"The Shadow of the Prominences"

      Когда я подъехала к загадочному дому 358-135 у шоссе Совор-Ло, на улице Гуандон, уже смеркалось: солнце закатилось за горизонт, посылая последние красноватые лучи в сиренево-синее небо. Сумерки накрывали вечно-неспящий Сеул стремительно — тёмным небом и мерцавшими всё более ярко фонарями.       Багровое крупное здание, уже больше ржавое, чем красное, — явно старая постройка, годов 80-х, а может и того раньше — выделялось на фоне остальных белоснежных и серых коробок домов, более не однообразной формой, изящным покатом крыши и явным отсутствием гаража: на огороженной чёрной кованой оградкой территории возле дома и палисадника расположился подъезд и оставалось место для парковки, где можно было поставить автомобиль. Конкретно сейчас там стоял серебристый Мерседес.       Свою машину я оставила неподалёку, за углом, буквально в пяти минутах ходьбы до таинственного дома.       Шоссе Совор-Ло находилось на краю района Йосан-Гу и огибало обширное зеленистое подножье горы Намсан, где сверкающим шпилем-иглой устремлялась в небо Сеульская теле-башня. Возле этой долины находился наиболее спокойный квартал с множеством невысоких частных домов.       Словом, отличное место для того, чтобы обосноваться здесь одному не стеснённому в денежном смысле человеку, нелюбящему лишнее внимание.       Я приблизилась к дому, стараясь держаться в тени и не попадать в обзор окон: свет в доме горел лишь на втором этаже, но мне всё равно в начале следовало разведать обстановку. Оглядев улицу вверх-вниз и убедившись в её запустении, я заглянула поочерёдно в окна тёмной гостиной, чтобы рассмотреть оттуда коридор в прихожую. Лежанок для собак, игрушек и мисок не наблюдалось — так что я была почти полностью уверена, что охранной живности в доме у младшего босса; а предположить иное было трудно; не водилось. Что же — мне это было лишь на руку. В сумке, свисающей у меня с плеча и бившейся о бедро, у меня лежали пистолет, взломщик и папка с уликами. Собравшись с духом, я скользнула на крыльцо в тень карниза и приподняла панель, закрывавшую домофон с электронным замком. С полминуты я прилаживала лапки устройства, изобретённого Юнхо, к конструкции с замирающим на бегу сердцем в груди, опасаясь, что малейшее клацанье и сирена внутри завоет раньше, чем я успею хоть что-то предпринять, однако... обошлось. Стоило подождать всего секунд десять, как прибор тихо пиликнул и замолчал, подбирая цифры: я с тяжело-бьющимся сердцем оглядывалась в этот миг по сторонам, искренне молясь, чтобы никто из соседних домов не додумался показаться на улице. Я чувствовала себя не то как преступник, не то как жертва, крепко вцепившись пальцами в ремень сумки, чуть ли не до побеления костяшек.       Наконец, взломщик Юнхо пикнул повторно, а экран домофона загорелся зелёным, высвечивая шесть цифр. Я осторожно сняла прибор с панели, тихонько нажимая на дверь и проникая сквозь небольшую щель в дом. Там, я тут же застыла в тёмной прихожей, выхватив из сумки пистолет. С полминуты я старалась выровнять дыхание и справиться с бьющимся в горле сердцем: во рту у меня пересохло, а мысли беспорядочно метались в черепной коробке. Затем я огляделась, находя взглядом блок сигнализации слева от двери с мерцающей синей кнопочкой. Я поспешила надеть на блок взломщик Юнхо и нажала на кнопку дешифрации: прибор принялся подбирать восьмизначный код. Мучительные секунд тянулись одна за другой и когда я уже подумала было, что система оказалась ему не по кодам, изобретение Юнхо сумело взломать сигнализацию. Панель вспыхнула зелёным, медленно затухая, а я едва касаясь пальцами, сняла взломщик, убирая его в сумку.       Расстегнув ворот пальто, чтобы дышалось мне свободнее, я сделала шаг из прихожей в глубину гостиной, не сводя глаз со света в коридоре на втором этаже, который вёл в комнату, пока не известную мне.       Мельком глянув в окно полутёмной едва освещённой гостиной, я заметила, как потемнело небо, густея грязным синим цветом, смешанным с пеплом.       Клубы туч предвещали Сеулу скорую грозу.       