My multiverse

      В столицу они прибыли к концу июля, в один из тёплых дней, после полудня. В то время как ярмарка должна была начаться лишь утром в первый день августа.        Поэтому у них было время погулять по городу, посмотреть, как живёт столичный народ, попробовать новые для них блюда и напитки.       В деревне из года в год всё было одинаковое, все рецепты в семье передавались из поколения в поколение, люди жили, сохраняя традиционный быт и культуру предков. Никаких новинок и диковинных штучек.       А вот Ханъян был городом проходным. Сюда приезжали купцы из разных уголков мира и везли с собой новые товары и новые технологии.       Улицы Ханъяна разительно отличались от улиц небольшой поселения Хахве, что, конечно же, не было большим потрясением. Ренджун больше был удивлён тем, что город был полностью окружен крепостной стеной высотой до семи метров.       Это было сделано для защиты населения от диких животных, разбойников и вражеских армий. Ворота открывались и закрывались каждый день под звуки больших колоколов. Они приехали, когда ворота уже были открыты, поэтому им пока что не удалось застать звон колоколов.       Помимо семейства главы деревни Чхве Гонмёна, – которое состоялось из его жены и двух взрослых сыновей, – старика Бао и самого Ренджуна, в город отправились те жители деревни, у которых была такая нужда и возможность, само собой. Компания собралась большая, – тринадцать человек, – и весёлая.       Чета Чхве везла в столицу Ханъян ткани и традиционные вышивки Хахве, которыми занималась жена главы – госпожа Чхве. Бао со своим юнным помощником везли различные сборы трав, мясо вяленой рыбы, заготовки из корней лотоса и тому подобное. Остальные семьи занимались либо гончарным делом, либо кузнечным делом и везли с собой соответствующие товары. Вся продукция имела инициалы места, где она была добыта или произведена.       Вместе с ростом и развитием ремесла и торговли, оживлением внутренних и международных экономических связей, в Ханъяне широкое распространение получила система временного проживания за плату. В основном это были частные жилые дома или отдельные комнаты в них. Такие заведения предоставляли также услуги по уходу за лошадьми, поэтому животные могли отдохнуть от долгой дороги и спокойно напиться воды.       В одном из таких постоялых дворов для отдыха и ночлега и остановилась компания из Хахве. Заняв пять комнат и оставив там свои вещи вместе с товаром, гости столицы отправились кто куда.       Ренджун был восхищён Ханъяном. Если в корейской деревне он бывал ещё при прежней жизни, и с тех пор там мало, что изменилось, то такого старинного города он ещё никогда не видел. Действительно, как будто попал в какой-то фильм. Было сложно поверить в то, что он, возможно, ходил по этой самой улочке раньше, а точнее в будущем. Здесь мог стоять магазин, который он посещал каждый день, а может даже и его собственный дом. Какой же огромный путь прошёл этот город, чтобы стать таким, каким он был сейчас в современном мире, чтобы стать тем Сеуле, который юноша знал и любил.       За полтора месяца Ренджун смог привыкнуть, что в этом мире помимо мужчин существуют ещё и женщины, но всё равно не мог не разглядывать их. Они казались ему невероятно красивыми и неземными существами. Такими нежными и в то же время сильными. Юноша каждый раз, завидев девушку, не мог оторвать от неё глаз. Из-за этого старик Бао частенько, до красных щёк, подшучивал над ним.       Самому Ренджуну пока что не довелось понять, смог бы он испытывать романтические чувства по отношению к женскому полу, скорее он относился к женщинам как к произведениям искусства.       Зато какие нежные чувства вызывала у него маленькая соседская девочка. Ренджун всегда любил детей и как единственный ребёнок в семье, очень сильно мечтал о младшем брате, с чем часто доставал папу. Но родители были заняты карьерой, и план парня был изначально обречён на провал.       