Козел отпущения

Мехмет не заметил, как заснул. Он собирался подняться, выйти, и объяснить все, что происходит, но понимал, что в таком состоянии все его слова принимают за пьяный бред. Нужно было прийти в себя и объяснить все на трезвую голову, когда эти странные люди поймут, что он не шутит, не притворяется и не лжет. «Ягыз Эгемен, ты физически не способен на правду». Эти слова почему-то обидели, хотя были обращены не к нему. «Твоя ложь не знает пределов». Мехмет никогда не лгал. Никогда. Конечно, он мог сказать некрасивой женщине, что она прекрасно выглядит, а глупому ребенку, что он очень умный, но никогда не лгал так, чтобы не поверили его словам, что он – это не он. Мехмет не заметил, как заснул, и когда проснулся, за окном было темно. Мехмет с трудом поднялся на ноги, разминая затекшие мышцы, с облегчением понимая, что головная боль и дурнота прошли. Он никогда раньше не пил так много, но из-за шока, пережитого вчера, не следил за количеством выпитого, лишь с трудом поспевая за Ягызом. За Ягызом, который выпил куда больше него, но проснулся с утра, собрал его вещи и уехал на его машине. Неизвестно куда. Может быть в Артвин? «Я бы много отдал, чтобы избавиться от них». «На твоем месте никто не хотел бы быть сейчас Ягызом Эгеменом». Сорвалась какая-то сделка, и Ягыз просто сбежал? Сбежал, присвоив его личность? Это же было смешно. Смешно, глупо, по-детски. Все его вещи. Документы. Карты. Права. Гринкарта – через год Мехмет мог уже претендовать на гражданство. Может быть, Ягыз уже вылетел в Америку, пока он отходил здесь от похмелья? И что делать Мехмету тогда? Идти в посольство и объяснять, что под его документами в страну въехал чужой человек? Тогда он точно потеряет и гринкарту, и права на гражданство. Там не будут разбираться, кто из них кто – забанят обоих и дело с концом, и что тогда ему делать? - Ягыз, Ягыз, что же ты за идиот? – Мехмет пробормотал это сквозь зубы, глядя на свое отражение в зеркале. На трюмо стояли фотографии, и Мехмет вздрогнул, увидев одну из них. Было дико вот так видеть свое лицо… На чужом человеке. Свадебная фотография. Ягыз Эгемен и та черноволосая красавица снизу. Хазан. «Фригидная ведьма». Мехмет повернулся к кровати и скривился. Конечно, на этой кровати спали двое. - Что ты за идиот, Ягыз? Зачем он вот так подставил его? Решил сыграть в «Принца и нищего»? Мехмет отлично помнил ту историю. Как бедного парнишку, которого приняли за принца, все сочли сумасшедшим. - Я все им объясню, - пробормотал он, двигаясь к двери. – Все объясню. Когда он вышел в коридор, он сразу наткнулся на Эрдала. - Господин Ягыз, - коротко поприветствовал его он и вошел в комнату, втаскивая с собой чемодан. - Эрдал, послушай… - Господа уже поужинали, господин Ягыз. Я попрошу Гюльтен принести ужин вам в комнату. И еще, Озгюр хотел вас увидеть. Он был расстроен, что вы не приехали вчера. - Эрдал, я хотел сказать… Эрдал совершенно не слушал его. - Вам стоит принять душ, господин Ягыз. Прошу прощения, но от вас… От вас неприятно пахнет. Мехмет вздохнул, посмотрев на себя в зеркало еще раз. Видок был еще тот. - Я выгляжу как алкоголик из канавы… Эрдал кашлянул, будто прочищая горло. - Прошу, господин Ягыз, - он указал на дверь, должно быть в ванную, и многозначительно посмотрел на него, когда тот замялся. Душ принять стоит, решил Мехмет. Его слова никто не воспримет серьезно, если он будет