Школьные годы, мать его, чудес

      Дневной свет струился из широких окон, белой простынёй укрывая кабинет математики. Под его давлением тюль делался ярче, слепил глаза как огромные прожекторы, заставлял жмурится с непривычки или заслонять лицо рукой. Массивные, но отчего-то кажущиеся хлипким картоном парты, гибкие чёрные прутья стульев, растянувшаяся занавесом доска казались по мёртвому белыми. Из приоткрытой фрамуги над учительским столом тянулся холодный влажный воздух. Податливый тюль мягко парил над паркетом, очерчивая в невесомости подобие волн.       Дверь, подобно неприступной крепости, не пропускала в кабинет “варварские” крики, защищала чистую девственную тишину.       Тихо зашуршали листы на последней парте первого ряда под гнётом тупого грифеля карандаша - Альбедо смахивал на заведующего моргом, в одиночестве и ледяном спокойствие заполняя анкеты новых подойников и ведя целую перепись трупов.       Ещё один свежий сборник университетских задач. Совсем новый: обложка глянцевая, без единых потёртостей, переплёт жёсткий, скрипучий, плохо поддающийся жилистым рукам. Точно такую же книгу его недавно подогнал Айзек, только та была по физике, а эта - по математике. Её уже вручила Салли, ещё одна учительница, преподающая у его класса алгебру с геометрией. Альбедо больше полюбилась алгебра - не нравилось чертить замысловатые фигуры, они всегда получались кривыми даже по линейки. Дрожь в руках иногда сказывалась и на написанном: цифры с буквами плясали как от длительной шокотерапии или расплывались чернилами в стакане с водой.       Тишину, такую редкую во время перемен, нарушил непривычно громкий щелчок проворачивающегося ключа в замке. Дверь с коротким скрипом открылась. На голову будто накинули большую кастрюлю и несколько раз ударили половником - именно так отозвался переполненный криками школьников коридор. Какая же мерзость.       Альбедо дёрнулся, оставив на листе чёрную борозду карандашом, покосился на уже закрывающуюся дверь и на женщину, возникшую прямо перед ней. Учительница математики прижимала к груди журнал выпускного класса, урок с которым у неё будет через несколько минут. Она выглядела также нежно, как и царившая в кабинете белизна: густую копну каштановых волос держал на затылке прозрачный краб, из-под воротника объёмного бежевого кардигана выныривала белая рубашка, а широкие светлые брюки еда касались пола. Женщина прошла к последней парте, где всю большую перемену сидел её любимый ученик.       -Ты уже закончил? - От улыбки на круглых щеках появились милые ямочки.       -Почти, - Альбедо снова уткнулся в сборник. Нос приятно защипало от яркого аромата персика и сливок. - Я немного задумался.       -Ничего, у тебя в распоряжении будет целый урок, - математичка закрыла хрустящую книгу и, подвинув стул впередистоящей парты, присела на краешек и положила рядом с собой журнал. Беловолосый расслабленно вздохнул, потёр лицо шершавыми ладонями и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. На уроке, так на уроке.       Женщина повернула к себе раскрытую тетрадь, листы которой уродовали кривые символы, пробежалась глазами по решённым уравнениям и задачам и задумчиво покачала головой. Уже как три года она преподавала у этого класса математику и до сих пор не находила объяснений столь необычным способностям своего ученика. Ей бы точно потребовалось вдвое или втрое больше времени на решение даже одного уравнения. А ведь она, как-никак, преподаватель с пятилетнем стажем.       Мисс Салли являлась выпускницей того же университета, что и Айзек. Нынешние коллеги учились на разных факультетах и на разных курсах, но это не помешало им приметить друг друга. После окончания универа их пути разошлись - Айзек надеялся покорить Лос-Анджелес, а Салли стала классной руководительницей в младшей школе (мальки её обожали). И вот уже через несколько лет они снова встретились. Только уже как коллеги на новом рабочем месте... Учительский состав постепенно пополнялся молодыми адекватными умами, вытесняя "плесень" на пенсию. Для школьников это, неоспоримо, были хорошие перемены - куда проще общаться и учиться у "свеженького мяса", чем пытаться доказывать свою точку зрения доисторическим ископаемым.       -Что? - Альбедо заметил, как женщина внимательно изучает его каракули. - Ошибку нашла? - в этом-то он очень сильно сомневался.       -До сих пор не могу понять, как ты это делаешь, - снова заулыбалась математичка. Её улыбка, озорной огонёк в карих глазах и какой-то детский румянец на щёчках ассоциировались с летним солнцем. Не со знойным издевающимся ублюдком в небе - вовсе нет, - а с теми самыми ласковыми лучами, которые с особой осторожностью проникают в твою комнату и мягкими ладонями гладят тебя по лицу, сладко будят, а на улице греют твою макушку и отбрасываем от аллейных деревьев замысловатые тучные тени. - Как будто решаешь учебник второго класса. Поразительно.       -Я просто умный, - загордился Альбедо, довольно улыбаясь, и потянулся на стуле, отчего глухо скрипнул паркет и его спина. Кто-то обладает сверхсилами, инопланетным оружием неведанной мощи, а кто-то получил бонусом к дерьмовой жизни поистине гениальный ум.       -С такими результатами ты точно пройдешь в университет на бюджетное отделение.       -Да что мне в твоём университете делать? - тяжело вздохнул парень, улыбки и след простыл. Знал же, что уже положено начало душному разговору. - Также на последней парте пылиться? Нет, спасибо.       -Нет, ну, послушай, - Салли не теряла надежды привить Альбедо хоть какую-то мотивацию к жизни.       -Не хочу.       -Ну, послушай, - женщина стояла на своём, - у тебя самые лучшие результаты по школе, ты с лёгкостью сдашь вступительные экзамены, получишь хорошую профессию, - в очередной раз перечисляла плюсы высшего образования. - Когда начнёшь учиться в универе, можешь смело претендовать на повышенную стипендию. Тебе даже могут перевести на ускоренную программу обучения: быстро пройдешь бакалавр, получишь магистра и пойдешь в аспирантуру. Будешь инженером, конструктором, программистом. Может, в биоинженерию пойдешь? Наш биолог от тебя тоже без ума.       -Салли, - простонал беловолосый. - Не души, а? Я не хочу... Вот конкретно сейчас я не хочу. Я жрать хочу. Я не ел со вчерашнего дня. И это сейчас единственное, о чём я могу думать. Не души, прошу тебя.       -Дай мне обещание, что подумаешь над мои предложением, - по-прежнему настаивала женщина. Если долго капать на мозг, то рано или поздно он всё равно сдастся. Уже проверенная методика, рабочая. Ведь все его отказы и упрямства сводились исключительно к страху. К страху, что он будет один. Если здесь, в школе, у него хотя бы есть три учителя, которые рады его видеть и в удовольствие общаются с ним, то в университете он будет совершенно один. Учителя же не пойдут вслед за ним, не покинут школу, да и шального Луиса вряд ли примут в преподавательский состав. С его-то грешками...       -Салли...       -Обещай мне.       -Зае..., - тяжело вздохнул Альбедо, с голодным раздражением глядя на учительницу. Он же человек принципа: если что-то пообещал, то башку расшибёт, но обещание сдержит. Ненавидел громкие слова и пустую трепотню. - Обещаю.       -Вот и славно, - воодушевилась Салли, довольно улыбаясь, и соскочила с парты. - Вставай, пошли.       -Куда? - Альбедо удивлённо поднял чёрные брови.       -В столовую. Куплю тебе обед.       -Что? Нет, не надо, - парень отрицательно замотал головой. У него есть деньги на скудный обед, осталась сдача после покупки новой куртки. Он не рискнул оставлять столь ценную вещь в раздевалке, коморка Луиса тоже не подходила для хранения - ещё провоняет травкой или случайно разлитым пивом, - спрятал в шкафу в кабинете Айзека.       -Альбедо, кому я сказала, поднимайся и пойдём в столовую. Тебе нужно поесть.       -Бля, мне ужасно неловко перед вами с Айзеком. Вы слишком много сделали для меня.       -Выброси эти мысли из головы, - Салли прошла в начало кабинета к серому шкафу, попутно закинув увесистый синий журнал на учительский стол. В шкаф она убирала верхнюю одежду и сменную обувь с сумкой вместе и всегда закрывала его на ключ, дабы никто из любопытных учеников случаем не залез в её вещи. Женщина достала из сумки чёрный прямоугольный кошелёк и заперла свой "ящик Пандоры". - Для нас ты сделал гораздо больше.       