С соседским ребёнком, милейшей девочкой Дасом, Ренджун возился не один раз.       С самого начала его появления в деревне, её жители относились к нему с осторожностью. Так как в основном в деревне проживали состоятельные семьи учёных и их дети, новые жители были редкостью. Но старик Бао придумал небольшую легенду о своём дальнем родственнике, и жизнь Ренджуна в деревне окончательно наладилась. Старика Бао все ценили, любили и уважали. Он был одним из старейших жителей Хахве, потомком её первооткрывателей. Его слово имело весомый вес среди народа. Ренджуна приняли с распростёртыми объятиями. Но это не было заслугой одних только слов Бао, Ренджун сам по себе был вежливым, дружелюбным, очень общительным и активным юношей. Особой популярностью пользовался он детской и престарелой половины жителей деревни. Ренджуну нравилось навещать бабушек и дедушек, помогать им по хозяйству, играть с малышнёй, учить детей письму и рисованию. Ещё в Сеуле он пять лет посещал художественную школу, и умел неплохо рисовать.       Дасом часто могла выцепить Ренджуна на огороде, ведь их участки были отделены лишь низеньким и хиленьким заборчиком, который ничего не прикрывал. Через этот самый забор соседский ребёнок и увидел Ренджуна в первый раз. Девочке нравилось проводить время со старшим братом, как она сама называла его, она любила слушать истории, которые Ренджун знал из современных книжек, бродить по деревне и изучать новые растения и насекомых. Дасом было уже около шести лет, у неё были мягкие щёчки, и она очень смешно пыталась выговорить имя своего нового воспитателя. Ренджун подумал, что уже успел соскучиться по ребёнку. Вспоминая малышку, он не мог сдержать умилительной улыбки.       Юноша старался не уходить далеко от постоялого двора, где они остановились, иначе мог не найти обратной дороги, когда придёт время возвращаться. Он был предоставлен самому себе, никто не мешал ему медленно прогуливаться по одной из улочек столицы.       Старик Бао пошёл встретиться с кем-то из своих старых знакомых. По рассказам, их у него в столице было очень много. В молодости он несколько лет проработал в Ханъяне у одного состоятельного господина лекарем, и за это время успел завести огромное множество друзей и просто знакомых.       Куда подевалось семейство Чхве, Ренджуна совершенно не волновало. Его раздражали братья Чхве. Хаджун и Ханыль были невыносимы, они доставали его на протяжении всего времени, пока они ехали до столицы. У обоих братцев было одинаково убогое чувство юмора и невероятный уровень заносчивости. Видимо, сказалась должность их отца в Хахве. Но коль сам науч, нечего хвалиться предками. Может быть и ещё были причины, почему Хаджун и Ханыль себя так вели. Ренджун не мог знать наверняка. Братья, которым было уже далеко за двадцать, совершенно не соответствовали своему возрасту и вели себя как дети малые, хотя и те себя получше ведут. И Ренджуну, который был младше сыновей семейства Чхве почти на восемь лет, приходилось отвечать за благоразумность в этой троице. Лучше говорить с умным, чем драться с дураком. В случае Ренджуна, с двумя дураками.       Наслаждаясь атмосферой большого и прекрасного города, Ренджун и не заметил, как вышел на главную улицу. Теперь с обеих сторон его окружали торговые лавки, везде было большое количество людей, было очень шумно и оживлённо, а в воздухе стоял запах фруктов, пряностей и различных настоек. Потихоньку подступал приятный летний вечер.       – Эй, Ренджун-и, – юношу окрикнули, и он, узнав голос, нехотя повернулся в нужную сторону.       – Стоило мне только вспомнить, – недовольно проворчал Ренджун себе под нос.       У одной из торговых лавок стояли братья Чхве и о чём то беседовали с купцом, которым был мужчина средних лет. Хаджун махнул рукой подзывая Ренджуна подойти к ним, чему юноша был бесконечно не рад. Лёгкое и воодушевлённое настроение пропало, стоило братьям Чхве появиться у него на горизонте.       