выглядеть, как проспиртованный труп. Душ и правда освежил его и отирая полотенцем волосы, Мехмет думал, что теперь он точно выглядит достаточно адекватным, чтобы эти странные люди наконец прислушались к нему – что он не Ягыз, что у них с Ягызом просто одинаковая внешность, совершенно во всем, до малейших деталей, что они совершенно случайно встретились на пустынной дороге посреди пустоты, что они напились до зеленого змия, а потом Ягыз сбежал с его вещами и документами… Конечно же, совершенно обычная, нормальная, банальная история. Конечно же, они с первого слова в это поверят. Как в «Принце и нищем». Сразу поверят, факт. Когда Мехмет вышел из ванной, в спальне его уже ждали. Мехмет замер, ошеломленно потуже запахивая халат. На кровати сидел мальчик, лет четырех-пяти. Увидев его, он подскочил, подбежал, размахнулся и со всей силы ударил его в бедро. - Эй, ты что делаешь?! – От неожиданности Мехмет едва не подпрыгнул. - Вот тебе еще! – Мальчик еще раз ударил его, и потом еще, и Мехмет присел на корточки, хватая малыша за руки. - Ты что творишь? – Удивленно спросил он, разглядывая мальчика. – Больно же! - Ты обещал, что приедешь вчера! Сине-зеленые глаза мальчика налились слезами, и Мехмету стало неуютно. - Ты что, плачешь? – Мехмет совершенно не знал, как обращаться с детьми. – Ты что, не плачь! Не плачь, перестань, мужчины не плачут, слышишь? - Ты обещал, что приедешь, и не приехал! Я ждал тебя всю ночь! Мехмет выдохнул, но замер, когда мальчик вдруг рванулся вперед, обнимая его за шею. - Я так боялся, что ты никогда больше не приедешь! Мехмет неловко обнял мальчика и потер его спину, не зная, что теперь делать. Он явно не мог сказать ребенку, что он не тот, кого он ждет. - Ну… Я же приехал. Мальчик вдруг отстранился, серьезно глядя на него. - От тебя чудно пахнет. - Чудно? – Мехмет непонимающе посмотрел на малыша, и тот кивнул, отходя от него и садясь на кровать. - Ага, как-то по-другому. - Новый шампунь? – Предположил Мехмет, и мальчик наморщил нос, задумываясь. - Нет, шампунь твой обычный. Но ты пахнешь не так. Почему ты не приехал вчера? - Прости, - Мехмет присел на кровать рядом с ним. – Мне пришлось задержаться по работе. - А почему ты не позвонил и не сказал, чтобы я тебя не ждал? Мехмет вздохнул. Откуда ему было знать, почему Ягыз этого не сделал? - Прости. Я… Замотался с работой. - Со сделкой, да? Все очень из-за нее злы. - Правда? – Напряженно переспросил Мехмет, и мальчик кивнул. - Да. Все очень сердятся на тебя. Я говорил им, чтобы не сердились, но меня никто не слушает. Я боялся… - Да? – Мехмет смотрел перед собой, в зеркало, видя самого себя и мальчика, напряженно закусившего губу. - Я боялся, что ты никогда не вернешься. Мехмет медленно повернул голову, глядя на мальчика. - Почему ты так подумал? - Ты же сам говорил, помнишь? Что если однажды станет совсем тяжело, ты просто исчезнешь. - Правда говорил? – Мехмет закусил щеку. Ах, Ягыз, какой ты дурак. Мальчик кивнул. - И я тоже тебе говорил. Я же говорил тебе, если ты не вернешься, я спрыгну с крыши. Я вчера хотел спрыгнуть, но Синан меня поймал. Он меня за уши отдергал! - И правильно сделал, - сердито ответил Мехмет. – Даже в шутку такого не говори, понял? Он встал с кровати, с сомнением разглядывая мальчика, но тот выглядел совершенно серьезным. Мехмет присел перед мальчиком на корточки и поднял его лицо, заглядывая ему в