Sweet lies

      Юнги прибыл в Корею утром следующего дня. Он был откровенно в шоке когда, войдя домой, увидел повсюду осколки и фотографии, жадно порванные Тэхеном в порыве эмоций. Мин приложил ладони к своему лицу и измученно вздохнул. Он провел в таком ступоре еще несколько минут и начал осматриваться, зовя мужа и надеясь, что тот все-таки находится дома и не сделал ничего страшнее погрома. Из ванны доносилось тихое скуление, и он открыл дверь, выпуская оттуда собаку. Конечно, Тэхен бы не взял с собой такое напоминание в виде их «сына».       Мин потер переносицу, думая о том, где может быть его муж. Дом родителей? Тэхён бы не стал волновать мать, да и скорее всего его отец бы уже ждал на пороге с кулаком, готовым вмазать по лицу. Вариантов было много, но самый очевидный — Хосок.

***

      Хосок поглаживал волосы так и не уснувшего за ночь друга. Слезы у того уже давно закончились, и он тупо смотрел в одну точку немигающим взглядом. Чону приходилось иногда прислушиваться, чтобы понять, дышит ли он вообще.       — Тэ... милый, — снова начал говорить Чон, уже не зная, как вытащить из друга хоть слово, — давай поедим? Ты, наверное, очень голоден, — в ответ лишь тишина и сжатая ладонь на его штанине. — Я никуда не ухожу, не переживай, — Чон тепло улыбнулся, не переставая гладить шелковистые волосы.       В дверь внезапно застучали с такой силой, что она, казалось, вот-вот слетит с петель. Тэхен заметно занервничал, подняв голову с колен друга.       — Я открою, — Хосок улыбнулся и отправился к входной двери. Увидев на пороге Юнги, он перекрыл ему дорогу, не позволяя пройти в дом. — Что надо? Не так быстро. Что забыл в моем доме?       — Тэхен у тебя? — Хосок удивленно изогнул бровь, будто не знает, о чем идет речь. — Уйди с дороги. Иначе мне придется применить силу.       Хосок не двинулся. Тихо хмыкнул, но в следующую секунду был отброшен в сторону. Пройдя в гостиную, Юнги взглядом нашел тело мужа. Именно тело, потому что осталась только оболочка. Внутри — ничего.       — Тэтэ, позволь мне все объяснить.       — Мне ничего не надо!       — Тэ, прошу.       — Уйди.       — Тэ... — Юнги протянул руку к парню, но тот сразу отпрянул и попятился назад. — Я не хочу, чтобы ты знал только одну сторону. Все не так, как они тебе сказали. Послушай... — не успел он начать, как получил пощечину, а следом и вторую.       — Все не так? А как? Как? — Тэхен громко кричал, слезы вновь взялись откуда-то и вырвались наружу. — Ты не трахал моего друга и еще одного малолетнего придурка у меня за спиной?! Ты не обнимал меня после этого, да?! Называл меня любимым?! Да ты скотина, не заслужил ни пальца моего! Уходи.       Юнги нечего было ответить. Он поднялся и ушел, на выходе извинившись перед Хосоком. Тэхен же достал из кармана небольшой предмет с двумя красными полосками. Он хотел сделать сюрприз мужу не только своим приездом.

***

      Юнги практически на инстинктах доплелся до знакомого дома, по пути заглянув в ближайший магазин и купив бутылку коньяка и какие-то цветы. Он уже походил на что-то безжизненное, когда нажимал на звонок с противным звуком. Стоило двери открыться, и Юнги буквально ввалился в руки к Джину, который ошарашено, держал в руке поварешку и не понимал, что делать.       — Юнги? Что случилось? — в ответ лишь невнятное бурчание и протянутый букет. Он вздохнул и закрыл за Мином дверь, взял друга под руку и повел в комнату.       Они с Юнги знакомы намного больше, чем с Тэхеном, эту дружбу никто не мог объяснить, кроме их самих. Омега и альфа, совершенно разные характеры, образы жизни и интересы, но у них была ментальная связь. Джин сразу понимал, если что-то случалось, и в этот раз не сомневался — дело в Тэхене. Это было неизбежно, и Джин прекрасно видел, что даже если бы не измены, все случилось бы также. Он самым первым узнал о Чонгуке и Чимине, и не проронил ни слова в их кругу друзей, хоть и предполагал о том, что Хосок все знает, но не стал ничего предпринимать. Это его не касалось. Дружба с Юнги для него была чем-то более важным, чем муки совести.       Доведя друга до кровати, Ким цокнул.       — А я говорил, что все так и будет. Дурак, — он хотел было уже уйти, но Юнги резко потянул его за фартук и впился в губы поцелуем. Глаза Джина расширились, и он уронил поварешку, следом полетели и цветы. Он лишь секунду находился в ступоре, но после резко отпихнул от себя друга, когда руки того стали грубее тянуть к себе.       — Проспись, потом поговорим, — Джин кое-как собрал себя по маленьким частичкам и, кинув в Юнги одеяло, собрал с пола то, что уронил, после чего вышел за дверь, сразу же сползая по ней спиной и касаясь своих губ пальцами.       Его первый поцелуй украл тот, по кому он давно сходит с ума. Да, Джин влюблен, но он понимал, что совсем не во вкусе Юнги и даже не предпринимал попыток сделать первый шаг. Подобрав ладонью побежавшую слезу, Ким улыбнулся и отправился на кухню, трясущимися руками продолжая начатое.