Я извлекла из глубин сумки пистолет, в волнении сглатывая и нервно-шустро нажала на кнопочку сбоку, чтобы вытащить магазин и перепроверить его — действие больше для успокоения, потому как магазин я уже проверяла заранее. Блестящие пули мелькнули у меня на глазах, а затем я с тихим щелчком вставила магазин обратно на место. Второй щелчок послужил мне роковым напоминанием.       Пистолет был снят с глушителя. Теперь я не имела права отступать.       Я подошла к лестнице, моргнув, и долгим взглядом смеряя золочёный тёплый свет верхних помещений. Сделав первый шаг на ступень лестницы, я начала неторопливо подниматься, выверяя каждый шаг, и в этот миг решила сама для себя — чем бы ни закончился мой разговор с младшим боссом, он сегодня точно не выживет. Пока я шла к освещённому проходу, поворачивая пистолет в сторону каждой открытой двери и вглядываясь в тени в комнатах на моём пути, сердце моё билось так сильно и быстро, что каждый вдох давался мне с трудом; казалось, что даже мои рёбра протестующе болят. Однако, когда я достигла коридора и ступила в него, медленно продвигаясь шаг за шагом, в моё поле зрения… попал кабинет. Или примерно то, как выглядела комната, разделённая на две половины, условной ступенькой: на возвышении находился рабочий стол с множеством бумаг и ноутбуком, окружённый стеллажами с книгами. Рядом обретался небольшой холодильник, совмещённый с барной стойкой.       Внизу ступеньки была часть комнаты, отведённая под спальню: приоткрытое окно возле закрытой застеклённой двери на балкон, у которого колыхались полупрозрачные занавеси, гладкий, деревянный, лакированный пол, вдоль стены стояли комод и два шкафа-купе, между которыми расположилась выдвижная кровать, возле которой я и остановилась ненадолго. Потому, как меня ввело в ступор то, что помещение было пусто. Однако стоило мне услышать тихий звук льющейся воды из-за закрытой двери правее холодильника, как я тут же сообразила в чём дело. Я успокоилась и заняла выжидательную позицию возле выхода в коридор — чтобы в случае чего у меня был путь для отхода.       Наконец, звуки льющейся воды смолки, а ещё минут через десять, дверь ванной открылась и в комнату вышел посвежевший… Чхве Сан собственной персоной. На ещё влажное тело была надета белая рубашка и подобие домашних твидовых брюк. Не до конца высушенные волосы он зачесал назад, позволяя нескольким мокрым прядям упасть на лоб. В одной руке у него был телефон, на экране которого он увлечённо что-то набирал, а во второй — небольшое полотенце. И вот тогда я решила немного выступить из тени, держа Сана на мушке и рискнув привлечь его внимание к своей персоне.       — Господин Сан.       Младший босс на моё обращение вскинул голову, моментально скользнув взглядом вначале по дулу направленного на него пистолета, а потом по моему лицу и всему внешнему облику. И его реакция оказалась противоположной тому, что я ожидала.       — Йерин. — негромко в ответ поприветствовал меня господин Сан, выпрямив плечи и ухмыльнувшись.       Первоначальное напряжение сменилось на показное дружелюбие и… снисходительность. У меня вспотели ладони, а сердце повторно зачастило, когда мне почудился лёгкий сквознячок в воздухе.       — Чем обязан столь позднему визиту? — задал мне тем временем вопрос степенно господин Сан, фривольно и расслабленно приблизившись к холодильнику и дёргая его дверцу на себя.       Я резко перевела на него пистолет, опуская палец на крючок и желая показать серьёзность моих намерений, однако Сан лишь смерил меня с пугающе-флегматичным — почти скептическим — выражением лица? и медленно, очень медленно… достал с дверцы холодильника бутылку с томатным соком.       Открутив крышечку господин Сан сделал глоток и шагнув к своему столу, развалился в кресле. Проглотив напиток, он не размыкая губ кивнул мне, мол, "Ну, так?".       Я медленно, всё ещё хмурясь и не сводя с него подозрительного взгляда, извлекла одной рукой из сумки папку на ощупь и приблизившись к столу господина Сана, одним движением бросила её прямо под нос капо.       Господин Сан вскинул бровь и скучающе посмотрел на бумаги перед собой. А затем поднял на меня такой же невыразительный, незаинтересованный.       — Что это? — без интереса спросил он.       — Доказательства. — отчеканила я, несмотря на страшную сухость в горле. — Вашей вины. То, что собрал мой брат. То, что вы не смогли найти.       