глаза. - Дружок, пообещай мне, хорошо? Никогда, никогда даже не думай о том, чтобы спрыгнуть с крыши. Обещаешь? - А ты обещаешь никогда не исчезать? – Мальчик серьезно смотрел ему в лицо. Мехмет тяжело вздохнул. - Малыш, я не могу тебе этого пообещать. Жизнь – она сложная штука, понимаешь? - Прыгать с крыши наверное тоже будет сложно… - Серьезно ответил мальчик, и Мехмет покачал головой. Вот что теперь ему делать. Дверь вдруг открылась, и в комнату вошла та самая брюнетка. Его же… Жена Ягыза. Мехмет потряс головой, вытряхивая из нее дикую первую мысль. - Озгюр? – Женщина приподняла брови. – Что ты тут делаешь? - Мы с братом Ягызом разговаривали про жизнь, тетя Хазан, - быстро ответил мальчик, вскакивая с кровати. - Тебе пора спать, - твердо ответила Хазан. – Иди к маме. - Да, дружок, - Мехмет встал, выпрямляясь во весь рост. – Тебе пора к маме. Про себя он с облегчением вздохнул – значит, это не сын Ягыза. По крайней мере, хотя бы этого он не сделал – не бросил родного ребенка. - Дружок? – Мальчик опять смешно наморщил нос. – Ты опять назвал меня дружок. Ты раньше так не говорил. Мехмет смешался. Что обычно говорят в Турции детям? Мальчик? Сынок? Вроде бы да, всегда все друг другу говорят «сынок». - Ну, - Мехмет замялся. – Разве ты мне не друг? - Я твой самый лучший друг! – Мальчик просиял, обнимая его за колени, и Хазан схватила его за руку, выводя из комнаты. Мехмет постарался быстро одеться, пока она не вернулась – в одежду, аккуратно сложенную на тумбочке, подготовленную, подумал он, Эрдалом. Ему было неловко надевать это – брюки, рубашку, жилет… Разве так человек одевается в собственном доме после душа? Но… Эрдал выбирал для своего хозяина, и он лучше знал Ягыза, разве не так? Хазан снова вошла в комнату и не глядя на него прошла к трюмо, садясь перед зеркалом. Она сбросила туфли, приподняла юбку и начала снимать чулки, и Мехмет с трудом заставил себя отвернуться, чтобы не разглядывать длинные стройные ноги чужой жены. - М-м, - начал он, разглядывая черноту за окном. – Мхм. Хазан. Женщина ни звуком не дала понять, что слышит его, и Мехмет снова замялся. - Хазан, нам нужно серьезно поговорить. Хазан резко развернулась, и Мехмет повернулся к ней, столкнувшись с ее холодным тяжелым взглядом. Рядом с ней он видел свадебную фотографию. Там новобрачная светилась от счастья. На лице же этой женщины была мрачная тень. - Ягыз, - твердо сказала она, - нам с тобой не о чем говорить. - Послушай, я… Она усмехнулась, приподнимая палец. - Я… - Она говорила с медленными, тяжелыми паузами. – Никогда… Ничего… Ни за что… Не буду от тебя слушать, ты понял меня, Ягыз Эгемен? - Хазан, я… - Пошел… К черту, - почти ласково сказала она и опять повернулась к зеркалу. – Ты сейчас опять начнешь лгать. Как всегда. Как обычно. Какую ложь ты придумал на этот раз? Твоя фантазия ведь не знает границ, ты лжешь мастерски, но… Имей в виду, в этом доме уже все знают, как прекрасно ты умеешь лгать. Поэтому, говори, что хочешь. Я не буду тебя слушать. Мехмет потер лицо. Ах, Ягыз, ах… - Хорошо, - сказал он, - хорошо. Я поговорю с другими. Хазан рассмеялась, насмешливо глядя на него в зеркало. - Как будто хоть кто-то еще в этом доме послушает тебя. Ну, кроме Озгюра. Он все еще верит тебе. Все еще тебя любит. Но это пройдет. У нас у всех это прошло. - Хорошо, - выдохнул Мехмет после тяжелой паузы. – Хорошо, тогда я поговорю