Прозвенел чёртов звонок. В дверь постучали и слегка приоткрыли её. В зазоре показалась голова с длинной чёлкой.       -Мисс Салли, нам уже можно заходить? - аккуратно поинтересовался Ли.       -Да, конечно, заходите, - кивнула математичка. - Я отойду ненадолго, пока повторите пройденный материал и домашнюю работу.       Кабинет заполнялся переговаривающимися друг с другом старшеклассниками. Кто-то выкинул очередную тупую шутку, остатки иллюзорной тишины разрушил гадкий громкий смех, похожий на хрюканье свинки, крик осла и карканье вороны. Салли слегка сдвинула брови и покосилась на бившегося в истерике Дейва. Как человек - дерьмо, так ещё и смех отвратительный. Альбедо выругался у стены. Он как-то успел проскочить к двери до наплыва "головной боли", а вот учительнице пришлось протискиваться сквозь высоких выпускников.       В толпе блеснул гладковыбритый затылок с висками и длинный чёрный хвост. Зловоние дешёвых одеколонов, сладких духов и пота перебил пряный аромат. Кофе, корица, апельсин и мёд, будто в дорогом ресторане под аккомпанемент горящих свечей, приглушённого света и джазовой игре на фоне подали долгожданный десерт. Тот самый десерт с острыми гранями, идеально ровными слоями и шоколадной завитушкой сверху, и всё это на большой квадратной белой тарелке, с гроздью брусники и художественным мазком соуса... Кусок французского кондитерского искусства, который Альбедо не мог себе позволить.       Салли, наконец, преодолела сложную полосу препятствий, взяла любимца под локоть и повела в столовую. Правда, уже в коридоре Альбедо выпутался из слабой хватки: совершенно не хотелось слышать помимо прочих бредовых слухов ещё один - математичка встречается со школьным психом, да-да, они даже вместе за ручку ходят. Нет, спасибо. У Айзека появилось бы много вопросов.       До столовой они дошли молча, иногда пробираясь через несущуюся им навстречу толпу средних классов. Похоже, они запутались в этажах и никак не могли найти нужный им кабинет. Между тем, коридоры стремительно пустели, умолкали, погружались в желанную тишину. Только в этой тишине предательски запел желудочный кит, требуя у своего хозяина поскорее накормить его. На одних энергетиках и сигаретах долго не протянешь. Не проживёшь, точнее.       Сегодня в столовой на раздаче была самая отвратительная смена - сварливые тётки, те ещё любительницы сплетен, от которых ядовито разило табаком и нестиранной одеждой. Почему их до сих пор не уволили, остаётся загадкой. Одна дамочка, с неохотой оторвавшись от разговора с подругой, небрежно набросала на красный разграниченный поднос запечённую картошку с куском идейки, овощной салат, остатки зернового хлеба и три больших овсяных печенья. На просьбу Салли сделать ещё стакан кофе и подать бутылку воды ответила недовольным нечленораздельным ворчанием.       -Перемены не хватило, что ли, - бросила она им вслед.       -Вот теперь ты понимаешь, почему я терпеть ненавижу эту столовку, - произнёс Альбедо, когда они уже заняли самый дальний столик. Действительно, лучше держаться подальше от тех, кто был готов наплевать в твой кофе и твой обед, как только ты переступил порог столовой. В другой же смене тебе искренне улыбались, помогали с выбором блюд, охотно принимали наличку и желали приятного аппетита. Эти же горгульи могли пожелать только скорейшей смерти или задохнуться от недоваренной брокколи.       -Кушай, приятного аппетита, - Салли улыбнулась, быстренько прибрала к рукам бутылку воды и сделал маленький глоток. После утреннего кофе до сих пор сохло в горле. Да и совсем не хотелось расстраиваться из-за грубости глупых бабок.       -Когда пойдём в кафе, счёт оплачивать буду я, - парень потёр ладони и приступил к долгожданной еде. Желудок радостно заурчал, получив первый кусок идейки и несколько картофелин.       -Ты приглашаешь меня... на свидание? - женщина не переставала улыбаться, но заметно напряглась. Из уст беловолосого прозвучало не предложение, а констатация факта. Они. Пойдут. В. Кафе.       -Я что, по-твоему, бессмертный? - встрепенулся ученик и набитым ртом. Пояснил только после того, как проживал: - Нет, я имел ввиду, когда пойдём в кафе втроём: ты, Зак и я, и я за всех заплачу. Должен же я как-то вас отблагодарить. И не спорь.       Они обменялись довольным взглядом и каждый занялся своим делом: учительница сделала ещё несколько глотков воды и уставилась в телефон, экран которого постоянно мигал от новых сообщений, а Альбедо продолжил уминать за обе щеки картошку с идейкой, закусывая хлебом и выковыривая из салата помидорки.       В отдельном учительском чате велись бурные обсуждения предстоящего выпускного бала и экзаменом; выбирали, кто будет бегать с журналами и бумагами по классам и опрашивать учеников, кто такие предметы будет сделать, куда предварительно поступать, а кто возьмёт на себя ответственность за организацию выпускного. Салли не хотела участвовать ни в одном из этих "конкурсов": параллельный класс был паиньками, с ними было гораздо проще работать, чем с теми, кто сейчас сидит в её кабинете. Да и проводить беседу в каждым выпускником - дело утомительное. Максимум половина из них хотя бы немного определилась со своим будущим, остальные же продолжали плевать в потолок и ссылаться на то, что времени до экзаменов ещё много. Её основная головная боль сейчас сидела перед ней и с нечеловеческой жадностью уплетала свой обед. Закрались сомнения, что Альбедо не ел только одни сутки... В прошлом году он был полней, щёки не проваливались в пропасть, а взгляд казался живей. Пока ещё он в школе, о нём есть кому позаботится...       -Недосолили мясо, черти, - выругался Альбедо прежде, чем остатки идейки исчезли в его глотке.       -Я могу сходить за солью.       -М, забей, уже не надо.       Не надо... На подносе остались лишь одинокие листья салата и прозрачная обёртка от печенья, остальную еду как ветром сдуло в бездонный желудок “шизика”. Сидел, попивал кофе, хрустел печеньем с невозмутимым взглядом и даже казался чуточку счастливым. Сытый он всегда добрел.       Кофе... чудо-напиток из школьной столовой слабо вообще напоминал кофе. Даже в захолустной кафешке, где Альбедо подрабатывал уборщиком, кофе было в разы вкусней и ароматней. За чистые полы его иногда угощал чашкой другой кофе бармен Пит. Славный парень. Скейтер.       -Кстати, Альбедо, - внезапно заговорила Салли. Видимо, она специально ждала, когда тот доест, чтобы не перебивать аппетит. Парень вопросительно посмотрел на неё. - Ты чем-нибудь занят сегодня после школы?       -Мм, - он отрицательно покачал головой, - сегодня у меня выходной, поэтому сразу пойду домой, - и залпом допил противный кофе. Это как с холодной водой: нельзя медленно заходить и стоять в раздумьях ещё тысячу лет, нужно нырять сразу.       -Может, задержишься немного? - с прежней улыбкой доброй феи взглянула на парня учительница. - Луис предложил поиграть после уроков.       -Хоть одно хорошее предложение в этом году.       Альбедо бросил пустой стакан на поднос и, встав из-за стола сразу с рюкзаком на плече, отнёс его к одинокой корзине, практически заполненной до края, куда обычно выкидывали мусор. Вместе с картоном, пластиковой вилкой и фантиками в мусор полетели остатки салата. Подставив пустой поднос на отведённое ему место, парень махнул рукой учительнице, показывая, что уже можно идти обратно в класс.       Салли надеялась увидеть свой кабинет целым, с чистой доской и без обугленного тюля на окнах, мирно сидящих выпускников в тишине за повторением пройденной темы, с выполненной домашней работой. Альбедо же не разделял резвого шага женщины: после сытного обеда особо не побегаешь по коридорам и совершенно не хотелось в класс хронических душнил, лицемеров и подонков. К маленькому счастью, такими были не все...       Месяц прошёл с того момента, как новенькая переступила порог этой школы, как вошла в этот класс, как заняла место рядом с добряком Ли, а Альбедо так и не нашёл в себе силы заговорить с ней. Он просто смотрел, смотрел так же, как и за Гвен Теннисон, держался на расстоянии. Только не надсмехался. Его полный интереса взгляд перекрывало отчаяние, ложилось колючей пеленой, заставляло кусать губы и до треска сжимать карандаш в руке. Но хотя бы раз в этой жизни ему должно же повести? Мисс Фортуна, повернись, пожалуйста, лицом, на Вашу прекрасную попу насмотрелись достаточно.       