lie to the save

Бар «Chastity» как обычно выживает лишь благодаря пьяницам и дебоширам, буквально живущих в нём. Все это знают и приходят туда, где их всегда ждут. В этом баре всегда есть, чем поживиться, ведь там можно найти всё, что угодно. Можно продать свою душу за бутылку, а если не повезёт, то можно и за что-нибудь другое. Хёнджин всегда предлагает своим посетителям чай, колу, коктейли, соки, кофе или ещё что-то, покрепче, что им понравится. Он сам, как и большинство людей, любит пить чай с сахаром и лимоном. Тут не встретишь угрюмых и вечно недовольных жизнью людей. В основном тут собираются люди, которые любят поговорить о чём-то по-дружески, где каждый желающий может отведать крепкого напитка за нехилые деньги или просто залить глаза. Дело в том, что сегодня пятница и по традиции, в баре собираются местные маргиналы, которые пьют, буянят, дерутся и пытаются подцепить кого-то. Любители острых ощущений, которые не боятся идти по чужим головам. Здесь всегда есть что-то интересное и необычное. А для тех, кто ищет приключений — всегда найдется парочка новых сюжетов для своих фильмов. Но есть и те, которые не в силах заплатить за свою порцию пойла. Поэтому, для таких людей, здесь держат бесплатный кофе и чай. Хёнджин всегда справлялся со своей работой на отлично и просто жил в своём заведении. Друзья постоянно задаются вопросом, как он здесь выживает. Он всегда умалчивает о том, что благодаря друзьям он до сих пор здесь. Но, если вдруг, случится беда, и он остаётся совсем один, то просто оставит эту рухлядь. Его отец оставил бар на Хвана, отец тяжело заболел и в итоге, скончался. Поэтому, это тоже придаёт некий стимул всё это не бросить прямо сейчас. — Хёнджин, сделай кофе, — Устало протянул Чанбин. — Сейчас 9 часов вечера, как ты уснёшь потом? — Хван уже достаёт молоко из холодильника. — Нормально я усну, — Чанбин трёт глаза руками. На Со накидываются сзади так неожиданно, что тот чуть не валится на пол. — Ты совсем еблан? — Со угрожающе замахивается кулаком на Джисона. Он не делает ни шагу навстречу, но в глазах у него читается явная угроза. Так что Чанбин просто пропускает его действие мимо, как и остальные, потому что не может иначе. Они слышат, как Хван хохочет и его губы растягиваются в улыбке. Джисон проходит к барной стойке и тоже присаживается рядом с Со, — Хёнджин, дай парочку кубиков льда, мои гематомы никак не хотят проходить ещё и горят, — протягивает руку в ожидании охлаждающих кубиков. Чанбин легонько пихает его в плечо: — Я бы тебе ещё добавил, — тыкает под глаз, — Сюда, а ещё, — тыкает в нос, — Сюда. Джисон бьёт Чанбина по руке и получает свой лёд. Прикусив губу, Хан аккуратно приложил холод к ссадинам, которые, к слову, никак не хотели заживать. Джисон понимает, что сейчас он выглядит ужасно. Очень ужасно. Тот от холода морщится и шипит, но не жалуется. Он снова в порядке. Чанбин осматривает руки Джисона, — ты чего драться лез, если не умеешь? — Ну, я ж не виноват, что мой отец сказал мне дать им отпор, — снова зашипел, но уже от того, что его ущипнули за шею. — Твой отец умер в прошлом году, — стоило бы дать ему пощёчину, чтобы понял, но вот только эта пощёчина может стать заключительной, — Не стоит его слушать. Лучше нас хоть раз послушай. Хан промолчал, поводил почти растаявшим льдом по ссадине и закинул в рот. Слышится звон колокольчиков, Хван единственный, кто посмотрел на посетителей. На пороге стояли Минхо и Чонгук. Оба уселись за барную стойку. Хан поднял глаза на Ли, — Опять ты… О, вы с товаром? — Его глаза заискрились. — Я надеюсь, ты не против, если я останусь, — Минхо слегка улыбнулся, — Одну секунду. Минхо начал копошиться в своей сумке с находками, нащупал небольшой снежный шар и протянул Джисону. Хан схватил шар и начал крутить его в руках, детально рассматривая, не обращая ни на кого внимания. — Нам с