***

сразу после видео звонка

      Чонгук и Чимин молча, шли по мосту под громкие телефонные звонки то одного, то другого. Им не надо смотреть, чтобы знать, кто звонит. Юнги. Они ответили раз и получили миллион «лестных» слов, а после сразу скинули вызов. До Чона видимо только сейчас дошло, что они сделали.       — Чимин, что дальше? Думаешь, он простит тебя? После всего этого? Ты идиот?       — Сам ты идиот. А мой план идет как надо.       — Как надо? Боже, да какая же ты мразь, — Чон резко остановился и подтянул Пака за грудки, приблизив к перилам. Он готов был выкинуть его за них, но сдержался. — Или больной? — в следующую же секунду Чонгук замахивается и бьет, разукрашивая смазливое личико кровью. — И меня в это втянул.       Чимин кое-как вывернулся из хватки Чона и с улыбкой на кровавых губах хмыкнул.       — Да это ты больной! Сам же согласился, а теперь бьешь! Себе вмазать не хочешь? — он усмехнулся, видя, как уверенность оппонента стихает. — Ты встречался с ним целых два года! Чонгук, да сам представь, в какое болото ты погряз бы дальше? Не хочешь спасибо сказать и извиниться?       — Да пошел ты, — и снова удар, но теперь намного сильнее. — Как ты теперь будешь выступать, мразь? — Чон зло рыкнул и удалился вдаль, оставляя Чимина в таком состоянии. Убить мало, а руки продолжают чесаться в желании еще раз врезать.       Пак аккуратно достал из кармана сухие салфетки и начал вытирать выступившую из разбитого носа кровь, ругаясь громко, давая волю своим эмоциям. Все не так. Он что-то сделал не так. Все идет не так. На телефон приходит сообщение с до боли знакомого номера.

«Я разрушу твою жизнь.

Расскажу всем, из какого борделя достал самородок.

Тебя закопают в грязь. Жди, любимый»

      Чимин больно кусает свою губу и корчится от неприятного вкуса собственной крови вперемешку со слезами, откуда-то внезапно появившимися. Он садится и опирается о перила моста, закидывает голову назад, надеясь хоть так прекратить кровотечение.

***

      — Что? Тэхен, правда? — в глазах Хосока шок, перемешанный с восторгом и глубоким сожалением.       — Наверное, — неуверенно отвечает Мин, теребя подол своей майки.       — Что будешь делать?       — Избавлюсь.       — Тэ! Ты же так этого хотел.       С того злополучного дня прошло уже немного больше недели, и Тэхен все это время не выходил из дома друга, будто он был своеобразной крепостью, защищающей его. Даже в агентстве взял первые выходные за многие годы, чем очень удивил всех знакомых. Ему хотелось навечно запереться ото всех, а лучше и вовсе испариться. Хосок все это время осторожничал с другом, готовил кушать, помогал приводить себя в порядок и даже пытался веселить, но все тщетно. На сердце Хосока скреблись кошки, он чувствовал вину за то, что не рассказал сразу, тем самым являясь соучастником всего этого. Но Тэхён даже не знал о том, что Чону было известно, да он и не спрашивал, еще слишком больно говорить об этом.       Это утро началось с новости, которая повергла бы в шок всю Корею, но пока что только Хосока. Тэхен ждет ребенка. От Юнги. От предателя.