Алиса

2021

Глухая пятница.

      Некуда деться. Я хочу спросить, могу ли я взять тебя за руку. В этом нет романтики, я просто хочу тепла. Это подмена, да. Но настоящего нет, а я не хочу утонуть в пустоте. Что я чувствую к тебе? Я не знаю, я здесь одна. Такое уже было. Такое уже было? Прошлое удушает, вот бы начать с чистого листа. Жизнь как поток однообразных действий. Снова и снова стричься, принимать, стараться. Сегодня лучше, завтра хуже. Я чувствую клаустрофобию, но я не знаю новых способов дышать. Новое - то же старое. Красота - что это? Снова и снова чувствовать в сердце дрожь, тошнота, тяжесть. Некуда деться. Мне нужна дорога вперёд, мне нужен воздух, я хочу выпрямить спину. Всё что ни пишешь - всегда о себе. В своей жизни мне тесно. Иногда я думаю, что в шаге за окном - простор. Но это холод. Я ищу тепла, пусть оно и сковывает, я ищу баланс на подоконнике. Лучшее или ничего, недостаточно. Уж извините, я люблю совершенство. Возможно, мне просто скучно. Эстетика превыше всего.       – Как прошла ваша неделя? Вы выглядите напряжённой, – ручка наготове в руках терапевта.       – Да, так и есть. ...я не хочу говорить.       Огоньки гирлянд согревают толпу, автобус медленно, упорно трясётся по морозу. Я кутаюсь в мягкий шарф, что ты подарила. Жёлтый. Я не люблю жёлтый цвет. Ещё немного и меня стошнит от этой тряски. Наконец-то, моя остановка.       – Фото паспорта не считается. Нужен оригинал.       – Я каждый день покупаю у вас это пиво, какого чёрта?       – Нужен оригинал.       – Идите к чёрту.

***

      Меня зовут Алиса Харрисон. Несколько дней назад мне исполнился 21 год, и, похоже, стоит поставить в приоритеты на год умеренность относительно брусничного пива. Я продолжаю учиться, продолжаю работать, Паркер продолжает меня раздражать. Время от времени я знакомлюсь с новыми людьми, но я ничего к ним не чувствую. Я по-прежнему остаюсь одна, даже если я с кем-то. Зачем это? Я не знаю, но стараюсь не задумываться. На меня не похоже, да. Но я продолжаю, и я всё ещё здесь. Мелисса подарила мне шарф. Он пахнет её духами - как кардамон и топлёное молоко, сладковатый, очень простой в своей необычности запах. Не то чтобы мне нравилось. Но это мило. Устала изображать эмоции. Мне достаточно самой себя, и это пугает. Я всё ещё жду, когда свежий дождь наконец даст голос небу после долгой зимы. И, единственное - я снова пишу.       Я расслабленно расположилась на кровати со вчерашней бутылкой - вроде бы, что-то там ещё есть, - полулёжа-полусидя, мои ноги согнуты в коленях. Свет приглушён, по телевизору идёт "Бегущий в Лабиринте" - по-прежнему пересматриваю его возле каждого дня рождения. Бренда медленно придвигается ко мне напротив, заслоняя собой экран. «– soon everything will change. soon everything will change.» Её нежные руки уверенно касаются моих ног, неспешно проводят выше, приподнимают юбку нового платья. На её губах восхитительная улыбка. Она продолжает приближаться, её руки продолжают двигаться выше, легонько раздвигая ноги в стороны. Её бесконечные кудри щекочат меня... Открываю глаза. «– soon everything will change.» Её нет. Её никогда не было. Сварю-ка я кофе.

Понедельник, как запавшая кнопка.