Минхо нужно в Сувон. — Мне стоит пойти с вами? — Сзади неожиданно подходит Юнги. — Не думаю, что стоит, — Отмахнувшись сказал Ли, смотря на довольного Джисона, что до сих пор любовался безделушкой. Чон, прокашлялся, и достал кольцо из кармана, — Это мне дал друг Сынмина, попросил поговорить с одним парнем сегодня вечером на одной из выставок. Так что мы должны пойти. Хван осмотрел золотое колечко с красивым огранённым камушком внутри, — Ого! А вы точно не привлечёте излишнее внимание к себе на этой выставке? Если вдруг кто-то решит спросить, то мы, как бы, по другую сторону баррикад. Гук покачал головой и улыбнулся, — Не беспокойтесь об этом. Мы просто должны сделать всё, как нужно. — Как скажете, господин, — Явно с усмешкой сказал Юнги, — Но, мне кажется, что вам стоит надеть что-то более закрытое, если вы не хотите привлечь чужое внимание, — Мин махнул рукой в сторону одежды Чона, давая понять, что это слишком. Минхо тоже оглядел свою мешковатую одежду: — На этой выставке мы будем просто сидеть и отдыхать в самом углу. Нас никто не заметит. Это уж точно. Мы просто найдём Хонджуна и поговорим в уголке. Джисон поставил шар на барную стойку, почти засыпая, но так и удерживая его обеими руками. Минхо тоже прилёг на столешницу, смотря на побитое личико. Мне нравилось, что он был таким — искренним и простым. Без лишних слов. Без хитростей и скрытых подтекстов. Со всеми свойственными молодости безрассудностью и энтузиазмом. Джисон чувствовал на себе взгляд, даже с полузакрытыми глазами. Не то чтобы Хану было приятно получить подарок от Минхо. Но он всегда чувствовал, что него кто-то смотрит и пытается обратить на себя внимание. В помещении был приглушённый свет, играла лёгкая музыка в стиле кантри, и было очень уютно. И всё было идеально до того момента, пока Хван не заметил снаружи заглядывающего в бар человека, а точнее того самого парня, который начал появляться здесь и как-то странно смотреть на него последние несколько дней. Хёнджин сидел за стойкой со своими друзьями, но они не видели его в упор. Незнакомец поднял взгляд на Хвана, а потом начал разглядывать всех его знакомых через окошко, парень явно вставал на носочки, чтобы всё видеть. Хёнджин только встал, чтобы выйти к нему и всё узнать, как парень сбежал. — Он ведь не упал? — подумал Хван. Он так и не понял, что случилось, но Хван точно был в шоке, он же не слепой. Чтобы так в открытую следить… Чанбин посмотрел на друга: — Хёнджин, ты чего вскочил? — Но ответа не получил, поэтому не стал дальше пытаться что-то узнать. Хёнджин заметил, что у парня был протез на левой руке с длинными пальцами, когда тот прислонился двумя руками к окошку. Хорошо. Он попытается узнать у друзей, видели ли они парня с протезом. Позже. Спустя двадцать минут рассказов Минхо, о его новой лавке и о том, как она будет процветать после новых побрякушек, время разговоров подходило к концу, поэтому они обменялись ещё парочкой слов и товарах и ушли. Чонгук и Минхо закинули барахло в маленькую, неосвещённую комнатушку и направились на выход из бара. — Нам бы лучше сразу поспешить, время видел? — Намекая сказал Минхо, заставляя шевелить ногами чуть быстрее. Гук не был сторонником быстрой ходьбы, но слушать такой тон со стороны Минхо не хотелось. — Кстати, — немного радостно начал Ли, — Мне очень нравится этот бар. — Я не думал, что ты такой любитель клубов, — Начал Чон, —Мне казалось, что тебе нравятся более тихие заведения, — Сказал чуть тише, идя в сторону тропинки ведущей в Коджу, — Тебе нравится Хан? Минхо с силой толкнул Чона ногой в спину, что тот еле устоял на ногах, обернувшись на Ли. Он старался говорить спокойно, но Минхо всё равно отреагировал довольно эмоционально, внутри него все же что-то ёкало. — Нет. Мне просто нравится его детская искренность и радость любой мелочи. Не более, уяснил? — Минхо обошёл