с… - Он помялся. – С отцом. Хазан фыркнула. - С отцом. Ну конечно, ты хочешь поговорить с отцом. Она опять развернулась к нему, вставая и подходя к нему, угрожающе выставив перед собой расческу. - Твой отец, - она снова заговорила медленно, с расстановкой. – Из-за тебя сейчас лежит с ужасающей головной болью и болью в сердце. Ты едва не убил его этой сорванной сделкой. А теперь ты хочешь с ним поговорить. Сейчас. Что ж, иди, - она махнула расческой в сторону двери. – Иди. Сведи его наконец в могилу. Ты ведь так давно над этим стараешься. Иди, закончи свое дело. Убей Хазыма, ты ведь давно об этом мечтал. - Хазан, что ты несешь? – Мехмет выдавил это сквозь зубы. «Вампир». «Пьет мою кровь». Хазан презрительно оглядела его с ног до головы. - Делай, что хочешь, - холодно сказала она и снова присела у зеркала. Мехмет тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Ему казалось, что он постоянно упирается в какую-то стену, раз за разом попадает в тупик. Ну ведь мог он хоть кому-то это рассказать? Кто-то ведь должен его послушать? За дверью он едва не наткнулся на женщину средних лет, державшую перед собой поднос. - Господин Ягыз! – Ахнула она, едва не роняя поднос. – А я принесла вам ужин. Эрдал сказал… - Ах, да, Эрдал, конечно… - Мехмет перехватил поднос из ее рук. – Простите. Извините. Я вышел очень резко, не думал, что вы тут будете, и… Прошу прощения. Женщина удивленно приподняла брови, и Мехмет дернул головой, разворачиваясь с подносом к комнате, из которой вышел, и тут же разворачиваясь обратно. - Я… - Неловко сказал он. – Я поем внизу. Если вы не возражаете. - Конечно, - женщина продолжала странно смотреть на него. – Давайте поднос, я отнесу его в столовую… - Нет, нет, спасибо, я… Я сам донесу. Не волнуйтесь. Просто… Покажите мне дорогу. Женщина изумленно вытаращила глаза, но послушно повернулась к лестнице, и Мехмет шел за ней, судорожно размышляя, что может быть, это и был удачный момент, может быть удастся рассказать ей… - Что такое, Гюльтен? – У подножья лестницы стояла та самая рыжая особа, которую он видел раньше. – Что за странная процессия? - Добрый вечер, госпожа Ясемин, - Гюльтен прошла вперед, открывая перед собой дверь. – Господин Ягыз решил поужинать в столовой. - Да неужели? – Ясемин увязалась за ними, и Мехмет неловко поставил поднос на стол, и Гюльтен принялась накрывать на стол. - Да, спасибо, госпожа Гюльтен, вы можете идти, я все сделаю сам, - Мехмет неловко постарался отобрать у нее графин с водой, и женщины ошеломленно уставились на него. - Госпожа Гюльтен? – Повторила Ясемин. – Ягыз, ты что, все еще пьян? Мехмет выдохнул сквозь сжатые зубы. - Ты можешь идти, Гюльтен, - выдавил он, надеясь, что на этот раз не допустил ошибки. Скорее всего, так и было, потому что женщина тут же вышла из комнаты, оглядываясь на него от двери. – Ты тоже можешь идти, Ясемин, - решил он. Ее лицо ему не понравилось, и он подумал, что ей рассказывать, что с ним случилось, сейчас не стоило. - А что такое, дорогой деверь? – Насмешливо спросила она. – Тебе вдруг стало неудобно в моем присутствии? - Ясемин, - выдохнул он, шевеля мозгами. Правильно ли он ее назвал? Не должен ли он называть ее «невестка»? Так ведь обычно принято в Турции? – Я голоден и хочу поесть. - А в моем обществе ты теряешь аппетит, - весело ответила она. – Что ж, тогда я точно останусь. Мехмет тяжело вздохнул, присаживаясь