Дневник сталкера

Я поправляю пустую подушку на соседнем месте. Она встретила меня сегодняшним утром в полном одиночестве. Холодный пот со лба явно нуждается в салфетках. Чувствую, в ближайшую ночь буду читать какую-нибудь книгу, а не спать. Похоже, мой зая куда-то вышел. Ах, милый, у меня для тебя есть кое-что особенное! Я быстро надеваю свою типичную экипировку – чёрные джинсы, чёрная толстовка, из-под которой периодически то выглядывает, то исчезает белоснежный воротничок любимой рубашки. Я швыряю в кожаный рюкзак маску и тёмные очки – больше не нужны пока что - и выхожу выглянуть в коридор. Стены дома номер шесть сотрясаются от грома, порождаемого лёгкими спящей в соседней матери жертвы. Ключ у меня, зайка. До сих пор. Я на цыпочках подхожу ко входной двери. Так и есть, ушёл с маминым ключом. Понятненько. Но куда он мог смыться? Где же ты, сладкий? Кольцо ведь.. Ай, ладно! Потом придёшь.. Сегодня универ – как я мог забыть? Впрочем, как тут не увлечься – я ведь обожаю тебя, о чем мне думать ещё, если ты нежданно стал центром моей внутренней гелиоцентрический системы? Моё солнце. *** Я впервые увидел тебя на партой. Со спины. Моё внимание привлекла копна светлых волос. Я окликнул тебя по поводу следующей пары. Ты обернулся. Моё сердце стало стучать ещё громче, заглушая гул из студенческих голосов. Эти глаза.. Мне казалось, что я искал такие целую вечность, а потом внезапно отыскал прямо под носом. Ты отвернулся повторять конспекты. А я так и не смог на тебя вдоволь наглядеться. И с этого дня были сны, сны, сны, много снов с тобой. Ты заслонял мне Луну по ночам. Макс мне говорил, много говорил - Ты сдохнешь по кому-то, ой, сохнешь, ха-ха, оговорочка вышла? - Нет, я просто немного увлечён, - прячась в невидимый панцирь, осекаюсь я. - Мне иногда кажется, что ты влюбился. Впрочем, так мы, люди устроены – обожаем любить без ответа. Особенно каких-нибудь потаскух. На тебя вешается много девчонок – больно лицом вышел. А нет, кто-то сломал систему и заслонил твои глаза. Ты ничего не слышишь, ничего не видишь – любовь, если уж приходит, то садится в твоём разуме на место королевы. А свергнуть её ой как непросто! - Иногда люди забывают о ней, не подпитывают, а иногда становятся её ослепленными рабами – причём рабами не того, кого они любят, а собственных чувств, - обронил стоящий неподалёку преподаватель. Это были те самые страшные слова, которые я больше всего и боялся услышать. Однако, в эту же секунду я вдруг признался сам себе в том, я больше их не страшусь. Любовь не сулит её обладателю ничего хорошего. Как глупо романтизировать природную фиксацию на определенном сексуальном объекте. И так тяжело человеку признавать собственную зависимость. Но что-то щёлкнуло внутри, упал какой-то невидимый замок и с грохотом зазвенел на кафельном холодном полу. - И как глупо то, что когда ты позволишь себе знать свой диагноз, будет уже слишком поздно, - учитель словно продолжал читать мои мысли. Чашка чая вдвоём. Я улыбаюсь в твоё вечно печальное лицо. Ты не понимаешь моих слов. Я не понимаю твоих. Но нам чертовски весело. Но она оказалась лучше. Такая как ты. Ты забыл всех друзей. Теперь у тебя новая компания. Альпинисты. Я не впишусь. Так и есть. Теперь вы пара. Лето и водка. Я заглушаю мысли. Они разъедает меня. Где тот беззаботный Лео, что существовал в своём правильном и простом мирке? На первое сентября ты недоуменно вытаскиваешь из рюкзака огромную белую розу. « Люблю тебя », - гласит витиеватая надпись на ленточек. Ты не можешь её показать в универе. Я тебя понимаю. И розу лучше спрятать подальше. Только не дари её девушке.. Только не дари её девушке . Только не дари её девушке!!! *** На негнущихся ногах, желая только одного – уснуть и забыться, я пытаюсь уйти из дома. Нервы не дают уйти от вопроса : где столь любимый мной паренек? На столе под клеенкой белеет какая-то записка. Памятка наверное. Но все равно любопытно. Бумажка высказывает из-под клеенки. Ноги окончательно отказываются повиноваться. Я сижу на полу и не могу осознать того, что прочёл. Надо ехать в университет. Срочно. Не могу спать в автобусе. Мне дурно. Я схожу с ума. Если это правда, я не смогу этого пережить. - Макс, что с ним, почему его сегодня нет?! Скорее, скажи! - тряс я за плечо своего лучшего друга. - Ты про того альпиниста? Неужели не слышал? Он пропал без вести. Повесился в каком-то окраинном лесу. Из-за его бабы наверное. Шкура изменяла. Всё проблемы от баб, - подытожил Макс. Мне захотелось его ударить так, чтобы он больше никогда не встал. Но потом впервые за день я засмеялся