они не обсуждали.       В школу подростки вошли, держась за руки, Ира своё обещание выполнила. С ней даже общаться как-то легче стало, всё-таки обманывать людей не особо приятно. Зайдя в класс, Антон чмокнул девушку в щёку и отошёл к друзьям. — Чё, Шаст, как заночевали? — Матвиенко забавно поиграл бровями и похлопал друга по плечу. — Прекрасно, Серёг, мне это очень нужно было, — Антон улыбнулся и приобнял молчащего Диму. — Поз, чего грустим? — Из тебя хуёвый актёр, Шаст.       Ответить Антон ничего не успел, потому как прозвенел звонок и в класс зашёл Арсений Сергеевич. Началась экономика. — Шастун, а вот выйди-ка мне к доске и распиши функции экономики. По порядку и кружочком.       Парень нехотя поднялся на ноги и быстрым шагом направился к доске. Но не тут-то было, уже у учительского стола организм решил высказать своё мнение по поводу длительной голодовки и отключил глазам свет. Антон замер, ухватившись рукой за край стола, не решаясь сделать шаг. — Быстрее, не отнимай время от урока, нам ещё проверочную писать, — слегка раздражённо произнёс учитель.       Юноша глубоко вдохнул и оторвался от спасительной парты. В следующий момент он уже лежал без сознания у доски. — Твою мать, Антон! — учитель подбежал к упавшему парню, перевернул его на спину и приподнял так, чтобы его голова оказалась на коленях учителя. — Очнись, ты охренел совсем? Ты как?       По классу пробежал взволнованный шёпот. — Сидите тихо, повторяйте записи с прошлого урока, я отнесу его в медкабинет, — Арсений Сергеевич подхватил Антона под колени и под спину, отметив для себя, что парень какой-то слишком лёгкий для своего роста, а затем вышел из класса.       Медсестра сидела на кушетке и обрабатывала разбитую коленку какому-то мальчишке. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, подождите, пожалуйста, за дверью, мы закончим, и я вас приму, — женщина сначала не обратила внимание на то, что юноша, по какой-то причине лежащий на руках у учителя, находится без сознания. — Извините, но этот ученик упал в обморок посреди урока, так что я бы попросил вас работать оперативнее, — учитель постарался сделать свой голос мягче, поскольку не хотел напугать сидящего на кушетке первоклашку.       Медсестра спохватилась, быстро заклеила коленку, записала ребёнка в журнал и отпустила с просьбой заглянуть на следующей перемене.       Антона аккуратно переместили на освободившееся место. — А теперь расскажите, что именно произошло, — спросила медсестра, параллельно капая нашатырным спиртом на ватку и поднося к лицу одиннадцатиклассника. Тот чуть дёрнулся, поморщился, но в себя не пришёл. — Я вызвал его к доске, он встал, подошёл, но.. Не дошёл. Сначала замер, подзавис даже немного, а потом секунда — и он уже лежит на полу, — рассказ получился каким-то сбивчивым — учитель и правда переживал.       Женщина осмотрела парня: бледная кожа, впалые щёки, выпирающие ключицы и постепенно заживающие следы побоев, а также уже едва заметный розоватый порез на шее. Она задрала толстовку и приоткрыла рот от изумления. Рёбра выпирали очень жутко. — У него очевидное истощение, теперь понятно почему. У меня ощущение, будто он неделю не ел, как столько продержался ещё?.. — она вернула толстовку на своё законное место и обернулась на учителя. — Скоро придёт в себя, дайте ему чай с сахаром, и пусть его кто-нибудь заберёт. И чтобы поел обязательно.

***

      Очнулся Антон в кабинете русского и литературы. Он сразу это понял по ярко-жёлтым стенам и акуле из «Икеи», которая служила ему импровизированной подушкой. Другой вопрос: что он тут делает? Голова раскалывалась, а воспоминания влетали в неё одно за другим.       Блять.       Подросток приподнялся на локтях и осмотрелся. — О, Шастунец, очнулся наконец? — Павел Алексеевич сидел в кресле и смотрел прямо на парня. — Нельзя же так людей пугать, ну, честное слово. Как чувствуешь себя? — Что я тут… Что произошло, почему я здесь? — голос Антона был тихим, он ещё не до конца пришёл в себя. — Ты ёб… грохнулся посреди класса, в меде сказали, что у тебя истощение, у меня окно, поэтому Арс притащил тебя сюда. Он сейчас ищет номер твоего отчима, чтобы тот тебя забрал, так как матери твоей звонить, как он понял, бесполезно. Садись, щас чай пить будем, — учитель подошёл к шкафу, выудил оттуда небольшой электрический чайник и коробку с заваркой. — Зелёный без сахара, если можно, — тихо произнёс парень. — Не можно, Шастун, с сахаром пить будешь, это не обсуждается.       Когда чай был разлит по кружкам, а учитель и ученик уселись друг напротив друга, Павел Алексеевич резко посерьёзнел. — А теперь, Шастун, рассказывай, какого чёрта ты себя до такого состояния доводишь? — Не довожу я себя ни до какого состояния, просто позавтракать не успел, а вы тут все на уши повставали, — Антон говорил уверенно, даже слегка обиженно, но мужчина был непреклонен. — Не доводишь? Арс сказал, что у тебя одни рёбра там торчат во всё стороны, ты теряешь сознание с нихуя, ходишь с синяками под глазами, как енот, и белый как снег. У тебя блядское истощение, а ты сидишь и выёбываешься. И не думай, что я не видел порезов на кончиках пальцев. И лучше бы тебе приготовиться, потому что Арс их тоже заметил.       Всё это Павел Алексеевич сказал на одном дыхании, было видно, что он действительно рассержен таким наплевательским отношением подростка к самому себе.       На его телефон пришла смска. — Вставай, малой, сейчас Арс принесёт твои вещи и пойдёте вниз, за тобой отчим приехал.       Отчим? Он же просто... Просто свалил в тот день. Просто ушёл из нашей жизни. Бросил с матерью, которая била своих детей у него на глазах. Что он сейчас тут забыл?       В кабинет зашёл Арсений Сергеевич с рюкзаком парня в руках и жестом приказал следовать за ним. Когда парень вышел из кабинета, учитель резко остановился, перехватил левую руку и стал судорожно снимать с неё браслеты. — Ты думал, что я не замечу порезы на твоих пальцах? Ты обещал, Антон. Обещал, что не сделаешь этого снова. — Я и не делал, Арсений Сергеевич, я порезался, когда салат готовил. Надавил на нож, который стоял не той стороной. Не выспался.       Было видно, что учитель ни капельки ему не поверил, но запястье оказалось чисто. Ну, если не считать трёх старых порезов, которые мужчина обрабатывал. — Иди вниз, Антон, тебя ждёт отчим.