на стул и беря в руку вилку и нож. Ясемин смотрела на него, приподняв брови. - Что такое, кусок в горло не лезет? – Насмешливо спросила она, когда он даже не пошевелился, чтобы начать есть, и Мехмет раздраженно отрезал кусочек мяса, прожевывая его и почти не чувствуя вкуса. Ясемин, не отрывая от него взгляда, обошла стол и присела на стул рядом с ним. – Признаться, на этот раз ты превзошел сам себя. Как это тебе вообще удалось, сорвать сделку, над которой Гекхан работал почти год? Мехмет резко выдохнул, опуская голову. - Ты специально это сделал, да? Не могу поверить, что ты мог это сделать неспециально. Ты почти убил бедного Гекхана, мерзавец, - прошипела она. – Какой же ты мерзавец. Мехмет сжал челюсти, глядя в стену перед собой. - Ты всегда это делал со своим старшим братом, - тихо сказала она, - всегда. Но на этот раз, ты перешел все границы. Почему? Зачем ты так с моим мужем? Или… - Она наклонилась к нему, почти касаясь губами его уха. – Или у тебя есть причины? – Мехмет вздрогнул, когда она опустила руку ему на колено и провела ей от колена до бедра, почти касаясь паха, и обратно. – Или тебе захотелось вспомнить наши старые времена? Мехмет резко вскочил, отстраняясь от нее, с ужасом глядя на жену брата Ягыза. - Ясемин, - заикаясь прошептал он, - что… Что ты делаешь? - Что такое? – Она улыбнулась, вставая и делая шаг к нему. – Что за невинный вид? Делаешь вид, что забыл, как нам было весело? – Она прошептала ему это на ухо, почти касаясь его телом, и когда он снова дернулся, отошла от него, презрительно глядя на него. – Я бы очень хотела это забыть, мерзкая ты свинья. Низкая ты скотина, как же я тебя ненавижу… - Прошипела она. – Больше всего я бы хотела выцарапать эти твои невинные голубые глазки, - она подняла руку, ее пальцы скривились, словно когти. - Кхм-кхм, - услышали они от двери и резко повернули головы. У двери стоял тот самый темноволосый парень, Синан. - Ясемин, - насмешливо сказал он. – Тебя ищет твой муж. Ясемин усмехнулась и вышла прочь из столовой. Синан смотрел на Мехмета, склонив голову набок. - Значит… Ты и Ясемин, - негромко сказал он, криво улыбаясь. – Я предполагал. Да, предполагал, но услышать это… Уау. Мехмет устало вздохнул. - Послушай, я… - Не надо, я все слышал. Забавно, но я совсем не удивлен. Совершенно не удивлен. После того, что ты со мной сделал… Конечно, и Гекхан тоже. Мне уже даже интересно, может и с Ясином тоже ты, ну… - Он рассмеялся, глядя в лицо Мехмету. – Ведь… Ты ведь не можешь терпеть, когда что-то достается другим. Тебе ведь обязательно надо все отобрать и испортить. - Синан, послушай, я… - Мехмет снова попытался вмешаться, но Синан покачал головой. - Ты забыл? Тебя никто не будет здесь больше слушать. Даже отец, и тот потерял на тебя надежду. Даже мать, и она больше не надеялась на тебя. Мехмет покачал головой, обессиленно выдыхая, и Синан рассмеялся, глядя на него. - Знаешь, мама рассказывала, что ты родился преждевременно, ну, ты и сам это знаешь. Ты тогда чуть не умер, поэтому родители постоянно возились с тобой, баловали тебя, ставили тебя на пьедестал. «Он чуть не умер, когда родился, он чудо, его жизнь настоящее чудо». Лучше бы это чудо не случалось, - горько сказал он, разворачиваясь к двери. – Лучше бы ты умер тогда, при родах. Мехмет смотрел ему вслед, сжав зубы. Он слышал, как хлопнула входная дверь, и пошел к ней. Открыв дверь, он