С мгновение — на лице младшего босса не отражалось ничего, однако затем господин Сан повторно глянул на бумаги и вдруг искренне улыбнулся, хотя лицо его осталось злым: змеиные глаза сощурились больше прежнего, обещая мне скорую жестокую расправу. А потом он рассмеялся — легко, радостно, как совершенно не удивлённый человек.       — Невероятно… — прошептал он с усмешкой, потирая строчки на листах. — И куда же он запрятал их?       — Туда, где вы бы их не достали. — ответила я веско, ощущая, как каждое моё слово падает в зловещую псевдотишину комнаты. — Вас подвело то, что вы не забираете "сувениров"…       Я знала какой маятник я запустила, едва эти слова слетели с моих губ: в комнате начало нагнетаться страшное напряжение — наши с младшим боссом взгляды скрестились точно лезвия в предгрозовой тиши — и каждый из нас принялся строить планы, мучительно сотрясая стены собственного сознания.       Сан первым рассмеялся, кое-что понимая и откинулся на спинку стула, безоговорочно чувствуя собственное превосходство.       — Хааа… — выдохнул он, усмехнувшись. — Часы? Чонхо действительно… — он не договорил, качнув головой, сузившиеся глаза из-за почти закрытых век выглядели как щёлочки. — … сделать нечто подобное…       Сан вдруг облизнулся хищно, перестав смотреть в пространство перед собой и вновь склонился над столом, поигрывая пальцами с бутылкой томатного сока: его горящие ледяным диким огнём глаза нашли мои и в желудке у меня разлился сковывающий всё тело холод.       — Знаешь, Йерин, он ведь цеплялся за жизнь, боролся, из кожи вон лез ради Хонджуна… — Сан протянул это играюче, смакуя и наслаждаясь, прекрасно видя, как больно мне это слушать и как нужно услышать. — Какой же глупец, он ведь подозревал меня? И всё равно без колебаний пришёл на назначенную встречу. — ядовитая ухмылка зазмеилась от одного края узких обескровленных губ к другому, когда младший босс безжалостно добавил, чтобы "добить" меня: — Я пустил пулю ему в лоб. Вот же нерадивый твой братец…       Мне понадобилась вся моя воля и вся моя решимость, чтобы собраться с духом, сморгнуть влагу с глаз и крепче стиснуть нагревшуюся тёплую рукоять моего пистолета.       — Я хочу знать почему. — потребовала я через мучительную долгую паузу.       А когда заметила недоумённо вскинутую бровь Сана, пояснила уже обширнее:       — Почему вы... так поступили. — выговорить мне удалось с трудом, но я справилась, не моргнув глазом.       Сан однако в ответ на мой вопрос вдруг пренебрежительно скривил лицо, посмотрев на меня как на жука под своим ботинком — с отвращением.       — А ты не поняла? — постановил он жёстко, а потом хмыкнул: — Столько копала под меня, но в итоге всё равно... — Сан выдержал недолгую паузу, видимо о чём-то размышляя, однако затем всё-таки кивнул точно самому себе и произнёс: — Ладно, ты заслужила знать. За жизни — свою и брата. И за свои навыки.       Я не сдвинулась с места, покорно ожидая, когда он начнёт говорить, хотя руки уже затекали: держать младшего босса на мушке всё время было очень тяжело, и мне приходилось периодически перехватывать пистолет плотнее то одной, то другой рукой.       Сан собирался с мыслями буквально минуту, глядя в пространство перед собой, а потом негромко, но отчётливо заговорил.       — Мне просто надоело.       Признание прозвучало, как будто птица вылетела из-под ног.       — Я столько лет выслуживался перед Хонджуном, всегда прикрывал его, всегда закрывал глаза на дрянь, которой консильери полоскал ему уши… — процедил Сан с плохо скрываемой ненавистью, а затем с желчью выплюнул: — А потом что? Меня швыряют на "откуп" копам, и Джун просто игнорирует это. Знаешь, как бывает? — на этот явно риторический вопрос я отвечать не стала, позволив Сану продолжить. — Это стало последней каплей. Сотни дурацких правил, "заветов" — как он называл их. — лицо Сана полыхнуло гневом, столь лютым, что я вздрогнула от страха. — Нашёлся мне, блять, мессия! — он едва ли не выкрикнул это в ярости, ударив изо всех сил ладонью по столешнице. — Какой смысл сохранять парочку районов города чистыми, если дурь и девок можно купить буквально на соседней улице?! А? А?! — повторил он, повышая тон и выплёвывая ругательства. — Моралист херов! Сколько денег мы бы не просрали, если бы он просто меня послушал тогда… — Сан резко осёкся, всё же внимательно вглядевшись в моё лицо и, видимо, заметив там что-то, продолжил уже в разы менее эмоционально, заканчивая свою страшную исповедь. — Но… Полно. Это уже в прошлом. Я заслуживал большего — и я возьму то, что мне причитается.       — Вы поэтому присоединились к клану госпожи Оранари? — вопросила я звенящим от напряжения голосом, крепче сжимая пистолет.       — Что? — сконфуженно поморщился Сан и переспросил: — Причём здесь японцы вообще?       Я промолчала, растерявшись и пытаясь вновь собраться для решающего действия: теперь мне было страшно, а пальцы холодели лишь при мысли, что мне придётся…       — А. Неважно. — отмахнулся Сан, поднимаясь с места и залпом допивая томатный сок, вынуждая меня судорожно отступить и повторно направить ему в грудь пистолет. — Я вообще-то хотел сказать спасибо тебе, Йерин. — спокойно, почти дружелюбно добавил он. — Ну, что облегчила мне задачу. Я всё думал — придётся ли тебя убивать. Ты была удобной разменной фигурой в случае чего, но мне оставалось узнать, как много разболтал тебе братец. И я… сорвал куш. — Сан покрутил запястьем в воздухе, кажется, договариваясь со своей совестью о моей смерти и затем с весельем добавил: — В конце концов, кто бы мог подумать, что у вас с Чонхо так много общего? Например, прийти ко мне, вместо того, чтобы бежать без оглядки к Хонджуну с доказательствами... Не волнуйся, я убью тебя быстро.       Его рука уже было легла на кобуру на поясе, и я была вынуждена щёлкнуть предохранителем повторно, чтобы показать свою готовность к действиям.       — Я убью вас быстрее. — без тени сомнения оповестила я младшего босса.       Господин Сан неверяще поморщился, в сомнении покачав головой, а затем вскинул бровь и с долей пренеприятнейшего яда уточнил:       — Серьёзно, Йерин?       Он лишь успел сделать шаг в мою сторону, оскаливаясь с пугающим удовольствием:       — Да, у тебя кишка тонка сделать нечто подобн...

Бах.

      Сан не успел закончить предложение, — он поперхнулся окончанием собственной фразы и опустил глаза на зловещее багровое пятно, стремительно расползавшееся на рубашке в середине его груди.       "Первый выстрел всегда прямо в грудь, в сердце..." будто эхо прозвучали слова Пака Сонхва в моей голове.       На миг мы замерли оба, а после Сан резко поднял невидящий взгляд на меня, лицо его исказилось гримасой гнева и злобы: он дёрнулся к кобуре на своём поясе, чтобы выхватить пистолет, но тут же прогремел второй выстрел, и Сан, получив пулю в лоб, рухнул тряпичной неуклюжей куклой на пол.       — Второй выстрел — промеж глаз для стопроцентно летального исхода, — произнёс вкрадчивый бархатистый голос за моим левым плечом. — Я ведь говорил.       Облегчение затопило меня раньше, чем испуг, вскруживая бедовую голову, уже раскалывавшуюся от многочисленных размышлений и предположений, и я просто выдохнув какую-то очень весомую часть усталости — точно камень спустив с плеч, расслабила тело, позволяя ему пошатнуться и опереться на долговязую фигуру позади меня: мои лопатки коснулись твёрдой, даже сквозь твид вечного чёрного плаща, груди, я запрокинула голову на чужое острое плечо и вскинула взгляд, только чтобы встретиться с взглядом золотых мерцающих ярко-ярко глаз.       — Ты знал… — прошептала я, едва шевеля губами и не имея сил на большее.       Сонхва опустил руку, молча убирая пистолет в кобуру, но не сводя с меня непроницаемого завораживающего взгляда.       — Догадывался. — наконец, произнёс он, моргнув, и, кажется, ещё более внимательным взором омыл моё лицо. — Особенно после твоей реакции на адрес, связанный с Саном — я заметил, хотя ты очень старалась скрыть.       Я прикрыла глаза на мгновение, с горечью усмехаясь, но потом всё же вздохнув, отстранилась от Сонхва.       — Что ты здесь делаешь? — решилась спросить я, пока Сонхва стремительно не приблизился к рабочему столу покойного младшего босса и не начал усиленно рыться в бумагах.       — Ищу связь, — пространно ответил мне киллер.       Сонхва открыл ноутбук, что-то быстро на нём набирая, а после вглядываясь в экран. Я неловко огляделась, замечая свою папку на столе.       — Йерин, забери её, — сработал на опережение Сонхва, вставляя флешку в порт ноутбука.       