Чонгука и пошёл впереди него. Когда я был ещё маленьким, я мечтал, что когда стану взрослым, то найду себе того самого человека и буду счастлив. Я верил, что всё будет хорошо. Но меня не любили все люди, которые находились вокруг меня, все были несчастны со мной. А потом я встретил тебя, Хан. Ты был другим. С тобой было хорошо, а самое главное, спокойно. И тогда я начал меняться. Нет, я не стал лучше. Просто стал по-другому относиться к людям, перестал быть грубым и жестоким. — Идти нужно не столько за деньгами, сколько за сведениями, — Уточнил Ли, — Не за тем, чтобы только получить деньги. Думаю, ты их уже получил, и даже не один раз. Гук сильно нахмурился, — Но мне нужны сведения. Может быть, я смогу помочь, а может быть, просто убью их всех, но мне бы этого очень не хотелось. Они проходили Кодже, на улице уже стемнело и красивое голубое небо было настолько чистым, что слепило глаза, а светлячки летали около небольшого пруда огромными стаями, освещаемые светом луны цветы пестрили своими насыщенными красками. Это нагоняло некую тоску. Но мне это нравилось, как и все остальное: атмосфера, настроение, чувства. Но если бы все было так просто. Когда я думаю об этом, я не могу сосредоточиться. Но люди в этом городе не знают боли, им неведомы страдания, они лишь могут чувствовать счастье. Но их судьба не так легка, как хотелось бы. Но при этом я вспоминал своих друзей из Тэгу и чувствовал, что рядом со мной находятся самые близкие мне люди, которым я могу довериться, и даже больше, я чувствую их поддержку. Ведь совсем недавно было все по-другому, но даже в эти моменты я точно был уверен, что ещё не всё потеряно, мир ещё можно изменить… Без единого слова они прошли Кодже и подходили к не менее притягательному, но очень маленькому городку, Сувону. Здесь собралось уже множество наглых, зажравшихся людей, но не все здешние такие, это видно лишь по одному выражению лица. А здесь, как и в любом другом городе, много таких людей, которые постоянно делают вид, что им всё равно. Но, на самом деле, они страдают от всего этого, потому что в этой жизни ничего просто так не даётся, даже если у тебя есть миллион, тебе всё-равно придётся с чего-то начинать. Ведь если с тобой произойдёт что-то хорошее, то оно может никогда не повториться, а если что-то плохое, то это больше не повторится. На телефон Чона приходит сообщение, он сразу же достаёт его из кармана, рассматривая фотографию, которую прислал Джисон. Чёрт, он и правда может найти всё, что угодно. Гук начинает рассматривать чужие лица, ища совпадения. Они подходят к одному столику с едой, берут несколько закусок и закидывают в рот. — Отвратительно, — сквозь зубы сказал Минхо, чуть скривившись. Чонгук набил полный рот еды и пытался что-то сказать, — Тебе вообще что-то нравится в этой жизни? — Здравствуйте, — голос заставил парней обернуться, — Оливки свежие, не думаю что с ними что-то могло случиться за пару часов, — парень пробует закуску и смотрит на парней. Даже искать не пришлось, сам пришёл. — Ким Хонджун, мы можем отойти и обсудить кое-что? Это не займёт более пяти минут. Хонджун сразу понял, что они не местные, но не стал их расспрашивать, это только привлекло бы чужое внимание. Лишь пошёл за парнями в более безлюдное место. У каждого здесь есть своя тайна и у этого человека тоже. Он уже давно живёт в этом городе, он местный житель. И он не знает ни о каких тайнах, кроме своей. А точнее, он знает лишь то, что здесь много странных и очень опасных людей, которые могут сделать ему что угодно, даже то, чего он не хочет. Вот только его никто не слушает, ведь никому нет дела до того, кого он пытается запугать. Они стояли в большой беседке у реки, там даже были утки. Минхо вытащил с кармана хлеб, который украл со стола и начал скармливать птицам. — Мне нужен Сынмин и его друзья, — вдруг сказал Чонгук, отвлекая