Ренджун, пытаясь всем своим видом показать своё недовольство, подошёл к той лавке, где стояли братья.       – Держи, попробуй, – сказал Хаджун, протягивая юноше сосуд с какой-то непонятной жидкостью.       – Что это? Алкоголь? – Ренджун почувствовал неприятный запах и постарался отодвинуться от протянутой с сосудом руки. – Вы же прекрасно знаете, что я не пью алкоголь.       Братья Чхве действительно были хорошо осведомлены об этом. Ведь однажды, когда Ренджуну довелось быть гостем в доме у главы деревни Хахве, в честь дня рождения младшего из сыновей, двадцатипятилетнего Ханыля, его уже пытались угостить домашним вином. И маленькое его количество вызывало у Ренджуна непереносимость. Голова после пары глотков начинала болеть, а сознание стремительно хмелеть. После этого одного случая юноша больше ни разу не пробовал никаких алкогольных напитков, и держался от них подальше. Да и никакого желания вливать в себя такого рода напитки у него не было.       – Конечно, мы прекрасно помним об этом, Ренджун-и, и ни за что не дадим тебе пробовать алкоголь. – с серьёзным лицом твердил Хаджун, всё ещё держа сосуд с непонятной жидкостью в своей руке. – Это специальная настойка, которая способна избавить от всех проявлений простуды. Наша матушка в последний год слишком часто болеет. Чудесная находка. Попробуй не слишком ли она сладкая, мне показалось, что много сахара, матушка такое не очень любит, – с этими словами сосуд снова оказался перед носом Ренджуна.       – Раз чересчур сладкая, так не бери! С чего это я должен пробовать, – запротестовал юноша, стараясь отодвинуть от себя руку Хаджуна.       – Ну, правда. У Ханыля аллергия на сладкое, он тоже не может это попробовать, а мне кажется, что слишком уж сластит. Чего тебе стоит попробовать, – с этими словами рука Хаджуна настойчиво ткнула широкое горлышко, до краёв наполненного пахучей настойкой, деревянного сосуда прямо в губы Ренджуна.       Юноша почувствовал, как сзади его за спину удерживает рука Ханыля, чтобы он не дёрнулся назад. Но Ренджун всё равно успел ударить по руке Хаджуна, державшей сосуд с настойкой.       Деревянный кувшин перевернулся, облив шею и грудь Ренджуна липкой алой жидкостью. Юноша неосознанно слизнул пару, попавших на губы, капель и убедился в том, что в кувшине, упавшем на землю, был именно алкоголь. Ренджун прожигал свирепым взглядом обоих братьев, оттягивая неприятно прилипающую к телу ткань испорченного хлопкового платья. Ругательства так и вертелись на языке.       – Упс. Ладно, мы просто хотели проверить достаточно ли хорошее это вино по крепкости, но теперь, похоже, не узнаем, а в этом платье ты всё равно выглядишь нелепо, поэтому ничего страшного, – противные смешки братьев были прерваны ворчанием мужчины, который стоял за прилавком.       – Эй, кто будет платить за разлитое? Хватит болтать, сначала заплатите деньги!       Ренджун решил более не оставаться здесь ни секунды, оставляя братьев Чхве, чтоб их, наедине с недовольным торговцев, которого те пытались задобрить звенящими монетами.       На улице было жарко. Промокшая в вине ткань платья липла к телу, а кожу стягивало из-за, попавшего на неё, алкоголя. Ренджун уже давно свернул с главной улицы, всё чаще по дороге ему попадались кусты и деревья, всё реже встречались хоть какие-нибудь люди. Так он и вышел к маленькому, но чистому водоёму, над которым клубился едва заметный пар. На берегу, перед этим водоёмом было каменистое возвышение, на котором стояла уединённая беседка из свежего дерева, видимо построенная здесь совсем недавно. Она была окружена и скрыта густыми деревьями, а сам водоём каменными глыбами. Это место Ренджуну показалось идеальным для его водных процедур.       Ренджун присел, чтобы умыть лицо и шею, но потом понял, что вино затекло и дальше по телу, да и платье желательно было тоже застирать. Ведь от пятен вина, каким бы оно не было, ткань избавить всегда очень трудно, если не позаботиться об этом вовремя.       