Алиса

Воскресенье со вскусом гибискуса

      Я лежу на сырой траве, во рту сигарета. Рядом Янна, рисует серый пейзаж пруда возле ног. Ива над нами шепчет стихи. Вспоминает тех, кто не смог. На Янне голубой свитер с овечками, кудрявые волосы пострижены "каре на ножке". Сосредоточенный взгляд не говорит ни слова, он мыслит исключительно образами. Руки слегка потряхивает, тело девочки напряжено. Наши взгляды встретились, она натянуто улыбнулась. Я перевела взгляд на листья ивы над головой, выпуская дым в небо. Как же странно порой - пронеслось в голове, пока сознание не помутилось сном. Озадаченно смотрю на пламя благовонии. Я дома, на балконе. Мне не разрешают курить ладан в доме, но, по-правде, я курю табак, ладан только прикрывает. За зелёной дверью, за спиной, мама варит чай с гибискусом. Кисловатый запах тонкой струйкой вмешивается в дым, окружающий меня. На полу, сбоку от фикуса в катке, в объятиях виноградных лоз - потрёпанное радио. Играет Cults, "Abducted". Затем идёт "Hate yourself" TV Girl, затем Стрыкало. Диск записал отец. Его вкус на грани, но мне идёт неплохо. "Эти тени, тени, что гуляют по дому...Тени будто плыли, и я боялся их спугнуть". Мама зовёт к столу. Спешно тушу сигарету, дабы не быть пойманной. – Дорогая, не простудись, – сказала мне мама. Мы садимся за красного цвета круглый маленький стол. Здесь я, мама, отец. На нём в тонкой оправе очки, палец следит за строкой в книге, второй - поднят в воздухе. Дочитав до конца страницы он захлопывает книгу, и мы принимаемся за печенье, не говоря ни слова, но спокойно. На маме белая блузка, русые волосы собраны сзади заколкой. На отце синяя рубашка в клетку. Пустота. Я в метро. Я прохожу по коридору, и вдруг вижу её. Красная помада, волшебная улыбка, рыжие волосы, рубашка. Девушка из подземного перехода играет "Дерево" - "Дайте танк!". Я прохожу мимо, но возвращаюсь и сажусь напротив, заглядывая в опущенное лицо. Всполох глюка в экране - и это Бренда. Отстранённые глаза обратили внимание на меня не сразу.       – Привет, – говорю я.       – Привет. Зачем ты здесь?       – Просто захотела..увидеть. Просто хочу посмотреть. Я смотрю на неё минуту или две, она - на меня.       – Ну, пока, – сказала я и ушла. Я открываю глаза. Ива шепчет мне, что это был сон. Как жаль, что завален хламом доверху мой балкон. И виноградных лоз там не было никогда.       – Сумирэ писала, чтобы соединить неизвестное с известным нужно видеть сны. О чём она говорила? Янна молча показала мне свой альбом. В нём я, раскинувшая руки, заснувшая с тлеющей сигаретой в губах. На мне отцовская рубашка в клетку.

Понедельник, мерцающий в сумерках дня

      Отбиваю ритм ручкой, верчу её меж пальцев, вслушиваясь в хор напряжённого мышления, в тишину. 14:36. До конца рабочего дня 7 часов. "Думай, пока это легально" - говорит мне распечатка с закрашенным портретом диктатора перед глазами. "Раз, два, три, четыре, пять - овца прыгает через забор. Раз, два, три, четыре, пять - мужчина достал ствол. Человек так устроен - если в него выстрелить, пойдёт кровь. Кровь... Куда же пропала Сумирэ? Не найдя ответа я покидаю своё место и иду на воздух. Закуриваю тонкую Winston и иду, куда глаза глядят. Красные туфли отбивают каблуками ритм всё той же навязчивой мелодии, исцарапанной пластики. "what the world needs now... it's love, sweet love..." Прохожу под мостом, сажусь ненадолго напротив группки подростков, что забавляются со скейтбордами. Мешковатая одежда, крашеные волосы, энергетика протеста. Если мир нуждается в любви, я нуждаюсь в принцессе на скейте. Но я иду дальше, закуривая ещё одну сигарету. Река по левую руку неумолимо стремится вперёд. Обычно я плыву против течения. Но не сегодня. Я попробую. Я попытаюсь. Шаг, шаг шаг, шаг - i don't believe in Hitler, i don't believe in Jesus... Шаг, шаг, шаг, шаг и ещё один шаг. В воздухе май. У меня не получилось выразить то, как сильно меня это волнует, когда я говорила с психологом. Это имеет для меня бо́льший смысл, чем показалось; и знание о том, что надо бы жить здесь и сейчас, не даёт ощутить ценности настоящего момента. настоящий момент хуйня какая-то, потому что здесь нет Бренды. И нет той юной меня, что ощущала запах мая будто впервые. Что так отчаянно страдала и оттого чувствовала себя живой. Наполняя этот воздух своим страданием. И эйфорией от избегания. Шаг, шаг, шаг. В небе кричат чайки. "Так дай мне лететь.." Солнце в зените, ещё минута - и перекатится на час. Тик-так, тик-так... Ноги привели меня на автобусную остановку. Я сажусь, и открываю Мураками. –Ещё не дочитала? - Под моими ногами пять свежих окурков. Незнакомый мужчина стоит на отдалённом расстоянии в ожидании автобуса, и обращается, явно, ко мне. На нём синее пальто, очки в тонкой оправе и кроссовки. Боже, моветон. Эти кроссовки будто говорят: "а вот на это моего стиля не хватило", "а вот на это мне плевать". –Я видел вас здесь с этой книгой на прошлой неделе. Чёрная обложка - библиотечная? –Да, Мураками. "Мой любимый Sputnic". –Аа, тоже читал в вашем возрасте. – Подъехал автобус номер 116, по видимому, не его. –Высохла кровь на моих руках... Кажется, там было именно так. Вы знали, что в Японской культуре собака ассоциируется с оборотнем? –Перевоплощение?.. –Именно. Потеря себя, если угодно. –Перерезать собаке горло - предотвратить перевоплощение... Чтобы защитить врата в город... Не допустить слияния! Не пропустить кого-то дальше. –Именно. – Подъехал автобус. – Всего! – Мужчина удалился. Так же странно, как появился. В воздухе осталось облачко сигаретного дыма, он режет глаза. Я захлопнула книгу и направилась обратно в офис. Облачко дыма навязчиво следовало за мной уже в мыслях. Связь наполняет новым, но для того мы отдаём и часть себя. Но это не утрата, если есть обмен. Должна пролиться кровь. Вопрос лишь в том, что именно отдать, чтобы связаться, донести себя, но в то же время не потерять свой стержень, суть. Иначе - пустота. Не пропустить врагов - предотвратить перевоплощение, чтобы не допустить слияния. Защитить врата. Защитить врата... Нужно цепляться за себя, за свою суть, не дать ей умереть. На костях прошлого мы строим врата в будущее. Лишь признав, что что-то должно умереть, но сохранив себя, мы можем двигаться вперёд. Двигаться вперёд... Перерезать собаке горло - значит закончить что-то, чем-то пожертвовать, кровь - значит потеря. Сумирэ потерялась, утратив себя. Её настоящей просто не существовало в то время. Она достигла пика самоотречения в слиянии с другим. Но смогла вернуться, оставив это в прошлом. Сигареты закончились. Я выбрасываю пачку, и не собираюсь покупать их снова.