Кима от наблюдения за Минхо. — Я уже понял, — Хонджун поправил украшения на аккуратных пальцах, —Завтра ещё одна выставка, придёте ещё раз? Чонгук поднял бровь, — Ты оглох? Мне нуж… — Я тебя прекрасно услышал, — перебил Ким, — Так я и спрашиваю, вы придёте сюда завтра? — Да, придём, — Сказал Гук. — О! Отлично! — вскрикнул Хонджун, — Будьте аккуратны, стражи будет полно, — Намного тише сказал Ким. Наступила тишина. Чонгук тоже молчал, думая о том, что не так уж и плохо было бы сейчас оказаться дома на кухне, где его накормили бы теплым хлебом и напоили молоком. Спустя несколько секунд, Ким снова заговорил, — Может останетесь на ночь? Я могу выделить вам комнату и идти обратно не придётся. Минхо и Чонгук переглянулись. Ли кивнул. — Отлично, пойдёмте, — Хонджун улыбнулся и повёл парней за собой. Оказавшись в довольно просторной комнате, оба уселись на кровати, они явно очень устали. — Отдыхайте, если что-то понадобится, то я в соседней комнате, — но не успел Ким выйти, как его хватают за руку. — Постой, можно спросить, сколько людей мы заберём с собой? — Чонгуку обязательно нужно было узнать это именно сейчас, чтобы быть готовым ко всему, иначе он бы не уснул. Ким немного помялся, — Их шестеро. Чон отпустил руку Кима. — Сколько?! Чонгук, ты уверен, что мы сможем их всех увести отсюда? — Громко возразил Минхо. Ким поднёс палец к губам, показывая, что нужно вести себя тише. Гук тяжело вздохнул, — Шестеро, так шестеро. Ты тоже с нами? Хонджун грустно взглянул на Чонгука, — Я даже не знаю, надеюсь что смогу уйти со всеми вами, — Он потёр лоб, — Нужно сделать так, чтобы все думали, что они сбежали одни. Если увидят вас, то поймут куда они направились. Чонгук одобрительно кивнул головой. Хонджун вышел из комнаты и направился в свою, чтобы наконец-то прилечь и поспать. — И почему я не решился спросить про Тэхёна? — но его уже никто не слушал, — Завтра, всё решится завтра… — Пробубнил себе под нос. Надежда не пропадёт, сколько бы не прошло. Он уже пожалел, что отпустил его, когда встретил в Тэгу спустя шесть лет. Но он просто не смог ничего сказать и стоял как в землю вкопанный. Чонгук обернулся и увидел уже сопящего Минхо. Поэтому не долго думая, Гук развалился на кровати и уснул. Красивые лучи солнца заполнили всю комнату, так непривычно просыпаться от тепла, а не холода. Чонгук потянулся и подошёл к окну. С тоской глядел на улицу, на солнце. Оно то медленно опускалось к горизонту, то выскакивало снова. Как будто хотело доказать, что солнце никуда не спряталось, а просто решило сменить место пребывания и на время уйти в другую часть неба. При этом, как показалось мне, солнце как-то странно и тяжело моргало. А может, это просто отсветы от лампочек так падали. Не хочется возвращаться в реальность, здесь всё по-другому. Но вот люди одинаковые. Что тут, что там — разницы нет никакой. От этого и гниение внутри. Я уже понял, что от того парня, что был в моей комнате, не избавиться, хотя, по идее, от него надо было избавиться ещё давно. Даже ещё до того, как я увидел его. Я бы с радостью уехал отсюда, но, увы, это невозможно. В жизни часто приходится сталкиваться с некоторыми, особо непонятными обстоятельствами, которые, обычно, не подвластны моим решениям. Люди всегда одинаковые, как бы ты к ним не относился: как будто все по одной мерке. В Тэгу люди тоже очень не отличаются от остальных людей. И дело даже не в людях, а в том, как ты себя с ними ведешь. Ты сам начинаешь считать себя лучше их и пытаешься вести себя также как они. Потому что есть только видимость жизни. А когда ты сходишь с ума, то уже не до этого. Они сами себя не ценят, а только ищут причину, чтобы чего-то добиться, и так и не могут получить того, чего хотят. А те, кто получил, не ценят это. Они забывают эти вещи, как только теряют. А я не могу, не хочу больше ничего и никого терять.