lie to the save

Старый город под землёй, в нём всегда большое множество людей, но в основном это были бомжи и ни на что не способные нищие. Сколько не вспоминай, а на улицах всегда царил хаос, некоторые из построенных домов стоят прямо посреди улицы, а недалеко от них — заброшенные, но мощные циклопические сооружения. Город под землёй, скрытый от чужих глаз, в недрах которого, находится десяток подземелий для секретной работы или жилья. Считается, что только в этом городе можно поднять свои навыки и получить не воображаемый опыт. Это ведь не просто город, это город-призрак, под названием Тэгу. Многие сбежали из более жестокого города и теперь они не могут выйти за пределы круга. Чон Чонгук уже давно живёт в этом городе, и он действительно смог подняться с колен, вот только не благодаря городу, а людям. Да, а еще тот новенький, что по слухам, очень странный тип. Уже так и хочется вмазать по мордашке. Чонгук, не спеша, докуривает очередную сигарету и тушит бычок о стену почти развалившегося здания. Оттолкнувшись ногой от здания, распахивает дверь и ещё несколько секунд подвисает на пороге, будто кого-то выискивая. Все жители уже привыкли к его не доверительному взгляду, поэтому даже не поднимают взгляд на звон колокольчиков над входной дверью. Само здание расположено на территории бывшего бомбоубежища и представляет собой стилизованное под бункер здание. Помимо забегаловки, чуть дальше находится бар. Город под землёй, или там, куда не проникают лучи солнца. — Привет, мелкий. — слегка с хрипотцой резко выдал Юнги, положив руку на плечо. — Я же говорил, чтобы ты заканчивал с глупыми прозвищами. — Чонгук сразу же перевёл угрожающий взгляд на Мина. Юнги хлопнул по плечу, тем самым заставляя идти за собой в бар. Чон не мог понять, что с другом. Что-то не так, как будто он не хотел, чтобы я шел туда. Но он все равно, послушно поплелся следом. Ничего особенного: стены из красного кирпича, барная стойка, за которой как обычно стоит Хёнджин, диваны, стулья и два стола в углу. У одного из столов с телевизором сидела компания парней, играющих на гитаре и поющих песни. — Какие люди, — хмыкнул Хван,— Тебя не было два дня, где тебя носило? Чонгук первым делом сел за барную стойку, принимая стакан с виски, слегка обводя его края подушечками пальцев. — Ты же знаешь, что я доставлял товар, — слегка отпил из прозрачного бокала и чуть отодвинул, а затем поднял взгляд на Хёнджина, — Где Чанбин? Сказали, что он привёл сюда новенького. Хван остановился намывать столешницу и кинул короткий взгляд в сторону Чона. — А ты уже в курсе? Я и не удивлён, не поверишь. Они в vip-комнате. Чонгук показательно закатил глаза, после чего медленно и направился к парням. Отодвинув шторы он увидел слегка потрёпанных друзей и застыл, осматривая лица. — Что такое? — спросил Юнги, лёжа на столе и засыпая. А Джисон, тот, кто стоял перед ним, выглядел так, будто его только что ударили под дых: бледный, с огромными синяками под глазами, он был похож на мешок с мусором. Второй парень, Чанбин, тоже выглядел ужасно. Его лицо было покрыто синяками, но на это никто не обратил внимания. Оба выглядели крайне изможденными. Но это не остановило Чона от того, чтобы начать расспрашивать: — Что с вами блять произошло? В этом тот новенький замешан? Юнги поднялся на ноги и уже открыл рот, начиная говорить и жестикулировать руками, подбирая слова с которых стоило бы начать оправдываться, но его перебили: — Да. Замешан. Они меня спасали, извините. Гук резко поворачивает голову в сторону, где сидит парень с ангельским личиком и заглядывает ему в глаза, ища ответ на свой вопрос, который так и не озвучивает. Чанбин подходит к диванчику и заваливается рядом с новеньким и держась за голову быстро проговаривает: — Его зовут Ким Сынмин. Вы, кстати, одногодки, — достаёт из пачки сигарету и прикуривает, — Вот и взгляни какие вы разные. В разговор включается Джисон, присаживаясь на пол: — Он из Кодже, как и Хван. Чего оттуда все сбегают, если жизнь в этих городах так хороша? — смотрит на забившегося в угол Сынмина. Мин подходит чуть ближе и пожимает плечами. — Это не жизнь плохая, а люди, — Юнги обводит комнату глазами, — К тому же, это не самое плохое место на земле. Сынмин по опыту знает, что его мнение никого не интересует, но всё же соглашается с этим: у него вообще нет никакого мнения. Поэтому он делает вид, что ему интересно. По правде говоря, Сынмин не понимал, как он мог жить, будучи таким замкнутым в себе ребенком. Ведь он всегда был очень тихим и необщительным. Чон присаживается рядом с друзьями, прежде, чем задать интересующий вопрос: — Как они тебя вообще нашли, если в Кодже никак не попасть таким отбросам, как мы? — Мне помог выйти один человек, а когда пришло время возвращаться обратно, я случайно встретил Чанбина… — А потом мы очень долго получали по морде, пришлось повалить парочку стражников, — Джисон ухмыляется и складывает руки на груди, — Давно же мы так не отрывались. — Вы же понимаете, что у нас будут проблемы? — Гук недоверительно смотрит в сторону новенького, а Сынмин замечает этот косой вгляд предназначенный для него: — Да, но, в этом проклятом городе есть несколько хороших людей… Юнги и Чанбин наливают себе по стаканчику нефильтрованного пива и смотрят на новенького. — Как зовут того, кто помог тебе выйти? — начал расспрашивать Чон. — Ким Хонджун. Он всегда помогал нам. Все переглянулись. — Нам? — осторожно спросил Со. Чонгук резко встал с дивана. — Я думаю, нам нужно дать ему время отдохнуть, да и вам подкрепиться. Увидимся завтра, — махнул рукой и поспешил на выход. После того, как Гук зашёл домой, то уселся на старом и жутко неудобном диванчике, даже не переодеваясь. Если там действительно есть и другие «хорошие», то возможно, тот самый… Нет. Там нет хороших людей. Но не верится, что и «хороший» был всего лишь одним из многих… А если верить в «хорошесть», тогда почему там оказался другой… В любом случае, если есть «хорошая» группа людей, то её наверняка должны были заметить. — А я ведь и сам не знаю, где его искать… Но он ведь может быть хорошим, а может быть и плохим. Потому что мы все здесь в таком положении, в каком никогда раньше не были. На телефон поступает звонок. Гук поднимает трубку: — Да, Мин? — Нас отследил один из стражников, завтра сюда забредут с проверкой и думаю, что не с одной. Чонгук кусает нижнюю губу, явно испытывая стресс. Нет. Этого ещё не хватало. Только не снова. — Ты сейчас серьёзно? Вы не заметили, как за вами следил один единственный идиот? — К сожалению. Приходи в бар завтра пораньше, обсудим и решим что делать с парнем. Чонгук отключил телефон, долго пялился в потолок, а глаза сами собой закрывались.