Сначала Ренджун снял верхнее платье, затем нижнее, более тонкое и лёгкое. Застирав нижнее, он повесил его сушиться на деревянную перекладину беседки, пока сам отмывался от вина. Пока умывал лицо, намочил волосы, которые за полтора месяца отрасли до середины шеи, и в итоге решил искупаться полностью. А когда вышел из воды, отжав волосы, накинул на себя нижнее платье. Оно успело хорошенько высохнуть на тёплом летнем воздухе. Осталось только разобраться с верхним платьем, и можно будет возвращаться в занятую комнату на постоялом дворе.       Ренджун быстро справился с большим растёкшимся алым пятном на верхнем платье, и хорошенько выжал плотную ткань. Он не стал весить, и дожидаться пока оно высохнет. Вместо этого юноша принялся натягивать верхнее платье поверх нижнего, решив что высохнуть оно может и на нём, пока он добирается до гостиницы. Он уже успел просунуть влажную голову через ворот платья, как услышал, что за спиной треснула ветка. Ренджун испугался и резко обернулся на звук. Наверху, недалеко от беседки, стоял молодой человек и внимательно смотрел на него. Ренджун хотел смутиться, но вовремя вспомнил, что здесь существуют девушки и мужчинам на него всё равно в этом плане. Поэтому дальше он продолжил одеваться медленно, расправляя ткань на себе и продолжая непонятную борьбу взглядами с незнакомцем.       Позже он заметил, что никакой борьбы взглядами уже и в помине нет. Мужчина разглядывал его с ног до головы, совсем забыв про глаза. Ренджуна это почему-то разозлило, он почувствовал себя обманутым, хотя обманут был лишь сам собой, ведь мужчина не успел сказать ему и слова.       Ренджун надеялся, что тот ничего и не скажет, и они просто молча разойдутся, каждый в свою сторону. Потому что парень опять начал нервничать и злиться из-за ситуации, в которой оказался.       Он сам не мог понять, откуда взялась эта злость. Наверное это была злость на самого себя, за то, что хоть на секунду допустил такую мысль, что может здесь кого-нибудь заинтересовать, а потом разочаровался. В себе, в окружающих, в этом мире. Хотя шансы построить личную жизнь, как ему казалось, были одинаково низки, что здесь, что в мире, где он жил прежде. Очень сложно найти человека, с которым у тебя всё получится и вы проживёте долгую и счастливую жизнь вместе.       Ренджун удивлялся сам себе. С чего он вдруг начал думать об этом? За полтора месяца здесь он видел множество молодых парней и мужчин, многие из них обладали приятным характером и недурной внешностью. Но почему именно сейчас, взглянув на этого парня, он задумался о чувствах.       Поправив влажные волосы, Ренджун направился к подъёму из водоёма. Ему хотелось поскорее покинуть это место, и убежать подальше от этого молодого человека. Хоть и выглядел он более чем привлекательно, взгляд его был очень странным, словно затуманенным, и в то же время давящим. Юноша старался больше не направлять прямых взглядов в чужие глаза, и спокойно убраться подальше. Наверное, в глубине души он боялся, что захочет подойти к незнакомому мужчине, познакомиться с ним. Поэтому и хотел скорее удрать, ни оставив за собой ни следа и себе шансов на возвращение.       Когда Ренджун оказался уже у самого подъёма от водоёма на берег, мужчина, до этого момента замерший у беседки, наконец-то сдвинулся с места. Раздался хриплый, но при этом такой бархатный и обволакивающий голос, от которого по спине юноши пробежал табун мурашек. Ему навстречу протянулась рука, и он уставился на неё, практически перестав дышать.       – Девушка, давайте я помогу вам подняться, – сказал молодой человек, стоя на краю берега и протягивая руку, чтобы за неё взялись.       И тут у Ренджуна в голове перемкнуло. Словно тысяча разноцветных фейверков разом взорвались в его черепной коробке.       Медленно из обворожительной принцессы он стал превращаться в злого и по-настоящему голодного дракона.       «Так вот оно что. – Коварная усмешка расцвела на его лице. – Лучше бы и дальше продолжал молчать, галантный ты недоумок».