Салли начала опрос класса; давала новые задания, ученики по очереди выходили к доске, решали уравнения. Постепенно подходил черёд Уэй идти к доске. С математикой в целом она была не в ладах и даже понятие не имела, как решать хоть что-то из учебника. Весь урок для неё проходил будто на другом языке: возможно, на древнеегипетском, славянском, китайском или на мёртвой латыни, но явно не на привычном людском. Что вы там у доски бормочите, что пишите... Это какие-то заклинания для вызова Сатаны? Может быть, заговор? У парней, например, заговор на большой член, а у девушек... было бы странно, если бы тоже. Единственным спасением было отпроситься в туалет или где-то отсидеться. Даже необременённый мозгом Дэйв решил запутанное уравнение. Позориться совсем не хотелось. Ещё же повесят ярлыки, мол, дочка богатого хуя и пробки, вся в мать.       Салли отпустила её. Джерри за секунду исчезла за скрипнувшей дверью. Альбедо покосился на деревянный косяк. Мысли путались, собирались в огромный клубок. Может, настал тот момент, чтобы начать разговор? В пустом коридоре, в приятном одиночестве, не потревоженным хищными глазами и навострившимися ушами. Не появится новая порция безумных сплетней, разносящаяся по школе как какая-то убийственная зараза. Никто не помешает. Только вот с чего начать? Как?       Беловолосый поёрзал на стуле. Во рту пересохло то ли от дерьмового кофе, то ли от солёного волнения. Оно вырывалось из живота и забивалось под самые гланды, сдавливало горло, мешая ровному дыханию. Время на раздумья очень мало. Просто встать и уйти тоже нельзя - Салли забросает вопросами, - нужно подыскать подходящий повод... Сигарета. Точно. После трапезы сигаретка не помешает, да и поможет снять излишки тревоги. Обычно, это помогало.       Альбедо пошарил в боковом кармане потрёпанного рюкзака. Искомое быстро обнаружилось. Вынув начатую ещё утром пачку сигарет, парень вытянул одну и заложил за ухо, прикрывая белыми скользкими прядями, зажигалку убрал в карман джинсовки... Надо было вчера помыть голову.       Парень посмотрел на учительницу с прежним спокойствием и, поймав её взгляд, помахал рукой. Женщина заметила жест и вопросительно подняла брови. "Шизик" большим пальцем правой руки указал на дверь, а затем вытянул указательный и средний и поднёс к губам, имитируя процесс курения. После короткого кивка Салли Альбедо вышел из класса.       Коридор встретил его приятной прохладой и влажной свежестью ноябрьского дня. Из приоткрытых фрамуг тянуло дождём и асфальтом, замёрзшей гниющей листвой, содранной корой и спиленными ветками. Всё же лучше, чем разносящийся с невероятной скоростью ядовито-приторный запах пота в душном склепе, кислых рассыпанных конфет на полу или липких луж столового сока. Наконец можно вздохнуть полной грудью, выпрямить спину и поднять голову. Выпустить невидимый пар изо рта и надышаться, расслабиться...       Но как начать разговор? Что говорить? Нельзя же ткнуть пальцем в окно, заорать: "Птица!" и убежать. Захочет ли новенькая вообще разговаривать с ним? Возможно, она так же, как и Мэдисон в сторону Дейва, ядовито фыркнет и пройдёт мимо? Но попытаться стоит: отказ - тоже ответ - в любом случае лучше удушающей неопределённости.       Альбедо миновал доску с расписанием и завернул на угол, там уже показалась распахнутая дверь женского туалета. Из кафельного обители донёсся тугой скрип крана и мягкий шум воды; настенная прямоугольное полотно отражало склонившуюся фигуру над раковиной: голова задумчиво опущена, чёрная копна волос свисает бурундучьей тушкой, чёрный кожаный пиджак гранёно поблёскивает о белом свете ламп. Парень замер, будто загипнотизированный, ненамеренно продолжая пожирать девушку глазами. Сама мысль, что сейчас они совершенно одни посреди пустых коридоров, невероятно возбуждала, дарила воодушевляющие приливы сил и уверенности. Хоть раз в своей никчёмной жизни он обязан отхватить самый лакомый кусок.        -Что, так интересно?       За долю секунды в горле образовался горький ком, дар речи испарился вместе с решительностью. Казалось, даже колени задрожали. Неужели вот так одной фразой можно выбить весь дух из человека? Вот так легко? Со жгучим опасением беловолосый засомневался, что они действительно одни. Появилось подозрение, что в туалете находится кто-то ещё, а он просто не видит его со своего ракурса, и девушка обращается к этому "кому-то", однако её взгляд опроверг подозрения. Синие-синие как океан глаза выжидающе смотрели на парня в отражении. Стоять столбом посреди коридора глупо, но зайти в женский туалет - ещё глупей.       Кран закрылся. Шум воды прекратился. Треснул шов рулона с бумажными полотенцами. Обтерев руки и выкинув бумажку в урну, девушка вышла в коридор. Вблизи она казалась ещё ниже, чем когда псих смотрел на неё с последней парты.       -Думаешь, я не заметила, как ты пялишься на меня с первого дня? - она ухмыльнулась, тряхнув хвостом на ходу, и, спрятав ладони в карманы кожаных прямых брюк, величаво подошла к обескураженному собеседнику.       -Я не пялюсь, - беловолосый обижено нахмурился. Явно не ожидал, что беседа начнётся с обвинения, хоть и небеспочвенного. Вряд ли кому-то будет комфортно жить под пристальным взглядом день ото дня.       -Неужели? - одна бровь затейливо изогнулась, глаза слегка прищурились, а улыбка, необыкновенно мягкая для такого острого лица, уничтожило зарождающееся зерно неприязни между ними. - Как тебя зовут? В одном классе учимся и до сих пор не знаем друг друга.       Когда он упустил контроль над ситуацией? Как давно инициатива и решительность перекочевали в женские руки? Неужели он ограничится одной фразой какого-то сопливого мальчишки и ... сбежит? Прямо сейчас буркнет под нос что-то неразборчивое и уйдёт? Внутренний "Я" негодовал: громок бранился, переворачивал стулья со столами, ломал их ногами и швырял посуду в стены. "Еблан!" - орал во всё горло беснующий.       -О, я смотрю, кое-кто оказался очень пронырливым, - оскорбление самого себя послужило катализатором, грубым пинком под зад или затрещиной, неким болезненным ощущением, что возвращает из мира грёз в реальность, - как маленькая мышка.       Тонкий жилистый палец аккуратно задел острый кончик носа Джерри. Словно немое послание не совать его куда не следует. Хотя что запрещённого в вопросе про имя? Самый обыкновенный вопрос, задаваемый людьми при знакомстве.       -Эй! - Джерри вытаращила на него глаза. Такого поворота событий она точно не ожидала. Без её желания и письменного разрешения, заверенного у нотариуса, никто не имел права даже подходить близко, не говоря уже о наглом вторжении в личное пространство. Даже в виде безобидного щелчка по носу. - Не такая я уж и маленькая. - Похоже, больше всего её задело именно это слово.       -Так и я не пялюсь, - выкрутился всё же.       -Хм, молодец, - хищно ухмыльнулась девушка. От мягкой улыбки не осталось и следа, словно её стёрли ластиком, обнажая истинную остроту рта. Губы тонкой нитью растянулись по лицу, вызвав глубокие ямочки на щеках. Девушка без малейшего колебания смотрела прямо в рубиновые глаза парня. Взгляд его был с дымчатой поволокой, тоскливый, уставший, вовсе не злой и без пляшущих чертей в адском пламени. Он улыбнулся уголком губ, на полноценную улыбку будто не хватало сил. Они оказались ближе друг к другу, ближе дозволенного.       -Как тебя зовут? - ещё раз спросила девушка.       -Альбедо.       -Как? - лицо исказило удивление, в глазах читалось недоверие, словно она пыталась уличить парня в самой страшной лжи на свете. Это имя сошло бы за псевдоним, но никак не за настоящие. Возможно, в этой школе собраны все люди со странностями.       -Альбедо, - повторил беловолосый, фыркнув от удовольствия. Какая же забавная у этой девчонки мимика.       -Ни разу не слышала такого имени.       -Так и не каждый родитель назовёт своего ребёнка в честь физического явления, - он пожал плечами. Воспоминания об отце показались на горизонте... Отец был учёным физиком, иногда читал маленькому Альбедо вместо сказок диссертации на ночь. Под них мальчик быстро засыпал, ибо ничего более скучного ещё не слышал... Альбедо на секунду зажмурился и шумно резко выдохнул. Сейчас совсем неподходящий момент для прошлого.       -Да? И что это означает? - уже с очевидным интересом новенькая уставилась на "шизика". Похоже, она всё-таки была настроена на разговор. Вероятно, даже ждала его.       -Характеристика рассеивающей и отражательной способности поверхностей. Если рассматривать значение самого слова, то всё гораздо проще, - Альбедо ухватился двумя пальцами за змееподобную прядь волос и покрутил её между подушечками, - белый цвет.       -Ам... Что курили твои родители, когда выбирали тебе имя? - смех так и вырывался, но Джерри сумела его сдержать.       -Сам не знаю.       -Что ж, - девушка протянула ему руку для рукопожатия, - будем знакомы, Альбедо.       -Возможно и не только, Джерри, - поступив как галантный кавалер, беловолосый с не присущей ему нежностью обхватил её ладонь пальцами и осторожно поднёс к губам.       В нос в одночасье ударили остатки запаха от школьного дешёвого ягодного мыла - его стремительно перебивал истинный аромат. Крупные зёрна элитного кофе, мякоть спелого апельсина и твёрдого горького шоколада будто навечно отпечатались на тонком светлом бархате кожи. Сквозь него фиолетово-зелёными нитями расползались вены и светились фаланги.       -Что ты имеешь ввиду? - Джерри подозрительно прищурилась, но больше не улыбалась и совсем не ухмылялась. Насторожилась, однако руку не одёрнула. При резком движении длинные острые как пики ногти с лёгкостью бы поцарапали лицо школьного психа.       -Смотря, о чём ты подумала.       -Ха, как ты ловко стрелки переводишь, - на губах появилась уже привычная ухмылка.       -Не хочу показаться пошляком в твоих глазах, - совсем не хотелось отпускать её руку, но пришлось это сделать. Испортить впечатления может не только пошлость, но и навязчивость. Хотя Альбедо не входил в число докучающих прилипал, но уколоть непристойностью мог. Держим себя в руках, одним словом. - Я имел ввиду общение.       -Само-собой, - хмыкнула девушка.       -Тебе нужно возвращаться в класс.       Салли, вероятно, ничего не скажет старшеклассникам, а вот одноклассники... дай только малейший повод для сплетен, как они моментально сочинять целый, захваченный бредятиной роман-эпопею, похлеще "Санты-Барборы"... Альбедо не стал на прощание целовать её руку ещё раз, просто медленно отходил вглубь коридора, к лестнице, ведущей на первый этаж. Он ведь ещё отпрашивался покурить.       -А ты куда?       Парень демонстративно покрутил в пальцах сигарету, до этого момента мирно покоившуюся за ухом, возле головы. Не оборачивался, боролся с навязчивым желанием.       Уже на улице, возле глухой металлической двери, похожей на тюремную, чиркнула зажигалка. Крохотный огонёк обдал холодные ладони необычайным теплом, будто поднёс руки над костром. Зажатая в губах сигарета вспыхнула на кончике, тонкой лентой заплясал полупрозрачный дымок. Тяжёлые капли расходящегося дождя с громким стуком разбивались о железную кепку узкого крыльца, осыпанного смятыми окурками. Пока дамочка-директор не видит, некоторые учителя и школьные работники выходили на это же крыльцо справить "нужду": шальной Луис баловался не только травкой, но и обычным табаком, старенькая уборщица и кухарки, от который парой разило крепким куревом и спиртом. Дурные пятиклашки ещё не знали про это волшебное место и частенько попадались за пагубным занятием в туалетах.       Альбедо прислонился спиной и затылком к холодной двери, выдыхая клубы дыма изо рта вместе с клокочущим напряжением. Тело расслаблялось, приятно ныло как после долгих посиделок в горячей ванне. Голова не трещала от мыслей и не прекращаемой брани внутреннего "Я". Впервые было так тихо. Даже дождь казался лишь приглушённым фоновым звуком, на который в последнюю очередь обращаешь внимание. Неужели подобное чувство и есть... спокойствие?       "Будем знакомы... Альбедо... "       Альбедо улыбнулся. Чисто, искренне, как не улыбался уже очень давно...       Нужно идти.       Салли непременно будет волноваться.