***

— Ну и на кой чёрт ты приехал? — Антон сел в машину, которую когда-то считал родной. До предательства Саши. — Антош, прости меня, я просто идиот, — отчим виновато смотрел на подростка. — Я испугался, даже не знаю чего. Я так разозлился на неё, что о вас с Юлей даже не подумал. А когда мне позвонил твой классный руководитель и сказал, что ты потерял сознание я.. Я не знаю, у меня руки затряслись от одной мысли о том, что с тобой что-то может произойти, я так переживаю. Прости меня, если сможешь. — Посмотрим, — сухо сказал подросток. — Куда мы едем? — В ресторан тебя откармливать мы едем. Арсений как-там-его сказал, что тебе нужно поесть. Потом Юлю заберём и докину вас до дома.       В ресторане было не очень много людей, поскольку школьники и студенты ещё на учёбе, а взрослые — на работе. Отмазаться никак не получилось, но сдаваться Антон не планировал. Это уже какой-то принцип: не заслужил — не ешь. И ещё не понятно, будет ли момент, когда парень решит, что достоин покушать. Саша заказал ему куриный бульон и пиццу им на двоих. — Приятного аппетита. — И тебе.       Пахла еда просто замечательно, рот подростка мгновенно наполнился слюной. А перед глазами мигала ярко-красная надпись: Не заслужил.       Бульон ушёл в два мгновения, для приличия Антон проглотил ещё и кусок пиццы, с трудом поборов желание взять ещё. — Саш, я отойду на минуту, ладно? — юноша поднялся из-за стола и направился в уборную. Хотелось, конечно, взять с собой стакан воды, но это было бы слишком палевно.       Два пальца в рот — и Шаста уже выворачивает над унитазом.       Умывшись холодной водой и прополоскав рот, Антон глянул на себя в зеркало. Глаза вроде не сильно покраснели, но вот руки трясутся, надо убрать в карманы.       Отчим ничего не заподозрил, потому просто расплатился и повёз парня в сад за сестрой. Юля отцу была невероятно рада, кинулась ему на шею и поцеловала в обе щёки. — Папочка, я так по тебе скучала, где ты был? — она сбивчиво шептала это ему на ухо, всё ещё крепко прижимаясь к нему всем телом. — Мне нужно было отъехать по делам, но теперь я буду приходить почаще, обещаю. Можешь даже пожить у меня на выходных. — Пап, я не могу на выходных, мы едем гулять с Тошей и дядей Арсом, — с гордостью произнесла девочка. — А кто такой «дядя Арс»? — спросил Саша, явно насторожившись. — Тошин учитель. Он заплатил за поездку, когда мамочка не дала денег, а потом нам нужен был кто-то взрослый и мы попросили его. Он очень хороший, пап, правда.       Такой ответ успокоил родителя, поэтому он ещё раз поцеловал дочь в нос и отправил её одеваться. Домой они доехали быстро.

***

      Арсений Сергеевич снова сидел на чёрном диване в квартире Добровольского и вертел в руках стакан с виски. — Нажраться посреди недели — очень по-взрослому, Арс, — Паша сидел напротив и сверлил друга взглядом. — Не нажраться, а немного выпить. Только этот стакан — и всё, ты же знаешь. — Ты спросил его про пальцы? — Павел Алексеевич перевёл тему. — Да. Он сказал, что порезался, когда готовил салат. Но, знаешь ли, нихуя я ему не верю. Вот вообще. Но запястье чистое, — мужчина задумчиво посмотрел на друга и сделал глоток. — Арс, что происходит? Ты срываешься с уроков, чтобы найти его, платишь за какое-то мероприятия его сестры, обнимаешься с ней, словно это твоя сестра. Едешь с ними на выходных гулять, как блядская семейная пара, а все наши разговоры сводятся к этому мальчишке. Я тебя в любом случае поддержу, ты знаешь это, но, Арс, прошу тебя.. Не делай глупостей. Ты же помнишь, чем это тогда закончилось.       Арсений зажмурился, опустошил стакан одним большим глотком и заглянул другу прямо в глаза. В его взгляде можно было прочитать всю боль этого мира. — Не хочу, чтобы это заканчивалось так же, во второй раз я не переживу. Но я уже не смогу его отпустить.