смотрел, как Синан садится в машину, и охранники открывали ворота. Его вдруг охватило желание выйти вслед за ним, выйти на улицу, пойти прочь, не останавливаясь… - Ягыз, - услышал он из-за спины. Он не встречал раньше эту молодую женщину, поэтому даже не представлял, кто она. Русые волосы, светлые глаза, совсем молоденькая. Она смотрела на него с таким же отвращением, как остальные. - Что, не спросишь меня как здоровье твоего отца? – Презрительно спросила она. – Твоими молитвами, плохо. Мехмет не знал, что на это сказать. - Зато Озгюр был рад тебя видеть, - сердито сказала она. – Пока он единственный рад тебя видеть. Ты знаешь, что он устроил? Собирался броситься с крыши. Это твоя работа? - Я сказал ему, чтобы он даже не думал о таком, - растерянно ответил Мехмет, и девушка дернула головой. - Конечно, сказал. Ты всегда что-то говоришь. Но я клянусь тебе, если из-за тебя с Озгюром что-нибудь случится, Аллахом клянусь, на этот раз меня ни что не остановит, я убью тебя, Ягыз Эгемен, ты это понял? Молись об Озгюре, он единственное, что еще держит тебя здесь. Мехмет обессиленно схватился за голову, когда девушка развернулась и ушла, как и все остальные с ним в этом доме. Куда он попал? Во что он попал? Что с ним сделал Ягыз? Что Ягыз сделал этими людьми? «Семейка уродцев», так он их назвал. Эгоистичная, испорченная, злобная семья, севшая ему на шею и портившая ему жизнь, так он ему говорил прошлой ночью. Но так ли это было? Судя по тому, что он видел, это Ягыз превратил жизни своих близких в ад. Превратил в ад, а теперь бросил в него Мехмета, словно ангца на заклание. Как козла отпущения. Мехмет не думая поднялся наверх, к комнате, которую занимал Ягыз со своей женой. Хазан лежала в постели, сложив руки над одеялом, когда он вошел, и Мехмет замер, завороженно глядя на нее. Она смотрела на него все тем же холодным презрительным взглядом. - Я… - Мехмет замолчал, тяжело сглатывая слюну в пересохшем горле. – Я… Соседняя комната пустая. Я посплю там. Она приподняла одну бровь, удивленно глядя на него, но пожала плечами. - Делай, что хочешь, - опять сказала она, и Мехмет кивнул. Он оглянулся по сторонам и увидел так и неразобранный чемодан. - Я возьму этот чемодан тогда, а завтра… Завтра будет завтра, - неловко закончил он, и Хазан опять пожала плечами. Мехмет подхватил чемодан и вышел прочь, в комнату напротив, которая была очевидно нежилой, на кровати не было даже покрывала. Он обессиленно присел на постель, закрывая лицо руками, и сидел так долго, соображая, что же делать. Он вспомнил свой вчерашний разговор. - Doppelganger, - сказал Ягыз. – Двойник. Вот что мы с тобой такое, да, Мехмет? - Doppelganger, - Мехмет кивнул. – Да, я читал. Темная сторона. - Темная сторона? – Ягыз усмехнулся. – Ты моя темная сторона? Или я твоя? Если у Ягыза Эгемена была темная сторона, то это был сам дьявол. Мехмет выдохнул и потянулся к чемодану, надеясь найти там что-нибудь удобное, чтобы провести ночь, но то, что он увидел, заставило его замереть. Поверх всех вещей в чемодане лежали четки. Ягыз забрал все, все его вещи, документы, его личность, но это… Это он оставил. Мехмет подавился рыданием, хватая четки и прижимая их к груди. Четки его отца. Подарок его матери. Ягыз забрал все, но это он оставил. Это он оставил. - Папа, - прошептал Мехмет. – Мама. Родные мои. Что же мне делать? Что же мне делать теперь, родные мои?