Я хочу видеть солнце, но его нет.

Утро… или день. За окном не светит солнце — его нет.

Хочется есть и в душ. Чонгук встаёт с диванчика и подходит к холодильнику, достаёт рамён и ставит чайник. А пока вода вскипает, он чистит зубы и умывается. Позавтракав, он накидывает на себя, что попадётся под руку и направляется к бару. Когда-то давно, в прошлой жизни, когда деревья были большими и ветер пах солью, я любил так ходить и смотреть по сторонам. А небо, оно было таким высоким, что казалось, до него можно было дотянуться. Друзья уже караулят его у входа и они все вместе заходят в здание. Все уселись за столом в отдельной комнате. Чон замечает взгляд Сынмина, прикованный к своей руке, от чего приходится прятать руку в карман, чтобы он больше не мог сверлить взглядом. — Мой друг обязан сюда прийти, иначе ему этого не простят, он должен выполнять свою работу. Он знает, что я здесь, потому что мы хотели сбежать все вместе. Он... не думаю, что сейчас сможет… — его говор перебивают громкие голоса снаружи. Все метнули взгляды на дверь, а Чанбин уже тащил Сынмина в подсобку. Все вышли наружу и встретились с тремя стражниками. — Здра-асте. Что-то случилось? — Джисон начал с интересом рассматривать огромные пушки в руках. — Мы знаем, что он здесь, — заговорил один из стражников, —нам стоит здесь всё осмотреть. Я вижу тебя сквозь туманную дымку, твои очертания становятся чёткими. Ты идёшь ко мне со скоростью ветра, но не доходишь до меня. Сзади раздался негромкий кашель, четвёртый стражник подошёл к своим сзади. — Я здесь уже всё осмотрел, не утруждайтесь всё перепроверять, — проговорил слегка грубоватый голос. Немного замявшись, стражники всё же уходят, напоследок осматривая подозреваемых. Это не может быть правдой. Это было странно, но мне, вероятно, следовало бы испытать радость. Возможно, сейчас я должен был бы поверить в то, что мне не придётся больше просыпаться, что я не буду мучиться, когда проснусь. Но, я не мог. Он, должно быть, услышал, как я вздохнул, потому что они просто развернулись и ушли. На секунду всё это показалось мне нереальным. — Мин, это Он, — нервно сглатывает ком в горле, после, продолжая, — прислуживает этим ублюдкам. Променял, а я, как идиот… Столько лет… — Чон тихо смеётся в кулак. — Мелкий, да может это и не он, — Юнги слегка улыбнулся. Все молчат, думают о чём-то своём. Из здания резко выскакивает Чанбин вместе с Сынмином и последний таращит на всех глаза: — Тэхён всё-таки приходил? В этом и есть вся суть «романтизации»: когда-то было круто, а теперь только и хочется, что «отстраниться». Но и на это, кажется, меня не хватит. — Да. Лучше бы тебя сюда не приводили, только проблемами обзавелись, — Чон сунул руки в карманы и смотрел на лужи грязи под ногами, — пошли поговорим. Сынмин кивнул и пошагал за ним на дрожащих ногах. Чонгук громко хлопнул дверью и уселся на бочки: — Рассказывай. Что ты о нём знаешь? Что-то утаишь, я не спущу тебе это с рук. Сынмин занервничал ещё сильнее, но присел на холодный пол, чтобы остановить дрожь в ногах. — Мы с ним познакомились когда нам было по 16 лет. Нас контролируют ради выгоды, крадут совсем детей и нагружают работой, пока не будет готов к настоящим убийствам, они получают за нас деньги, вот и всё — Сынмин уложил голову на свои колени, — из-за того, что на тот момент у него ничего не было кроме города, в котором Вы выросли, он работает на них только ради того, чтобы Тебя не тронули. — Зачем… — Гук устремляет взгляд в парня и оставляет рот слегка открытым.

«это был не вопрос»

В это мгновение Чонгука просто распирало, хотелось сбежать. Ты думаешь, я не вижу сквозь все эти стены, что ты так усердно воздвигал вокруг меня. Ты даже не знаешь, что знаю Я. Знаю, что моя кровь будет течь по твоим рукам, и не раз, не два и не три, а сотни, если не больше, раз, пока ты будешь ломать меня. И ты не сможешь остановиться на этом, потому что ты всегда хотел меня сломать.