так, что потом едва мог отдышаться. Как же – конечно от баб все проблемы! Нет, от таких как я. Бабы, кстати, очень часто оказываются теми, кто может понять и выслушать. - Тьфу, феминист, - шмыгнул носом Роберт. - Чего ты так? Ты как будто влюблен в него, а-ха-ха! - Н-нет, - еле выдавил я из себя. - Лео, чего так серьёзно? Шуток не понимаешь что ли. Я вдруг понимаю, что не могу разговаривать. До начала пары я скрылся за табуированной для общества дверью санузла. Я все ещё не мог поверить. Ты не мог.. Это все сон… Когда я пришёл в аудиторию, громкой новостью повеяло уже из коридора. Я пришёл, сел за первую парту и принялся сосредоточенно слушать препода. Я так яростно записываю все, что он говорит, что даже иногда записываю даже больше. Сердце, помолчи хоть на секунду со своим бешеным ритмом! Меня все больше и больше накрывает паника, а я все больше и больше пытаюсь удрать от неё в учебник. Однако вскоре наваждение действительно начинает отпускать и я обнаруживаю в себе небывалую прежде концентрацию внимания. Новая тема усваивается преотлично, так что за математикой пара пролетает совершенно незаметно. Как же мучительно перерывы!.. Никогда не думал, что так скажу. «Суицид», «суицид», «суицид », - слышится ото всюду и каждый раз режет ножом мои открывшиеся раны. «Только не вини себя, только не вини себя, теперь это бессмысленно и даже пагубно», - успокаиваю я сам себя, пытаясь откреститься от единственно возможного в этой ситуации поступка. - Ты видел эти смс? Вчера разослал самоубийца. Бедняжка! – всхлипывала одна из многочисленных поклонниц сладкого. Моего сладкого. - А как же – может, это вообще взлом его аккаунта. - Нет, тут даже в его манере написано. И чего ты хочешь этими словами добиться, девочка? Вторая пара наконец спасла меня из омута сплетней. Преподаватель, который был явно не в курсе злосчастной смс, решил поделиться с группой в своей обыкновенной манере личной жизнью. Он улыбался в тревожные лица студентов и, казалось, ничего не замечал. - Хочу, чтобы все ученики знали – мы с Раисой Ивановной теперь будем женаты. Аплодисменты Раисе Ивановне, которая все-таки дождалась! – улыбнулся препод. Студенты захлопали, кто-то даже огласил аудитория радостным свистом. Седовласый худощавый профессор, год назад рассуждавший о пагубности любви, сегодня делится радостью от предстоящей свадьбы. Чувствую, госпожа Ирония сегодня благословила этот поток. Следующая пара оказалась не менее любопытной. - Сегодня у нас преинтереснейшая тема – суицид. Тема довольно таки обширная, не одного дня. Однако нынешняя лекция у нас вводная. Сейчас коротко пробежимся по первой помощи, хоть вы и должны знать это уже. А пока что (если не будет возражений) объявляю минуту молчания. Нет-нет, не жертвам теракта или войны. Не сегодня Посвящаю её тем, кому вовремя не помогли специалисты и кого заместо вселенских катастроф заела собственная психика. Самоубийцам. Три, Два, Один.. Сначала робко поднялись человек где-то пять затем, как это обычно бывает у людей, встали и остальные. Какое странное и забавное чувство – когда тебе посвящают минуту молчание ещё при жизни, уже заранее. - Лео, вставай, - шепчет Макс. – Не выбивайся из массы. Тебе нужны проблемы с преподом? Такая уж у него интересная методика преподавания. На настенных часах половина минуты. Каждая секунда отдается внутри, с каждым щелчком длинной стрелки на циферблате боль все сильнее. Я все испортил. Это я виноват. Я должен был тебе помочь. А я добил тебя. Раздался звук открывающейся двери. Сохраняя тишину, все повернули головы к вошедшей женщине. - Сегодня нашли непознанное тело, у которого имеется огнестрельное ранение пробивного типа. Повреждены кости черепа. Ну что ж вы молчите, опознать нужно, может, это наш… - речь прерывается всхлипом. Кажется, до руководства все же дошли слухи. - Ой, простите, что срываю.. извините. Это она заметила скривившуюся недоумевающую рожу препода по психологии. Я не склонен к головокружениям. Потому от того, я сейчас почувствовал, я словил даже некоторый кайф. Ну что мне, падать как викторианская барышня? Никогда бы не подумал, что это будет угрожать именно мне. Но в то же время я ощущаю, что теряю контроль над телом. Из расплывающегося мира доносится отчетливый шёпот Макса: - Лео, не падай, Лео, прекрати пожалуйста! Во-от так, на скамейку, тут полежишь, никто и не заметит, последняя парта ведь. Что стоишь, как истукан, помоги! Не видишь, плохо ему? - Я.. Я чёртова чёрная вдова. - Он бредит. - Чёрная вдова это паук. Вид так называется.. Она сначала трахаетс.. А потом убивает.