      В наушниках "Dead end street" - The Kinks сменяется "Jab Jab" - Archie Bronson Outfit. Поезд метро продолжает бежать. Движение? Нет никакого движения. Ожидание. Только ожидание. Покупаю кофе в автомате. Разливаю его, забегая в автобус, ведь они никогда не следуют расписанию. А я никогда не плачу за проезд. "You're really got a hold on me" - The Miracles.       «– Привет,» – говорят мне глаза незнакомца, когда я сажусь на единственное свободное место. Слева от меня - парень, с которым мы каждый понедельник пересекаемся точно здесь же, снова и снова. Круглые очки, смуглая кожа, азиатский разрез глаз. Тёмно-песочная парка. На вид лет 19. Есть в нём что-то такое, отчего хочется оставаться рядом, что-то тёплое. В первый раз мы сидели напротив, я ближе к двери, он - к окну. Глядя в окно мои глаза вновь и вновь возвращались к сидящему рядом с ним, и иногда я замечала его взгляд на себе. В какой-то момент наши взгляды пересеклись, задержавшись на полсекунды. Было в этом что-то такое, отчего это время хотелось продлить. Связь.       «– Привет. Забавно, мы не первый раз здесь пересекаемся. Куда едешь? Как тебя зовут?» – прокручиваю в уме эти слова снова и снова. Озвучить их будет так странно. «Как странника приветствуй всё, что странно!» - да, да Гамлет, иди к чёрту. Снимаю наушники, пока сердце колотится от необъяснимой тревоги. Да, сейчас я скажу это. Что мне терять? Если ничего не выйдет, просто вернусь к обычной жизни.       «Следующая остановка: N» Впрочем... Что можно успеть сказать за одну остановку? В другой раз. В другой раз, обязательно. Мы выходим одновреме́нно, я иду вперёд, он сворачивает раньше, в жилой двор. Видимо, его день завершается, когда начинается мой. Но всё же, есть эта точка пересечения глаз на наших маршрутах.       – Как же я безнадёжна.       – Дамы и господа, поприветствуйте великолепную.. Алиссию Хэндерсон! Алисия, поделитесь с читателями, в чём секрет вашей пунктуальности! – Он чуть не упал, отклонившись назад вместе со стулом, чтобы выглянуть из своей офисной коробки.       – И тебе добрый день, Паркер! Кстати, как твоя вторая защита? – Шуточно поддеваю в ответ, ведь знаю, что он по-прежнему пытается доказать миру, что современные антиутопии - это новая классика. Мы добродушно улыбнулись друг другу, и принялись за работу.       С этого года мы с Паркером устроились на пол ставки в литературный журнал. Я веду рубрику новелл "Эссе в прозе", он - колонку "Социологический анализ". Приятно, что он рядом даже здесь. Одной на новом месте холодней. Мой взгляд задерживается на строках собственной руки, обрывками приклеенных к стене. «Давно ль прилив будил во мне мечты?..»       Я открываю ноутбук, и руки над клавиатурой, точно над клавишами пианино, и на готове, и в полустрахе, замерли в полной тишине, коя бывает перед штормом. Кончики пальцев опустились, и началась игра.

Молочное воскресенье.

      Упала листва. Падает снег. Мы сидим на лавочке возле дома, вечер. Свет фонаря отражает покой.       – Как насчёт оладий?       – Или внутренней борьбы повседневности? - Бренда.       – Хм... Пожалуй, совместим. Ты гасишь сигарету о снег, я придерживаю тебе дверь. Мы уже на кухне, ты поставила диск Patsy Cline в старое радио, я начала готовить, запах позднего летнего утра заполнил комнату. Ты сидишь позади, за столиком у стены, наблюдая за мной. Ты медленно подходишь ко мне, пока я мешаю тесто, и нежно обнимаешь со спины. Я останавливаюсь. Твои волосы окутывают, твой запах поглощает. Я закрываю глаза. Грецкие орехи и дождь. Только ты. Ты увлекаешь меня в медленный танец, и я растворяюсь. Я чувствую твою нежность, твоё тепло, твою энергию - ты здесь, и я хочу задохнуться тобой. Мы продолжаем танцевать, наши лица сияют счастьем спокойного удовольствия; иногда прерываясь, я продолжаю печь. Оладьи готовы, я сажусь за стол с чашкой кофе. "She's got you" не была последней, но радио замолчало. Тебя здесь нет. Лишь завядшие альстромерии.        Оглушительную тишину взорвал звук уведомления, свет экрана - сон полумрака. Пробудившись от опустошённости, перевожу на телефон застывший от холода взгляд. Мелисса: Фото рекламного объявления на стене: «"Наркозависимость?? Алкоголизм?? Центр реабилитации для алкоголиков и наркоманов - бесплатно, анонимно." Твой подъезд?» Отвечаю: «Хаха, очень смешно. Чёрт, да, заходи» Совсем забыла о нашей встрече. Я открыла дверь, и еле уловимый, влился в комнату первый весенний луч; точно мягкость твоих волос, нежность твоей ауры, сияние глаз, тепло рук... Первая капля дождя.       – Я принесла маффины! – Она протянула бумажный пакет. Смородинные.       – Я думала, их больше нет. – Объятия.