Дневник сталкера

После дождя все вокруг становится одним гигантским зеркалом, в котором отражаются ночные огни фонарей, фар, окон и витрин первых этажей. Мокрая трава холодит мои члены. Из темного цветника со множеством голубых елей открывается чудесный вид на лавочки, пребывающие в вечной тени деревьев возле подъезда. Этот замечательный выходной мы проведем вместе. Пусть ты и не будешь этого знать. И это далеко не первый наш такой вечер. Из подъезда выходит человек в жёлтой толстовке. Из-под капюшона выбиваются длинные волнистые пряди. Теплый ветерок подхватывает их, открывая взору греческий профиль с яркими белками глаз. Энергичным шагом он пересекает детскую площадку, перелезая через крошечный, ещё не высохший заборчик, направляясь в сторону шоссе. Ещё рано покидать укрытие. Немного тяжело дышать через черную маску, которую я надел, если вдруг попаду в поле зрения. Капюшон скроет мой профиль. Темные очки собьют с толку. Мешковатая толстовка скроет знакомый силуэт. Из-под модной нынче черной маски блестят одни лишь экстремально светлые голубые глаза. Высокая фигура почти успевает скрыться за ближайшим гаражом. Я бегу, наступая в лужи, разлетающиеся во все стороны водяным фейерверком. Передо мной по дороге на огромной скорости пролетает красная Пежо. Брызг! Теперь я мокрый, влажные пряди прилипают ко лбу, толстовку хоть выжимай, а сквозь белую футболку чересчур вульгарно просвечивает пресс. Соски твердеют от ощущения холода. Прохладненько. Да ладно, плевать! Все супер. Я иду в гаражи. Зачем ты пошел туда? Решил срезать путь, значит. Напрасно. Я, прислоняясь к холодному и мокрому железу , выглядываю из-за зелёного и ржавого, видавшего многое, видавшего драки, разборки, алкоголь и кровь, гаража. Одинокая фигура, освещаемая фонарями между рядами ржавых одноэтажных сооружений, быстро от меня удаляется. Я приглядываюсь к неяркому свету впереди и вижу четыре дешёвые поношенные ветровки. Одна из них жестикулирует, агрессивно и быдловато выпячивая вперёд короткую шею. Человек поправляет волосы и вольяжно что-то отвечает. Удар ногой - и ты падаешь на мокрый асфальт, сжимаясь в позу эмбриона. Я не слышу, что они говорят. Что-то про патлы. - Поясни за патлы, пидор! Прикопались к длинным волосам – вот же дауны! А ты ещё подлил масла в огонь, дурачок. А что, если ты вовсе не дурачок?.. Если ты решил так поймать своего обожателя. Поймать меня, загнав в ловушку. Сейчас меня схватят и сорвут маску. Но я не могу оставить тебя так… Худенькая фигурка лежит на мокром асфальте, раскинув вокруг себя светлые локоны, купающиеся в дорожной грязи. Со всех сторон сыплются удары ногами. Не смейте, жалкие уродцы! Атавизмы общества! Сдохните! Один из парней слишком сильно наклонился. Тут жертва неожиданно оживает и резко выпрямляет ногу в испитое багровое лицо . Бешеный рев и ряд ударов. А мне пофиг, что их трое.. Недалеко стоит недопитая бутылка темного пива. То, что нужно. Спокойно и беззвучно подкрадываюсь и беру ее, оставаясь незамеченным. Они слишком заняты. Отхожу на почтительное расстояние. Дзынь! - донышко бутылки вдребезги разлетается об забор. Теперь в моих руках настоящая "роза". Острые стеклянные края жаждут крови... Поцелуй меня, удача! Начинаю подкрадываться. Толкаю со спины. Р-раз! Он врезается в соседа. Ещё пинок и они оба падают. Не успеваю расслабиться и мне прилетает кулаком в спину. Падаю лицом на асфальт. Резко отбрасываю в сторону руку с шипами, чтобы не напороться. Не успел убрать ! Сильная боль пронзает грудь. Провожу рукой по своим ребрам. Пальцы намокают от крови. В это же самое время ты вскакиваешь с земли, милый друг. Дело сделано. Боль почти отпускает. Повезло, меня лишь поцарапало. Ещё немного и меня бы уничтожило собственное оружие. Не вставая, бью по голени стоящего ботинком. Он падает. Я интуитивно оборачиваюсь. Тонкие запястья сладкого сжаты в руках бандита. Призывный и кажется... игривый взгляд исподлобья. Эти глаза напротив сводят меня с ума́... Рука размахивается и рассекает черную куртку, из которой брызгает фонтан крови. Словно маньяк, подставляю полусокрытое лицо под горячие капли. Они стекают по щеке, касаются губ, щекочут ямочку на подбородке и умирают где-то под одеждой. На моих рукавах расплываются красные пятна. Тело падает на землю. Кисти разжаты. Теперь ты свободен. - Спасибо, сукин сын, - произносят твои губы, расплывшись в приятной усмешке. Я вдруг почувствовал, что ничего лучше в своей жизни не слышал. Он вдруг бросает на меня молниеносный взгляд беловатых округлившихся глаз, в которых царствует, властвует и сверкает страх : - Черт!