Я послушно забрала собственную папку, убирая её в сумку и, уже хотела было следом убрать пистолет, однако Сонхва остановил меня: он захлопнул ноутбук, извлекая из него какой-то микрочип и с гаджетом подмышкой приблизился ко мне.       — Я выдам тебе другой пистолет, — произнёс Сонхва, забирая у меня оружие и проверив магазин и предохранитель сунул его в карман. — Этот засветился. Не надо чтобы его нашли.       — Что теперь? — спросила я немного растерянно и с тревогой, покорно отдавшая оружие в руки киллера.       — А теперь мы уходим отсюда, — просто ответил мне Сонхва. — И живо. Уже скоро здесь будут все, кто нас видеть не должен.       Бок о бок с лучшим киллером Кореи, я, хирург-самоучка, сегодня отомстившая убийце за смерть брата, сбежала по ступеням вниз, ни разу не обернувшись.       Прохладный весенний дождь только-только обрушился на Сеул в преддверии долгой ночи, когда мы с Сонхва вдвоём, друг за другом, выскользнули никем незамеченными из злосчастного дома 358-135 по улице Гуандон.       И стоило мне оказаться под освежающими струями набирающего силу дождя, и немного отбежать в сторону, к небольшому каменному заборчику у двух высоких акаций, как я начал мучительно размышлять о произошедшем: так бывает, из-за тревоги, весь адреналин тратится на мысли о чём-то дурном. Облегчение обычно приходит позже. Однако всё равно — смотреть как Сонхва складывает какой-то лист бумаги в четверо, убирая его в карман пальто и как несколькими мощными ударами о бетон забора уничтожает ноутбук, мне было нелегко.       Стоило ему закончить с несчастным гаджетом, чуть отряхнуть пальто и поправить намокшие пряди вьющиеся и липнущие к его высокому лбу, а нашим взглядам пересечься, как я, сглотнув, спросила едва ли не обречённо:       — Я поступила глупо и неправильно, да? — на непроницаемом лице не отразилось ни тени осуждения. — Ты думаешь об этом?       В паузу между моим вопросом и его ответом шелест скрывавшего нас от всего мира водной завесой дождя показался мне оглушительно громким, но не таким громким как признание Сонхва.       — Мы. — через паузу веско поправил он меня, а затем отвёл взгляд, неспешно и внимательно оглядывая улицу. — И нет. Столкновение между Семьями уже было неизбежно: выбор оставался лишь между плохим вариантом и худшим. — белым всполохом пронеслась молния; янтарные вспыхнувшие уверенностью глаза убеждали не хуже аргументов из его уст. — Худшего мы избежали.       — Что нам тогда сейчас делать? — спросила я, облизнув губы, и попыталась сморгнуть капли воды, повисшие на ресницах.       Где-то вдалеке за городом ещё раз загремел приближающийся, набирающий силу гром.       — Ты поедешь домой, Йерин, и сделаешь вид, что ничего не знаешь и ничего этого не было сегодня, — спокойно сказал мне Сонхва, не меняя своего обыденного тона. — А у меня ещё есть дело.       Мне хотелось спросить какое, однако мозг мой шестерни крутил значительно быстрее, чем поспевало за логическими доводами внутренняя язвительность.       — Этот чип… — протянула я, невольно замирая взглядом на кармане, куда Сонхва сложил свою находку. — Это подслушивающее устройство, и оно куда-то передаёт данные. И ты поедешь искать адресата…       Ещё одна белоснежная вспышка расколола мрак небес на миг, позволяя мне отчетливо увидеть крохотный блик одобрения — серебро смешалось с золотом, рождая платиновую сверхновую во взгляде Сонхва, а в уголке его губ мелькнула и тут же пропала крохотная ямочка.       Я улыбнулась, позволяя себе протянуть руку и провести пальцами мокрой гладкой щеке мужчины: на мгновения Сонхва чуть голову наклонил в сторону, сильнее прижимаясь щекой к моей ладони и глубоко вдыхая…       Грустно было лишь только то, что те несколько секунд его умиротворённого выражения лица — когда черты его смягчились; из-за меня ли?; из-за дождя ли? — прошли слишком быстро. Отклонившись от моей руки Сонхва вновь вернул себе отстранённый вид.       — Иди домой, Йерин. — только и произнёс непоколебимо он наконец, резво отступив от меня и сверкнув исподлобья золочёным искрящимся решительностью взглядом, и шелест ливня приглушил окончание его фразы. — Я выйду на связь как смогу… А до тех пор — тебя сегодня вечером здесь не было.